Разумность.

– Ну вы только посмотрите какой он милый. В своём бреду под обезболом.– Продолжал здоровяк Ромас, сжимая свои лапки у морды, или же чухая собственные щёки, явно чтобы сдержаться и не налететь на везунчика подобно какой-нибудь дальней тётке, о которой ты никогда не слышал, и зацеловать бедного страдальца. Может быть это я чего-то не понимал? Не испытывая ничего к такому помятому и почти убитому дворняге? Или может в этом мире принято любить… что-то уродливое? Всё может быть, но до такой степени… Мне сложно понять такое. – Йохан… Ты узнаёшь меня?– Пантера с огромной надеждой подходит ближе, опираясь о выступающие перила, что мешали бы пациенту упасть на пол в порыве активности. Но кот забывает о том факте, что везунчик под веществами. И вот как… Его звали Йохан. А сразу сказать было нельзя видимо. Морда хмурится, совсем слегка. Пускай у них появится новый любимчик, ладно, может так я смогу хоть немного чаще вылезать из этой пещеры на свежий воздух и пугать внешнюю флору и фауну. – Морда… – отзывается больной с кровати, когда к нему тянут лапу, погладить или ещё что-то из таких привычных действий, но лапу отталкивают резким движением тонкой руки в перьях с мехом. Уже не подавляю смешок, но следующая фраза добивает.– Иди… Милуйсь с своим змеем. Дай поспать…– И договорив съезжает ещё ниже с подушки, складывая защищающую конечность себе на грудь, что по сути осталась стоять на страже его спокойствия. Он выглядел больше пьяным, чем выходящим из сна, можно сказать наркоза. Не уверен будет ли правильно так называть этот момент. – Что будешь делать, котик? Птичка тебя не любит.– Ухмыляюсь как могу, с радостью передразнивая главного, когда он, обиженный и задетый отходит обратно, поджимая уши назад. Прежде чем он успевает направить на меня свой праведный гневный взгляд, поднимаюсь, разминая затёкшие конечности. Это была очень долгая ночь, и суставы хрустят, сопровождая мой подъём. – Ладно, вы как хотите, а я пойду. Теперь ваша очередь.– Задеваю здоровяка, что теперь тоже хмурится. Оба недовольно виляют хвостами, пока я прохожу мимо и двигаюсь к двери. Нужно было лишь как можно быстрее уйти и всё, больше никаких обязанностей с этой «птичкой». И возможно эта мысль была излишне провоцирующей, для святого духа, ментальной связи этих двоих у койки, но они окликивают. Это звучит почти зловеще. Осознание, что я влип приходит слишком поздно. – Притормози, белозубка.– Произносит работяга, скрещивая руки на груди. – Да. Боюсь из-за того происшествия нам придётся напрячься, чтобы разобраться с ситуацией.– культурно начинает вести свою речь Панти, и это не предвещает ничего хорошего, когда я останавливаюсь и оборачиваюсь. Они так же повернулись ко мне.– И я назначаю тебя главным дозорным за больным, пока нас не будет. Может даже подружитесь.– И улыбается. Эта чёрная наглая моська улыбается, так невинно и мило, прилично, культурно, подбирайте эпитеты как хотите. Но прищуренные глаза сплошное зло, хитрость и воплощение дьявола, покрасьте их из голубых в красный, получите красивое дьявольское месиво. – Чего? С какой стати? Есть глав врач, вот её и напрягайте, у меня нет никаких знаний о медицине, и если он начнёт умирать…– Мою тираду перебивают без колебаний, всё тем же мягким баритоном. – Дорогая глав.врач в отпуске, и это проявление её бескрайней доброты, находиться тут и помогать по мелочам. В то же время, ты часто упоминал, как скучно в здании. Я предлагаю тебе альтернативу. И польза, и веселье, а позже, когда он сможет встать или пересесть на коляску, покажешь ему окрестности. Чудная идея, разве нет?– Кот заканчивает с характерным тихим хмыком, его любимое обозначение своего главенства, или тех моментов, когда отговориться было никак нельзя. Хитрая пушистая задница. Без сомнений ему просто хочется нас подружить, и избавиться от будущих проблем, что касались бы этой почвы общения. Но я не хочу тратить время на бредни больного засранца. Пускай и такого же как и я. Может это какой-нибудь сопляк, этому миру кажется плевать в каком возрасте перемещать души, так почему бы и нет? – Нет не чудесная, для меня больно много ответственности и чести. Это твой любимчик, вот и следи за ним сам.– Даже не смотря на все приложенные силы, чтобы придержать недовольство в голосе, думаю и так было отчётливо слышно, что именно не устраивало мою натуру. Любимчик. Обожаемый любимчик. И дело даже не в том внимании которое ему дают, нет, не обязательно. А в том насколько он может быть избалован этим. С такими водиться не желаю, особенно сейчас. – Ты что, ревнуешь?– Подал голос Ромас. Кажется он был удивлён собственной мыслью и словами, когда его мозг осенило. Глаза расширились от удивления. Конечно, каждый бы тут удивился. – Вит, серьёзно?– Активировался и глава, возможно даже больше удивлённый этим замечанием, чем работяга. Его черты заметно смягчились, а руки разжались из собственной хватки. – Размечтался. Иди ревнуй свою рептилию, а я на обед.– На прощанье хмыкаю, передразнивая чёрного кота, выходя за пределы больничного помещения. Лучше уйти на такой ноте, чем портить их святой момент ещё больше. Тем более, чтобы разглагольствовать о чувствах и подобной фигне. Может со стороны действительно выглядело словно я ревную, или завидую чужому вниманию, но скорее всего это было не совсем так. Мне было тяжело перенять их волнение и трепет по отношению к новенькому. Не отрицаю, что сам был на его месте, но точно так же не мог полноценно принять чужую помощь в свою сторону. Эта нежность… забота. Получите, распишитесь, но сами с ней ко мне не лезьте. И вопрос, как им объяснить это? Не думаю, что они будут слушать этот бред, да и пытаться я не собирался. В желудке уже бурчало, того фрукта явно было маловато, но я не хотел бы заплыть жиром, страдая от безделья весь день на пролёт. Возможно… кот был прав. Может это и было бы выходом из моей скуки… Но противное чувство где-то внутри сидело и продолжало давить, хотелось отрицать этот шанс, возможность. Новый друг. Да, конечно. Учитывая новую информацию, это будет игра, посмотри кто первый станет овощем. Весело, не правда ли? Пыхчу и тихо топчусь, пока могу себе это позволить. Уже день, и по пути можно встретить много «коллег», а при них не особо желательно показывать свою злость или недовольство. Не только потому что это некультурно, в некоторой степени неправильно, да и не хочется позориться. Но и потому что они являются глазами Панти, неофициально, негласно, но это так. Глаза и уши, что всегда да приглядывают за тобой, поведением, словами, мнением. От этого первое время было не по себе. Пробирало до дрожжи от мысли, что будет, если сказать что-то не так, и как это будет объяснять кот, ведь при нём того неправильного момента не было, а донесли. Но чаще всего поднимался шум только когда становилось плохо, хворь какая, сопли, просто выявление желания подоставать кота, и на удивление он относительно быстро появлялся. Может и правда, ревность имела место быть… Но пока что я всё ещё буду отрицать это. Мой мозг не готов признать это так быстро. И, пожалуй после, как только начинаешь привыкать, становится легче игнорировать это всё. Своего рода бардак, хаос, к которому правда привыкаешь или приспосабливаешься. Не знаю, стоит ли говорить новенькому об этом. Мне конечно будет интересно посмотреть на его реакцию, возможно страх, или может быть у него начнётся истерика из-за одной только мысли о слежке? Но мне же потом за это и прилетит. Так что посмотрим. Чужой наказ был неизбежным, очень даже… Небольшая условность, опять же неофициальная, то, что кот мог даже через силу, но сделать то, что я сказал, понимая, что это будет для его же блага, как с отдыхом. Так и в некоторой степени я был безоружен перед его указами, просьбами, будем называть это так. И в