Разумность.

№14. Жарко, до изнеможения жарко, будто бы тебя отправили впервые в жизни в знаменитую баню и не выпускают вот уже несколько часов, заставляя умирать от такой ужасной температуры, видя лишь расплывчатые образы и полный бред, ощущая на своей коже капли пота и некую помощь организма охладить тело, спасти жизнь. Хотелось выбраться из этого ада, послать всё к чертям и уйти, гордо и с поднятой головой, на зло всему и вся, будто сбегая от этого состояния, ведь казалось, что вот ещё чуть-чуть и откинусь, но возможности отключиться или отдохнуть не было. Только жар, будто пламя, и убивающее тепло. Кто-то посторонний, чьё лицо разглядеть не было возможности и сил, голова была словно бетонной и не хотела поворачиваться, а веки уж тем более, казались свинцовыми и почти ничего не показывали. Но этот кто-то был лучиком некой надежды, каждый раз охлаждая лоб, мне казалось, что ладонью, пускай так, ведь в любом случае это успокаивало, даже если это и вредно или как-то скажется на организме, неправильно и прочие восклицания, сейчас не до этого. Сейчас главная задача прийти в себя, прекратить бредить и мечтать о скором выпадении из мира сего. Выпадения всё же случались, но совсем не соответствовали ожиданиям, наоборот, давали лишь мнимую надежду на передышку, чтобы через несколько секунд вновь выбросить в этот ужасный и палящий ад. Хотя может это всё же смерть и меня как грешника кинули вечность отбывать наказание, так бы я подумал будь я верующим, но почему бы не порассуждать с мутнеющим разумом о боге и вере, ну и ещё невидимом мужике, который может бросить вас в прямом смысле ад, навсегда, но при этом он чёрт возьми любит вас. Многие люди боятся смерти, очень сильно. До белого лица и дрожи в коленях. Но ведь если верить одной теории, в других мирах вы продолжите жить, так вроде бы говорят, но умалчивают, что будет когда вы сгинете во всех оставшихся, или вовсе не родитесь. Интересно как представляют встречу с богом обычные люди. Типа, что их всех по очереди приветствуют два великих и не задолбавшихся бога, с которыми те смогут побеседовать? Не много ли чести и упрямства у этой мысли, учитывая сколько умирает людей в одну секунду или минуту. Этот крайне необходимый поток бреда остановила яркая вспышка боли на лбу и под глазами, благо не было так же как во время простуды и нос не был заложен, иначе бы я давно издох, ведь сейчас даже глубоко дыша через пасть казалось, что всё же задохнусь, ну вот не хватит кислорода и ничего не поделать, но кончина всё не приходила и я попытался расслабиться и переключиться от жара. Переключиться на ледяную для меня руку. Так я строил для себя иллюзию того, что нахожусь в родном мире и сейчас это кто-то из семьи меня гладит, сочувствуя, но даже так я прекрасно понимал, что это всё фальшь, просто сознание и душа тоскуют по миру, в отличие от мозга и мыслей, которые воевали за освобождение из этого темного мешка без кислорода. Пытка освободилась только когда шея выгнулась и голова свисала с чужих колен, веки опустила та самая холодная волна, а потом небольшая точка боли в плече и долгожданная слабость в теле, такая освобождающая от мучений отправляя в сон. И всё это началось довольно логично. Я распластался на крыше, всё так же обдуваемый ветром, ощущая холод этого мира, хоть раньше он таковым не казался, но я не откидываю мысль о том, что это было из-за леса и его крон, не позволяющим пропустить сильные порывы холодящего ветра, а почва покрытая мхом и листвой выделяла тепло своим гниением. Тело бросало в непривычную дрожь и походило это наверняка на то как животные отряхиваются от воды, суша свою шкуру, но я же просто кривлялся и сгибался в комочек, пытаясь сохранить своё тепло. Только в таком положении я увидел, что крыша имеет возвышение, в высоту как обычная ступенька, но собравшись телом и духом, стуча клыками и не попадая в ритм, подойдя, понял, что это люк, люк вниз, к тому самому теплу! И сразу же в порыве желания начал пытаться открыть его как обычно это делают с дверьми или те ми же створками, но я всё дёргал и дёргал, в отчаянье на себя, желая увидеть и услышать как эта железная часть выпускает изнутри нужный мне градус и путь к жизни, но ничего, совсем ничего. Только звук стука металла о металл и боль в пальцах и руках, а по предплечью потекла не такая уже и теплая кровь, пачкая шерсть и локоть. Я отступил, больно кусая губу и переходя на костяшку пальца, успокаивая бушующий страх. Нельзя бояться, нельзя прекращать бороться и пытаться, нельзя так просто отдавать свою душу этому черному как мгла страху. От одной только мысли, что сейчас я как полоумный поддался соблазну страха и отдал ему свой разум становилось противно и я ощущал себя паникером, тем самым как в фильме каком-нибудь. Противные такие, вечно панику разводят и сейчас я оправдывал себя, вбивая в голову, что я просто не хочу сдохнуть тут, но из-за упертости не собирался спускаться и лезть в вентиляцию. Походив по кругу ещё некоторое время я наконец искусал бедную костяшку и отпустил её, наконец ощущая спокойствие и некое смирение, не переходящее в принятие смерти. Взгляд метнулся к дверце, которая отдаленно напоминала чем-то размерами дверку из кукольной мультипликации «Каролина в стране кошмаров». Такая же маленькая и наверняка запертая с внутренней стороны, только вот состоит эта преграда вовсе не из дерева как с той истории без определенного конца, а чёрного и плотного материала, слегка шершавого, но совершенно ледяного. Но не суть, не стоит переключаться на такие мысли сейчас, когда ноги уже были температурой как сама дверь. Подойдя, без каких либо сомнений я взобрался на неё, ощущая холод едва ли отличимый от того что был в конечностях и сделав глубокий вдох заметил, что тучи на небе сгущаются и ведут себя совсем не так как казалось верным, но это не мешало разглядеть горизонт с тем, что не было видно ранее… Это была граница города, с одной стороны можно было разглядеть оживленность, звери куда-то спешили и транспорт гудел на всю округу, но если повернуть голову в противоположную сторону, то будет тишина и лесная тьма, скрываемая подолом листвы, пускай необычного цвета, но на фоне заходящего солнца это выглядело удивительно. Не менее удивительно вспоминалось то поселение у речки и разница между продвижением этих существ, что так же огорчало, напоминая о папуасах в нашем мире, племенах и людях без коммуникативных возможностей, но при воспоминании их жестоких законов и расправ за некоторые глупые правила, точнее их нарушение, хочется сказать, что это нелогично и жестоко, что всё это не честно, но это будет выглядеть будто ребёнок борится за равновесие, которого никогда не существовало и не будет. Вернув внимание к люку, я переступил с лапы на лапу, пока в один момент не подпрыгнул как можно выше ввысь и не начал падать вниз, намеренно стараясь сосредоточить вес и давление на стопах, ударяя по поверхности и давя на неё. Что-то печально, но звонко звякнуло, а я провалился вниз, в открывшееся пространство, забывая обо всём и по прошествии миллисекунд ощутил как лапы касаются пола, но тут же сгибаются, разъезжаются и я падаю вперёд лицом, едва ли успевая выставить руки и проехался чуть-чуть лбом, который теперь болезненно саднил. Зажмурившись на некоторое время, я к своему разочарованию ощутил, что температура тут не на много выше, чем снаружи, но с другой стороны тоже не плохо, лучше чем быть под леденящим ветром. Тут пахло сыростью и кажется даже некой плесенью. Открывать глаза казалось бы было бесполезно, ведь тут было темно а свет сверху падал не слишком далеко, но его вполне хватало, чтоб увидеть очертания предметов, множества предметов. Скорее всего это чердак набитый мебелью и старьем, как это всегда делают и у меня есть надежда найти тут что-нибудь похожее на спички или лампу, хотя бы фонарик… За время нахождения в этом здании, среди белых зал и ярких цветов, сейчас было непривычно ощущать тьму и все её оттенки, но мне определенно нравится ощущать всё это, глаза будто расслабляются и отдыхают, чего нельзя сказать о голове, ведь та начинала болеть, легонько так, будто бы тебе по голове сковородой приложили, но никакого эффекта удар не дал, на это я по крайней мере надеюсь. Поднимаясь ощущалась дрожь в ногах и руках, через ребра и спину, поджилки и органы проходила дрожь, доставляя неприятные ощущения и прохладу, которую я пытался игнорировать. Отойдя от света, который становился всё бледнее и бледнее, возможно я вовремя здесь оказался и наверху скорее всего уже бушует сильный ураган или что-то около того. Уходя ближе к предполагаемым стенам и кучам вещей, я сразу заметил как быстро начал адаптироваться к тьме, от чего на лице засияла глупая улыбка, которая сменилась серьезным выражением лица, когда нога наткнулась на твердый предмет на полу. После