Любовь есть любовь, ни одно заклинание не вылечит разбитое сердце, а также не уничтожит способность сердца любить навсегда. К. Клер «Хроники Бейна. Наследник полуночи».
— С каких пор Александр Лайтвуд пропускает занятия? — С тех, что я устал. Застёгиваю замок чёрной кожаной куртки, и оттеснив сестру плечом направляюсь к выходу. — Мой брат никогда не бежал от проблем. — не оставляет она попыток достучаться до меня. Конечно. Я сам их создавал, Из. — Сейчас не самое подходящее время для проповедей. Если хочешь кого-то воспитывать — попробуй с Джейсом. Сестра хмурится, явно недовольная моим поведением. — Не веди себя как ребёнок. Вы оба знатно облажались, а теперь ещё и не разговариваете друг с другом. Впервые за всё время что я знал Джейса, он не поддержал меня, действовал исподтишка, заботясь лишь о своих интересах. Я не оправдывал себя и свои поступки, по-прежнему считая, что поступил подло. Клэри не заслуживала такого отношения к себе. Но я приходил в бешенство от того, как Эрондейл стремился сделать ей больно, как можно больше раскрыть нас с самой темной стороны. — Вернусь ближе к вечеру. — свожу на нет неприятный разговор, и спускаюсь в гостиную. Конечно же я не могу не наткнуться там на Джейса, который что-то обсуждал с Монтегю. Неужели планирует вступить в их клуб экстремальных полетов на мётлах?Три месяца спустя
Скрываться от окруживших тебя заботой друзей — весьма непростое и утомительное занятие. Особенно когда они не оставляют тебе ни малейшей лазейки улизнуть. Да, я должна быть благодарна за стремление утешить и помочь, но чрезмерная защита и ограждение меня от любых возможных контактов, делали только хуже, заставляя постоянно воспоминать Алека. Мне не становилось легче. — Может быть прогуляемся по территории замка сегодня вечером? — слишком уж беззаботным голосом предлагает Парвати. — Или можем ненадолго вернуть зиму, вызвав снегопад и слепить снеговика прямо как в детстве! Представляю, как МакГонагалл разворчится! Своими шуточками вы нарушаете равновесие! — чертовски похоже пародировала подруга интонации декана факультета. Отлично. Тут же вспоминаю драйвовый рок-н-ролл, и наши с Алеком поиски Рождества. I'm on the highway to hell, (Don't stop me!) And I'm going down, all the way down I'm on the highway to hell. — Клэри? — Парва замечает, что я не слушаю. — Ну так как? — Угу. — киваю, продолжая вспоминать, как мы умопомрачительно целовались под совсем не романтичные песнопения снеговика. — Я люблю тебя, Принцесса. — Я тебя тоже, Алек. На губах привкус боли и крови. Они стараются исцелить меня, склеить разбитое на уродливые осколки сердце. Но курьёз заключается в том, что именно благие намерения всё дальше и дальше загоняли в ад. — Может быть… — пытается спасти положение Гермиона, но я больше не могу, и уже полна решимости бежать. — Сейчас вернусь. — наглое враньё, но без этого я не смогу выскользнуть из общества слишком заинтересованных подруг, а если продолжу оставаться с ними, то просто взорвусь. К счастью ни та, ни другая не останавливают меня, открывая путь к долгожданной свободе. — Мы будем здесь. — с теплотой смотрит на меня Миона. — На случай если что-то понадобится. Меня восхищает стойкость, с которой она держится после их расставания с Джейсом. Гермиона так ничего и не рассказала, просто перестала упоминать Эрондейла, словно он никогда не существовал, и вела себя как обычно. Я ни разу не видела чтобы подруга проронила и слезинки, когда как ваша покорная слуга была готова рыдать сутками. Когда ты перестанешь быть такой слабой, Кларисса?! Чувствую поднимающееся внутри отвращение к себе. Покидая гостиную мысленно благодарю ангелов за руну невидимости, которая буквально становится моим спасением и шансом побыть в одиночестве. Много часов бесцельно брожу по разным этажам и коридорам, избегая сворачивать в подземелья Слизерина. Потому что не уверена что даже спустя три месяца увидев его смогу себя контролировать. После того инцидента мы больше не виделись и не говорили. Ситуация была предельно понятна и не нуждалась в дополнительном обсуждении. Александр тоже не искал встреч, предпочитая обходить стороной места, в которых обычно могла находиться я. Что ж, и на том спасибо. Не могу видеть его.Ранее
