Разумность.

№13. Сутки и время в целом быстро проходили, уступая место скуке, которая довольно часто посещала меня, заставляя ощущать себя по настоящему в шкуре животного, от которого только и требуется, что спать, есть, гадить и иногда когда хозяину плохо радовать его и ластиться. Эти времена я переживал с трудом, с великим трудом, от которого падали торшеры в углах, вместе с картинами на стенах, а множество других вещей теряли прежний облик. Ну хулиганил я в общем, позвольте заметить, с изюминкой и старанием, не оставляя после себя почти ничего целого, разве что потолок, ибо до него я и правда не смог добраться, как бы не хотелось. Конечно, когда после длительного отсутствия меня навещали те же знакомые лица, я сидел гордо выпрямив спину и сведя руки на груди, гордясь своими творениями и пытаясь не заржать в слух от таких эмоций и чужой мимики, это почти единственное ради чего всё это делалось и чаще всего окупалось. К моему удивлению меня почти не наказывали, то есть от слова совсем, лишь только подходили и теребили за ушами, извинялись что ушли так на долго и бывало давали попробовать что-то новенькое, не всегда вкусное, как на пример на вид мармеладная звезда, оказалась очень жёсткой, хрустящей и горькой, но другие же были довольно вкусными… Под вечер конечно же я почти забивался в угол с мыслями, что сожрал какую-нибудь вкусняшку для дворняг и мне это понравилось, но быстро приходил в себя. Так же на разум со временем начало давить долгое молчание, а как я ранее упоминал, я не собирался беседовать со стеной, самим собой или вещью, только если уж совсем будет невтерпёж и плохо, ведь это всё же риск, не маленький такой… Хотя. Если говорить на другом языке, то может прокатит? Но если у этих существ так же учат разным языкам, диалектам и прочему? Смогу ли я рассчитывать на то, что и этот промах спишут на то что я просто где-нибудь подслушал? Таких мыслей было слишком много и договорившись со своей адреналиновой зависимостью я решился на эксперимент, скажу пару слов на другом языке, конечно же это не будет что-то длинное в виде предложения, лишь пара слов, испанский в пример, французский, тот же болгарский, хоть он мне дался довольно трудно, но пару слов же я смогу сказать, так? Так. Поэтому решено, что при возможности я что-нибудь ляпну, но для этого нужно заранее определиться, что же это будут за слова. Стоит сказать что-нибудь, что может вызывать бурную реакцию на пример как у родителей с ребенком, который впервые при них сказал брань, скорее всего так будет надёжнее проверить, ведь в случае чего те не смогут узнать фразу и спишут на то, что я якобы «разговариваю на своём языке». Решив один вопрос и просто дожидаясь нужного момента я вновь валялся на разодранном кресле и меня не смущали огромные порезы на коже из которой вылезал наполнитель, причём это было какое-то ватноподобное вещество синего оттенка, не знаю как точнее описать, но оно было холодным и мне было слишком удобно на нём. За последние дни, которые проходили не без мучений, я почти оперился, это почти заключалось в том, что перья по прежнему оставались в своих футлярах если можно так выразиться, не позволяя распушить перья, из-за чего я выглядел совсем нелепо как здоровый птенец переросток. К тому же я мог свободно наблюдать за ростом, хоть это было и незаметно, но быстро, совсем как с бамбуком, что значит про регенерацию не шутили, но это ведь так же значит что клетки изнашиваются в несколько раз быстрее? Значит и умру я на много раньше, но это лишь мои скромные выводы, которые могут быть не слишком точными в данном мире и вселенной. При ярком желании в одном месте при следующем посещении меня пары я пробегусь по зданию пока не выдохнусь и просмотрю комнаты, даже если их будет больше сотни и тем более, нужно знать свою территорию, такой вывод давно сам направшивался, а когда ко мне затолкнули очередного питомца я в этом убедился. Он был злым и кажется бешеным, тут я уже не преувеличиваю. Как только дверь за ним закрылась и косоглазый взгляд устремился на меня я понял, что это предок злых чихуахуа, вот прям копия, так же скалится своими маленькими зубками и взгляд такой же, а звуки, звуки то какие! Будто бы моторчик завели, ей богу. Упаси меня великая бездна ещё раз встретить эту тварь. Даже с учётом разницы в размерах, эта мелочь поганая брала упорством и первая понеслась в мою сторону на четвереньках, как дети в детстве, когда парадируют зверей, жопа к верху, лицо в пол, и всё, тут уже началась паника и я вышел из оцепенения, отскакивая в сторону, а потом и ему за спину, пока эта тварь неслась дальше к стене и не поняла что цель пропала. Исчадие ада повернулось и вновь понеслось на меня, да, нелепо, да, медленно, но