Гарольд и Драконис

Гарольд перемахнул через ограду балкончика, на котором прошедшей ночью прощался с Драко. Оборотень осторожно и благоговейной ступал по полу, будто проникал в храмовую обитель, а не в покои своего молодого мужа. Едва он вошёл в освещённую камином спальню младшего Малфоя, как увидел последнего, бледного и несчастного, с покрасневшими глазами, в домашней мантии, которую тот сразу запахнул, услышав шум. — Ох, зачем так потрепал двоюродного брата моего? — Сделав бровки домиком спросил Драконис, подскакивая с расстеленной кровати, приближаясь к Гарри, страдая в том числе и за своего родственника Блейза, которому теперь долго восстанавливать поломанные крылья и регенерировать полученные в схватке раны. Драко знал о болезненности сращиваемых летательных костей не понаслышке. В детстве он сам сверзился с яблони и в попытке себе помочь распахнул крылья. Но это не помогло, потому что летать он тогда толком ещё не умел, и ему пришлось несколько недель лежать на животе, слушая заботливые причитания кормильца, пока восстанавливались неудачно сломанные полые косточки. — Он начал намекать… Что ты… Что он… Что вы с ним… — Взревновавший альфа в беспомощности замолчал, не зная, как озвучить неприятные намёки зарвавшегося Забини, и сжал свои ладони кулаки. — Блейз — мой кузен и он омега… — Улыбнулся хитро Драконис, прижимаясь щекой к груди своего, как оказалось, весьма ревнивого мужа. — Пусть будет эта тайна и тебе известна. Гарольд кивнул, заправляя длинную, выбившуюся из общего каскада серебристых волос, прядь за остренькое ушко вспыхнувшего румянцем Малфоя, скромно опустившего ресницы. — Тогда могу я быть спокоен: в разлуке мне и так придётся нелегко… — Мурлыкнул Поттер, приподнимая острый подбородок супруга и склоняясь к губам своего омеги, который потянулся к нему всем телом, обхватывая за шею. После затяжного неистового поцелуя Гарри перекинул длинные волосы мужа через плечо и, наконец, оставил глубокую брачную метку на загривке своего супруга. А после тот, лизнув всё это время манящую его шею мужа, впился в того выскочившими из дёсен клычками и сделал несколько глотков крови, раз и навсегда меняя своего кормильца, которым отныне его альфа стал. Теперь жизнь омеги напрямую зависела от этого оборотня. Брачная ночь была сладкой и бессонной, но такой неожиданно короткой. — Уже уходишь? — Сонно пробормотал утомлённый страстностью своего мужа блондин, зевая. — Но ведь ещё темно! У стражи утренней сигнал помелодичней. Поверь мне, Гарри, до утра ещё часы. — То утренняя стража трубила в звонкие рожки. Полночь давно прошла, сменяют караул в твоих владениях, как и на городских стенах. — Улыбнулся довольный Поттер, поглядывая на прижавшегося к нему в поисках тепла омегу, от которого он отодвинулся, пытаясь одеться в дорогу. — Пора мне покидать Ландо’ну или прощаться со своей свободой. — Но это ведь не может быть рассвет! — Несчастно вздохнул Драко, не размыкая глаз и утягивая мужа к себе. — Я точно знаю: ты пришёл ко мне совсем недавно. Зачем спешишь? — А ладно! Пусть в тюрьме запрут — Драконис хочет так! — Восклицает Гарольд, обнимая и целуя засыпающего с приходом рассвета блондина, который сквозь дрёму льнёт к нему. — Останусь тут и спрячусь под твоей кроватью. И буду рисковать, но от тебя уйти нисколько не желаю. Близко прозвучал припозднившийся рожок городской стражи, ходящей по улицам и охранявшей сон славных магических существ Ландо’ны. И Драко вскинулся всем телом, разом просыпаясь: — Нельзя! — Воскликнул он, обнажённый, и начал заворачиваться в простыню и подпихивать в спину альфу в направлении балкона. — Беги из города скорей! Уже светает. Метнул взгляд он в окошко. — На улицах светло, но так темно на сердце у меня… — Вздохнул Поттер. В этот момент раздался стук в дверь, от которого блондин вздрогнул в объятиях мужа и испуганно оглянулся, чтобы услышать голос Северуса. — Драконис! К тебе с визитом мать твоя идёт — будь осторожен! — Поставил своего подопечного в известность тот. — Мой дорогой, тебе пора! — Печально протянул вампирчик, кутаясь в простынь и выходя вслед за мужем в прохладные утренние сумерки. — Магический мне присылай почаще вестник, иначе на десятилетия состарюсь, пока тебя