Телефон дрожит в руках, а пальцы никак не могут выбрать из списка контактов нужный номер. В голове все ещё звучит неприятная правда, ломающая всё внутри меня, сравнивая с землей, не оставляя даже щепки. Дура, какая же дура! Длинные гудки, заставляющие нервничать ещё больше, томительное ожидание, граничащее со злостью. Давай. — Кларисса? — раздаётся мягкий голос отца на другом конце провода. — Мне нужно с тобой поговорить. — выпаливаю сквозь слёзы. В его голосе сразу же просыпается беспокойство. — Что случилось? Ты в порядке? Джонатан… — Да. — мне некогда успокаивать его. И нет сил. — Но нам срочно надо поговорить. Хочу услышать правду, глядя тебе в глаза. — Хорошо. — он взволнован и сбит с толку, но понимает, что дело серьёзное. — Ты будешь с Джонатаном? Пусть он откроет портал прямиком домой, я скоро буду. Отключаюсь ничего не говоря. Меняю направление, двигаясь к гостиной Когтеврана. Надеюсь, что сегодня у Джона нет утренних занятий: не хотелось бы показываться в таком виде перед целой аудиторией его одноклассников. Перехватываю брата у подножия винтовой лестницы, ведущей в башню его факультета. Судя по небесно — голубой спортивной форме Джонатан собирался на тренировку по квиддичу. — Клэр? — глаза Джо округляются, когда он в полной мере может оценить мой заплаканный и растрёпанный вид. — Мне… мне нужна твоя помощь…— не выдерживаю, и снова плачу, закрывая трясущимися руками лицо. Меня даже немного лихорадит от сдавливающей тело истерики. — Идите без меня. — быстро говорит Джон растеряно смотрящим на меня когтевранцам. — Я останусь с сестрой. Он обнимает меня, позволяя успокоиться. Как и всегда рассудительный и надёжный Джо был моей опорой, моим старшим братом. — Эй, рыжик, — улыбаюсь сквозь слёзы, услышав детское прозвище, — ну что случилось? — Ты ещё не читал сегодняшний Ежедневный пророк? — Мы не ходили на завтрак. — значит брат ещё находится в счастливом неведении. — Нужно было закончить работу по заклинаниям для Флитвика, так что домовые эльфы принесли его прямо в гостиную. Какой же ты счастливчик, Джон. У тебя в запасе ещё есть время. — Тебя газета так расстроила? — о, как же ты близок к истине! Но если я расскажу всё сейчас, то боюсь у меня снова начнётся истерика. — Мне срочно нужно поговорить с отцом. — голос прерывается и тонет в сдерживаемых всхлипах. — Можешь открыть портал. Я пока не в состоянии. — Клэр. — брат пытается посмотреть мне в глаза, но я ловко уворачиваюсь. Не сейчас. Мне нужно хоть немного успокоиться, продержаться. — Пожалуйста. — чувствую, как дрожат губы и стучат зубы. — Джон. — Хорошо. — теперь и он тоже сходит с ума от беспокойства. Из-за моей фантастической глупости. Брат достаёт стило, создавая руну портала, и мы как и всегда без колебания делаем шаг в искрящуюся фиолетовую пустоту. Я приближаюсь к разгадке, к ответам на убивающие меня вопросы. Интересно, я узнаю что-то, от чего станет ещё хуже? Возможно ли что мне станет ещё хуже?! Портал доставляет нас в гостиную, где уже дожидается взвинченный папа. — Что случилось? — без предисловий переходит он к волновавшему его. Мне тоже не хочется ходить вокруг да около. — Я хочу поговорить с тобой о сегодняшней статье в Ежедневном пророке и о Роберте Лайтвуде. Он не поражён, и не расстроен. Спокойно смотрит на меня, видимо прикидывая как много