и я ведь зазевался, поздно отдаляясь и из-за этого меня задели когтями к счастью, а не пастью, из которой уже шла пена, а это вообще ни капли не радовало. Умирать от бешенства совсем не хочется, наверняка это даже страшнее укуса летучей мыши с этой болезнью и соответственно потом же загибания от этой заразы и от этого не спасёшься, разве что сам попросишь провести себе эвтаназию, но не во всех странах такое разрешено, почти нигде, если брать Россию то там ты даже при мучениях не сможешь покинуть этот мир без боли, даже с раком или чем-то таким, только потому что законом запрещено, успокаивает только то, что этим могут воспользоваться и убить невинного которому ещё жить и жить. Шоколадный косоглазик заметил кровавый след у себя на лапе и так же кровушку у меня на плече, видимо ощущая себя тут самым сильным или как это бывает у собак, война за главенство, но тут уже моя очередь калечить. Пока тварь самодовольно хихикала как гиена из-за этого ранения я тихо подкрался со спины, напрыгивая и специально начал давить на его спину, вжимая в паркет, не жалея ни себя, ни его, даже если сломаю пару костей этой скотине, особо жалеть не буду, ибо либо сожрешь ты, либо тебя, поэтому давя коленом на позвоночник завёл ему лапы за спину и одну из них соответственно вывихнул, специально конечно же, слыша скулеж, после чего вцепился когтями на задних лапах в его подколенные суставы, возможно впиваясь слишком сильно и до крови, но не суть. Главное это запугать его ещё сильнее, или просто свернуть шею, но это будет слишком скучно и быстро, останавливает в основном страх за свою шкуру после этого убийства, а так же месть хозяев этой псины. Чтобы заткнуть тварь хватает лишь сцепить зубы на его шее и загривке, грозно рыча, но на деле я лишь запыхался, отвык от резких движений и активности, и пытаясь привести дыхание в норму не заметил как это переросло в рычание, но и против не был, наоборот, только «за». Отстранив голову я думал, что наконец эта битва закончена и можно слезть с тушки, всё равно в угол забьется и будет скулить из-за боли в суставе, но как это всегда бывает случилось то чего я не просчитал заранее. Двери распахнулись и вбежал какой-то зверь, в смысле разумный, в одежде, только такой же злой как и эта псинка и та же самая пена почти вылезала из его пасти, пока он несся к нам и в этот раз я решил уступить, делая пару шагов назад и открывая путь новому зверю, хмуря брови и внимательно следя за реакцией потенциального хозяина. –Лиэс! Быстро поднялся! Ты слышал?! Я сказал быстро поднялся и постоял за себя!!! Кричал этот накрашенный фрик своим писклявым голосом и тыкая пальчиком в мою сторону, будто в забвении от своей же ярости почти плевался на своего питомца, и не боялся лишиться этого пальчика. Этот выглядел как крыса, только пятнать их честь я не собираюсь, из животных по схожести он напоминал скорее уж Тасманского Дьявола, такая же неровная морда, жёсткая шерсть и такой же агрессивный, а та одежка в которую он вырядился не помогала ему скрыть своего уродства. Деформированные лапы ударялись о пол при каждой новой секунде ожидания, ведь чихуахуа боялся его, гнева и новой боли, так думал я, но к моему удивлению после ещё некоторого ожидания хозяин сам поднял тварюжку, приближая к себе и успокаивающе погладил. Всё возможно закончилось бы хорошо, не лизнув бы пёс в ответ своего мучителя под шею, а мучителя и настоящего ирода, потому что тот сразу же откинул его в сторону, глухо ударяя о стену рядом с окном. Плюхнувшись на пол, это существо не хотело казалось бы отдохнуть или просто отключиться, на оборот, он двинулся к чужим кривым лапам без шерсти и ползками, добравшись вплотную прильнул к ним, будто бы выпрашивая ласку. На это было печально и противно смотреть, не слишком приятно видеть сломанное существо, и физически и психически, которое с радостью принимает любые подачки с великой радостью от своего главного врага, считая что это великий дар и слепо верит, что и в этой гадости есть что-то хорошее. Моё лицо скривилось в гримасе, недовольной лишь слегка, скорее просто больше вопросов появилось смотря на эту парочку. Они же в свою очередь будто бы не замечали меня и Шакал что-то шептал зверюшке, возможно извинения или похвалу, но оставаться тут я не хотел как и смотреть на это, даже если хотелось так по детски пустить свою ярость на руку и перекусить чужую глотку, освободив обезумевшую зверюгу, но это всё осталось в голове, в мыслях и фантазии, которая всё продолжала красочно описывать детали. Просто поднявшись на своих двоих, я обошёл очень широкой дугой эту пару, выходя за дверь и не закрывая её ушёл прочь в пустой коридор. Всё это время я сидел тут не просто так, ведь замков на