Гарольд и Драконис

Летать над вампирскими клановыми территориями всегда было самоубийственно, но теперь просто безответственно — до той поры, пока он не был окончательно уверен и не убедился во всём своими глазами. Гарри мчался сквозь непролазные хищные кусты, которые бесполезно пытались спутать его ноги и всё тело. — Не сейчас! — Зло огрызался оборотень, с яростью отдирая от себя очередную приставочную лиану. Поттер так до конца и не мог поверить в то, что рассказал ему рысёнок Колин, который всё время крутился вокруг клановых территорий Малфоев, собирая слухи. Не мог ведь Драко оставить его и обречь на пожизненные мучения без себя?! Ведь не мог, правда? Перепуганный Гарольд спускался по ступеням родового склепа клана вампиров. Повсюду пылали факелы и дорожки, возвещая, что сегодня в фамильной усыпальнице уже кто-то был. И теперь оборотень наивно и озлобленно желал, чтобы здесь покоилось тело Блейза, но никак не его Драко, и именно по этой причине его путь указует горящий огонь. В груди же болело… Никто ему не писал. Он и так не получил за эти дни от мужа ни единого послания — ни записки, ни ответной строчки на свои многостраничные письма, которые с упоением сочинял, пока находился в своём изгнании в Мантике. И оно было бы совсем комфортным и безоблачными, если б ссылку не омрачало то, что сердце его осталось в Ландо’не, в маленький изящных ручках мужа. А сейчас Поттер молил всех Богов только об одном: чтобы его супруг каким-либо образом оказался жив. Когда он вошёл в зал с каменными изваяниями, где покоились многочисленные и достославные предки Малфоев, Гарольд сглотнул. В боковой освещённой аллее из саркофагов лежал он… И оборотню необязательно было видеть — он чувствовал окутавший помещение сладкий и до последней нотки любимый омежий запах своего мужа. С трудом переставляя потяжелевшие враз ноги, преодолевая страх увидеть незнакомое в своей мёртвой восковости лицо и заставляя себя двигаться, Поттер подходил всё ближе, подмечая, что даже под траурной вуалью, которой накрыли Драко, тот был по-прежнему прелестен. Его муж выглядел живым и после двухдневной разлуки ещё более манящим. — Любимый мой, твоё дыхание застыло на века… — Промурлыкал с тоской Гарри, сдёргивая печальную ткань, низко склоняясь к своему драгоценному супругу и не находя жизни в волнующем его облике. — Но смерти не далось владеть твоей красой. — Оборотень нежно водил кончиками пальцев по скулам, изгибам носа, полукружьям бровей, всему контуру лица. — И губы, щёки, лоб и подбородок — куда ни глянь, в тебе черты одна другой прекрасней. О, Драко, отчего ты всё ещё неотразим? Я не могу тебя оставить одного и буду охранять покой твой днём и ночью. Любуюсь я в последний раз любимым обликом твоим и обнимаю твоё тело этими руками. И страстным поцелуем в нежный рот лишь закрепляю обещание, что не разлучусь я более с тобой. От мира к миру буду следовать вослед. И этот не покинешь ты без своего партнёра! Когда Гарри целовал мужа, ему на краткий миг почудилось, что губы того дрогнули, но он списал это на самообман и желание во что бы то ни стало ощутить ответ своего партнёра. Оборотень лишь горько усмехнулся своей предусмотрительности, что успел захватить из своего приюта в Мантике нужное зелье. Драко только чуть приоткрыл ресницы, увидел своего супруга со скорбным лицом, чуть улыбнулся, ещё не понимая, что происходит, и глубоко вдохнул спёртый воздух родовой усыпальницы. — Ты, Поттер, обалдел? — В негодующем изумлении спрашивает едва очнувшийся блондин, по запаху чувствуя аконитовый аромат, что является ядом для кошачьих оборотней, которым пахло вокруг и, видимо, от полной какой-то мутной жидкости склянки, из которой собирался пригубить его муж. — Ты что там пить собрался? — Возмущённо хрипит Драконис, выбив неуверенным толчком затёкшей руки из пальцев мужа стекляшку, полную зелья, которое бы в момент отправило Гарри на перерождение и совсем не факт, что они бы потом чудесным образом встретились ещё в одной из