данном случае мне всё равно придётся вернуться ближе к вечеру, когда больной правда отойдет от лекарств, чтобы спросить, как он себя чувствует и всё ли нормально со швами. В случае чего можно было правда обратиться к врачу рядом, в кабинете, но это крайний момент… А там, если правда везунчик будет таковым, как его прозвали, может устроим экскурсию. Вечером или ночью, тут было так же светло, всё хорошо освещалось, а народу было меньше. А потом можно было бы вздремнуть… В промежуточном коридоре и правда довольно много народу, благо они не толпятся, а просто ходят от одного отдела к другому, передавая некоторые бумажки. Такие социальные создания, что удивляет, ведь они вполне могут просто переслать эти же документы файлом или около того, и там же приписать, что с ними делать. Но вместо этого некоторые передавали не только всякие контракты, переводы или сводки, но и вкусняшки, просто ходили за объяснениями или поболтать. Тем более, что сейчас обеденный перерыв. Большинству, кто кивает или машет лапкой по пути в мою сторону отвечаю тем же, но пожалуй без особого энтузиазма. Некоторые лица особенно знакомы, другие же вовсе не запоминаются, но за всё время тут у меня так и не вышло толком ни с кем подружиться или наладить связь, выражаясь более точно. Не считая конечно работяги, но там была другая ситуация, можно сказать, по причине того, что он был инициатором общения, его же оставляли со мной часто нянчиться или отдыхать. И этому коту было совершенно плевать, болтая даже пока я спал. Удивительное создание, непонятно каким образом выживающее на двух фронтах сразу. Да и, может мы нашли общий язык как раз потому, каким открытым тот был… и прилипчивым. Очень прилипчивым. И длинный коридор наконец кончается, впереди прямо по курсу были широкие, высокие, и самое главное тяжёлые двери. Для большинства по крайней мере. Они вели на условную «улицу». Выход без выхода, скорее напоминающий тропический сад, большую теплицу или что-то такое. Не настоящее небо, что являлось на самом деле высоким стеклянным куполом, и всё выглядело достаточно правдоподобно, пока не приглядываешься. Мини парк, что прилегал к территории, так большинство называли это место. Что ж, не далеко от правды, ведь трава тут была чистая и без мусора, лавочки у тропинок, разные плодоносные деревья, и везло, что уже начался сезон и можно было подойти, спокойно сорвать сладость. В последнее время именно так я и обедал, как бы сильно меня не ругали за такое. Но а как мне отказаться от сочной мякоти?? Свежее, висит так красиво! Ну! Тем более, что паразитов тут не было, деревья толком никто и не жрал, кроме меня конечно, я как главный местный вредитель и поедатель. Соответственно листья и плоды ничем не обрабатывались. Может им просто не нравилось, как я порчу красивый вид сада, хах. Главное, что я заметил, тот момент, что котики не позволяли упавшим фруктам долго лежать, тем более гнить, быстро поднимая их, и часто те оказывались потом на общем столе на обеде. Можно сказать приятный бонус к работе. Но я просто любил разваливаться под одним из дальних кустов и просто валяться, жуя, и не беспокоиться о том что тебя куда-то сейчас утянут, работать, трудиться. Бегали как муравьи, этим они здесь занимались. Большинство из них. К слову, ягоды тут тоже росли, как и овощи, но последние я редко пробовал на зуб, не шибко они приходились по вкусу, да и далеко те были, преимущественно выставленные на солнце. И, выбрав дерево, вновь разлёгся. В меньшей лапе уже покоилась очередная вкусность, напоминающая какой-то мандарин, но кожура тонкая, так что хрустим как хотим, наслаждаясь мягким вкусом, не ярким и кислым, такое, приятное сочетание… И что было примечательно, не смотря на отсутствие тут паразитов, работники или начальство, как-то додумались, каким образом опылить цветы. Всё же без жуков не будет и фруктов с ягодами, и пускай сам я ни разу не видел что-то такое… новое? Подозрительное или интересное, но мне было забавно представлять, как сюда тащат порядка двух семей пчёл или чего-то такого, кто у них здесь обитает, прям с ульями, и выпускают на некоторое время, неделю наверное? А потом уносят обратной когда всё опылилось, заодно и пчёлы собрали нектар, что позже станет мёдом и его тоже можно будет продать. Эти фантазии красили приятное одиночество. Один фрукт шёл за другим, пока кажется вокруг меня не образовалась пустота, что на ветках, что на кустах. Дальше сплошное расслабление, растянуться на мягкой траве и подремать. Такая удобная форма отдыха. Самое главное, что сны не снились вовсе, и эта поверхностная фаза сна, когда ты просто прикрываешь глаза, а потом открыв, понимаешь как темно вокруг, и что ты выспался, не видя ничего, будто долго моргнув. Может и были исключения из правил, как редкие… пятна? Трудно сказать, что именно это было, но даже если что-то и мерещилось во сне, на утро, сразу же проснувшись, мигом забывал содержание и не только. Сейчас случается то же самое. Глаза слипаются, на фоне приятной тишины, когда вдали гуляют парочки или группы работников в форме, рубашечках и галстуках, и голова тяжёлая, легко поддаётся соблазну. И просыпаешься. Когда вокруг стало темнее, а саму тьму разгоняют лампы с фонарными столбами, с приятными завитушками, создавая новую атмосферу этого места. Пора было выдвигаться обратно, по ощущениям стукнул седьмой или восьмой час. Бочину я конечно отлежал, и спорный момент, кто кого больше помял, земля меня или я её, ведь на траве остался очевидный след моего пребывания… Не важно. Отряхиваемся, просыпаемся, и условно спешим обратно. За прошедшее время капельницу должны были или убрать или поменять, а дальше оставить пациента на попечение себе, не считая приёма пищи, но там как обычно. Больничная еда не отличается… вкусовыми качествами, так что невзначай, но скрываю одну «грушу» по пути. В лёгкой полутьме этот сад мог пугать своей тишиной, птиц тут тоже не было, и атмосфера могла довольно быстро нагнетать на душу. Пускай это и было безопасным местом, но эта истинная тишина правда пугала, может не сразу, но со временем да. Путь вновь пуст и прекрасен в своём одиночестве. Никто не пересекает дорогу, кабинеты в основном пусты, многие давно ушли домой или в общежитие рядом. Всегда было любопытно, как вся эта кантора держится и что пишется на официальных бумагах о её деятельности, причём так, что вопросов не возникает. Палата, палата уже как родная. Вползаем аккуратно, тут тоже довольно темно, как и было до этого. Очередная долгая ночь ждала и звала меня. Можно считать это невероятной удачей, да? – Ты немного задержался. Но мне передали, что ты спал в саду.– Нет. Чёрный кот закрывает книгу, вкладывая меж страниц закладку. Не удивительно, видимо он ждал тут всё время, как обычно, извечный сторож всех больных. Может быть его это действительно успокаивает? Всегда задавался вопросом, провожал ли он кого-нибудь из попаданцев? В плохом смысле, не в плане разума, а телом и душой. Почему-то каждый раз видя его вот так, сидящим на стуле у койки, не могу отделаться от мысли, что может он… всё же когда-то давно убивался по потере такого «друга»? Или упустил какой-то важный момент и потом случилось что-то непоправимое, от чего теперь не хочет повторения ошибки? – Да, да. Вставай и шуруй спать.– Его тон был не однозначен, поэтому я так же придерживался нейтральной стороны. Поскорее прогоню его отсюда и может опять завалюсь спать. Как вижу, больной тоже дрыхнет, и его не особо беспокоит наша небольшая перепалка. Приближаясь стараюсь не особо вглядываться в знакомую фигуру друга. Иногда значение друг менялось на главного не просто так. И он тяжело выдыхает, замечая это всё. Конечно, на этом моменте наше общение немного попортилось, но он тоже поднимается. Разминулись. И уже за спиной слышится тихая просьба. – Пожалуйста поладьте.