хандред вейз (ту лив ор лав)

с неба было падать слишком легко и бэм это ненавидел. его крылья свернулись задолго до того, как он долетел до земли. — учись выбирать место, куда упадешь, заранее, — строго сказал марк, даже не посмотрев в его сторону. — учись падать без крыльев. учись летать без них. учись отключать артефакты, — он повторял это каждый раз, но проще не становилось. — тебе не кажется, что в нём есть загадка? — спросил его как-то югём, когда они только начали выбираться на небеса. — не кажется, — сказал ему бэм. ему не кажется. у марка точно была какая-то загадка. бэм ненавидел и любил это, ненавидел и любил — и так миллионы лет. — почему мы должны искать богов? почему мы должны защищать их? почему должны ненавидеть? — спросил он у джексона, джексон, несмотря на то, что всегда был собой, ещё был тем, кто прилетел из места, до которого почти никому из них было не достать. поднебесная; все всегда говорили бэму, что в поднебесной есть то, чего нет у них, первые боги и императоры вышли из поднебесной, всё и ничего, нигде и везде, дао, и в поднебесной рождались лучшие летчики и охотники на богов, лучшие хранители всех небес, их и ничьих, и джексон знал больше, чем позволял себе говорить: — потому что боги знают больше, чем мы. и им приходится это нести, — ответил тогда ему джекс и исчез. его мог догнать только джебом — но сейчас джебома не было рядом. бэм ненавидел и любил, когда джекс был серьезным, вот как сейчас, ненавидел и любил, и остался размышлять в одиночестве: джексон улетел в самый закат. обычный человек бы ослеп — но они уже давно не были обычными; выцветший огненный полукруг посередине небес напоминал бэму марка — наверняка тот тоже был в самом эпицентре пекла, как и всегда. когда марк тренировался, его нельзя было отвлекать, когда марк спал, его нельзя было добудиться. вечная концентрация, вечный покой, все дела. бэм расшиб плечо, когда упал с небес в следующий раз, но уже в этот раз вспомнил про артефакты: он точно успел ударить ладонями в перчатках во время полёта — воздух смазал хлопок, но его не стабилизировало. — я говорил, в чем твоя проблема, — в сотый раз упрекнул его марк и посмотрел за горизонт — туда, где вода пожирала рыжее солнце цветом как его волосы. марк не должен был быть таким, но он был. он был его наставником, но бэм хотел большего. когда он упал — снова — он целился в океан. стоявший на берегу и наблюдающий за ним марк щёлкнул пальцами — и он превратился в море. это было унизительно — зачем ему, охотнику за богами, нужна вода? боги всё равно не будут прятаться на самом дне. югем не умел плавать. как и бэм. — когда у меня получится, ты исполнишь мое желание, — предупредил марка бэм, перед этим стянув бело-золотой камзол через голову. парадная куртка смялась в локтях и он весь взмок. — если у тебя получится, — поправил его марк. — когда, — с нажимом повторил бэм, подмигнул и сиганул в воду. конечно, без всяких крыльев. — вода откроется тебе тогда, когда ты научишься принимать небеса. — и сколько мне ждать? лет триста? — бэм, — слишком терпеливо для самого себя произнёс джексон. — не обижайся на марка. он старше нас всех, он годами гравировал себя. а еще он любит вершины. и океан. — а ты? — спросил бэм, мотая ногой. с облаков, где они сидели, почти не было видно никого с земли. джексон нахмурился. — я не люблю воду. она холодная, — сказал он, передернув плечами. о том, что при этом его парень, джебом, один из лучших пловцов легиона и вышел прямиком из воды, бэм предусмотрительно умолчал. он пытался прижаться к марку ещё в первый день тренировок, просто подвинуться ближе, когда они первый и последний раз ночевали в лагере на земле — еще до того, как объявили вселенскую боевую готовность, потому что все боги разом исчезли с лица земли и небес. ещё тогда, когда им было можно разводить костры. — бэм, не надо, — сказал марк не отодвинувшись, но и не повернувшись. и так было всегда, сколько бэм себя помнил. марк никогда не отходил от него в сторону. но марк всегда толкал его от себя. конечно, они целовались. бэм не был неудачным куском мозаики, и он сделал это тогда, когда чувствовал, что всё правильно — к тому времени они с марком спасли трёх ангелов, обогнали всех стражников и нашли помощников трёх богов. и бэм научился плавать. они были по ключицы в тёплой воде, волосы марка облепили его шею и лоб и он улыбался — бэм готов был поклясться, что он улыбался так, как будто был им горд. и он не сдержался, и столкнулся с ним носом, и промахнулся, и мазнул по виску и совсем немного — попал по самим губам. марк сразу превратился обратно в воина. — встретимся завтра на тренировке, — сказал он холодным и глухим голосом и нырнул в океан. к центру земли. бэм ждал и учился достаточно времени, чтобы теперь все его артефакты слушались своего хозяина только по зову мысли. — хорошо, — похвалил его марк, зависнув в воздухе. даже без крыльев. у него были ленты — неживые, но змеи из фиолетового и оранжевого шёлка. бэм не знал и никто не знал, как он заставил их себе повиноваться. но факт оставался фактом. посмотрев