увижу снова. — Как можно чаще буду я тебе писать! — Перелезая через перила заверил Гарри. — Когда мы свидимся теперь? — Всматривался Драко в лицо своего партнёра-беглеца и не мог наглядеться. — Я без тебя не протяну недели… — Уверен, что не больше, чем чрез несколько деньков, смогу я снова целовать тебя! — Жизнерадостно завершал их прощание брюнет, пытаясь приободрить своего расстроенного омегу. — До встречи! Только поцелуй ещё один мне подари, и я уйду. Малфой отпустил свою простыню и обеими руками вцепился в отвороты мантии Гарри, притягивая к своему рту. — О, жестокосердные законы! — Тоскливо проскулил блондин, когда Поттера перестало быть видно даже вампирский зрением, и вернулся в комнату. Озябший и совсем несчастный омега опустился на кровать, ещё хранившую тепло его бесценного мужа, прижался к ней и горестно разрыдался, поглаживая простыни. — Драконис, успокойся! — Влетела без стука в его спальню Нарцисса. — Мы отомстим и в Мантику отправим палача, где спрятался подлец, поправший нашу кровь. И поднесут ему такого зелья, что сразу он отправится на скорое перерождение. Блондин всполошился и первым делом решил написать мужу, чтобы проверял всё на яды и вообще был предельно осторожен. Мать всегда отличалась мстительностью и извращённой фантазией. — Мой сын, сейчас тебе я новость сообщу, что сразу же порадует тебя. — На лице Нарциссы пылал безудержный триумф, от чего Драко сглотнул и напрягся. — Отец в заботе о семье, чтобы тебя развеять, уж выбрал дату праздника. Мне всё не верилось, что сбудется такое! — Какое торжество в такое скорбное и несчастливое для празднеств время? — Нахмурился блондин. — И что-то не припомню я семейных и народных важных дат, что отмечают в эти дни… — Так послезавтра, сын, достойный Томас Реддл, твой суженный, одобренный семьёй, нас ждёт в Ландо’не главном храме, чтобы свершить обряд, связав во браке судьбы ваши. — Непреклонно, как выкатывающееся из-за горизонта солнце, осветившее часть комнаты, проговорила чистокровная вейла. — Свернувшаяся кровь! — Ругнулся Драко себе под нос, оказавшись в западне, и закричал во всю мощь, откидывая в сторону одеяло. — Клянусь ландо’нским храмом и самим жрецом, что никогда не быть мне мужем метаморфа! Нет, нет, нет! Раздражённая безудержной и неостанавливающейся истерикой сына Нарцисса покидает покои взбесившегося наследника. *** — Что скажешь мне, жена? — Задумчиво посмотрел на вошедшую глава клана, на которого надавил Скримджер после очередной выходки Забини, а рядом совсем некстати оказался Реддл, снова начавший разглагольствования про свои виды на сына Малфоя. — Как принял Драко эту весть? — Он впечатлён, но не вполне согласен. — Обтекаемо ответила Нарцисса, не желая упускать из рук такого зятя, как родственник князя. — Только Боги смерти в силах убедить — настолько он не в состоянии слушать. — Всё-таки сдалась та. — Так говоришь, не хочет замуж?! — Возмутился Малфой-старший, уже смирившийся с безвыходной для него самого и его наследника ситуацией. — Не понимает всей оказанной нам чести сродниться с князем?! И тем закончить эту вековую месть, которую мы делим с кланом кошек?! Уж не рехнулся ли Драконис? Один омега в клане был строптивый… И вот теперь его характер перенял наш сын! Не хочет быть при альфе непокорный родительской и мудрой воле нашей? Так пусть идёт в омежий монастырь! — Постой, супруг, ты слишком скор сегодня на расправу! — Пыталась смягчить Нарцисса мужа, обычно хладнокровного, но выбитого из своей привычной ледяной брони после случая с Блейзом, за которого тот как глава клана нёс ответственность. Малфои, не сговариваясь, направляются в комнаты сына. — Похоже, Боги отвернулись от дома моего… — Заявил Люциус, входя в спальню своего единственного наследника, который, сжавшись в комок, раскачивался на кровати. — Омега своенравный, тебе велю смириться и через два денька прилежно отправиться в храм городской для брачного обряда! Или на глаза мои не смей мне больше попадаться! — Отец, прошу… — Начал Драко. — Коль ты мне сын, за Тома Реддла замуж выйдешь. — Изъявил Люциус свою отцовскую волю. — Не хочешь — так иди как менестрель скитаться по дорогам! От сына своего я отрекусь и не приду ни в чём тебе на помощь. Старший