– Я остаюсь сидеть напротив койки к выходу спиной. Поладить… звучит так просто, а на деле… Хмф. Дверь закрывается. Теперь мы правда остались вдвоём, и это могло бы звучать хорошо, но глядя на спящее лицо, я бы и сам не был бы против продолжить свой дневной сон. Так я думал некоторое время. Этот момент немного подпортил настроение, «грушу» же откладываю в сторону, на прикроватную тумбу. Хах… Вот тебе и вторая встреча со знакомством. Шуршу рядом ещё некоторое время, укладываясь на всё то же место, что и прошлой ночью, и наконец становится удобно. – Спишь?– В шутку спрашиваю у везунчика, откидывая голову на соседнюю койку. Тихо усмехаюсь. Да ну, спит зверь, так пускай, не буду мешать. Но слышится шорох.. – Нет.– отвечают с койки. – Хо, ну снова привет тогда, везунчик. Уже успел поболтать с котом?– Голова непроизвольно поворачивается в его сторону, находя мигающие в темноте глаза. Не будь это другой мир, вышло бы довольно пугающе. Но тут это довольно привычная картина. – Нет… Это было бы слишком… Неловко и глупо.– Чужая фигура покоилась под одеялом. Теперь он казался заметно меньше, если исключать крылья позади. – Сложно разоблачаться, когда показал себя полным дураком?– Невзначай спрашиваю. Сам отлично понимаю это чувство, когда нужно поддерживать образ и творить всякую дичь, а когда поджимает, уже не знаешь как это всё объяснить, и выходит до жути неловко. – Ага… Уже был опыт?– На удивление он спрашивает заинтересованно и в некоторой степени расслабленно. Он не смотрел в мою сторону и мне было сложно сказать, был ли он по прежнему подвержен действию лекарств, но я предположил, что скорее всего так и было. Ведь не так я ожидал первое бурное пробуждение жертвы. Конечно, в первую очередь ждёшь панику, крики… может быть настороженность или неловкие, нелепые попытки обороняться от несуществующих врагов. Хотя не осуждаю, было подобное. И весь мир правда становится для тебя врагом после первых не самых удачных столкновений, что всячески тебя уничтожают. И страх с желанием выжить поглощают полностью. Целиком. В такие моменты стучать в чужой разум бесполезно, и в некоторой степени, я наверное… даже рад? Что он такой спокойный. Но тем не менее я не мог не приглядываться к нему. Язык тела может и не мой конёк, но всё же… любая стычка оставляет следы, может быть не физические. Не важно. Заминка с моей стороны кажется немного более длинной чем следовало, поэтому экстренно возвращаюсь из раздумий. – Ох, да, было такое, было.– Смущение накрывает так, что сам отвожу взгляд. Эти дурные воспоминания, стыдно, очень стыдно вспоминать дурость старых лет. Даже здравое оправдание не спасало меня от чувства неловкости и стыда, и каждый раз общаясь с котами я надеюсь, что они не помнят, как я бегал по коридорам будучи чуть меньше, играясь с мелкими котятами, всячески их передразнивая… Может для кого-то это не является чем-то катастрофичным, но для меня… Нельзя так опускаться. Только если поддерживаешь образ, пуская слюни и выдувая сопли… ужас.– Но, думаю стоит относиться к этому легче, это просто попытка выжить в новой среде.– Ох, это звучит как нравоучение, но везунчик имел право посмеяться или не поверить, если бы он конечно знал моё истинное отношение к этим словам. Сам же в это не способен верить. Будь кожа более чувствительна к приливу крови, полыхал бы скулами с ушами. – Это уже не важно. Где я?– Первый раз, когда он поворачивает голову и ищет зрительный контакт. Конечно, для него это новое место, и я отвечаю на его взгляд. Может быть не слишком заинтересованно, скучающе, но это лучше чем пугать огнём в глазах, как это делали некоторые новички. После этого их перестали пускать сюда. – Хах, мне казалось это, что я буду главным по заданию вопросов. Ну, что ж,– небольшой момент для лёгкой усмешки, ведь везунчик хмурится, щурит глаза. Неужели принял мои слова так серьёзно? Надо быть внимательнее.– это больничное отделение в здании или компании, называй как хочешь, что принадлежит чёрному котику.– Вроде бы это звучало не слишком сложно и информативно для чужого мозга, но всё равно даю некоторое время переварить. Пускай было не слишком культурно от части пялиться, но реакция… когда после высказывания непроизвольно, но всё же пациент начинает шуршать или елозить, выдаёт волнение, может быть что-то ещё. На периферии мелькает его хвост, что тоже пришёл в лёгкое движение. Напирать на больного некультурно, и как подобает хорошему парню, мне не стоит сразу же расспрашивать, что произошло, кто с ним такое сотворил и вытряхивать информацию, но… А я и не был хорошим. Старался таковым быть насколько мог. – Голубоглазка? Понятно.– Не многословный ответ, и Йохан уходит в свои размышления. Кажется это осознание успокоило его. Возможно ли, что теперь у него не самый приятный опыт связанный с больницами и прочими местами, где много опасных личностей, инвентаря и веществ? Скорее всего. Только в какой степени? Как сильно, как долго. Редкое любопытство заиграло некультурными нотками… как такой же травмированный в прошлом, моему сознание от чего-то хотелось узнать побольше о чужом, таком же ужасном опыте. Может быть даже не для утешения или сближения душами, общаясь на больные темы. Наверное это будет звучать со стороны слишком грубо и эгоистично, поэтому лишний раз лучше помолчать…. Молчание затягивается, довольно долго. Никто не решается задать вопрос. Я, потому что эти вопросы будут возможно слишком наглыми и грубыми в его отношении, ведь не каждому нравится допускать кого-то другого до своих ран, да мне хотелось бы так быстро показать ему своё любопытство. Плюс, он слышал наказ кота, значит может просто подыграть, не более. Игры в дружелюбие не всегда мне по душе, но если того требуют обстоятельства… ладно. Он же… мог молчать по куда большему количеству причин… но думаю самые явные из них и так понятны. Усталость, шок, боль, непонимание, что и где он, почему, как. Много вопросов или бесконечная усталость. Так мне казалось, пока он втыкал в тёмное окно. – Так… Кто ты сам?– Неожиданно спрашивает он, отлипая от звёзд за окном. – В каком смысле?– Сам вопрос не шибко беспокоит или удивляет, скорее… Не хочется сблотнуть лишнего. Как много он знает? Что подозревает или до чего догадывается? Даже на такой простой вопрос можно ответить очень по разному и… пока что я бы предпочел сохранить тайну. Если она вообще была. Наверное и так можно догадаться, что я не обычный представитель мира, не какой-нибудь «народности» от этого мира, какой-нибудь особо крупный зверь. Особенно учитывая, что я хожу на четырёх ногах, да и глаз у меня четыре… кто же знал, что прозвище четырёхглазый в младших классах обернётся чем-то таким, ха-ха. Но ладно, если их прикрывать, то их толком не видно почти, да и от солнца они часто болят, поэтому… поэтому наверное меня часто не пугаются, в некоторой степени. – В… Общем? Что ты тут делаешь?– Его речь медленная. Кажется встречный вопрос с уточнением только сбил его с толку. Мне не совестно за это. – Помогаю коту с его проектом, наверное? Я не задумывался над этим так точной… Хм,– над ответом правда приходится подумать. Небольшая заминка в пару секунд,– если проще… То помощник, приятель и, может в некоторых официальных бумагах дворняга.