поднятия предмета я понял, что это книга? Явно что-то квадратное и в обложке, только открывается как-то не так и листается противоположно тому как это делаем мы, либо же книга просто лежит боком, но это я проверю позже. Очень радует, что книги тут тоже есть и у меня появляется возможность начать изучать этот мир не только наблюдая и слушая, но и так. Только вопрос о их языке зарождает сомнения и понимание, что шанс понять их лексику и буквы мал, до печали крошечный. Расставаться с предметом литературы я не собирался, но и таскать её с собой я тоже не намерен, руки дрожат и к тому же не хотелось ничего носить, ощущать как что-то холодное касается кожи. Я отошёл от этой части помещения, проходя в сторону больших возвышений, которые были чем-то накрыты и думаю вне зависимости от вида этой ткани я смогу сделать из неё импровизированный мешок или сумку. Подойдя ближе и тронув некую скатерть, я стащил её и благо оказалось, что те были небольшими кусочками, относительными, но зато плотными. Схватив по обе стороны я потянул руки в разные стороны, ощущая лишь неприятные ощущения на пальцах, а ткань отказывалась рваться и кажется была на столько плотной, что вода не прошла бы через неё. Подойдя ближе к тусклому свету я ещё раз взглянул на то что у меня в руках и честно сказать, это казалось была обычная, старая клеёнка, потрёпанная и пыльная. Отличием была лишь удивительная эластичность и почти мягкость. Приободрившись и духом и мыслями, я сложил её приблизительно пополам, при этом стараясь сделать некий треугольник, после чего ближе к трети ткани сделал узелок с обеих сторон, потом плотно прокрутил ткань и держа два конца связал их вместе, образуя странный мешок, который я легко перекинул через плечо и на спину. Вместимость была хорошей и книга примерно размером с мою грудную клетку легко там уместилась, укладываясь в ткани и легко давя на спину, невольно заставляя вспомнить время службы и учебы в школе, когда потом спина ныла от таких тяжестей, но это было некой долгожданной свободой. Глядя на другие лоскуты ткани в голове появилась идея обмотаться ей, да поплотнее, уж слишком хотелось согреться, но не факт что тепло будет сохраняться, может и наоборот, ведь я ничего не понимаю в тряпках и просто раньше замёрзнуть было гораздо сложнее, тело было крепче и выносливее и жиру банально было больше. Одежда. Хм, если здесь складывают всякое старьё, то может и одежда найдётся, хотя бы старый свитер или жилетка. Поиски были долгими и пыльными если при первом снятии ткани для сумки пыли было не много и я её не заметил, то чем дальше я шёл и чем больше открывал из-под ткани, тем всё чаще чихал и отмаргивался от надоедливой пыли, которая кажется была вредной для лёгких. Но и тут выход нашелся. Просто пока в одном месте пыль оседает, иду в другую сторону и делаю так же, срывая наволочки с разных комодов и стульев, иногда кажется попадались зеркала и столы, разные безделушки, корзинки и непонятные мне вещи, которые я благополучно обходил стороной. Когда пыль оседала, вся ткань скидывалась в одну кучу, пыльную и скомканную, зато я мог разобрать горы вещей, если это были вещи, а не предметы интерьера. Через некоторое время начало надоедать копошиться в пыли, ведь пространство казалось бесконечным, как и эти залежи никому ненужного добра. Добро, хах, я всегда был барахольщиком и любил собирать разные вещички, делая их чаще всего из неподходящих друг другу материалов, но зато потом иногда при желании выставлял на продажу и неплохо так зарабатывал, учитывая что ещё часто бывало подрабатывал дегустатором, просто обедая предложенным от фирмы продуктом и заполнял бланк, получая за это плату и с довольным лицом мог сходить и докупить себе какой-нибудь коктейль или смузи в ближайшем кафе. Повернув голову и оглядев свои труды, я приметил что-то слишком светлое на фоне остальных вещей и подойдя понял, что это белая статуэтка, гладкая, такая на вид хрупкая, но красивая, сводила с толку лишь её форма, напоминающая существо, с крыльями и длинным тонким телом, длинной шеей и тонкой пастью, которая в свою очередь гонится за почти парящей сферой. Детали было сложно разглядеть, но однозначно эта вещь мне понравилась и я хочу взять её с собой, авось ничего не случится, ну взял и взял, может спрячу эти вещи где-нибудь и устрою свою мини свалку. Когда я поднял хрупкий на вид предмет, то увидел за ним ещё один, только тот был под тканью, из-за чего я его и не заметил сначала. Сначала не хотелось смотреть, всё же одна такая хрень есть вместе с книгой, но отличающиеся черты привлекли и я вытащил это из пыльного укрытия, понимая что это странное существо выглядит слишком не привычно. Предыдущий зверь был чем-то похож на дракона и особого восторга не вызывал, разве что деталями, а это существо было странным, по крайней мере для меня. Он имел пушистое тело, думаю там под этим пушком почти нет мышц, если этот вид существует, дальше шли две пары рук, но в отличие от первых крупных с когтями и таким же мехом, вторые были маленькими и спрятаны на груди за подшёрстком. Весь он был таким пушистым и в какой-то степени милым, только при этом казалось, что этот гигант обладает недюжинной силой, этот вывод я сделал глядя на его мощные задние лапы и большой длинный хвост, из которого кажется выступали колючки или шипы. Его шея так же была длинной, но морды не было, скорее уж лицо такого же вполне разумного существа, но я думаю, что мы тут как какие-нибудь лемуры или приматы. В любом случае поза так же завораживала, ведь зверь тянулся вверх и на его лапы садились непонятные маленькие существа, похожие на птиц скрещенных с каким-то другими видами. Сейчас стало немного жаль, что не могу увидеть эту мощь в живую и в цвете. Чтобы не напрягать спину слишком сильно, я поменял статуэтки местами, оставляя при себе ту которая больше понравилась, вторую же вернул туда откуда взял. Вспомнив о первоначальной миссии я пробрался в гущу мебели, которая напоминала шкафы и комоды, в которых предположительно могли быть шмотки. Первым решил открыть шкаф и его дверцы, вновь ощущая пыль, но предусмотрительно задержал дыхание и глаза, стало немного легче и после недолгого ожидания увидел, что там довольно много полок. Почти все пустые. Но почти не считается и мне пригодится всё. В глубине полок, почти на самом верху что-то виднелось, явно что-то более подходящее чем та клеёнка. Потянувшись и с трудом достав, я понял, что это тряпочка, огромная тряпочка, которую скорее всего вязали вручную и возможно не довязали, но торчащих ниток нигде не вижу, значит так и должно быть, наверное. Раскрыв перед собой, я снял ношу со спины и закутался в материал, уже ощущая начинающее приходить тепло, к тому же было удобно, обмотав грудь поперёк и накрест, сумка сверху улеглась как и до этого, удобно и легко, а главное теплее. Главное чтобы температура не падала, а конечности я и так уже плохо ощущал, плохо это наверняка, но деваться некуда, поэтому я просто продолжил блуждания, выбираясь из замкнутого квадрата меж мебелью, понимая что всё же намерен найти отсюда выход, и он тут точно есть, иначе как сюда притащили всё это. Искать было сложно, ведь я толком не знал что ищу. Выходом мог служить ещё один люк, или обычная тяжёлая дверь, которую наверняка тоже заперли, или раздвижные ставни, вариаций много, а моих мозгов существенно мало. Не смотря на то что глаза привыкли к тьме и я мог вполне нормально различать почти что мелкие детали, слишком далеко я не видел и останавливался на некой границе из тьмы, боясь пройти дальше, ведь всегда страшно от неизвестности, я был лишь благодарен сам себе за то, что не выдумывал всяких монстров в этой мгле и трусил только из-за страха, что там может быть лестница вниз. Не правда ли забавно? Стоять перед возможным выходом и бояться сделать решающий шаг, либо к спасению, либо к смерти, или же тупику. Ходя кругами на импровизированной границе я всё же решил, что пойду туда, очень осторожно, прощупывая путь впереди себя лапой, или можно попробовать найти трость, доску, или какую-нибудь подставку, от торшера на пример, не особо важно, главное, чтобы можно было прощупывать пол и в случае чего понять, что впереди спуск или тупик. Но искать было честно говоря лень, и я наверное впервые за всё это время ощущал усталость, огромную и губящую, не хотелось лишний раз бегать куда-то, особенно учитывая, что мышцы начинали ныть, от такого резкого повышения активности. И я двинулся, просто смотря вперёд во тьму, не видя ничего, стараясь держать основную тяжесть веса в качестве якоря позади лапы, готовясь к нахождению уступа, с которого можно легко полететь вниз и разбиться летя вниз по лестнице и ломая кости. Главное начать и это было верным решением. Сначала было почти ничего, только тьма и холодный каменный пол, шарканье