хандред вейз (ту лив ор лав)

обычно ёндже хочет лечь спать пораньше, если работа закончена. коленка марка, светящая в экран, потому что в него опять не попало его лицо, не спрашивает ёндже, хочет он проснуться пораньше или нет. коко подлетает сразу, как заведенная. — привет, девочка, — щурится на неё марк, пока она топчет ёндже все простыни. приоткрытый глаз ёндже смотрит на них чуть-чуть осуждающе. ну и что? он же чуть-чуть. — джетлаг из оувер, — весело сообщает марк, пока сзади него какой-то человеческий снаряд из его собственного племянника летит прямо в бассейн. второй глаз ёндже приоткрывается, чтобы узреть лицо марка, наконец-то ровно поставившего телефон на скользкую плитку. и тот факт, что он не надел майку. ёндже хочет придумать изощренную месть, но он правда уже успел соскучиться по марку за эти чуть меньше, чем два, дня, поэтому изощренная месть откладывается и приходится говорить правду: — а лав ю, ю лукин гуд, — делится он, и лицо марка вытягивается. довольный собой, ёндже окончательно просыпается, открывает оба глаза и добавляет: — айм овер ту, — прямо перед тем, как сбросить звонок и ещё раз насладиться не ожидающим такой подставы от мира марка.                      — твоя комната классно сделана, — говорит он в следующий раз, когда марк звонит, не дав ему вставить и слова. надо отдать должное папе туану, комната марка действительно выглядит как уютное гнездышко тамблер герл. марк щелкает языком и прищуривается — помимо шуток, ёндже чувствует, как у него вниз по рукам от этого жеста ползет дрожь. если марк сейчас начнет как ни в чем не бывало переодеваться на камеру, и позвонил ему только для этого, ендже придется признать, что их равный счет накренился, и не в его сторону. классным в отношениях с марком было то, что они оба всегда были в игре. ёндже сощурился в ответ и поправил край у домашних шорт. марк облизал губы, даже не поняв этого. ёндже сглотнул. и подумал: ну вот, отношения на расстоянии наконец-то довели нас до секса по телефону. марк набрал в грудь побольше воздуха — и вдруг начал говорить ему, как дела. напряжение лопнуло, как будто плейлист подвел и подкинул медляк вместо летнего и живого хита. (это было хуже, чем самая лучшая дрочка, потому что это не спасло ёндже от того, чтобы смотреть на лицо марка, разглядывать его губы и сложенные по-турецки ноги, и даже не вслушиваясь в чужие слова, знать, что в животе скрутило и тянет, и видеть, как марк так же внимательно разглядывает его, когда он смеется, и очень ясно понимать каждое из их общих чувств).