на него ещё раз, он прищурил глаза и напал. бэм почувствовал, как на щёку капнула собственная кровь. смертоносная лента марка оставила ему царапину меньше, чем за долю секунды. а он ещё считал себя хорошим бойцом. — враг не будет спрашивать у тебя разрешения, — сказал марк и сверкнул глазами. они были карими. и теплыми. как ореховый шоколад. он ударил себя лентой по бедру и исчез. — пока, бэм, — сказал он перед этим. бэм ещё с минуту смотрел ему вслед. то, что на всех землях во всех вселенных называли влюблённостью, росло и болело у него в груди. бэм пытался ещё, в третий раз. просто потянулся к его руке после очередного поединка между границами, который всех измотал. марк оттолкнул его — не сильно, но это привело в бэма в чувство. там, где рука марка коснулась мундира, обожгло. обожгло, а потом покрылось холодной коркой, и так по кругу. мгновение даже казалось, что если он опустит взгляд, то наткнётся на отпечаток ладони марка прямо на своей груди. обожгло ещё раз. как будто кусок медузы, шрапнели или шаровой молнии остался где-то внутри и пульсировал. было нечестно использовать магию вне сетки неба, но ещё более нечестным было то, что бэм знал: марк её не использовал. всё, что он сейчас чувствовал — это он сам. всё из-за его глупого, глупого сердца. а потом марк пропал. как раз тогда, когда бэм стал лучшим из лучших и получил огненный меч защитника. джебом собрал их и ещё три легиона и сказал, что у них проблемы. на нём не было лица, но больше он ничем себя не выдавал. если бы не югем, бэм бы решил, что все говорят про новое место высадки. но югем шёпотом сказал ему, что пропали джексон и марк. когда он это говорил, он ковырял пальцами песок — совсем как ребенок, который был напуган и не знал, куда им идти. но слава богу, что бэм знал. джексон оставил ему много подсказок. он не любил воду. марк не повёл бы его туда. — знаешь, почему богов тяжело достать? — бэм вспомнил, что сказал ему джексон, когда они вдвоём однажды решили переждать рассвет на вершине горы. — они всегда выше всех. и они не боятся нырять в океаны. последний раз джексона с марком видели на седьмом уровне — они передали, что нашли ещё одного стражника и сказали, что пойдут выше. когда бэм ввязался в драку, артефакт чужого охотника ранил его в крыло и он начал падать на полной скорости. ну конечно — ну конечно же — в океан. но было не страшно, потому что теперь он умел. их нашли внизу, на земле. джексон не дышал и был похож на кусок угля. марк был похож на мраморную неживую статую у подножия храма. и тоже не дышал. у югема задрожала губа. джебом завыл, как раненый зверь, и упал на колени, ударив со всей силы по земле. синяя полоса вошла внутрь неё и на секунду планету тряхнуло. у джебома пошла из носа кровь. марк тихо закашлялся. джексон медленно раскрывал глаза. — марк, — сказал он первым делом, когда очнулся. джебом потерял почти все свои силы, но всё равно сидел рядом с ним и держал его за руку. — ты ослаб, — сказал он, мешая ему подняться. — ты почти умер, джексон, — закричал он, когда тот оттолкнул его руку и попытался встать и идти. — марк мой друг, — сказал джексон упрямо, почти зло. — я люблю тебя, — сказал он, смягчившись, нежно положив ладонь джебому на лицо. — я должен ему помочь. силы ангелов недостаточно. джебом вздохнул, но дал добро и бэм положил ладонь марку на веки. джексон, джебом, югем и еще сотня стражников одновременно ударили в небеса. когда марк очнулся, бэм забыл обо всем, а когда обернулся, увидел, как джебом с джексоном спорили. секунда — и они начали целоваться. джебом целовал джексона везде, где только мог дотянуться. джексон всё повторял «спасибо» и так крепко держал его лицо в ладонях, что оставлял на нём красные разводы-следы. когда бэм отвернулся, оказалось, что всё это время марк смотрел на него. бэм тоже начал смотреть. и не мог оторваться, всё смотрел и не мог моргнуть, как примагниченный. — бэм, — позвал марк, как заклинатель змей, потянув его вниз, прямо перед собой. к себе. он всё смотрел и время текло медленно-медленно, как будто кто-то пытался пробудить спящий вулкан, бросив в него всего одну горящую бамбуковую палочку. губы марка были сухие и мягкие. когда он поцеловал его, бэм забыл всё, что знал, и увидел, как родилась и умерла вселенная, как кто-то построил и разрушил мир, как небо упало вниз и разошлось по углам, а вода в океане поднялась наверх, высохла и превратилась в новые созвездия. — ты бог, — произнес он, оторопев. — ты бог, — сказал он, не веря своим ушам. руки марка лежали у него на спине. — вот почему нам нельзя, бэмбэм, — сказал марк. его голос был как и глаза. шоколад. но теперь его глаза вдруг загорелись ярко-розовым. — люди приблизились к богам и солнце опалило их крылья. и они упали. не люби меня. не приближайся к солнцу. — как я могу, — сказал бэм. — если я всегда лечу только для того, чтобы догнать тебя. и кажется, в первый раз в жизни наконец-то догнал. им всё ещё было нельзя. но руки марка всё ещё лежали у него на спине. бэм знал, что он не собирается их опускать. и ни за что бы не опустил свои.