лапы о поверхность и ничего более. Стена, конец пути, появилась неожиданно, но ожидаемо и логично. Это слегка огорчило, ведь придётся бродить и искать, пока не найду путь или не сгину тут, бонусным вариантом было, построить лестницу из вещей и мебели наверх и проделать обратный путь, во время которого может тоже много чего случиться, но ведь сам сюда полез, значит должен сам выкручиваться. Иногда я забывал о дисциплине и довольно строгому отношению к себе, но быстро вспоминал, возвращая себя в норме. У стене я прижался и протянув руку вперёд по направлению стены, я продолжил путь, размышляя о своём и ощущая шершавость и холод стены под ладонью, вспоминая некоторые вещи из прошлого, о чём ещё может напоминать холод, как не о холодных и сложных временах, вспоминая сейчас те трудности жизни через которые приходилось буквально ползти в одиночку, ведь я сам выбрал этот путь, в груди зарождалась гордость и желание идти дальше, не смотря ни на что. Именно эта мысль держала меня на плаву во время работы, учёбы, любых сложных моментов, даже если не было на столько чёткой мысли, да даже вообще мыслей, это уже было вложено в голову и работало автоматически. Вернулся в мысли я только когда пальцы больно столкнулись со стеной и я не успел как следует начать растирать пальцы, после того как отдернул руку, плечо, которым я опирался на стену потеряло опору, при этом лишь услышал небольшой шорох и почти упал, возвращая баланс и тут же был ослеплён светом. Глаза неприятно жгло и те слезились, но я всё равно старался как можно быстрее привыкнуть к освещению, чтобы увидеть куда же я попал и что произошло. Когда глаза адаптировались и приходилось не так часто моргать, я понял, что всё же нашёл дверь, ставни которой разъезжаются в стороны, почти как и везде, и дальше шёл яркий и чистый коридор, возможно сюда всё же часто заходят и прибираются. Обернувшись назад, наконец увидел не только серые очертания, но и цвета, которые были на удивление довольно яркими, не смотря на давнюю пыль, которую иногда приходилось стряхивать с лап. Пол оказался бледно белым, скорее из-за были приобретая сероватый оттенок, а те клеёнки оказывается имели красноватый оттенок, что выглядело непривычно. Дальше я уже мельком оглядел себя, отряхиваясь от пыли, которая мигом слетела вниз, подмечая, что та ткань, в которую я закутался была мятно-зеленого цвета и расслабляла своим оттенком, не хватает только в дополнение лёгкого запаха мяты, но грезить мечтами не вредно. Закончив осмотр я присел в уголке, границе с дверью и снял со спины мешок, доставая статуэтку и книгу, первым делом разглядывая бумажный материал, только тот и правда казался на много прочнее чем обычные книги, материал был старый и потрёпанный, но целый. После обложки, на первой странице меня встретил рисунок, довольно яркий и красивый. Там были изображены какие-то витиеватые цветы с разной живностью, но я не задержался на этой красоте слишком долго, быстро перелистывая и встречаясь с текстом, довольно необычным. Буквы напоминали одновременно и латинский и греческий и язык греков, думаю многие видели в сетях примеры букв викингов, так что можете легко представить какие загогульки тут были представлены моим очам. Смотря на это всё, медленно листая и разглядывая разные странные формулы и возможно подсчёты, частые детальные рисунки разных существ, могу предположить, что я нашёл что-то в роде энциклопедии или записной книги профессора ботана. Долистав до конца, я вновь уложил книгу в мешок на спине, куда была дета и фигурка, её я лишь слегка осмотрел, понимая, что та и правда сделана из материала, схожего с фарфором. Пару раз чихнув и ещё раз отряхнувшись, я продолжил путь по светлому коридору, ощущалось всё это как будто я пробрался в секретную лабораторию и сейчас захожу в особо секретную и запретную часть. Коридор казался слишком длинным и белоснежным, особенно для заброшенной части здания. Постепенно свет становился тускнее, пока не начали появляться похожие на аварийные фонарики лампочки, которые спасали положение, но всё же пропуская тьму и я предполагал, что дальше будет вновь знакомая тьма, но я встретился с дверью, довольно приятной на вид, матовый оттенок с черными узорами, необычно. Ладонь легла на поверхность и слегка толкнула вперёд, к своему удивлению сдвинув оную, совсем чуть-чуть, ведь казалось, что та каменная и едет по полу. Чем дальше толкал, тем сложнее это было делать, но мне хватит небольшой щелки, чтобы пролезть, а дальше уже всё равно и когда щель стала достаточно широкой, я остановился, повернулся боком и начал пролазать, видя, что впереди так же есть свет и довольно крутая лестница вниз-мне повезло не кувыркнуться с неё и не проехаться по ступенькам костями, по своему прошлому опыту скажу, что это чертовски больно и думаю второй раз мне так же с лёгкими синяками не повезёт. Спуск был довольно длинным и муторным, будто спускаешься с какого-нибудь маяка или башни, таща с собой килограммы знаний, что утяжеляли путь и иногда я присаживался на ступени, ощущая лёгкий сквозняк, который тут гулял, но дышать этим долго я не мог и не хотел, ведь до сих пор пахло сыростью и чем-то похожим на плесень. Через силу и дрожь я всё же спустился по этой окаянной ступенчатой преграде и к счастью дверей никаких не было, лишь коридор. Я замер, вспоминая кошмар,-почти такую же арку и коридор, только вместо факелов были лампочки и тут не был виден кирпич, лишь только ухоженный материал, частично как и везде, и я сомневаюсь что внизу канализация, ведь это попросту невозможно, но сомнения, совсем глупые и безосновательные всё равно были и появляются снова и снова, наращивая панику и желание поджать хвост, не смотря на весь проделанный путь… Выход ведь всегда есть, в моём случае есть куда отходить при неприятностях или неожиданной твари. А ведь я не встретил ни одного вредителя или насекомого, что довольно странно, но может это из-за холодной погоды. Всё же я не маленький ребёнок, которого легко запугать, но и строить из себя доблестного рыцаря в блестящих, но ужасных доспехах, ведь принцессам по крайней мере современным, не рассказывают, что те гадили под себя и всё то время похода навряд ли вообще их снимали, и таким образом я отвлёкся, вспоминая веселые времена, когда рыскал по Википедии и находил интересные факты. Даже про тот СССР нашлось, плюс благодаря учителям, которые иногда отходили в свободную минутку от темы урока, сейчас я чётко понимаю, что плюсы есть в любом времени. При вожде такси было правительским, и за все несчастные случаи отдувалось оно, за аварии например и прочее, к тому же водителю не было выгоды обкрадывать пассажира, ведь те платили только за сожженный в поездке бензин и получали зарплату от верхушки, скорее всего на деньги налогоплательщиков. А сейчас, таксисты часто скрываются с мест преступлений и аварий, убегая и бросая всё. Размышления могли длиться и дальше, но холодок в спину заставил вернуться обратно в этот мир и обратить внимание на не решённый вопрос и колебание. Делиться пополам я не мог и не хотел, как и идти обратно, поэтому просто выдохнул, встряхнулся и стиснув кулаки с зубами пошёл прямо по коридору, ощущая как пол становится не шибко ровным, но пытался игнорировать это. В голове крутилось лишь, то, как бы побыстрее выйти отсюда и не возвращаться и тихая мольба к непонятно кому, чтобы в конце всё же не было той твари, иначе всё закончится печально и скорее всего меня найдут только при полном обходе здания или его сносе, если тут такое вообще подразумевается… Дальше вперёд была ещё одна небольшая и коротенькая лестница, после чего шла небольшая коморка? Да, возможно это она и была, ведь там были небольшие ящички по бокам стен и можно было спокойно пройти дальше и не напрягаться с продвижением через препятствия. Тут, внизу было слишком тихо и мои шаркающие шаги разносились эхом, собственно как и дыхание, что напрягало и нервы от такой обстановки грозили надорвать моё спокойствия и просто заставить рвануть вперёд, наплевав на всё, даже если там будет тупик в виде закрытой двери, то я просто врежусь в неё и буду биться пока не сломаю пару костей или не треснет дверь. Покачав головой и выдохнув я поплелся дальше, замечая, что впереди на этот раз не стена, а ткань, которая свисала и закрывала проход, но там за ней явно что-то светилось и тряпка просвечивала, показывая что там кто-то мечется по всему помещению, вроде бы на двух ногах ходит, значит разумен. Возможно это какой-нибудь работник в этом здании или вор, который пытается найти что-нибудь ценное в этих катакомбах. Я отодвинул рукой мягкий материал в сторону и просто прошёл. И я не ожидал того что увидел. Свет был довольно тусклым, но в отличие от ламп имел белый оттенок, но суть не в этом. Там металось существо, какой-то кот, всё помещение было заставлено плавающими экранами и на них были видны комнаты. Кот или его жалкая пародия, ведь у него не было одного уха, а хвост составлял их себя обрубок, видимо даже в этом мире есть что-то в роде живодёров, давно пора признать, что это никогда не прекратится. Шерсть была серой, глаза метающиеся по картинкам были ярко желтыми, самый узнаваемый цвет всех кошачьих, он, ведь морда казалась более мужской что-ли и одежда так же как у рабочего больше подходит мужчине, одет в большие свисающие штаны, довольно грязные и помятые, небольшая жилетка с оранжевыми прожилками, а под ней прототип свитера, болотно-зеленого. На рабочем месте стояло много кружек с непонятной жижей, но тут не пахло чем-то противным или застоявшимися напитками, едой которая покрылась плесенью и другим разнообразием бактерий и грибков, ощущался лишь запах мяты. Пока тот метался, я окончательно вошёл в помещение и просто разглядывал всё, пока меня не замечали. Интересно, когда он заметит, что мне делать? Сказать что-нибудь в роде «А, ой, извините, я тут потерялся, не подскажете как пройти к выходу из этого здания?»