двери не было и скорее всего я был волен делать что хочу, где хочу и когда хочу, но упрятав своё свободолюбие я можно сказать изводил или пытался изводить, чужие нервы, ведь неприятно каждый раз видеть целую комнату в таком плачевном состоянии. К тому же надо было подумать на будущее, обдумать возможные ситуации, самые невозможные и вполне реальные. Идя по коридору и одной лапой слегка царапая обои на стене я зашёл в первую попавшуюся дверь, не ожидая что там окажется маленькая и уютная комнатка коморка. Цвета были спокойными и тёмными, успокаивая глаз. Всё, включая постель, покрывало и балдахин, имело тёмно-синие оттенки, разные и отличающиеся, но всё такие же спокойные. Вроде бы комната выглядела как обычная комнатушка, всё убрано, застелено, минимум мебели и вещей, но как только я подошёл к окну чтобы взглянуть на пейзаж и возможные изменения, то заметил, что из-за штор что-то видно в стене, совсем чуть-чуть, но этого хватило чтобы заинтересовать. Это была железяка. Пластина, не понятно как прикреплённая к стене, довольно крупная и гладкая. В ней я легко мог разглядеть своё отражение, только, это всё можно сказать матовое и на нём легко можно оставить царапины, а это могут заметить, в данной ситуации это очень и очень плохо, ведь мне ой как интересно что за этой хренью. Сама она была можно сказать небольшая, пятнадцать на пятнадцать, хотя для меня вполне нормально и при желании я смогу пролезть, даже не смотря на свой давний страх, что именно так я и умру, от нехватки кислорода или же от какого-нибудь несчастного случая, что меня аж размажет. К сожалению этот страх появился не на пустом месте и после его появления я потерял интерес к фильмам, почти всем, и перешёл на книги. Кто же знал, что фильм ужасов с альпинизмом может так повлиять на мозг, что ты будешь бояться обвала и придавки на смерть. У всех есть уязвимые места и от этого одновременно и досадно и до самодовольной улыбки приятно. Первым делом я попытался подковырнуть ногтем эту пластину, чтобы отделить от стены, что на удивление получилось у меня с первой попытки и эта казалось бы металлическая или алюминиевая пластина вовсе не такая какой кажется. В руках та висела почти как тряпочка или то же желе, только не расплывалось и по прежнему отражало всё что могло, только на ощупь та всё так же была гладкой с лёгкой шершавостью, но я быстро откинул эту вещицу на пол, под шторы, чтобы слишком быстро не заметили изъян. Открылся вид на тоннель, как я и ожидал, только напоминал он скорее вентиляционную трубу, прямо как в фильмах, жаль только развеивать фантазии, ведь в реальной жизни те слишком узкие и ты скорее сломаешь ребра с позвоночником, нежели влезешь туда и вылезешь обратно, что только не придумают с кинематографом, а потом ещё в это верят. Почему-то при виде этого туннеля, неизвестности и будущего дискомфорта не было какого-то явного страха, на оборот тянуло в эту узость, чтобы казалось ощущать себя живым и реальным, всё ещё существующим, и так же это чувство почти перекрывало волнение этого самого неизвестного, это вам не как в детстве подарочек вскрывать, скорее напоминает выход к доске, только ты при этом не получишь за незнание какой-либо темы, а на оборот, узнаешь что-то новое и удивительное, именно это было некой надеждой развеять скуку и найти приключения на одну точку, только когда они находятся точка об этом жалеет, очень сильно и бывало становилось не по себе. Прекращая углубляться в воспоминания, которые теперь приносили не только приятные ощущения, но и некую тоску, которая была всеми силами и мыслями откинута куда подальше, я состроил серьезное лицо, настраиваясь на это небольшое путешествие непонятно куда и зачем, понимая что это не имеет смысла, впрочем как и моё существование в этом мире, поэтому если уж и прожить её, то с приключениями и весело, чтобы было что вспомнить и если уж в конце жизнь пролетает перед глазами, чтоб засмеялся в голос и до боли в животе. Что касается смерти, я думал о ней всё то время пока забирался внутрь этой непонятной конструкции, которая кажется всё же являлась вентиляцией, ведь ветерок там ходил и позволял успокоиться, сделать пару вдохов и продолжать ползти, вытирая животом и грудью давно скопившуюся там пыль и всякий мелкий мусор, от непонятных камушков, до листов деревьев. Когда я казалось бы дополз до самого конца, встречая тупик, понял что просто резкий поворот идёт вверх, а потом вновь в сторону, хватит просто подняться на лапы и протиснуться. Думалось тогда, но при повороте я застрял совсем не в удобном положении, невозможно выпрямить спину, как и колени со стопами. Накрывала паника и я проклинал себя, ощущая как громко и быстро стучит сердце, просто продолжал глубоко