– Пускай так. Звучит более менее приемлемо и культурно, если не шибко задумываться о смысле некоторых слов. Но что уж отрицать, скорее всего и он сам на официальных бумагах приходится ему зверушкой, если верить некоторым оговоркам-рассказам кота о прошлых случаях. Это было просто, логично и никто не докопается. Стоит ли говорить, что за тот случай в больнице, когда и случилось как понимаю, похищение счастливчика, санаторию пришлось выплатить не малую такую компенсацию за халатность работников, ведь в случае с, А, они потеряли на собственной территории чужую животину, при том, что хозяин саморучно отдал поводок не кому-то левому, а официальному работнику и всё, тишина, или Б, что кто-то чужой и посторонний как-то оказался в их землях, в их здании, как-то умудрился выдать себя за работника, возможно кого-то главного из врачей, и украл чужого питомца, опять же. Третьего не дано и они уже сами решали, где им проще отвертеться, но кот поднял всю больницу на уши. Это нужно было видеть. Как за своего родного ребёнка переживал, так странно, хотя не скажу, что это работает только на этих двоих. У самого же тоже есть смутные воспоминания о первом и втором происшествии, но из-за препаратов всё было туманно и глухо, как под давлением и с эхом. Когда валяясь где-то, я мог видеть как в помещение врываются чужие ребята и кот чёрным пятном всегда выделялся на их фоне, кажется… он врезал тому, кто отвечал за этот бедлам, и не один раз, не два… его пытались снять с бедного собрата, а дальше всё ещё большими кусками нарезано, что и не построить в точную линию. Бровь пернатого приподнимается в некотором сомнении, будто бы он не верит моим словам, но кажется более внимательно оглядев меня, он принимает информацию. – Только не говори, что он какой-то очередной учёный на отшибе города, что работает со всякими сверхъестественными штуками и такой везунчик на мыльную жопу?– Он выпаливает. У меня пропадает дар речи на некоторое время. – Ну..– Чисто технически он почти прав, в большей степени, очень в большой степени… Будь я человеком, давно бы покрылся слоями пота. Вот что мне теперь сказать? В такого рода объяснениях я совсем плох… Особенно когда он и так очень близко попал. И пока я мнусь с ответом, он кажется разочаровывается ещё больше, урываясь в мягкую подушку глубже. Эх… только не задушись ей, прошу, главный меня сам потом ночью задушит… – Нет… То есть да, но, нет. Не совсем. Скорее он не очень удачливый семьянин и везунчик на всякое сверхъестественное как ты сказал, и… эм… из-за доброй души он страдает добродетелью?– Меньшие лапы слегка расходятся в стороны вверх ладонями, почти пожимая плечами. Верил ли я в собственные слова сейчас? Не очень… Но это лучше, чем врать пока язык не свяжется в узел или ответить прямо, что в принципе и сам мало знаешь о натуре кота, что в целом… И душой и натурой не кажется плохим, ухаживает, следит, пытается сделать так, чтобы мы не отупели до первоначальной стадии развития. Не думаю, что его можно назвать злодеем или плохим. Может у него секретный бизнес, я просто не решался спрашивать, а потом окажется, что он какой-нибудь крупный фермер или владеет банком может, и всё, ничего криминального. Главное, что он не режет нас как остальные дармоеды, учёные, просто ебнутые… да и на резке там редко всё заканчивается, если вообще останешься жив. Ведь. Что делают учёные, что открывают новый вид? Правильно! Убивают его, делают чучело или изучают. И очень повезло, что мы всё ещё живы до сих пор, конечно, жить в условной коробке не шибко приятно, но это ведь большая, удобная и комфортная коробка… Скажу я так потом своим кошмарам и психозу с навязчивыми мыслями о слежке за собой. – Ладно… Правда не самый худший вариант.– Тяжёлый выдох следует за этим, когда из-под одеяла вылезают его руки, некоторое время оглаживая шершавую ткань одеяла. Так я и приметил его «маникюр», шанс разглядеть его более внимательно и понять, что, может он и смог бы убить меня, правда. Повезло остаться без царапин вовсе. Удивительно. Везунчик же утихает, в очередной раз. Ждать скрипа шестерней внутри его головы не приходится, ведь он приходит обратно довольно быстро. С очередным вопросом. Ну хоть кто-то из нас может придумать что-то нормальное, что не касалось бы чужого прошлого, о котором условно и негласно спрашивать нельзя. – А… Как я сюда попал?– Хороший вопрос. Хороший… Но как бы ответить на него попроще, чтобы не вогнать в неудобное положение? Думаю не самой лучшей идеей будет прямо сказать, что вот, чувак… чувак, парень… ты грохнулся со стеклянного потолка старого сарая, я побелел ещё больше от страха сливаясь со стеной, но ты меня заметил и нападал до тех пор, пока тебе не стало слишком плохо и ты не мог больше сопротивляться, и потом я понёс тебя в быстром темпе к ближайшим врачам или медсёстрам. Так не стоило рассказывать, но и врать не хорошо. Может потом я и расскажу полную историю, но это будет потом. Или сейчас. С одной стороны не хочется задеть и получать бесконечные извинения за это с его стороны, если такое будет, а шанс был, или с другой, когда или если мы подружимся… фу, как по детски звучит, но ладно. Позже, при большем сближении он может ещё больше винить себя. Или забьёт на это болт. Я бы очень этого хотел. Но хрен знает. Почему каждая отдельная личность такая сложная… – Коротко говоря ты упал внутрь стеклянного сарая, и я нашёл тебя там. А потом увидел кровь, раны, поспешил, чтобы тебе помогли и зашили, и вот ты тут.– Никакой лжи, никакого обмана, оговорки, пропуски, неточности, но лжи, нет. Главное было говорить с уверенным и спокойным лицом, что я старался делать. – Что-нибудь сам помнишь?– Тут же заглаживаю возможную неловкость уже своим вопросом. Кажется пернатый тоже в рассуждениях, мыслях. Скорее всего он и правда мало что помнит из событий прошлого дня. Помутнение сознания и болевой шок не самые приятные вещи, а тогда он явно был не в себе. – Не особо. Только шум и когда здание разрушилось, дальше смутно.– Глаза в потолок, умолкание. Может быть наш разговор скоро подойдёт к концу, если он слишком сильно устал. Но теперь я понимаю от каких событий в его памяти идёт пропасть. Снаряд, что попал в здание и разрушил его, так это прозвали, но на самом деле… ходили слухи, что это не снаряд, не атака. Возможно слаженная команда внутренних разведчиков с нашей стороны или третьи лица. Может неудачный эксперимент, совокупность разных недочётов. Теперь когда думается об этом даже жаль, что не стал копаться в этом деле более детально. Но сомневаюсь, что это было с нашей стороны, ведь кот до последнего не хотел вести наступление или громить чужую организацию, даже если бы ему удалось наврать или подкупить органы, чтобы те скрыли факт нападения с его же стороны. Выходит кто-то третий или гигантский несчастный случай. Всё же больше всего пострадала та сторона, в которой в большинстве своём были именно лаборанты, химикаты. Хрен знает что они там месили, но явно доигрались. Что ж… можно было бы решиться на более дерзкий вопрос. – А ты помнишь хотя бы откуда у тебя эта рана появилась?– Отдаю все силы для поддержания своего спокойствия и чтобы не вспоминать то мутное состояние при одном только взгляде на разрывы… Собеседник немного кривит лицо, но кажется это было не от отвращения, а от затруднения вспомнить. Там не было чего-то похожего на боль или печаль, страдание от воспоминаний. Прежде чем он выдаёт ответ. – Нет. Кажется не помню.– И он спокоен, снова отводя взгляд к окну со звёздами. – Ладно, не беда, может так будет лучше,– ободряющая ухмылка не кажется мне тут лишней и я добавляю её,– если ты устал, то можешь уже ложиться, в случае чего я твой сторож на эту ночь, но не сомневайся, так же быстро усну.– – Хорошо. Как тебя хотя бы зовут?– Елозит под одеялом, кажется проблематично устроиться поудобнее, когда твой таз неплохо так был разорван, поэтому движения скованные. По итогу он поворачивается чуть боком, ожидая ответа. – Вит. Мне сказали, тебя зовут Йохан. Полное имя или сокращение?– – Сокращение. Полное Йоханнес.– Выглядит почти недовольным, произнося это вслух. И правда, немного забавное и странное имя, но не так плохо, как могло бы быть. – У тебя тоже позывной?– Интересуется теперь уже он. – Ага.