инкарнаций. — Что, жить века со мной настолько для тебя ужасно, что ты решил у ног моих свой труп оставить? Чтоб тут проснулся я, ещё глядя на тёплое, но быстро стынущее тело? За что ты так со мной?! Из глаз блондина начинают срываться кроваво-алые слезинки. Это сразу приводит Гарри в себя — до этого он всё не мог поверить, что его возлюбленный не умер и не превратился в неразумного зомби. В мгновение ока брюнет подскочил и подхватил мужа на руки. — Ну, что ты говоришь?! — С мучительной нежностью и неверием прижимал он к себе любимого. — Мне весть была, что ты погиб в разлуке. И я хотел уйти во след, чтобы догнать в твоём перерождении. — Ты не прочёл магический журавлик? — Перестал всхлипывать блондин, морща лоб. — И Дамблдор тебе не объяснил, что всё произошедшее специально разыграли, чтоб избежать я мог повторной свадьбы? Поттер крепче обнял мужа. — Нет! — Мотнул он головой. — Кто тот сумасшедший, что при живом законном муже посмел на моего супруга уж явно лишнюю наглейшую лапу наложить? — Потом я объясню… — Всполошился вдруг Драко, услышав приближающийся шум. — Нам надобно бежать с тобою вместе, чтоб больше не страдали мы вдали друг от друга! Блондин знал, что по семейным обычаям в полночь придёт его отец скорбеть и совершить последний ритуал над его вроде как мёртвым сыном, чтобы тот не восстал беспамятным личем и не пошёл творить злобные дела. Поттер тоже слышит приближающиеся шаги и утягивает мужа с собой, накрывая обоих мантией-невидимкой. Он успевает до того, как в клановую усыпальницу входит глава вампирского клана в почётном сопровождении из восьми охранников знатного происхождения. — Украли тело, наглые подонки! — Мгновенно взревел Люциус Малфой, увидев пустую могильную плиту, которая была ложем для его наследника. Он хватается за голову. — Вы чувствуете? — Обращается глава ледяных вампиров к сопровождающим, оглядывая невидящим взором тёмные уголки подземелья. — Пахнет мерзкой кошкой! Ищите тотчас! Возможно ли, что Поттеры способны на такое? Как можно было от нелепой мести до глумления над телом единственного сына опуститься?! — Простонал тот тоскливо. Драко под мантией удерживает Поттера в своих объятиях, чтобы не пошёл в порыве объяснять, кто тут не прав. Но муж не вырывался — только бессильно и злобно зашипел. И был услышан… Несколько десятков вампирских глаз сразу скрестились на том месте, где под мантией скрывались молодые супруги, и выставили в их сторону алебарды. — Сдавайся, оборотень подлый! — Воскликнул Люциус. Поттер скидывает с себя и супруга мантию-невидимку, готовый обернуться и драться за своё счастье. Но младший Малфой не отлепляется от его спины и своими сильными руками со всей своей вампирской силой висит на муже, удерживая от нападения на боевых обученных стражников-соклановцев. — Мы друг друга любим… — Начинает Драконис. Но отец его настолько поражён внезапным воскрешением своего сына, что издаёт только горький нервный и горький, нерадостный смешок. Тогда вампирчик прижимает к своему сердцу осиновый кол, который заранее очень предусмотрительно заготовил и спрятал в усыпальнице. Он страдальчески смотрит на отца и выступает из-за спины Поттера, который прикрывает его собой ото всех и сам готов вырвать из рук возлюбленного опасную деревяшку. — Я не позволю разлучить нас! — Восклицает несчастно младший Малфой. — Ведь Гарольд, он мой истинный партнёр. Законный муж мне, действующий кормилец… И я не дам тебе или кому другому опять встать между нами! — Едва не задыхаясь от такой перспективы, кричит он. — И если ты не можешь примириться с такою мыслью и погонишь, мы тотчас же уйдём, и ты о нас и слова не услышишь… Но только дай пройти! Тут Драконис пошатывается и начинает заваливаться в обморок, роняя сжимаемый им кол на камни. Гарри молниеносно того подхватывает, принюхивается тщательно к своему супругу, пытаясь по запаху распознать, что с тем случилось, затем расплывается в блаженной улыбке. — Отцом я скоро стану… — Счастливо вздыхает молодой оборотень и