блондин покидает спальню, за ним выходит Нарцисса. Драко бежит следом за ней, путаясь в простыни, спотыкается и падает, хватаясь за пышные юбки платья своей матери. — Нет, мама, не гони! Прошу отсрочь день брака хотя бы на неделю… — Отчаянно молит он. — Не смей просить меня об этом. — Сердится Нарцисса, безуспешно вырывая юбки из цеплявшихся в них пальцев плачущего Драко. — Живи, как хочешь — ты больше мне не сын! После этих слов сразу же бессильно расслабляются пальцы вампирчика, позволяя матери уйти из своих покоев, и вовсе опускаются руки. — О, жадные до бед, безжалостные боги! — Восклицает он, поворачиваясь к своей теперь единственной опоре в этом доме. — Кормилец, что мне делать? Хоть ты мне слово утешения скажи. — Твой Гарольд изгнан… Не сможет он вернуться, чтоб по закону требовать тебя в свой клан как мужа. — Озвучил очевидное тот, поглаживая по макушке с надеждой глядящего на него подопечного, который после сказанного только горько скривился. — А коль уж так сложилось — выходи за Реддла. Обряд повторно всё равно не провести. Пока все будут думать и гадать, с чего не могут вас связать обычные обрядовые узы, уже срок изгнания Поттера, возможно, завершится. А твой супруг в такой вдали, что о второй попытке брака не узнает. — Ты искренен? — Блондин уклонился от очередного ласкового прикосновения к своим волосам. — Тебе ли сомневаться? — Прищурился Снейп, гадая, как воспринял его предложение полувампирчик. — Благодарю. — Со спокойным видом кивнул Драко. — Рационально рассудил ты, мою тревогу усыпляя. А матери скажи, конечно, если спросит, что я к жрецу покаяться пошёл, что так родителей своих расстроил. — Скажу. — Кивнул уверенный в правдивости сказанного Снейп. — Иди! — Поторопил его блондин, думая о своём. *** — Дракониса вам чувства неизвестны. — Задумчиво протянул Альбус, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. — И лучше б вам сначала у юноши узнать, взаимны ли порывы ваши. Не по душе мне этот разговор. — Но мой жених всё время плачет и не желает он о свадьбе говорить, как мне сказал его прислужник. — Парировал Реддл, пришедший к главному жрецу для согласования обряда. — Сквозь слёзы этот мальчик не смеётся. Дамблдор провожает того к выходу. И в коридоре они сталкиваются с направляющимся им навстречу Драко, который спешил к Альбусу за советом, но, увидав его сопровождающего, беспомощно замер. — Я счастлив повстречать здесь своего супруга. — Подошёл метаморф к омеге, ослепительно улыбаясь. Малфой коротко вздохнул под полупрозрачной накидкой, которая покрывала его голову и волосы. — Вы поспешили. — Робея перед этим неприятным существом, всё-таки сумел прекословить тот. — Нельзя бежать вперёд и предрекать, что я могу стать тем, кем вы хотите… — Пришли на исповедь? — Отмахнулся от его ответа Реддл. Драко сильнее прижался к холодной стене, уходя от угнетающей ауры наклоняющегося к нему альфы и задыхаясь от его резкого запаха. Он обернулся к Дамблдору, ища в нём спасения: — Свободны, милостивый жрец? — Проговорил он, распластываясь спиной по камням. — Или мне лучше подойти к вам позже? — Ах, мальчик мой, как раз пока не занят. — Радостно всплеснул руками белобородый старик. — Любезный Томас Реддл уже уходит. — Хм… Не стану вас смущать присутствием своим. — С неохотой отступил альфа от омеги, который его давно интересовал. — Драконис, я приду за вами скоро и в этом храме сочетают нас священным браком. Пока примите поцелуй… Младший Малфой, не желая того, всё-таки протягивает тому руку, и метаморф целует его ладонь, слегка облизывая кожу, от чего вампирчик брезгливо вздрагивает и с силой выдёргивает свою кисть обратно из цепких пальцев. Спеша уйти от дальнейших церемоний прощания он спешит вперёд жреца. — Что делать мне? — С отчаянием вопросил юноша у закрывающего за ними двери Альбуса. — Не вижу выход я из этой западни. — Драконис, мне о коварстве той ловушки, в которую ты угодил, известно. — Кивнул жрец, начиная в раздумье хрустеть сушёными лимонными колечками. — И как мне поступить? — Страдальчески воскликнул тот. — Не стану я и шага делать к другому альфе. Боги проказливы и могут пошутить, даря мне ненавистного второго мужа, которого я на дух не переношу. — Дитя, терпение — придумываю план, как тебе уйти от этой доли. — Заверял друид. — Скажи скорее, что задумал! — Торопит его омега. — Какую же альтернативу ты предпочтёшь второму брачному обряду? — Закинул семечко для раздумий Дамблдор. — Смог бы найти ты силы умереть? — Чтоб замуж не идти за Реддла, готов покончить с жизнью. — Согласился впечатлённый Малфой и закивал, начиная загибать пальцы. — Готов воткнуть я в сердце кол, поесть чеснок для долгих убивающих мучений и с зомби полоумным гроб свой поделить! — Сам в ужасе от собственных идей, Драко после озвученного зажимает свой рот обеими руками и потрясённо смотрит на Альбуса. — Тогда иди домой! Будь безмятежен и соглашайся стать супругом Реддла. — Заявил непосредственный жрец. — Но как же?! — Возмутился сразу юный полувампир. — А завтрашнюю ночь один останься. Кормильца своего ушли подальше, чтобы рано не пришёл. Возьмёшь вот это зелье… — Дамблдор вынул из шкафа одну из полусотен бутылочек и вложил в подрагивающие ладони Драко, который, словно заворожённый, смотрел на переливающуюся в искрящихся гранях резного стекла густую жидкость. — Его ты выпить должен всё, но будучи в постели. И хладное дыхание растечётся вмиг по венам, замедлив ход твоей дальнейшей жизни на сутки ровно. Ты попадёшь под онемение, что будет выглядеть как истинная смерть. Всё это сок друидского растения, которое живым всем существам внушает сопор и оцепенение, безвредно впрочем будет для тебя. — Старец хихикнул. — Твоё же тело в застывшем состоянии отправят по обычаю в семейный склеп. Ты обо всём своему мужу дашь узнать заблаговременно и я посланца своего, конечно же, отправлю, чтоб он не сотворил того, о чём бы пожалел. Вы в Мантике укроетесь вдвоём и вдалеке дождётесь общего прощения. Малфой радостно зажал пузырёк в своём кулаке и подтвердил: — Да будет так! На всё готов. И этот план гораздо лучше всех моих задумок… — Иди, Драконис, только будь же смелым и решительным в поступках. — Напутствовал Альбус, ожидая грядущих перемен. Успокоившись и воодушевившись после наставлений жреца, юноша вернулся домой и пошёл каяться перед отцом. Глава клана принял сына в своём кабинете: — Ну, что строптивец? Проснулось ли в тебе омежее смирение? — Строго взглянул на него в сопрограммы Люциус. — Или хотя б почтение к родительскому слову? — Раскаялся, что я перечил вам и не хотел покорно следовать отцовской воле. — Опустил ресницы Драко, скрывая в глазах злой блеск беспокойства, что его спектакль не удастся, ведь разыгрывать для всех прилежного омегу и покладистого сына придётся ещё больше суток. — Прошу простить моё упрямство. — Отлично! — Смотрел довольным взглядом старший Малфой на младшего. — Рад, что образумился ты быстро! Ступай готовится к грядущему событию. Вечером следующего дня, когда были сшиты праздничные одежды, выслушаны матушкины примирительно-торжествующие отповеди и завершены прочие хлопоты, юный блондин, наконец, смог остаться один. Накануне он уже отправил Гарри магического посланца с объяснениями. И теперь готовился к основному действию. — Прошу богов я пребывать в любви, которая даст сил пережить любую боль и павшие на плечи мне невзгоды! С этими словами Драко зажмуривается и махом выпивает зелье, быстро пряча пустой бутылёк под матрас, после чего падает на кровать, где на белых простынях остаётся лежать с каждым уходящим мгновением холодеющее тело с перестающими дрожать сомкнутыми ресницами. В утро следующего дня кормилец пришёл к подопечному спозаранку, но обнаружил лишь бездыханное тело. Совпадение, на взгляд Снейпа, конечно, было слишком явным, но, не посвящённый в тонкости, он решил подыграть не поставившему его в известность молодому господину: — Господа, он мёртв! — Разнёсся по дому и клановым территориям звучный голос сирены, переходящий в плач. — Драконис умер! — Сынок! — Впорхнула с причитаниями в покои наследника уже проснувшаяся Нарцисса, следом за которой влетел в страхе и горе Люциус. — Мое дитя, за что мы так с тобой?! — Старший Малфой со страданием посмотрел на неподвижное тело сына, которое на все лады звала и трясла его жена. — Как виноват я… Прелестнейший из всех омег Ландо’ны, рискуя жизнью, уступил нападкам непреклонным пусть и родительской, но чуждой воле.