– Хмыкаю, устраиваясь тоже чуть удобнее. Большой пушистый клубок, или коврик, если растянусь. Я не собирался говорить ему полную форму, это вызвало бы много вопросов и недопониманий, так что моя очередь уклоняться. И он это замечает, когда молчание, тишина, снова повисает в воздухе. – И какая полная форма?– Всё же спрашивает. – Встанешь на ноги – узнаешь.– Дразню, укладывая голову на лапы, всё ещё поглядывая в его сторону. Кажется он смиряется, или просто принимает ответ. Конечно, сейчас не время спорить с каким-то чудиком по поводу имени, особенно если ты устал или ранен. Полное имя – то что я бы стал рассказывать в последний момент. Неприятные иголки впиваются в кожу от таких мыслей. Возможно стоит придумать какую-нибудь замену, обычно никто не докапывался с такими мелочами, но тут уже мой косяк, не уследил за темой и не учёл, что эта птичка спрашивает в ответ… Тишина продолжалась некоторое время и пожалуй это был славный момент. Тишь, гладь, благодать, никаких дохлых птиц за стеклом, чёрный ночной пейзаж по ту сторону. Иногда правда не хватает ярких городских огней, но пожалуй лучше такая темень, в некотором роде страшная, неприятная. Только вот звёздным небом всё окупалось. Каждый удобно устроился. Пол был чистым, поэтому я и не брезговал лежать на нём. Да и если он и был грязным, то… я его всё равно уже протёр, не беда. Везунчик же просто закрыл глаза и притих. Эта часть слежения за больными была более чем приятной, когда вам больше не о чём говорить и каждый себе на уме. Нет неловкого молчания. Так или иначе после пережитого стресса была интересно послушать перепуганный и не связный бред, но… нет, нет, слишком много ответственности, слишком много добросердечности и добропорядочности, чего в моём ассортименте не было. И эту тишину разрушают, когда я уже был на грани сна и яви, представляя очередной сюжет в голове. Фантазёр, что грезит о старом доме. Тихонько стучат в дверь, так же тихо её открывая. А за мутным стеклом и так понятно, что это небольшая кошечка. Наша врач, что может и по жопе дать, если увидит, что после «отбоя» ты не в кровати, а сам себе на уме, гуляешь или творишь всякую фигню. – Мальчики, не разбудила?– Она шепчет, беззвучно заходя. Подняв голову вижу, что больной уже смотрит в её сторону. Надо же, я думал он уже давно спит, но как бы не так. В таком случае ответ один. – Нет, всё в порядке.– Отвечаю, но обычным тоном. Будить уже было некого, так что почему нет. Кошечка подходит ближе, неуверенно сложив лапки перед собой, так добро и мило улыбаясь, что хочется ей душу продать. На её месте мои нервы давно бы сдали, и каждого нового чудика я начинал встречать только с проклятиями, чтобы уж на то пошло, мучился не долго. А она… всегда милая и добрая, так и сияет, топит своей заботой. Иногда я задумываюсь, что она забыла в этом месте, представляя, насколько это может быть нервная и неблагодарная работа. Но эти мысли быстро уходят, когда я понимаю, что это всего лишь параллели, которые я делаю, опираясь в основном на старый опыт, на старый мир, где медики те ещё герои, что позже превращаются в смерть с косой из-за людей, которых встречают на пути. Может в этом мире не всё так плохо. Ага, сказал я, что первым делом был пойман и продан на том же аукционе, будучи на той самой коррумпированной стороне, о которой вспоминать не хочется. Конечно… В таком случае можно было назвать и Панти… – Простите если разбудила. Последний обход и осмотр перед отбоем.– А на мордочке ни капли усталости, не смотря на то, что кармашки белого накрахмаленного халата напичкано много всячины, что она явно использовала, разбирая не только бумажки, но может и помогая больному по мелочи. – Да, конечно. Ты же тут главный врач, а ведёшь себя так, словно в гости пришла.– Не сказать, что это упрёк. Если бы она захотела, все, включая самого главного кота ходили бы по коридорам как по струнке. Тем не менее она подходит ещё ближе, с другой стороны койки. Йохан немного ёрзает, приподнимаясь в постели, видимо это он всё же мог сделать. Хах… надо поскорее придумать отмазки в именем, если вдруг он не забудет, а то будет неловко врать, и врать плохо. Там же вижу, что его глаза не сводятся с кошечки, внимательно осматривая. Неужели понравилась или приглянулась? Ухмылку прячу за лапой. Сложно было сказать точно, глядя на это лицо… даже не напряжённое, на нём не было никакой эмоции, просто расслабленность, хотя глаза почти горели, но не сказать… что это было. Хм, любопытство? Не. Нет. Сложно. И я прекратил так отчётливо и прямо пялиться, потому что на секунду этот взгляд перевели и на меня. Ощутив этот болезненный укол, я тут же сменил точку для внимания. Грозная птичка… – Попрошу тебя посмотреть на фонарик немного.– Звучит просьба от врача, когда в её лапке появляется небольшой предмет, напоминающий скорее лазерную указку, чем фонарик, но она правда светит по очереди пациента в глаза и его зрачки сужаются и расширяются как надо. – Хорошо. Как самочувствие? Ничего не беспокоит? Может быть зуд? По хорошему надо будет поменять бинты, но мы могли бы сделать это утром.– Фонарик прячут обратно, и она немного нерешительно касается одеяла, возможно чтобы взглянуть на швы с раной, бинтами. Что могло бы случиться? Гной? Если прям в плохом случае. – Всё нормально. Немного зудит…– И он же немного ёрзает, опять, но кажется он не понимает её намёков или намерений и руки поверх одеяла не двигаются ни на миллиметр. Теперь она и правда вынуждена отступить, но кажется это не волнует её вовсе. Вот оно, невербальное общение. Как знать, может везунчику действительно некомфортно делать это всё сейчас, или он не доверяет в нужной степени. Что, в принципе, тоже нормально и здраво. – Ну хорошо, тогда утром посмотрим. Прошу не чесать.– А затем дарит ещё одну широкую улыбку, от чего самому хочется расплыться. Милая леди. Йохан кивает, как-то чересчур обдуманно, серьёзно. Неужели правда какой-то серьёзный человек? Хмф, подумаю об этом потом, в голову сразу лезут воспоминания первой встречи. – Ха… Мальчики, прошу вас не обижаться на господина Соргена… Он может быть суров к вам, но всё же переживает. Я знаю, что это не может быть оправданием, но он правда старается. Спокойной ночи.– С тихим щелчком двери она выходит, в коридоре гаснет свет. Тишина накрывает нас новой волной, и мы обменивается взглядами. Он немного хмурым, я же скорее выжидающим и более лёгким. Не воспринимаю это что-то, как нечто тяжёлое, хоть и в новинку слышать как кто-то называет вслух имя чёрного кота. Слишком редко такое слышно, никто не решается. Когда мне показалось, что ментальная связь изжила себя, то собирался лечь обратно, но вопрос всё же задают. – Кто это?– Спрашивает с койки, так и не вернувшись в старое положение, когда был почти полностью под одеялом. – Она? Главный врач, ну и по совместительству единственный врач, что у нас есть. Не волнуйся, она добрая и милая.– Ухмылка не сходит с лица, когда тело снова вытягивается. И только потом до мозга доходит небольшая мысль.– Неужели понравилась?– Смотрю многообещающе, даже хитро, с прищуром. На такое я бы посмотрел. – Нет. Просто не помню, чтобы кто-то ещё из санитаров заходил.– Ответ к сожалению совершенно спокойный, и везунчик действительно съезжает обратно под одеяло, теперь не так резво и плавно. Довольно медленно, осторожно. Что ж, логично. Днём он ещё отходил от лекарств, поэтому навряд ли запомнил бы, как ему вытаскивали катетер из вены, на месте которой теперь небольшой пластырь, и то как иногда заходили проведать, а он спал. Хоть меня и не было, но я знаю, что кошечка не стала бы пренебрегать своими обязанностями, даже если она в отпуске, даже если рядом с пациентом вечно тусуется её начальник. – Вообще есть ещё сиамские близняшки, но они медсёстры и довольно далеко отсюда. Поэтому у нас есть только эта кошечка.