Ценой свободы

Просыпаясь в холодном поту, Акутагава вскакивает с мягкого дивана, хватаясь за горло. Пальцы скользили по тонкой, бледной шее, стараясь нащупать что-то. Воздух разрывал лёгкие, будто ощутил его спустя длительной остановки. Оглядываясь по сторонам, Рюноске замечает Накахару, рядом сидящего за столом и пролистывающего документы лениво, без особого интереса. Всё было на своих местах. Словно ничего и не было. Сон? — О, уже проснулся... Всё в порядке? — Исполнитель медленно перевёл внимание на мальчишку, и, заметив страх на кукольном лице, недовольно нахмурился. Исполнитель осторожно сел рядом и прижался губами ко лбу, чтобы проверить температуру. Чужое тепло вызвало неприятный, но до боли знакомый табун мурашек. — Холодный как мертвец. Акутагава крепко сжимал свое горло и с непониманием смотрел на рыжеволосого. Воспоминания еле держались в голове, то расплываясь, позволяя видеть лишь основные, родные черты лица, то резким потоком возвращались, делая прошлые события мнимо реальными. — Накахара-сан... Что произошло? — Это я у тебя хотел спросить. Не я же сейчас рассиживал в подвале в черт пойми каком состоянии. Ты там был один? — Чуя накинул на плечи юноши плащ и слегка приобнял. — Рядом был... — Скривившись и бросив недовольный взгляд на чужую руку, Акутагава сжал губы и прикрыл глаза, пытаясь привести дорожащий голос в норму. Он бы не хотел раскрывать этого человека, но... Ему нужно знать где он. — Фёдор Достоевский. — Произносит такое близкое имя шепотом, ожидая осуждения. Но в ответ лишь неловкое молчание. — Впервые слышу о нем.

***

Звонок в дверь. Мужчина неторопливо вымыл руки и пошёл встречать незваного гостя. О его местонахождении знал лишь один человек, но он бы ни за что не пришёл. Раздался повторный звон. Нетерпеливый парень уже принялся долбиться в дверь. Глухие шаги приближались и он решил отойти. Дверь широко отварилась с противным скрипом, приглашая юношу внутрь. — Акутагава? — Город Отта, квартира возле аэропорта. Удивительно, что я смог запомнить это тогда, перед сном. Как ты это сделал? Достоевский невольно рассмеялся. Помнит. Все помнит. Смех резко прекратился и брюнет облокотился о дверь, устало потирая весок. Не этого он хотел. Акутагава искал его. Перерыл все архивы мафии, ночами сидел с этим чёртовы переводчиком, разыскивая информацию о нем на русских сайтах, газетах. Ничего. Когда он вернулся на работу, то услышал о Дазае. Оказывается все это время он напивался в барах в других городах. Среди всех услышанных городов Рюноске был в двух: в Токио и в Отте. Тогда, словно вспышка, пронеслись воспоминания об одном из скучных вечеров. И он не ошибся. — Видно, мне придётся объясниться. Слышал о книге, запись в которой превращается в реальность? С помощью одного листа можно перевернуть весь мир, сделать его безгрешным, отстроить новый. — Фёдор легко улыбнулся, осматривая любимого. Так хотелось прижать к себе это хрупкое тельце, зарыться в мягкие волосы, вдыхая родной запах. Вот только он не хочет повторять историю. — Так странно. Твоя жизнь мне оказалась дороже. Я правда хочу, чтобы ты был счастлив. Пусть и без меня. Брюнет собирался закрыть дверь, но ему помешали, крепко заключив в свои объятья, не позволяя сбежать. Рюноске намертво вцепился в рубашку, горько усмехаясь тому, что в этой рубашке только недавно ходил он сам. По идее, он должен был забыть это все. Но у Акутагавы были перед глазами воспоминания с эти надоедливыми приставаниями, нежными поцелуями и томными ночами. Он не хотел это забывать. И не позволит забыть Фёдору. — Не смей бросать меня, когда ты мне так нужен. Я не хочу снова оставаться один. — Разве ты не помнишь, что было в прошлый раз? Я разрушу твою жизнь. Снова. — Плевать. Фёдор с тяжёлым вздохом обнимает любимого в ответ и уводит в квартиру, подальше от любопытный взглядов соседей. Дома они долго не могут отстраниться друг от друга. Да и зачем, если они оба построили новый мир, где есть только они вдвоём. И каким бы ни был финал, они будут вместе. Даже если одному из них придётся опять погаснуть.