мне вообще известно. — Что именно ты хочешь узнать? — Роберт Лайтвуд? — Джон кажется понимает о ком речь. — Отец Алека? А причём здесь Ежедневный пророк? — Вижу ты всё ещё не завёл привычку утреннего чтения газет. — мягко пеняет отец. — Но в нашей ситуации это даже к лучшему. — Да что произошло?! — Прочти. — Валентин берет с журнального столика газету и подаёт Джо. Растеряно смотря на нас брат все же погружается в чтение. Чем ближе конец статьи, тем сильнее он хмурится. — Это правда? — Незадолго до смерти Роберт сказал мне, что как бы я не пытался похоронить секреты из прошлого, рано или поздно они вылезут на свет и найдут меня. А потом настанет конец. Тогда я посмеялся над ним, решив что бедняга окончательно спятил из-за случившегося. Но теперь понимаю, что Лайтвуд оказался прав. Однако с другой стороны конец — это новое начало. Лайтвуд оказался прав? Это значит что… — Ты действительно… — не хочу произносить, окончательно лишая себя последней надежды. — Присвоил его работу себе? Кажущиеся нескончаемыми секунды отец молчит, а потом смотря на меня улыбается. — Да. Выживает сильнейший. Как будто кто-то выключил звук. Выломал кнопку, отвечающую за громкость. Виски сдавливает томящая, гнетущая тишина. Выпадаю из реальности. — В Хогвартсе мы с Робертом особо не общались. Он был звездой Когтеврана, а я — главным в Слизерине. Негласно царившее между нами соперничество никогда не дало бы построить дружеские отношения. Я весьма преуспел в заклинаниях, трансфигурации и искусстве управления людьми, а Роберт был поцелован ангелами во всем что касалось сумеречной рунологии. Никогда ещё не встречал ничего подобного: для него было проще простого изобретать новые руны. В первые годы учебы в Хогвартсе он уже с блеском демонстрировал свои способности, показывая, каким опасным может стать конкурентом. Но к несчастью его слабым местом было абсолютное неумение интриговать и налаживать связи… — Вы вместе попали на работу в Испытательный центр министерства после окончания учебы? — уточняет внимательно слушавший Джонатан. Отец кивает, снова соглашаясь. — Верно. Как подающих надежды учеников нас рекомендовали его тогдашнему директору Стивену Фёрту. Он встретился с каждым из нас и конечно же принял в штат. Много лет мы работали вместе, не вступая в конфликты и не особо контактируя, пока не случилось возвращение Тёмного лорда. Я плохо помнила то время. Родители не посвящали меня в нависшие над волшебным миром проблемы, считая слишком юной, и усиленно оберегали. Единственное воспоминание о тех днях: в Хогвартсе многократно возросли меры безопасности. Замок был окружён защитным покровом, а по его коридорам несли круглосуточное дежурство отряды мракоборцев. — Нам была поставлена задача придумать руну, которая остановит Тёмного Лорда. Сроки были до неприличия сжатые. Можно сказать в то время мы практически слились в одно целое с работой. — И Роберту это удалось? Создать руну Альянса, так? — я больше не могу это слушать. Мой родной отец, так спокойно рассуждающий о собственных преступлениях. Нисколько в них не раскаивающийся. — Его идея была поистине гениальна. — сейчас Валентин выглядел настоящим фанатиком, наконец узревшим божество. — Связать волшебников и существ Нижнего мира, позволяя им разделить силу и способности друг с другом. Представляете, какая мощь могла обрушиться на Волан-де-Морта? Всей изобретательской частью занимался Роберт, я же проводил переговоры с представителями нежити, убеждая принять нашу сторону. Мало-помалу я добился расположения всех. В это же время мы провели первые испытания, которые имели успех. Словом у нас было чем ответить надвигавшемуся злу. — Почему вы не могли представить открытие вместе?! — сейчас я хочу оказаться как можно дальше от всего этого. Избавиться