– Подытожив мы возвращаемся к тому, с чего начинали. Молчание и сон. Не знаю, сверлил ли птах потолок взглядом, я толком ничего не слышал, и не видел, отдаваясь тому, что мне действительно было интересно – фантазии. Может я и не горжусь своим прошлым, не хочу его вспоминать, но иногда это было утешением, просто вспоминать как это было, жить по другую сторону. Какова обычная зелёная трава, как выглядят обычные птички и те же животные, зоопарки, рыбки… здесь я едва ли видел рыбу, даже аквариум. Или таково моё везение или в очередной раз этот мир выкинет сюрприз, а потом окажется, что рыб тут нет вовсе и все любят держать у себя как домашних питомцев каких-нибудь беспозвоночных… Помнится, держать сложнее всего крабов и осьминогов, первых потому что те каким-то образом выбираются из своей стеклянной тюрьмы, а вторых потому что они довольно умные и сбегают они от скуки, ибо заняться чем-то надо… Первые дни в этом месте я тоже чувствовал себя осьминогом, только не в воде, а на суше. А утро начинается тогда, когда тебя будит свет и собственный организм. Штор в этой комнате не было, так что можно было застать рассвет без вопросов. Из тьмы сна я не могу вспомнить ничего выдающегося, за окнами светлеет и правда появляется яркий шар, только двигается в противоположную сторону, в отличие от нашего светила. Что-то я слишком рано. Взгляд кидается на больного. Нужно быть… или хотя бы казаться ответственным, насколько я вообще мог бы быть. Но он спит, всё так же сложив руки вместе на груди и животе, а голова повёрнута в сторону окон. Кто так спит? Напоминает труп. И после этого благополучно проваливаюсь в сон снова. Тьма забвения всегда прекрасна, особенно когда та даёт тебе лишние силы и помогает коротать время. Плохо только то, что теряешься в пространстве и времени. Может быть я и помнил, что находился возле койки больного, но когда что-то мельтешило под боком, лишний раз всхрапнул прежде чем лениво поднять тяжёлую голову и взглянуть на паразита, что решил прервать мой сон. Какое же расслабление меня прошибло, когда я увидел, что это главный врач пинает меня лапой, явно потеряв все силы в попытках разбудить меня. Маленькая гора для неё, слишком неподъёмная туша. Ещё раз сонно моргаю, уже день, так непривычно светло. Взгляд задерживается на койке, где везунчик уже сидит с заинтересованной и усмехающейся харей. Улыбается, значит жить будет. А вчера, когда я пытался наладить с ним контакт, он не был таким щедрым на эмоции… Эх, зря пропали мои старания. – Вставай давай!– Раздаётся со спины. Кошечка негодует, не серьёзно, но явно намеренная поднять меня… как бы невозможно бы это ни было. – М-м-м, да-да, встаю. Всё я встал, да.– Бурчу, действительно поднимаясь на затёкшие лапы, аккуратно отбуксовываясь назад, подобно тому как это делают на машинах и подобном транспорте. Не было настроения выписывать смертельные петли вокруг своей оси. – Ты это повторяешь уже в третий раз! Пациент успел даже поесть и пройти осмотр, пока ты дрых!– Ворчание, ворчание. По задней ноге хлопают лапкой. Наверное это должен был быть самый сильный и злой удар, но чувство будто меня с усилием погладили. – О, да?...– Выползая в пространство меж коек, в свободный проход, поворачиваю голову к везунчику.– То есть для хорошего настроения тебя надо было покормить? Ну ты бы хоть сказал! Зря я что ли старался вчера налаживать общение??– Моя очередь негодовать, соразмерно моим габаритам и потраченным силам! Но этот засранец только шире ухмыляется и щурит свои глазенки, пока я не получаю ещё один нагоняй от врача. Сговорились что ли, пока я спал?? – Не тебе тут ворчать! Твои способы слишком детские и варварские, знаешь ли. Он мне рассказал, что ты обещал ему прогулку с экскурсией по зданию, так что это твоё следующее задание, коль ты так сильно хотел найти с ним общий язык.– Она упирает руки в боки, становясь правда в угрожающую стойку, насколько это возможно при милой и пушистой мордочке. Но такому противостоять даже не стоит пытаться, хотя я попробовал. – Но я даже не позавтракал…– Пытаюсь потянуть время. К тому же я не обещал ему, а просто поставил условие, если он встанет на ноги, то я проведу экскурсию… Ну и имя скажу. Точно. Сажусь, видимо слишком хмурый и с кислой миной, на самом деле не столько опечаленный отсутствием завтрака, сколько тем, что время поджимало, если этот хитрец правда выложил кошечке всё так! Ну кто так делает… Только встал, а уже проблемы. – Вот и зайдёшь в столовую, нечего обжирать сад. Сходи поешь нормально.– И выдвигает кресло на колёсиках. Откуда оно только взялось позади остальных коек? Или оно было там всегда. Не важно. – Ты что ей наговорил пока я спал, а?– Злостно шепчу я, выкатывая этого хитрого попугая из царства коек, управляя коляской меньшей парой лап, пока крупная пара еле плелась. Решился высказаться в затылок этому везунчику только на приличном расстоянии, чтобы точно не услышала врач, ведь тогда не видать мне фруктов из сада ближайшую неделю… вредные, ой вредные. Колёса инвалидного кресла немного поскрипывают, но меня больше интересует как Йохан туда влез, не только с хвостом, но и с парой крылышек. Вместительный гад… А я надеялся, что он не сможет влезть и откажется от этой затеи, да только нихрена подобного. Вплыл как родной. Из напоминаний о ранении у него разве что теперь подобие подгузника… панталонов? В общем последний писк моды, трусы из бинтов и швов, что прикрывали всю ужасную картину. И я бы мог от него отстать или спустить всё это на руку, но не с его довольной моськой, что становилась с каждым моментом всё самодовольнее. – Ничего особенного. Просто поделился нашими небольшими условностями.– Скромно ответил со своего места этот…. Да. – Никакие не условности. Ты не встал на ноги сам, и чуть не прокатился по полу жопой.– Категорично звучит, а на уме всплывает сам момент, и уж больно смешно додумать, как ты полетел этот попугай, не помоги ему кошечка, но в конечном итоге поднял и усадил в кресло его я… По одной простой причине, может быть двум. Потому что я большой и мне легко это сделать, второе,– так быстрее. Конечно же ещё это небольшая отмазка, чтобы не посвящать его в сокровенные тайны. Любопытный кот, которому пока что буду стукать по носу дверью, ибо… Я не прощупал его в нужной мере, не понимаю что он за овощ, а рисково открываться кому-то, даже если вы в одной лодке, не зная своего союзника или друга. Верить в счастливые совпадения я не люблю, соответственно, шанс хорошего расклада сразу же слишком мал. Его нет. К моему удивлению везунчик ничего не ответил на моё ворчание ему под ухо, просто увлечённо разглядывая коридор ворочая головой в разные стороны. Скоро этот интерес пропадёт, когда он поймёт, что тут слишком много однотипных стен, дверей, закоулков. Словно зеркальный лабиринт. От чего иногда кажется, что нам, обычным существам не дано понять как эти коты с другими существами свободно ориентируются. По всему зданию, а не просто в своём угле, как я до этого думал, нет, они свободно могли сходить в другую часть и вернуться в кротчайший срок, пока я даже с проводником блуждал не меньше получаса. – Не смотри так внимательно, потом глаза рябить будут, когда привыкнешь.– Предупреждаю. Всё же теперь у меня новая роль экскурсовода, и нужно было двигать в сторону столовой. К слову в направлении которой было довольно мало разных кабинетов, будь то отдел кадров или обычных подручных, что собирают другие отчёты. Врать не буду, сам в душе не чаю, зачем тут так много работников, что прячутся по кабинетикам и там уже даже не скажешь, чем они занимаются. Но я подозреваю, что они просто делают серьёзное лицо и листают мемы с какими-нибудь сериалами. По крайней мере я бы именно так и делал… может быть я слишком мало знаю о здешней дисциплине, не говоря уже о том, что не был ни за одной из этих дверей, не считая лишь парочку крупных офисов, но там действительно видно, что котики умирают за работой как обычные трудоголики… – Что, симметричный лабиринт?