***
— Ну как? — Элиотт подходит к Луке сзади, пока тот чистит зубы перед сном. Ужин закончился и всё было действительно очень хорошо, но чувство тревоги сдавливало грудь Луки. Он не знал и совершенно не понимал причину этого. Хотя доктор говорил, что такое может происходить из ничего. Именно этого боялся Лалльман. Боялся, что Элиотт застанет приступ, боялся его напугать. За все эти два месяца он успешно справлялся с паническими атаками в одиночку, пока Элиотта не было рядом. Лука ещё давно приучал себя справляться с паническими атаками в одиночку, ведь часто может получиться так, что рядом не будет ни души, а помочь себе будет нужно. Но сейчас… Это чёртова подстава от его психики. — Всё в порядке, Эл, иди спать, я скоро подойду, — тихо говорит Лука и ставит щётку в стакан, опираясь теперь обеими руками об раковину. — Лука, ты же знаешь, что я рядом… — заботливо шепчет Элиотт, мягко и нежно обнимая Луку за талию. Как бы Лалльман не упирался и не отрицал, ему хотелось, чтобы Элиотт был рядом во время его приступов. Ему хотелось, чтобы тот помогал ему не просто как образ в голове. — Пожалуйста, — хрипит Лука, старательно сдерживая слёзы. Он ненавидел себя за это. За слабость. За неумение контролировать собственные эмоции. — Лу… — Демори знает, что происходит. Вернее… чувствует. Дрожь в голосе и во всём теле выдавали Луку всегда с потрохами. И если раньше Элиотт давал ему справиться самому, то в этот раз точно не уйдёт. Не оставит своего любимого мальчика одного в собственной ванной. — Элиотт, прошу, я не хочу, чтобы ты видел меня сейчас. — Я останусь с тобой. Потому что мне не всё равно. И никогда не было всё равно на твоё самочувствие. Лука понял, что заведомо проиграл эту битву. Потому просто обернулся и уткнулся носом в плечо Элиотта. Вдыхая его запах, чувствуя его тёплые руки на спине, тревога и паника отступали, оставляя только осадок в виде слёз, которые мочили домашнюю футболку Демори. — Я рядом… — шепчет Элиотт и целует в макушку, медленно покачиваясь.***
Лука подпевал мелодичной песне из телефона, готовя блинчики на завтрак. Родители спали, а Элиотт поехал за нутеллой, так как они оба с ужасом обнаружили, что таковой в доме Демори нет. Если честно, Лука раньше не был фанатом этой пасты, но с появлением в его жизни сладкоежки похуже него самого, нутелла есть в его квартире всегда. Уже больше половины было готово, когда Элиотт приехал с пакетом. Хотя Лука послал его за одной лишь нутеллой (!!!) — Чего ты там накупил? — Лука обернулся через плечо, ожидая, пока тесто схватится, чтобы перевернуть. — Много всего. И тебе пончиков взял, как ты любишь. — Демори мягко целует Луку в макушку, раскладывая продукты по местам. Лалльман засиял и хихикнул, благодарно кивая. — Это же… не из-за вчерашнего? — От части. Я просто подумал, что тебе будет приятно. Ну и вкусно. — Элиотт теперь обнял Луку со спины, наблюдая за его действиями. Если бы кто-то из них сейчас обернулся, то увидел бы слёзы счастья и умиления, застывшие в глазах Эстер.***
— Лука, — женщина подошла к плескающемуся в бассейне Лалльману, присаживаясь на шезлонг. Как оказалось, в доме в пристройке был бассейн. Поставили совсем недавно. Элиотт показал его Луке и тот буквально поселился в нём на несколько часов, совсем немного — честно, чуть-чуть — пользуясь заботой любимого парня. Кстати об Элиотте. Они с отцом сейчас играли в приставку, а Эстер до этого момента готовила ужин. — Да? — Лалльман подплыл к борту и вылез, вытираясь и плюхаясь на соседний шезлонг. — Я бы хотела поговорить с тобой. — Лука напрягся, — Ты нам очень нравишься. И видно, как Элиотт дорожит тобой и любит. — Думаете, любит? — тихо спрашивает Лука и облизывается. — Ну конечно любит! Он не говорил? — Он говорил, что я ему нравлюсь, что он влюблён в меня… — А ты? — она заботливо, почти как Элиотт, поправляет волосы Луки, заправляя их за уши. — Не знаю. Наверное люблю. Он первый парень, который мне понравился и в принципе мой первый. Я не представляю, как правильно назвать свои чувства. Эстер улыбнулась и выдохнула. — Опишешь мне их? Может быть я смогу сказать тебе. — Я чувствую уют, тепло и безопасность рядом с ним, — начал Лука, прикрыв глаза, — Мне постоянно хочется целовать его и быть рядом каждую секунду. Я знаю, что могу ему позвонить хоть ночью и он приедет. Мы можем молчать часами и это не будет плохо, наоборот… мы так будто ещё больше сближаемся. И… благодаря ему, его голосу и образу, я справляюсь с паническими атаками. У меня эпизодическая пароксизмальная тревожность. Паническое расстройство. Иногда мне кажется, что я обуза, что Элиотт со мной из-за жалости, но… — Но каждый раз он делает что-то, что заставляет тебя убедиться в обратном? — договаривает Эстер. — Да! Именно. — Лука смотрит на женщину внимательнее. У Элиотта было кое-что, что всё же досталось ему от матери — глаза. Такие же зелёно-голубые и светлые. — Думаю, вам стоит поговорить как-нибудь на эту тему. Уверена, ему тоже есть, что сказать. — она потрепала его по мокрым волосам и сняла шорты, оставаясь только в закрытом купальнике. Для женщины её возраста, у неё была просто прекрасная фигура и Лука сделал ей комплимент, впервые замечая её смущение. — Просто поплаваем или посоревнуемся? — она дёрнула бровями. — Посоревнуемся. — Я в молодости была чемпионкой по плаванию, осторожней. Они посмеялись и нырнули в воду. И Лука правда отдал бы всё, чтобы остаться здесь навсегда.