от болезненных воспоминаний. — Потому что победитель всегда один, дочка. И только он на финише получает всё. Мы с Джоном молча переглядываемся, раздавленные обрушившейся на нас исповедью. Неужели победа, полученная в результате смерти другого человека, горя близких ему людей, поломанных жизней… оправдана? Неужели этот человек всегда был моим отцом? Как я могла быть до такой степени беспечной и слепой?! — Я заручился поддержкой высших кругов министерства, семей богатых волшебников. Становилось очевидно: мое назначение на тогда вакантный пост главы отдела магического правопорядка было намного выгоднее. В ответ на помощь элиты я всегда буду готов предложить свою, чего нельзя было сказать об одарённом, но черт его дери, излишне принципиальным Роберте. Это просто бизнес. Ангелы, всё было решено уже давно. Министр магии. Он всё знал. И по большому счёту ему было наплевать. Ведь важен только достигнутый результат… — Когда руна была успешно применена в сражении с Темным Лордом, мне пришлось скажем так объяснить Роберту, кого они хотят видеть главным, и какие последствия наступят если он будет упрямиться. — Его бы обвинили в пособничестве Волан-де-Морту и отправили в Азкабан? — Джон еле сдерживает свой гнев. — И конечно с твоей подачи все вокруг легко бы в это поверили! — Ты ещё слишком молод, сын. — Валентин достаёт из стоящей на том же журнальном столике деревянной шкатулки, толстую сигару и с наслаждением закуривает. — Очень часто жизнь требует принятия неоднозначных решений. Не я виноват в том что Лайтвуд не справился с одолевавшими его демонами и оказался слабаком, который предпочёл оборвать свою жизнь. — Ты что… совсем не раскаиваешься?! — я уже практически рыдаю от осознания того что всю жизнь вокруг меня искусно возводили кружева из паутины лжи. — Ты разрушил жизнь его семьи! Алек… — Решение уйти из жизни Роберт принял самостоятельно. — клубы сизого дыма путешествовали по комнате. — И не повышай на меня голос, Кларисса. — Но ты подтолкнул его к этому! — рыдая взахлёб кричу я. — И поэтому его сын явился в Хогвартс? — заканчивает за меня Валентин. — Ты это хотела сказать? Он облапошил тебя чтобы ударить по мне? Весьма интересный ход, но это, увы ничего не изменит. Министр не заинтересован избавиться от меня. Замолчи, замолчи, замолчи! — Хотя не могу не оценить его природный талант. — и ведь он действительно искренне это говорит! — Передай Лайтвуду, что моё преложение о работе по окончании учёбы остаётся в силе. Если Александр правильно распорядится такими данными, его ждёт блестящая карьера. — Достаточно. — брат не выдерживает первым. — Мы уходим. — Я и не ждал что вы поймёте меня. — пожимает плечами Валентин. — Мои дети ещё слишком глупы и неопытны. Но к счастью пока не всё потеряно. Джонатан с трудом активирует руну портала, чтобы наконец убраться из руин того, что раньше было нашим домом. Мне до тошноты плохо, остановить колотящую тело истерику не получается. Не думать и отпустить тоже. Как мне дальше со всем этим жить?! — Алек использовал тебя? — Джон, пожалуйста, только не сейчас. — Скажи правду, Клэр. Он встречался с тобой только чтобы добраться до отца? Алек использовал тебя. Чтобы добраться до нашего отца. Использовал тебя. Тебя… НЕТ! Все сдерживающие механизмы со скрежетом ржавеют и ломаются. Боль безраздельно захватывает все что осталось от моего тела. Закрываю лицо руками, рыдая в голос, бросаемая из стороны в сторону в празднующем победу море боли. Он использовал меня. Рыдания такие сильные, что вот-вот разорвут мои сосуды, заставив кровь навеки застыть под кожей авангардными брызгами. — Подонок… — злобно шипит Джон, прижимая меня к себе; мы выходим из портала, возвращаясь в школу. — При первой же встрече я..... И тут он внезапно замолкает на полуслове.