– Раздаётся вопрос снизу. Возвращаюсь назад из мыслей и вижу, что светлые и разные глаза смотрят на меня, запрокинув голову. Что же, он прав. – Ага. Уже бывал в похожем?– Вопрос скорее касается здания построек и прочих вещей, нежели буквально выражения лабиринта. – Можно и так сказать.– Односложный ответ. Не могу не нахмуриться. – У кого-то снова плохое настроение. Неужели нужно опять покормить, чтобы развязать тебе язык?– Если с лицом клоуна не выходит, то план с язвой срабатывает почти всегда. Посмотрим какой фрукт сидел в коляске. – Посмотрим. Нам же поручили накормить тебя в первую очередь.– Это даже не язвительный тон в ответ, нет, больной расслабляется на своём седалище, руки на подлокотниках, лапки в стороны. И по тому, даже не смотря, могу услышать как он слегка усмехается. На счёт ухмылки не скажу, но и смотреть тоже не хочу. Всё сразу становится понятно, кто на какой стороне. Явно не на моей. – А ты вижу прям ответственный, да?– Не получив ожидаемую реакцию немного сдуваюсь, но всё же вариант с продолжением беседы не такой плохой. Пока мы двигаемся вдоль идентичных стен и коридоров, и пока работники бродят мимо нас, едва ли смотря в нашем направлении. Неужели пока мы валялись, их оповестили или они так быстро привыкли к подобному, может быть тут есть даже правило, не совать свой нос куда не следует. С другой стороны это противоречит моментам, когда затылком ощущаешь их глазки, что провожают тебя до очередного поворота. Теперь я был в небольших сомнениях, не самое приятное чувство, но кажется Йохана это не беспокоило или он не чувствовал. По крайней мере он выглядел так, словно его всё устраивало… Может невнимательность? Или может быть это просто мои приставучие мысли… кхм… – Иногда приходится, да. А ты я вижу немного раздолбай?– И поворачивает голову с небольшой улыбочкой, а тон мягкий… Тратить силы на то, чтобы не среагировать, а ухмыльнулся в ответ. Интересный попугай попался… – Может быть.– Не только он может дразнить, и я замолкаю, делая очередной поворот. Путь до кафетерия я помнил не совсем точно, видимо следовало правда посещать его чаще, но спрашивать помощи я не стану, сам смогу найти, пускай придётся немного поплутать. Пока наступило молчание, что разбавлялось разве что тихими разговорами работников и звуком многочисленных шагов, я хмурился, уходя в анализ. Может быть в прошлой жизни он был каким-нибудь высокопоставленным человеком? Если он действительно такой ответственный и всё в этом духе, как… те, что выполняют любой указ с огоньком в глазах, даже перевыполняя план. Не понимаю таких, иногда поглядывая на макушку больного со своей высоты. Да не, или да. Черт, а возраст тела с прошлым может ведь не совпадать вообще, наверное, надо было Панти допросить более тщательно, а в тот момент даже не вспомнил о таком вопросе. А хрен ты определишь на глазок ментальный возраст существа в оболочке, что-то за пределами физической структуры едва ли можно измерить. А спрашивать я не очень хочу, нужно же будет и самому ответить… Играть в шарады? Довольно глупо, но… Просто пожалуйста, пускай это не окажется какой-нибудь убитый душевно подросток, иначе я самолично сооружу себе на потолке склада крупный крюк, найду самую толстую и крепкую верёвку и вздёрнусь. Постепенно мысли улетучиваются, по мере приближения к цели и легкому, не навязчивому аромату чего-то вкусного. Это почти удивляет, только в этом стоит винить себя, коль моя натура так редко наведывается сюда, чтобы застать что-нибудь действительно стоящее в употребление. Сколько раз я бывал тут, пока не нашёл прекрасный сад? Раз пять? И то, с большими интервалами, когда как, иногда будучи подкармливаемым Котом или Мурзиком, иногда кошечкой, всегда по разному. Сейчас же от забытого приятного аромата даже становится интересно, чем они могут нас удивить. Новенького это так или иначе заставит удивиться, ну или хотя бы заинтересоваться. Но я бы надеялся, что ему тут не понравится и мы могли бы вместе бегать в сад, объедаться местными фруктами и прочим. Мечтать конечно не вредно, но такая надежда правда теплилась где-то на затылке с усмешкой. Быть единственным хулиганьем без компании довольно скучно, так что, может быть я правда был бы не против подружиться с этим говнюком. Надеюсь его истинная душа не слишком старая, будет неловко называть какого-нибудь старого деда или мужика… даже не говнюком, как угодно, что исключает более менее уважительный тон. – Сейчас посмотрим, порадует ли это нашего хмурого больного.– Тихо, почти напевая дразню, вкатывая кресло в помещение, двойные двери которого почти приветливо открыты. Обстановка в помещении нейтральная. На удивление коллектив правда дружный и разношёрстные ребята сидят за столиками. Уж больно сильно это напоминает полноценный кафетерий или столовую на том же западе, более свободная, аккуратная даже сказать. Дверки приятно синие и с круглыми окошками, так и внешний вид помещения так же приятно пастельный, синий, белый и лёгкий бледно лимонный оттенки. – Выглядит уже многообещающе.– Комментирует со своей стороны Йохан. По его внешнему виду не сказал бы, что он слишком сильно впечатлён, но это точно не отвращение или взгляд, что так и говорил бы «что это за бомжарня», так что, думаю не всё так плохо. Главное, чтобы это не было сарказмом. В любом случае, его решения толком не повлияют ни на нас, ни на ситуацию, просто если он откажется от здешнего пропитания, будем чаще бегать в сад, и ловить на себе осуждающие взгляды, а потом ещё и выговоры, но это чисто со стороны кота. Если же ему тут понравится, ну… что ж. Ему же и хорошо. Только бы его не ставили мне в пример, как нужно делать и себя вести, а не пиздить что-нибудь с чужих столов, те же пряники, булки, скорее всего тут они называются по другому, но внешнее и внутреннее содержания идентичны. Ладно, я всегда могу проигнорировать это и продолжить делать как считаю нужным, максимум что сделает Панти – закроет для меня двери сада, и то, наверное не слишком долго продержится. Не в том плане, что я буду их таранить или выбивать, нет. Жалость. У него слишком добрая душа, чтобы выдержать мой печальный взгляд. – Ладно, дальше тебе придётся поработать руками самостоятельно.– Подводя везунчика к стойкам, мини шведский стол, где в металлических подносах можно было найти всё что угодно. Нам повезло, что часть коллектива берёт что-то с собой из наружности, так скажем, цивилизации, это мы тут как пещерные люди ползаем. Но так уж и быть признаюсь, иногда я злоупотреблял своим положением, чтобы кот или Ромас закупились разными вредными вкусностями… кхм… Ну, а почему нет. – Неужели сиделка уклоняется от своих обязанностей?– Отвечает этот попугай снизу, без каких-либо проблем самостоятельно обхватывая колёса коляски двигая их и проезжая чуть в сторону, где лежали обычные подносы с тарелками. Ну конечно. – Ну что ты, конечно нет. Даю больному возможность проявить небольшую самостоятельность. Если что, зови, с радостью помогу подержать ложечку. Любишь больше самолётики или есть за маму?– Свободные меньшие лапы складываются между друг другом на груди. Сам я сажусь на месте, наблюдая за процессией не загораживая путь. Накладывать ему еду и не входило в мои обязанности. А Йохан очень даже ловко укладывает поднос на колени, подъезжая ближе, чтобы посмотреть содержание металлических лотков. Салатики, нарезки разного мяса, котлеты, фрукты, целые и по кускам, выпечка… Дальше вроде бы были супы и лёгкие завтраки. Не могу припомнить, чтобы такое было в прошлые разы, но, может быть дело конечно в том, что дальше дверей я и не входил… Да. Но привычное заниженное ожидание дало о себе знать, как о том случае, когда лучше разочароваться заранее и даже не пихаться внутрь. – Вот это уже хороший настрой няньки. Но я пожалуй откажусь от помощи в данном вопросе.