отрывает взгляд от мужа на своих руках, ища глазами и желая разделить с кем-то обретённую только что ещё одну радостную новость. Но тут же Гарольд быстро приходит в себя, в один миг вспоминая, что вокруг него практически враги — полукольцом стоит в оскале вампирская охрана и Люциус Малфой замер пред ним своей сиятельной молчащею персоной. — Мы в клан пойдём отцовский. Он примет нас. — Заключает Поттер. — Вы только дайте мне уйти. Я мужа никогда под губящим присмотром вашим больше не оставлю! И так один раз вы его чуть до смерти уже не довели… Глава вампирского клана, справившись с вестью, что его сын не только жив и мало того замужем, так ещё и беременнен, нервно дёрнул назад своей головой с серебристоволосой шевелюрой. — Спокойно, Гарольд! Это недоразумение. Мой сын молчал… — Нехарактерно для себя самого оправдывался Малфой-старший, разводя руками. — Откуда я мог знать, что он в партнёрстве и законном браке? Поттер задумчиво пожевал губу и нехотя кивнул, удерживая Драко на руках. — Сейчас пошлю за вашим я отцом, чтоб брак ваш с моим сыном был признан всеми как свершённый. — Пояснял Люциус дальнейшие свои действия. — Но клан вы не посмеете покинуть! Беременного сына я не отпущу… Молодых супругов под стражей препровождают в покои Дракониса, которого без сознания Гарольд, прижимая к себе, настороженно поглядывая вокруг и недовольно по-кошачьи шипя на окружающих, всю дорогу несёт на руках. Малфой-младший приходит в себя и, не размыкая ресниц, понимает, что лежит на кровати в своей спальне. Он чувствует, что его навеки единственный кормилец, муж и партнёр находится рядом с ним. — Скажи мне, что ты цел и вовсе невредим… — Проверяет его на ощупь блондин, внутренне обмирая от возможных увечий, что могли нанести охранники его супругу. И только получив утвердительный ответ, Драко открывает глаза. Гарри ему только довольно скалится и начинает урчать. — Хвала кровавой деве, ты в порядке! — Драконис облегчённо закрывает глаза. — Любимый, что случилось? — Ты в лёгком бремени… — Просвещает его Поттер. — Совсем уж малый срок. В ночь нашу брачную зачали! — О, светлая богиня! — Распахивает шире свои глаза блондин, неверяще глядя на того, и прикладывает руку к низу живота. — Почуял в усыпальнице я будущую жизнь. — Кивает Гарольд. И они оба смотрят туда… После недолгих размышлений юноши торопятся вниз, чтобы принять участие в разговоре со старшими родственниками. Молодые всё ближе подходят к распахнутой в конце коридора двери в кабинет Люциуса, прислушиваются к происходящему, ожидая втихую узнать о собственной участи, но оказываются в курсе совершенно иного. — О наших детях мы договорим чуть позже… Вопрос, который я хочу сейчас поднять, не терпит промедления — он задевает интересы друга моего. — Вдруг начал Поттер-старший. — Глава Малфой, мне стало вдруг известно, что в вашем кровожадном клане есть омега, премного неприлично скрывший свой законный статус. — Возможно, есть… — С сомнением отвечает Люциус, пытаясь прощупать ситуацию и просчитать возможные варианты сотрудничества. — Но надобно искать! — Точнее, Сириус, достойный Блэков сын имеет виды на Блейза вашего Забини, который, обойдя закон Ландо’ны, скрывался годы под личиной беты. — Выдвинул свои обвинения глава кошачьего клана. — И чтобы избежать дальнейших неприятных недоразумений, я предлагаю их скорее сочетать обрядом брачным, пока сея большая тайна за стены города не просочилась и вы, как и весь клан, не понесли заслуженного наказания от князя! Вот только дальше не прислушивался Драко, как выкручивался отец, потому что понимал: судьба его кузена уже только что стала решена. И хочет Блейз или нет, но станет законным супругом Сириуса Блэка. Поэтому блондин с возмущением посмотрел на своего мужа, приподнимая брови и недовольно скалясь. — Поттер ! — Ласково шипит Драконис. — Ты ничего не хочешь мне сказать? Гарри начинает нервничать и, скривившись от того, что чувствует себя виноватым из-за выданной тайны, отводит глаза в сторону. — Гарольд, ты