? Наверное это почти так же как если бы в нашем мире к тебе подошла собака или шимпанзе и сказала это, смотря на тебя умным взглядом, при этом видно, что фраза не заученная и что это не шутка. А зверь, кажется бросив попытку что-то найти, закусил кончик хвоста, видимо вместо лапки и начал переступать с лапы на другую, в глазах всё так же читалась паника. Неужто он потерял что-то важное? И главный ему голову за такую промашку открутит? Хотелось бы на это глянуть. Хотя, тут я не могу ему ни посочувствовать ни обвинить в чем-то. Накосячить может каждый, все мы делаем ошибки, но так же если он был нанят охранять что-то, то должен был делать это как следует. Только не думаю, что это какой-нибудь драгоценный камешек или книга, флэшка и прочие мелочи, раз уж он что-то разглядывал на экране, то это нечто большое и живое. Пока я наблюдал со стороны за этим паникером, вновь понял, что здесь много пыли и та летит в нос и не сдержавшись, я чихнул, конечно забывая про попытку сделать его тише. В ту же секунду я поднял голову, внимательно и с интересом смотря на кота, а тот в свою очередь удивлённо и с испугом смотрел на меня, сразу же выставляя руки вперёд, что-то шепча одними лишь губами. Он был явно напуган и разумеется не ожидал, что тут вот так вдруг появится огромная зверюга. Огромная потому что я был выше него на голову, вот такой вот напуганный кроха, у которого за спиной кажется что-то из самозащиты. Сейчас, при возможной опасности, я же не знаю что именно у него за пазухой, я могу напасть первым, ведь мне будет довольно сложно переступить через гордость и пойти на попятную из-за такого крохи, моя гордость просто не позволит мне сделать это, как и отступить назад, сделать напуганный вид. Пока никто не двигался, мы могли подумать над движениями оппонента и как это может закончиться для нас обоих. Голова подсказывала, что стоит мне чуть не так двинуться и тот просто может выстрелить в меня дротиком, или баллончиком в глаза, есть много вариантов, вплоть до ножа и я не очень хочу проверять это. Видимо заметив мои колебания и сомнения, он слегка успокоился, но одной руки не убрал, но второй зашуршал и протянул, медленно и нерешительно, всё ещё страшась, но в его лапке была вкусняшка, они всегда имели схожие запахи и формы, но конкретно такие я не любил, они были на редкость отвратный на вкус, но, мне тоже надо что-то сделать. Как выкрутиться? Хаа… Так и хочется встать ровно, протянуть ладонь вперёд и отказаться, сказав, «Благодарю, но это жратц я не буду.», и потом этого котейку запихнут в лечебницу, надолго. Но так делать нельзя, хоть и хотелось. Чтобы лишний раз не пугать ни себя ни его, я очень медленно и плавно сделал шаг вперёд, переставая дышать, чтобы не вдыхать запах корма и взял его, так же медленно. Это всё казалось вечностью, но как только эта гадость была моей, я закинул её в пасть и быстро- почти не жуя съел, ощущая дрожь и мурашки по телу, запихивая рвотный рефлекс обратно вглубь себя. Желтоглазый смотрел на это всё с широкими глазами и в эту же секунду расплылся в совсем детской улыбке, показывая свои маленькие белые резцы. Мне показалось это милым, даже слишком, и думаю если и начинать контакт, то сейчас. Рука быстро достигла цели и я прикоснулся до его макушки, иногда заходя на ушки и стараясь гладить спокойно и не показывать моей внутренней неуверенности, ведь это существо может надумать что угодно про меня и мне же потом за это влетит, хотя наверное мои опасения безосновные. Ушастый на миг замер, опуская свои радары, слегка напрягаясь, но уже чуть позже он помуркивал как трактор. В душе я всё же кошатник и эта мысль меня забавляет. Не будь я тут таким неразумным для всех, мог бы смело сказать, что попал в рай после смерти, но тогда рай вышел кривоват и слишком опасным. Когда я опустил руку, малявка всё ещё балдела и отходила от ласки, пока я тихонько начал обследовать помещение. Мне было интересно посмотреть в мониторы и то что те показывают. Что же эта мелочь потеряла? Взгляд ползал по экранам, каждый был расположен видимо в отдельной комнате, ведь картинки не повторялись, вообще. Даже не хочу представлять сколько всё же комнат в этом здании, ведь мне казалось, что камеры были установлены далеко не во всех. Дальше были провода, много проводов, но все они были аккуратно повешены и уходили за мониторы, в стену, это тоже выглядело странно. В этом конце комнаты всё прибрано, а в обратном бардак и в проводах и всяких удлинителях можно утонуть. Оригинально оформил своё место работы. Тут было достаточно тихо, чтобы я услышал как что-то пиликнуло, а затем повернув голову я увидел, что этот низкорослик зачем-то направил на меня свой браслет на руке, сработала вспышка, которая ослепила меня где-то на минуту, в течение которой этот дикарь,-не хотелось покрывать его ругательствами, связывал меня и в итоге для полноценной картины уселся сверху и под массой этого придурка и весом проводов, которые вместе придавливали к полу, холодному и неровному, было очень больно лежать так. Эта тварь довольно улыбалась, вновь подняв руку с браслетиком и вновь щелчок, едва слышный. Фотографию на память сделал? Брови сами сползли вниз, появились морщины на носу и на лбу, я оскалил клыки и злым взглядом смотрел на этого притворщика. Было противно от того, что меня победила и обманула эта малявка, то как он смог использовать свой невинный вид. Первым делом я скинул его, боковым зрением отмечая, то что тот упал носом вперёд и теперь у него есть там ранка и оттуда текла кровь, совсем чуть-чуть, но меня это радовало и заставляло чувствовать хотя бы часть превосходства над ним. Как только спина освободилась я еле заметно улыбнулся, пряча лицо в пол и расслабляясь. Если этот крысеныш сделал фотографию, то возможно отправит её кому-то или это потерянное сокровище именно я, хоть это звучит слишком возвышенно к себе, но я не против. Правая рука затекала и по инерции захотелось ей двинуть, распутать и пошевелить, чтобы убрать это неприятное чувство. Так получилось, что у меня получилось почти освободить свою конечность, но мелкий вернулся, впиваясь в предплечье, больно разрезая кожу своими коготками, царапая и прижимая обратно к полу, но он не учёл, что я буду посильнее чем он, по крайней мере если правильно действовать. Телу было тяжело и мышцы неприятно ныли, моя спина хрустя выгнулась, таз и копчик с ногами прижимала к полу связка проводов, но это не помешало с трудом выползти из-под этой ловушки, попутно угрожая тем, что могу откусить этому коту лапки клыками, довольно нелепо ими щёлкать, но он всё равно отскочил, чтобы потом вновь напрыгнуть. Только его прыжок был слишком логичен и инстинктивно я нанёс удар, понимая что при желании могу нехило так вмазать. Тельце отлетело к стене, прямо в кучку тех самых проводов. Кулак неприятно болел, я попал ему прямо в ребра, возможно даже сделал пару трещин, хотя сам сомневаюсь в этом. На моей спине по прежнему находилась импровизированная сумка и она слегка мешала, благо снимать было лень, да и выгода тоже была, как некий щит со спины. Чуть пошатнувшись, я подошёл к этому существу, мне казалось что он притворяется и просто ждёт момента, чтобы напасть и добиться своих непонятных целей. Я так и не понял что он творит и зачем, с какой целью, разве что я кому-то нужен как трофей или… Он всё же напал, быстро рванув и целясь в лицо своими коготками, только вот думаю не ожидал он получить прямо по лицу. За этот удар мне было слегка стыдно, всё же я больше и должен быть умнее, но это честно произошло случайно, реакция всё же и страх по отношению к своей жизни. Ушастый карлик не встал, лишь перевернулся на спину и болезненно простонал, касаясь своего лица. Я от такого