дышать и не поддаваться панике, расслабиться и отвлечься, нельзя паниковать, истерить и совершать необдуманные поступки, посему я вновь вернулся к теме смерти у себя в голове, вспоминая великое в кавычках и смешное открытие, великий миф о том, что на грани смерти душа человека выходит из тела и человек присмерти может посмотреть на себя, суетящихся врачей и многое прочее, но это ведь такое враньё. В качестве проверки провели эксперимент в котором яркие записки распихали по углам и незаметных с пола местах, и их было бы невозможно не заметить с высоты на которой якобы парит душа, но все выжившие ни о чём таком не рассказывали, даже не замечали, что привело к однозначному выводу, галлюцинации. Усмехнувшись и мысленно отдав честь интернету, который вопреки мнению многих всё же приносит знания и пользу, жаль только и без вреда не обходится. Но тему про банки и кровопускание я не стал поднимать, возвращаясь к ситуации и ещё раз выдохнув, начал двигать телом, чтобы понять как ограничены мои движения в таком положении, ведь глазами я почти ничего не видел, не было никакого освещения, чтобы свет отражался и можно было разглядеть свои ноги или руки. Ногами было проще двигать, особенно стопами, руки же были скованны, и чуть позже я обдумал свои следующие действия, понимая, что при нынешнем строении лап может и легче, но так же опасно залезать животом в поворот. Повернувшись спиной к дальнейшему пути я наконец выпрямил руки протягивая их вперёд в самую тьму туннеля, опираясь на его стенки и тут началось самое трудное. Нужно было аккуратно подпрыгнуть и рывком плавно проехать дальше на спине, но это получилось далеко не с первого раза, из-за чего дальнейший путь на рёбрах, болела спина, которой пару раз проехались по довольно острому углу. Напрягали и заполняли голову те мысли, которые так и орали о том, что в дальнейшем возможны ситуации похуже и что будет ещё страшнее, но эти крики меркли перед основной мыслью, что чем чаще с таким сталкиваешься, тем проще их проходить. Что не убивает, делает сильнее, либо же калечит и ломает… Чем дальше я полз, тем холоднее становилось из-за казалось бы обычного и лёгкого ветерка, который не слабо так морозил, вызывая дрожь и раздражение глаз, приходилось часто моргать, а также иногда шмыгать носом. Чудом для меня стал конец дороги, а точнее первые лучики хоть какого-то света, теплого, но всё равно холодного и не греющего одновременно. В конце казалось бы пути, была преграда, решётка, странная и прозрачная, непривычная глазу и ледяная на ощупь. Но я всё равно стиснул её между пальцев, понимая что та и правда словно режет кожу, но не отпустил, на оборот сжал со всей силы и попытался рывком выбить её, что получилось слишком легко и я вывалился на волю. Обернувшись понял, что её держали всего два старых и ржавых болта, которые легко вывалились из отверстий. Оторвав взгляд только теперь я начал оглядываться и замечать, что в этом месте непривычно низкая температура, от чего руки сами легли на плечи обнимая себя в попытке согреть, как и крылья, которыми уже было на много проще управлять и те слушались, укрывая и окутывая, жаль почти не согревая. Тут было светло, а вылез я на некое подобие выступа из каменной плиты, почти что широкий и длинный недоделанный или заброшенный балкон, не обжитый и такой непривычно серый в этом мире. Подходить к краю не хотелось, только смотреть опираясь на стену, ощущая расстояние и чувство защищённости. Было необычно видеть с такой небольшой высоты гигантский купол, тот самый с джунглями, что виднелись через стекло и то шло ввысь и дальше, видимо я не прогадал, думая что чаща там непроходимая и что можно заблудиться. Дальше шёл скромный садик на свежем воздухе, дальше не было видно из-за угла стены и конца плиты. Конечно было можно ещё разглядеть начало других участков и каменный, старый, но вписывающийся в общую картину забор из камней. Настоявшись на одном месте я оглядел на этот раз стену, которая не имела окон или других выступов, разве что трубу, неровную, высовывающуюся из стены, создавая некое подобие лестницы, странной, кривой, опасной, но деваться было некуда, обратно ползти не хотелось вообще. Благодаря непонятной мне лёгкости в прыжках я легко поднимался, цепляясь за железные и наверное тяжёлые трубы, покрашенные в белый цвет, под стать дому. Те были тёплыми и я иногда сидел на них словно горгулья, сгорбившись и сложив крылья за спиной, удерживая равновесие с помощью хвоста. Через метров так пять я смог допрыгнуть до крыши, благо последняя труба было достаточно близко к краю и я ухватился, подтягиваясь и перекатываясь через огородительный блок камня, падая на поверхность плоской крыши, переводя дыхание и валяясь звездой.