совсем трепло? — Полувампирчик даже представить себе не может, как встрянет его отец, если секрет Блейза станет достоянием общественности до замужества последнего. А уж встречаться самому со своим кузеном сейчас и объяснять нелепость ситуации будет смерти подобно… — Не мог я своего отца оставить без внимания, что ваш чумной омега лезет на рожон, вступая в драки, поножовщины, дуэли с магическими существами всей Ландо’ны! — Объяснялся крупный оборотень перед своим миниатюрным мужем, разводя руками. Конечно, он предупредил своего отца, могущего дать приказ, чтобы оборотни любым путём обходили Забини стороной, не вступая с ним даже в словесные перепалки и по возможности защищали. — Кузен твой словно бы нарочно разыскивает скорой глупой смерти… Пойми: не укорю себя ни разу, если в честном сражении раню бету. Но пред богами и самим собой не может быть не стыдно альфе калечить хрупкого омегу! Пока молодые супруги объяснялись, пропустили начало ответа Люциуса, которому в итоге пришлось согласиться на высказанное старшим Поттером предложение от лица своего племянника. Потом Драко и Гарри стали свидетелями того, как их отцы громко спорят о том, на территориях какой клана будут жить молодожёны и будущие родители общего для оборотней и вампиров наследника. Переглянувшись, брюнет ласково приобнимает мужа. — Мне в Мантике уж очень приглянулся уютный дом… — Заговорщически начинает Гарольд. — Без задней мысли начал я переговоры о его покупке с владельцем. И о цене мы с ним недавно сговорились. Поэтому я предлагаю нам с тобою прорваться сквозь охрану и тотчас же отправиться в прибежище для тайного побега! Блондин любопытно блестит глазами и закусывает нижнюю губу, сомневаясь. — Крылатый ягуар я, мой любимый! — Напоминает тому младший Поттер. — И мигом нас туда домчу на скорых крыльях и быстрых лапах. Драконис соглашается и довольно кивает, бросаясь своему не в меру догадливому супругу на шею. ПОСЛЕСЛОВИЕ Князь получил письмо, а затем среди ночи направился в бодрствующий в такую ночь дом главы вампирского клана. Когда Руфус входит в залу, где начинается очередная свара между домочадцами Малфоев и пришедшими соклановцами Поттера, он потрясает зажатым в кулаке письмом, присланным князю лично домовым Доббиусом. — Ещё не потеряли деток, которые от ваших глупых козней вдвоём сбежали от родни куда подальше? — С этим словами Скримджер, стуча каблуками сапог, проходит в распахнутые двери залы, в которой сразу воцаряется тишина и лишь эхо сказанного раздаётся среди высоких каменных стен. Вампиры и оборотни, ощетинившиеся друг на друга, находящиеся на грани трансформации, готовые вцепиться в глотки соперника, начинают приходить в себя и отступать в разные стороны. — И снова вы враги, лихие Поттеры и мнимо хладнокровные Малфои? — Грохочет княжеский голос под сводами зала. — Вам боги оказали милость, чрез юных чад смиряя ваши клановые распри, за вашу ненависть и мстительную гордость готовы подарить вам общего потомка. Я к вам спешил, чтоб сообщить вам о сынов отъезде… Что же я вижу? Абсолютно точно ту картину: словно это не ваши собственные дети сочетались браком, и первенца не ожидают и не умчались в неизвестность от непримиримых родичей своих, каким-то чудным провидением втроём избегнув скорой смерти… Руфус бросает в сторону осознающих прозвучавшие только что слова смятое письмо, в котором Гарольд и Драконис объясняют сложившуюся ситуацию и причины своего побега. — Нам всем урок: вам — за ваши мелочные заблуждения и нежелание ценить то, что имеешь, и мне — за непростительную сфинксу мудрому и князю всей Ландо’ны слепоту… После этого старшие Малфой и Поттер, скрипя зубами, пожимают другу другу руки, подталкиваемые своими жёнами, прочитавшими общее письмо князю от своих сыновей, которые решили, что никто не увидит внука да и ноги их не будет в Ландо’не, покуда их кланы враждуют… P.S. Нет глупости печальнее на свете, чем жить обидами, за прошлое цепляясь, бездумно позволять ему руководить своей судьбой!