лишь выдохнул и найдя ещё один проход и как хорошо, там виднелся ковёр и довольно знакомая обстановка. А главное свет. Улыбка сразу заняла своё место и в теле будто бы из ниоткуда появились силы. Мой шаг был лёгким и почти вприпрыжку. По мере продвижения вперёд температура явно поднималась и становилось тепло, было приятно ступать по мягкому ковру, на душе становилось легче, но в голове всё так же была каша и не хотелось лишний раз грузить мозг раздумьями о том коте, что остался позади. В конце коридора виднелся свет, такой мягкий и приятный для глаза. Я слегка ускорил шаг, почти рысцой выбежал к этому светилу и оказался в зале, непривычно обустроенном в синие и темные оттенки, но при этом здесь было достаточно много всяких ламп, самых необычных и красивых, но это расслабляло и я прошёл к середине. Тут были кресла и диваны, те были поставлены у стен, а в середине, совсем рядом со мной был лежак, или некий круглый матрац с двумя подушками. Это было странно. Но потом я заметил, что тут разбросаны игрушки, необычные для моих глаз, но я всё же думаю, что это игрушки, для детей, возможно маленьких. Совсем в этом не разбираюсь, разве что могу отличить опасную для ребенка вещь и вполне безопасную, но это в нашем мире, а тут… Тут уже угадайка. Отойдя к дивану, я плюхнулся на него, снимая всё, что надел на себя и расплылся по мягкой поверхности, ощущая то, как устала моя спина и остальное тело. Ноги свисают с края, когтями царапаю пол и иногда захожу на коврик, цепляясь за нитки. В голове небольшой бардак. Надо спрятать это всё куда-нибудь. Возможно или скорее всего мою пропажу заметили и будут вопросы, о том где и как я был. Но. Мне так лень. Мозг подсказывает, что это лишь лишняя трата ресурсов на размышления и мне стоит отдохнуть. А ведь и правда тянуло в сон. Глаза слипались и я всё же прикрыл их, укладывая голову на импровизированную подушку из сумки, предварительно я оставил там лишь книгу, а статуэтку отодвинул к концу длинного дивана. Перед тем как меня поглотила пелена сна, я скомковался поплотнее на диванчике, уже почти теряя связь с этим миром, заметил как маленький силуэт вошёл в помещение, а это уже грозит новыми приключениями, которых на данный момент мне не хочется, потому я просто закрыл глаза, отключаясь. Позже, когда я проснулся после чёрной бездны-мне ничего не снилось, лишь тьма, я приоткрыл глаза, понимая, что на диване сидит кто-то ещё и под ним обивка прогибается куда сильнее, и так же чужая лапа гладила меня, кажется даже разглядывали, а я лишь лежал на коленях, понимая, что мне неловко от такого положения, хоть я обычно мало чем могу смутиться и принять это смущение, так что сейчас я его отвергаю и слегка поворачиваю голову, чтобы увидеть черную морду с голубыми очами. Моё движение он быстро заметил, но в ответ лишь улыбнулся мягкой улыбкой, только глаза так хитро сощурил, что мурашки по спине пробежали. Что-то задумал котяра и ему это явно в пользу, хотя, что он может такого придумать, разве что перепродать меня или на органы разобрать, чучело сделать может быть и в музей отдать. А что? Неплохие перспективы. Повернув голову опять на бок, я понял, что мы не в том странном помещении с длинным коридором, где всё утонуло в голубизне. Это был довольно уютно обустроенный кабинет, а цвета колебались от чёрного к белому, малое разнообразие, но глаза от этого не стремились покинуть глазницы, даже наоборот, расслабляло, в отличие от атмосферы в этом помещении, будто бы какое-то напряжение. Что-то не так. И я чуть ли не подскочил, когда вспомнил, во что был наряжен в последний раз, как и то, что уснул на сумке с книгой, плюс статуэтка! Я не знаю что подумали те, кто нашёл меня первыми, ведь у меня есть сомнения в том, что это был Сорген. Реакцию и мысли, которые я пытался не показывать, заметили, но гладить не перестали, лишь внимательно оглядели, не сводя глаз, наблюдая, будто бы пытаясь понять, что происходит у меня в голове, что я думаю и всё такое. И я был прав. –Книгу с другими вещами ищешь? Всё так же довольно улыбаясь спросил этот подозрительный кот, сверля во мне дыру взглядом и заставляя замереть, смотря в ответ наверное слишком понимающим взглядом, таким, которым животные не могут смотреть. Он ловил все эмоции и движения, что я непроизвольно показывал и делал, медленно, словно выжидая нужного момента, что-то решая для себя и возможно делая догадки, мне это очень не нравится и моя главная задача на данный момент это не выдать себя настоящего, не показать на сколько я разумен, но с другой стороны, не сможет ли он об этом догадаться? Что всё это притворство? Шансы есть, но не думаю, что он додумается до мысли, что какой-то зверёк с чёрного рынка, наверное так можно сказать, имеет разум взрослого человека и понимает всё что говорят жители этого мира, за исключением тех слов, что не совпадают с нашими. –По глазам вижу что ищешь. Так что… Хм, если моргнешь два раза, в знак того, что понял меня, я могу почитать тебе. Уверенно звучат лишь первые слова и дальше он говорил так неуверенно, что у меня появлялись сомнения в том, что он упрямо верил в то, что я разумен, и это скорее всего попытка убедить себя в том, что ему не кажется. Наверное. В любом случае в голове сейчас я просто разрывался от мыслей, надо было думать быстро! Но в черепушке было пусто и лишь один мат с чистейшими ругательствами каких свет не видывал и будь я один, то давно бегал бы по комнате нервно прикусывая губу, ощущая как капает кровь и рвется тонкая плоть. Но сейчас я лишь пытался подделать взгляд, направленный снизу вверх на этого догадливого, наверное уже сходящего с ума кота и старался показать лишь непонимание, где-то там за спиной пряча напряжённый кулак. –Ха… Ладно. На что я вообще надеялся. Ты наверное даже и половины не понял. После нескольких секунд молчания выдал тот и печально оглянул кабинет, в итоге возвращая взгляд вновь ко мне, на этот раз лапой мягко направляя мою голову чуть в свою сторону и прислоняя пушистую лапу целиком к щеке, обводя её и можно сказать тиская. Мне было неприятно видеть расстроенную мордочку этого доброго существа, который стремился не причинять боль и дискомфорт, к тому же он пытается или считает, что уже, заботится обо мне и я был ему благодарен. Понимание того, что я могу подставить своим поступком себя, едва ли могло переубедить меня от моего желания исправить ситуацию. –Понял… Очень тихо и немного нарочно коверкая ударение с некоторыми буквами, я отвёл взгляд на его живот, сейчас он был без верхней части одежды, лишь мягкие домашние штаны, на которых было приятно лежать. Чтобы нелепо отвлечься от удивлённых глаз сверху, я просто прошёлся ладонью по его животу и поясу, ощущая мягкость шерсти и кажется небольшой жирок, который не видно вообще, казалось что он стройняшка и подкожного жира у него не было, хотя может он успел его наесть или перестал заниматься. Хех, уже вижу типичную картину, как это кошачье лежит на диванчике и что-нибудь трескает, довольно виляя хвостом. –Что…? Ты, сейчас просто повторил?? Или, или ты реально понял, что я имел ввиду?? Кивни пожалуйста, если понял… Словно на одном дыхании выпалил тот, прерываясь и заикаясь, мягко подхватывая меня под подмышки, приподнимая и в итоге садя к себе на колени, заставляя расставить свои ноги по бокам от его, усаживая и всё ещё держа, только уже позади спины, он смотрел на меня как маленький ребенок, которому пообещали исполнить его главную мечту, может быть это и было его главной мечтой и когда появилась возможность её исполнения он так засиял, что это не могло не вызвать улыбку, но я свою спрятал, радуясь лишь в душе. Он попросил кивнуть и я слегка поколебавшись всё же кивнул, медленно и слегка неуверенно, всё ещё были сомнения о правильности того, что я сейчас творю и чем это всё обернётся. –О великий! Я уж думал что мне кажется или я сошёл с ума, но ты и правда настолько разумный, что даже понимаешь нашу речь! Я в восторге! По его интонации можно было понять, что он не просто в восторге, а искренне счастлив, хоть я и не понимаю почему и что он мог накручивать себе всё это время, но под шквалом эмоций он казалось не заметил моего испуга от довольно резкого поднялся на руки, к тому же он сам встал и поднял меня ввысь, а от этого мне становилось не комфортно, я будто бы становился уязвимым, из-за чего лишь сжал своими пальцами его кисти, наверное больно впиваясь ногтями и царапая его, ведь он едва заметно поморщился, но заметив в моём взгляде лёгкий испуг, он не медля опустил меня, прижимая к себе и беря на руки как всё ту же пушинку, всё так же радостно сверкая как дитё. Мне нравилось это в нём, живая детская радость и способность так приятно улыбаться, сверкая глазками, у которых видимо от переизбытка эмоций радужку съел зрачок с его чернотой. Но, это всё равно было довольно странно и непонятно для меня. Зачем было покупать питомца, якобы разумного, за такие огромные, как мне кажется, деньги и потом, сверкая скептицизмом проверять, правда ли я разумен как его заверяли. Или может он просто хотел убедиться, что в той чёрной фирме продают фальшивый или качественный товар, коим являются животные, но, думаю он был бы против этого. Разве нет? При его то детском характере. Дальше, он, всё так же держа меня на руках, точнее уже сажая обратно на диван и садясь рядом, довольно улыбаясь и мурча даже кажется, он достал сумку из-за боковой части дивана, видимо та лежала на полу. И оттуда достал книгу, которую я уже успел просмотреть, но мне было интересно узнать, что же там написано, может быть услышу новые интересные факты, которые скорее всего мне не пригодятся, но кто знает, какие ситуации меня ждут впереди. Его подушечки без проблем разделяли страницы и он, пропустив первые иллюстрации, на мгновение, придерживая все страницы, заглянул в конец, что-то быстро прочитывая, чтобы в итоге произнести имя автора. «Пето Клюг», так звучало имя автора сей книги, у которой видимо не было названия, или котяра просто не хотел его читать. –Рукописные заметки исследователя. Двадцатилетней давности. Всё же заключил пушистый и я запомнил и создал догадку, что это здание раньше принадлежало не семейству Пантеры, а возможно этому самому Клюгу, ведь, не зря же тут много довольно странных и подозрительных помещений. Но, опираться лишь на смутные догадки из-за книги было глупо, поэтому я откинул эту идею, сосредотачивая своё внимание на Соргене, который уже начинал читать. –Пометка №1. Агарская ногоручка, найденная в скалистых горах вдали от поселения Нипури вблизи реки Лазетта, довольно агрессивное создание. На вид выглядит беззащитно, но при сокращении дистанции от пяти до трёх метров, может сначала угрожающе топорщить шерсть, а затем накинуться, вне зависимости от размера другого существа. Испытуемые: Среднестатистический Фер, ростом сто пятьдесят, не считая длинных ушей, и парнокопытный, травоядный Кааз, ростом под двести и длиной в сто пятьдесят. Читая каждую строчку, он водил ноготком, будто бы подчёркивая слово, которое только что прочёл, и будто бы желая, чтобы я тоже знал и возможно запоминал странные иероглифы, означающие фразы или числа. Иногда, на непонятных мне названиях он замедлялся и мельком проводил по мне взглядом и казалось, что он проверяет, слушаю ли я, слежу ли я, интересно ли мне. А мне интересно, интересно почему он не проводит так время со своей дочкой? Почему-то именно эта мысль возникает у меня в голове в такой ситуации и я не могу это никак обосновать. К тому же эту маленькую девчушку совсем не видно, значит она могла приезжать в гости, как однако не вовремя. Дойдя до конца станицы и перейдя на другую, котяра продолжал читать, с выражением и иногда выделял некоторые слова, но я их всё равно не понимал, стараясь сосредоточиться на его речи и иногда на попадающихся картинках. Остановился он только тогда, когда дошёл до конца заметки и дальше начиналась другая, но, думаю он устал читать и не будет продолжать. Он и правда остановился, тихо захлопнув книгу, бросил на меня нечитаемый взгляд, поднимаясь с насиженного места и подходя к рабочему столу положил книгу на него, беря что-то другое из ящичка, что-то странное и блестящее, оно выделялось на фоне его черной шерсти. Повернувшись, он медленно и тихо начал подходить обратно, а вещь в его лапах имела форму кольца, только по размерам скорее подходило для ожерелья. Встав напротив меня, он протянул лапу, растрепав волосы и проведя пальцами до шеи, где пробрался под челюсть и приподнял голову. Расслабленная атмосфера запудрила мозги и я не понимал, что он хотел сделать и зачем эта вещь нужна, до тех пор пока холодный материал не стягивал горло, неприятным грузом ложась на плечи. –Прости, но это вынужденная мера. Я не хочу терять тебя вновь. Говоря, он смотрел сожалеющим взглядом, но мои чувства в ответ точно не были такими же хорошими. Мне кажется, что таким образом связывать и привязывать к себе не разумно, к тому же неприятно. Боль от потери, заставляющая насильно находиться рядом, зависеть, даже если это вынужденная мера. Мне было бы противно от таких мыслей, если бы позитивная сторона не начала приводить и хорошие примеры, это успокоило, хотя взгляд мой всё равно пылал недовольством, а этот хвостатый, либо специально делал вид, что не замечает, либо серьёзно не видел. Я разочарованно выдохнул, тихо, приводя свою нервную систему в норму, всё же нервишки надо беречь, даже если те восстанавливаются. Сорген же, наклонился, обнимая меня, или скорее просто обхватил и слегка сжал, думаю, если бы он захотел, то мог бы сломать мне не только рёбра. Я не ожидал с его стороны таких действий, но, наверняка моя пропажа заставила его волноваться обо мне, и возможно он сильно нервничал, но, выходит, что он странный… Человеком назвать его мысль не посмеет. Существо. Странная личность, странные действия, мирный пушок, который способен рыкнуть и дать по морде, интересное сочетание, и мне одновременно любопытно как выглядит его чистая ярость, но и страшно, будто бы после этого я не смогу относиться к нему с тем же пониманием. Его объятия долгие и тёплые, и я понимаю, что, мне было бы интересно увидеть его реакцию когда он всё же нашёл меня в той комнате, что это была за комната и как он тогда поступил, плакал ли, или злился, возможно радовался. Когда он всё же отстранился, то я думал, меня вновь куда-то понесут, но он продолжил эти сентиментальности и телячьи нежности, соединил наши лбы, подкупая моё умиротворение своей мягкой шерсткой и тихим мурчанием. Мои глаза были открыты и я просто прибывал в небольшом ступоре, но для него этот момент однозначно имел большое значение, ведь на его морде было столько эмоций в одной лишь мимике. Чтобы не оставаться в стороне, хоть мне было очень неловко, я кое-как преодолев себя коснулся ладонями его морды, начиная гладить пальцами пушок и наслаждаясь этим. Он был удивлён и через щелки, глазами на миг глянул на меня, так довольно и мягко, наконец отстраняясь. Сорген был доволен как кот, кем и являлся, потому эта мысль была полной абсурда, но забыта, под натиском довольной мордашки. Только на миг он стал чуть задумчивее, будто что-то вспомнил или придумал, приблизившись и слегка повернув меня спиной к себе, скорее боком, вытянул крыло, вызывая у меня интерес и повернув голову почти за спину, я мог лицезреть его сосредоточенный взгляд и как он оглаживает почти полностью выросшие перья. Неужели настал мой звездный час? И это я не про полёты, а про падения, много падений. Надеюсь я смогу приземляться не только на полупопия и лицо. –Думаю пора. Одобрительно произнёс он, выпрямляясь и хрустнув пару раз костями, поворачивая направо, огибая диван и открывая дверь, которую я только сейчас заметил. Но выходить он пока не спешил, лишь хлопнул пару раз по ляжке, будто бы подзывая к себе и я на всякий случай подошёл, не совсем понимая как расценивать этот жест. К счастью я оказался прав и он ухмыльнувшись пошёл дальше, время от времени оглядываясь назад, смотря, следую ли я за ним. И в итоге как я увидел, впереди была крутая лестница. Пантера остановилась, шепнув мне ждать здесь, наверное надеясь или понимая, что я всё же буду ждать не пойми чего, а сам он спустился вниз, замер, поднимая руки. –Давай! Не бойся-я поймаю! Слегка прикрикнул он, чтобы я чётче услышал. А я услышал, сидя на жопке и понимая, что будь на моём месте более глупая тварюжка, она бы точно плюнула на это дело, покрутив пальцем у виска и на последок плюнув вниз. Очень сомневаюсь, что другие существа настолько хорошо понимают значение слов и мимики, действий даже и они скорее всего просто не понимали бы, что от них нужно, ведь большую часть жизни они ходили и без полётов обходились; не знаю как я до этого момента в лесу жил, летал ли, но потому как непривычно мне до сих пор ощущать эти крылья, я думаю, что и тогда я не особо порхал как какой-нибудь гусь или лебедь, а просто плюхался на брюхо и лицом в грязь. Выйдя из мыслей и пораскинув мозгами, быстро так, поверхностно, чтобы не тянуть кота за причинное место и не заставлять подниматься сюда голубоглазку, я просто слепо доверился этой морде, ведь если умру, то умру и тут ничего не поделать, а если сломаю что-нибудь себе, то буду просто пару месяцев видеть виноватую моську Соргена. Варианты меня устраивают, поэтому сделав пометку на подсознании о том, что стоит, даже нужно пытаться махать крыльями, а не просто лететь оладушком вниз, я наконец слегка разбежался и прыгнул, прижимая со страху руки к груди и поджимая ноги, стараясь махать этими чёртовыми крыльями, даже не видя куда я там пикирую, ведь глаза тоже зажмурены. Падение кажется слишком долгим, но в ту же секунду с этой мыслью я влетаю в грудь к Чёрному, наконец расслабляясь и утыкаясь в плечо. Теперь я сожалею о том, что не видел летел ли я или просто парил, хотя вроде бы крыльями махал. –Хехе! Ты сделал это! Молодец! Он нянчился со мной словно с ребёнком, хваля и тиская. По телу пробежал мимолётный жар от таза до головы, вызвав табун мурашек и вновь вернув холод, но я решил проигнорировать это чувство, ссылаясь на перевозбуждение от страха и адреналина в крови. Когда меня наконец перестали вертеть и крутить от радости, то я заметил хитрую ухмылочку на пасти. Меня просто взяли и подкинули ввысь, и я этого не ожидая со страху даже слегка вскрикнул, ничего не понимая и не думая, я просто понял, что завис в воздухе, а мышцы спины приятно ноют от напряжения. Я медленно оседал вниз, ведь мышцы уставали, но. Я летел! Я только что завис в воздухе и летел! Да, пару секунд но всё же. Радость коснулась и меня, поднимая настроение. Приземлился я чуть поодаль от пушистого и он сразу же заметил мою радость, ведь я вновь и вновь подпрыгивал, на пару секунд оставаясь в воздухе и так по кругу, пока не выдохся и в итоге меня не позвал за собой уже куда-то убегающий Сорген, и я помчался за ним, быстро нагоняя. К своему удивлению я запомнил ту лестницу и всё что её окружало, всё ещё было интересно узнать, пользуется ли кабинетом пантера на регулярной основе, и так же я узнал знакомый коридор ведущий к кухне. Моя память меня не подвела и мы вошли в кухню, где во всю трудился, над каким-то блюдом, змей, который между прочим должен был приглядывать за мной, а не шуры муры крутить. Ох уж эта любовь. Когда же я проморгал тот момент сближения у этих двоих, если сейчас войдя в помещение Голубоглазка улыбнулся как ребёнок и без какого-либо смущения облизнул морду чешуйчатого, а тот был и не против, но не имея возможности ответно смачно лизнуть, он лишь погладил пушистика по голове и за ушком. Милая парочка. Повезло же мне с моим отношением к этому. И глазом не повёл, игнорируя эти животные действия, подходя к поилке и наконец ощущая хоть что-то в пустом желудке. Даже не заметил как проголодался. Но мой голод был не долгим, ведь будто бы услышав мольбы моего организма, перед моим носом появилась тарелка с, кажется, рыбой, которая была намного вкуснее любой сёмги или форели из нашего мира. Не устроило меня лишь то, что руки сохранить в чистоте при таких обстоятельствах очень сложно и теперь они, по моему пытливому взгляду, довольно неприятные для меня на ощупь. Решение само попалось на глаз. С рукоятки ящика свисало полотенце и без зазрения совести я вытер им руки, а нечего было оставлять так низко и доступно. Выполнив хитрую задумку, я с чистой душой окинул взглядом пустую тарелку, которую вот сейчас уже убирают в посудомойку, а мой живот наконец замолк, ощущая приятную тяжесть. Жар вновь вернулся, но на этот раз не спешил уходить, к счастью он особо не мешал, даже наоборот, приятно так согревал, но может мне правда стоит задуматься об этом явлении? Что-то глубоко внутри подсказывает, что это плохо закончится, но, что я могу сделать? Ждать, из всех возможных вариантов, не во благо организма, но другие варианты мне лень осуществлять. Всё оставшееся время я кажется был свободен и выйдя в коридор, что был слегка тесноват для меня и моих крыльев, но не смотря на это я всё равно подпрыгивал и старался держаться в воздухе как можно дольше. Прекратил лишь когда выдохся и шаркнул пером по стене, стало очень страшно, что обломал его или повредил, но сердце вновь приняло прежний ритм, ведь всё было цело. Повернувшись назад, ведь заметил, что звуков беседы или другой утвари теперь не слышно, да и просто хотел пройти дальше по коридору, мало ли что там, и наткнулся на две пары любопытных глаз. Эта парочка стояла, выглядывая из-за угла, словно мамка с папкой, смотря на совершенствования и рост своего дитя. В этом была их странность, такое поведение и повадки, отношение на равных. Когда они увидели, что их раскрыли, то прекратили прятаться, неловко отводя глаза всё же вышли окончательно из-за стены, виновато улыбаясь, будто бы я прям что-то понимаю, но с другой стороны меня трогает такое отношение, я ощущаю себя равноправным членом семьи, если этот симбиоз в одном здании можно так назвать, хотя мне кажется это плохим знаком, они и правда сюсюкаются со мной как с ребенком, можно сказать даже в какой-то степени ограничили моё передвижение, или отслеживают его, этого я точно не знаю, и это уже проходит дрожью по спине и не самых хороших мыслях. Раздался звук, такой странный и непривычный, будто бы что-то звонкое ударилось о металл, но, при этом я чётко понимал, что этот звук только похож на это, есть разница, но я не знаю какая. После этого лицо Соргена поменялось, как и у змейки, они всё ещё были рады и слегка виновато выглядели, но появилась некая взволнованность во взгляде, печаль. Они двинулись вперёд, чешуйчатый взял меня на руки, а Пушистик вёл нас вперёд по довольно короткому коридору ведущему в прихожую. Там была дверь, прозрачная, стеклянная, но через неё нельзя было четко разглядеть пришедшего, только его очень размытый силуэт, но в данном случае их было два. Дверь отворилась, впуская внутрь недовольную кошку и уже знакомую девочку внутрь. Мать, если же это всё же она, выглядела недовольной, очень недовольной, метая молнии в голубые глаза Черныша, пока он обнимал свою дочку, которая с радостными криками «папа!» подбежала к чуть ли не запинаясь о свои лапки. Окрасом девочка всё же пошла в мать, но характер явно был от папки. Потом, зелёный, ядовитый и глубокий взор пал на меня, к тому времени змей уже опустил мою тушку на пол и меня так же смогла обнять маленькая Аннетт, радостно вереща и поздравляя меня с появившимися перьями, не упуская возможности их погладить и всячески потрогать мой пушок тут и там. Милый ребёнок у столь странной пары. Думаю они всё же в разводе и как это часто бывает дитё досталось матери, даже если из той мать так себе. –Мы не на долго. Грозно прорычала кошка, смотря всё так же на меня, будто я уже что-то сделал не так одним своим присутствием. Подняв взгляд на бывшего мужа, если я всё же верно понимаю ситуацию, она всучила ему свою сумочку, вот мол, держи мой верный раб и только посмей это потерять или как-то испортить, жопой будешь оплачивать. Но перед тем как идти дальше она конечно же позволила себе деловито обвести взглядом, позвольте заметить, оценивающе презрительным, змейку, видимо пытаясь показать мужу, что он упустил или как низко пал, променяв её на самца. –И убери свою дворнягу подальше от Аннетт, не хочу чтобы МОЮ дочь укусило это существо. Так же недовольно произнесла она. Видимо ей было неприятно или противно видеть, что дочке нравится находиться у второго родителя, с его покореженным питомцем, вот, что значит зависть. Но кто сказал, что я не покажу ей её место? Я понимаю, что пантера скорее всего скован юридически и суд так же может быть на стороне этой мамки, поэтому отвечать ей буду я, хотя за это ему тоже прилетит, но не так же сильно. А ведь Голубоглазка уже собирался что-то сказать, смотря на неё злым взглядом и на некоторое время открывая рот, но так ничего не говоря. Ха, моя очередь дружок. –Дворняга, дворняга, дворняга. Максимально мягко мурлыкал я, показательно ластясь к маленькой кошечке, которая кажется или не понимала напряжения между взрослыми, или просто привыкла к такому, но с её стороны был явный игнор. Она только весело улыбалась, показывая свои ещё маленькие зубки и гладила меня своими мягкими лапками, в отличие от взрослых, у неё они не были такими шершавыми и потертыми. Говоря, казалось бы просто передразнивая, я вкладывал в голос нужные интонации, чтобы меня однозначно поняли, смотря ей в глаза, продвигая взглядом ненависти и насмешки, причём расслабленно и еле держа противную ухмылку, от чего даже скулы слегка сводило и приходилось в целом расслаблять мышцы лица. Она конечно же вылупилась на меня как на что-то невъебительно-оскорбительное, при этом явно удивляясь тому, что я могу в целом говорить, что я вообще её услышал. Кажется к тому моменту, когда я позволил крохе залезть себе на спину и медленно пошёл обратно к любой комнате, она молча смотрела в след. Обернувшись я увидел, что они так же идут позади, Сорген довольный и кажется благодарный за отместку, легко улыбался и поглядывал на нас с его дочкой, а названная мать молча свирепела внутри себя, кидая злобный взгляд на что только можно, но молча, словно язык проглотила. Сейчас она выглядела как пустоголовый ребёнок, обиженный на весь мир, что поделать, иногда с возрастом нужное не приходит, да и в целом эта женщина выглядит как избалованная барышня. Девчонка на спине веселилась, гладила меня и в целом не парилась на счёт взрослых, просто весело проводя время. Когда мы дошли до очередной гостиной, к которой между прочим привела эта милая чертовка, указывая пальчиком и крича направление на весь коридор, она слезла с меня, подбегая к книгам, так небрежно оставленных на кресле и взяв одну подбежала к троице взрослых, прося кажется почитать. Я разлёгся на диване, поодаль, поглядывая как мать этого ангелочка, но я не до конца уверен ангелочка ли, недовольно что-то шипит, что она ещё маленькая для таких книг. А обложка-то и правда была сложной, с шестеренками на темно-баклажановом фоне, поблескивая и выделяясь. В тот момент я думал, что может это что-то связанное с механикой или машинами, или на крайний случай физикой, пока Сорген не опроверг догадки, перечисляя разные предметы, которые я едва мог вспомнить, цепляясь логически лишь за отвёртку, молоток и прочие вещи, на что-то более сложное моих мужских познаний не хватило. Устроившись поудобнее, я прикрыл глаза, мягкое чтение отдалялось и мой разум наконец мог поспать, хоть я и понимал, что сейчас день или около того, но этот сон был слишком соблазнителен для меня. –Исик? Папа, а что с Исиком? Раздалось отдалённо и я ощутил на лбу прохладную лапку, такую маленькую, но ледяную словно кусок айсберга с Антарктиды, прямиком из холодных вод. Мне было жарко, над головой слышались голоса, много, разных, но все они были знакомы и задумывался я лишь о том, что голова болит, а глаза слово железные брусы и их никак не поднять, не разлепить. Кажется меня взяли на руки, на лоб легла уже лапа побольше, охлаждая и когда та была убрана мне хотелось, чтобы она вернулась назад, но вместо этого меня переложили на что-то холодное, заворачивая. Телу стало холодно, что наверное печка бы не согрела, но в противовес казалось, что голову бьют горящим факелом, что опалял и сжигал. –Фи! Мороки сколько с ним! Аннетт, пойдём, видишь тут инвалид страдает! Противным эхом это раздалось в моей голове и кажется по комнате тоже. Именно в этот момент я открыл глаза, на некоторое время ослепнув и проливая несколько слёз из раздраженных и слабых глаз. Мой взор сразу же был направлен к выходу, где недовольно стояла та дама. Она как только могла, почти крича, звала свою дочь, что в свою очередь стояла рядом со мной, точнее сидела, неощутимо гладя, пока я думал над данной ситуацией. –Ему плохо! Сама уходи к другим папам! Я тут останусь! Как же звонко это звучало, по голове словно проехались и я чуть сжался, елозя, пытаясь повернуться к спинке дивана и у меня это почти получилось, если бы не взяли полностью на руки, позволяя повернуться, но теперь я лежал как какой-нибудь змей. Мне было всё равно что не удобно, что я вдыхал ужасный запах кожи этой мебели, главное прохладно, главное тепло, более менее терпимо. Болеть в данной ситуации было не очень хорошо, хоть мысли о смертельной болезни пришли только сейчас, но здравый рассудок отталкивал их, цепляясь за странную фразу. Кошечка крикнула про самцов во множественном роде, не значит ли это, что та подрабатывает или работает шлюхой, ну может в крайнем случае сутенёром, но это первые варианты. Позже, уже в состоянии почти полного бреда как мне казалось, мой больной мозг смог додуматься до многомужества, ведь за всё то время, что я был тут, в этом мире, чаще всего я видел именно мужиков, и только пару раз женщин, возможно тут и правда такая ситуация с населением и на одну самку приходится может от семи до двадцати самцов. Эту тему полушария ещё долго обмусоливали, припоминая что в моём родном мире такое вроде бы тоже есть, ведь откуда тогда такой термин, но вот стран или государств никаких на ум не приходило. Дальше было довольно тихо, разве что редкие перешептывания, а после очень глухие шаги и укол, болезненный, растекающийся по всему телу, от шеи и до сердца, а потом уже по всему телу, пульсируя тупой болью, постепенно успокаивая, до поры до времени. Позже конечно меня подкидывало знатно, почти как в припадках и это отнюдь не самые веселые ощущения, особенно когда тебя в итоге выворачивает наружу и ты точно не знаешь, куда ты там блюешь, на пол, кота какого-нибудь или диван, вообще как-то не до этого. И вроде бы мне было плохо, а вроде бы в угаре от температуры и прочего, меня мысленно приперло к шуткам о механическом движении. Сейчас, вспоминая их, мне было интересно, над чем конкретно я тогда почти ухахатывался, ведь я вспоминал движение относительно чего-либо, и в качестве примера и жертвы выбрал человека, которого с какого-то фига решил закрутить в ковёр и скатить в таком положении с горки, снежной горки, зимой, а дальше уже рассуждал, что относительно ковра человек не двигается, а относительно земли да, и чего в этом смешного было, не понятно. Чем закончились те угарные недо мысли тоже не ясно, как и то, шутил ли я вслух и слышали ли меня, всё же людей в бреду я видел и без пары тупых слов там не обходилось, иногда даже что-то сокровенное рассказывали, а узнав об этих своих откровениях, молили забыть всё, что они ляпнули. Это было интересно, ведь иногда можно было что-нибудь спросить, если те вообще в сознании, и услышать честный ответ, будто сывороткой правды напоены, но это ведь от части миф, даже если так продолжают говорить и верить в это, под натиском фильмов с фальшивой информацией. Радует только, что при желании, которое проснется не у всех, можно порыскать в глубинах сети и узнать, что с самого начала эту жижу использовали для якобы безболезненных родов, но не прокатило, ведь то, что матери не помнили всей боли, не значит что её не было, к тому же часто те вспоминали всю ту боль и эффект проходил. Сознание плыло, и я даже позабыл что меня куда-то стошнило, мой разум не понимал где я вообще лежу, что это за место. Я мог лишь урывками приходить в сознание, но открыть глаза не мог, ощущая всё тот же холод и боль, везде, в теле, в голове. Казалось что вокруг никого не было, уже было слишком тихо, никаких споров и перепалок, перекрикивания и теплоты когда-то бывшего рядом тела. То же одеяло больше совсем не ощущалось. Было холодно, было неприятно. Тело никак не ощущалось, лишь боль, словно вместо тушки я просто нервное окончание, которое постоянно раздражают и то откликается болью. Многое что вспомнилось и даже в таком состоянии я умудрялся думать, пытаться сдвинуться с места, что-то сделать. Я лежал на чем-то твёрдом, холодном, пока вдруг боль в голове не прошла, и тепло вернулось, такое слабое, но оно тянуло за собой и я смог двигаться, появляясь в темноте, наконец открыв глаза, видя лишь мглу. Я видел сон, где я утопал во тьме, имея лишь возможность плавать в ней, передвигаться и не вязнуть, пока меня не ослепило существо, находящееся далеко от меня, сначала выглядя как обычная светящаяся точка. От существа шло тепло, а оно само приближалось и оно выглядело как та статуэтка, что таскал с собой, только цветной, почти весь, и на много больше меня. Его мех был словно белый пух и первый выпавший снег, но меня привлекало его лицо, именно лицо, почти как у человека и как у меня, те же брови есть, взгляд выразительный, губы, что мягко улыбаются, только лишь глаза были словно мёртвые, такие холодные и пугающие. Рыжие, горящие как пламя, так бы я описал их, но это был лишь тусклый огонёк и на глубине, в самом очаге пламени плескалась боль, и на секунду на лице мелькнула жалость и печаль. Он возвышался надо мной, приближаясь словно уже давно находится тут и наловчился плавно вилять туда сюда. Меня пугало это существо, хоть оно и предстало предо мною во всей красе, приятно одаряя теплом, но мне не нравилась эта жалость в мою сторону, я не привык к этому и не хотел этого. Макушка существа, на этой пушистой и длинной шее при выпрямлении возвышалась надо мной как если бы между нами был ещё один я, это завораживало. Ещё чуть приблизившись, существо наклонилось, пригибая пару мощных передних лап и немного недоверчиво протягивая вторую. Такие хрупкие, изящные и уязвимые, какими видел их я. Утопающие в пушистом меху, что будто бы пытался скрыть их от ненужных глаз, словно это уязвимое место. И мне выпал шанс увидеть их вблизи, даже если это просто срисовка моего воображения, очень детальная срисовка. От этих конечностей веяло ещё большим теплом, жаром даже и я протянул свою руку, стараясь дотянуться, ведь как бы я не старался, сдвинуться с места в этом месте я никак не мог и просто пытался протянуть руку ещё дальше, пока мою кисть не перехватили, просто притягивая к себе, мягко обнимая и прижимая к груди или шее, что тут находится может. Мех был плотным и мягким, таким каким я и представлял его, жаль что это просто галлюцинация моего мозга, но я хотя бы смогу согреться от этого холода, наконец обхватывая в ответ, прислоняя голову к этому пушку и слыша два ритмичных стука, что так быстро сходились и бились, играя свою мелодию, успокаивающую и убаюкивающую.