– Его коляска продвигается дальше, щипцами накладывая себе салат и мясную нарезку с чем-то… очень напоминающим картошку, но такого, зелёного цвета. Весь набор собрал, и даже не отвлекается на болтовню, уезжая дальше, где были небольшие кружки с чаем, компотами и соком. Пожалуй, у меня не хватило бы настроя и желания пробовать местную кухню, особенно когда возникает отторжение по продуктам. Вроде бы видишь что-то знакомое, но на вкус это может быть совершенно противоположным. Вот что это была за картошка? Зелёная. Может это вообще… на кус как капуста или что-нибудь слишком сладкое. Играть в эту рулетку не особо хочется. Но, будто издеваясь, организм напоминает о себе, как и пустой желудок, требующий что-то большее, чем обычные фрукты. На одной только фруктозе далеко не уедешь. С беззвучным душевным стоном так же подцепляю один из подносов. Даже если не хочется, придётся сыграть в эту рулетку, голод не тётка, а даже если заупрямлюсь, мы тут застрянем надолго, если оценивать по медлительности и движениям без спешки со стороны больного. Ему то да, спешить некуда… А сидеть и бдеть, пока он жуёт обливаясь слюной не хочется. Спешу наложить что-нибудь хоть каплю знакомое в тарелку, будь то салат с капустой и яблоками, приятный на вид суп, не жидкий, а довольно вязкий. Вместо той зелёной картошки выбираю подобие риса, только жёлтого и совсем круглого как крупа, лишь больше и эластичнее. Надеюсь, что у меня не будет отравления от этого… Наверное я привлекал бы меньше внимания, сделай лицо попроще и не так хмуро боролся бы с собственными мыслями. К сожалению это что-то происходящее своим чередом, когда нужно что-то сделать, и я понимаю это, но внутреннее желание отторгает такое положение, от чего приходится заставлять или бодаться с самим собой. Тогда мои брови в этом теле съезжают к переносице, не зло, но действительно выглядя хмуро и недружелюбно. А это заметно. Потому ловлю с другого конца стойки хитрый и самодовольный взгляд попугая, он уже закончил собирать свой полдник-обед. Видимо завтрак был совсем скудным или так давно, что он успел проголодаться снова. Думаю кошечка бы порадовалась, что у больного такой хороший аппетит. И пнула бы меня под зад, чтобы учился делать так же, ведь сколько тут нахожусь, всё ещё не люблю это место, а какой-то новичок спокойно ходит и столь быстро осваивается. Но его взгляд я игнорирую, только мельком глянув в ответ, прежде чем продолжить свой выбор… Неудобно, под столькими взглядами, ведь и позади нас были столики, и без сомнений крупная белая персона будет привлекать внимание, особенно когда до этого его тут не было вовсе. Тяжёлый вздох. Ладно… творог и чай, завершающие мой собственный набор, идеально, всё. Теперь уже более открыто бросаю взгляд сверху вниз на Йохана. Он всё же соизволил подождать меня, добряк. – Ну что, выбирай место.– На мгновение показалось, что новенький задумался или возможно растерялся. Поднос умещается у него на коленях, и он отъезжает в сторону. Помещение только на первый вид выглядело средним по пространству, когда на самом деле было гораздо больше и с каждой стороны, слева и справа были дополнительные широкие арки, проходы в разные зоны. Где-то были скамейки, стулья со столами, как у нас тут, а в третьем же вовсе плотные и пушистые ковры на полу с подушками. А коляска двигается к стене, не в переход или дальний угол. Везунчик выбирает удобное для себя место, но не слишком открытое, свободное и подальше от остальных коллег, но казалось те были везде. Следую позади. Пожалуй, правда удобная позиция, хоть я и выгляжу слишком громоздко для этого места. Потом, когда он сможет встать на ноги я бы хотел, чтобы мы перешли к коврам… на их фоне моя фигура была бы не столь… выделяющейся, как за столиками. В любом случае это было удобно. – Что это мы такие довольные?– Моя противная натура не выдерживает, когда в очередной раз вижу, что эта мелочь поглядывает в мою сторону так, словно он победил в каком-то споре, уж больно довольный сидит, и еда тому причиной быть не может. Сначала я вовсе хотел пожелать ему не отравиться, и сказать, чтобы сделал более хмурое лицо, но… своё дерьмо лучше держать при себе, что я и сделал. Йохан казалось не был против лёгких колкостей, но как к больному я должен был быть более мягким. Наверное? – Да так. Приятно поесть в компании.– Уже отбирает из столовых приборов вилку, протыкая продолговатую долю зелёной «картошки», прежде чем уверенно от неё откусить. Возможно он знал, что брал, или его ожидания о вкусе были настолько заниженными? Может полностью всеядный, даже если в рот пихают что-то невкусное? Ну, или на крайний случай, не съедобное. Так я думал, пока он не завис на несколько секунд. – Что, незрелая картошка таки погубила нашего попугая?– Не удерживаюсь. Это лицо слишком смешное, как будто бы мозг вовсе отключился, глаза пустые, а где-то там на фоне этого мыслительный процесс остановился. Прежде чем он хмыкает, снова становясь обычной версией себя. Откусывает ещё, пока не съедает долю полностью. – Ещё на твоё лицо посмотрим. Между прочим вкусно, я не ожидал этого.– Очередная долька пропадает, лишнее доказательство того, что не притворяется. Видимо правда повезло с выбором. – А чего тогда ты ожидал? И я в отличие от тебя не беру то, что выглядит подозрительно. По крайней мере пока не будет нужды в этом.– В отличие от везунчика, мой выбор падает на суп. Только вид больно неуклюжий. Сама ситуация по себе довольно неловкая, а с осознанием, что пожалуй есть с помощью меньшей парой лап действительно неудобно, каждый раз тянуть морду вниз, чтобы облизать злосчастную ложку… тяжёлый выдох и непонимающий этой ситуации взгляд со стороны. Будь я дома, уже давно бы прибили за нахальную мысль, когда большая, основная лапа берёт чашу с супом. Такие удобненькие… маленькие и аккуратные, миленько. И подобно чашке чая просто отпиваю часть супа. – Да?– Задаёт вопрос со стороны. А я в прострации… глотнув бульон и поняв, что те зелёные и оранжевые частички всё же были перцем и я повёлся на это, откашливаясь, старательно делая вид, что это не в то горло попало, а не то, что мой язык обжёгся. К счастью, похоже перчик был не сильно острым и… даже в некоторой степени сладким, только это не помогало в данной ситуации. – Кх, кх… да. Видишь, из-за тебя даже подавился.– Несерьёзно отвечаю усмехаясь и отставляя чашу в сторону. И Йохан пристально следит за этим жестом, ухмылка расплывается на его лице. Всё он понимает, всё он видит, внимательный засранец… берёт салат, а мой выбор падает на запеканку. Творог мне уже ничего не сделает… почти единственная проверенная тут вещь. И с ней уже не заморачиваюсь, накалываю на вилку, просто откусывая по куску с каждой стороны, пока на приборе не остаётся ещё немного на один укус. Настоящий пример ужасных манер и этикета к вашим услугам, но как-то быстро я принял этот факт. – Можешь не заставлять себя пытаться выдавливать этот диалог. И без этого всё нормально, иначе становится неловко от высосанных из пальца вопросов.– Ковыряется в салате и умничает, закидывая немного зелени в рот. Некоторое время молчу, маскируя ещё один печальный и усталый выдох. Отлично вижу, что внимательное ухо дёргается, конечно, он всё слышит. Но если так подумать, то ситуация действительно не из приятных. Как указ подружиться, придуманные из пустых мест вопросы и неловкие ответы, притянутые за уши темы… Не самый лучший вариант. Он же и сам знает, что это нечто в духе вынужденной меры и… Можно же считать, что меня почти заставляют общаться с ним? Указ… просьба, которую нельзя нарушить и разочаровать. Ком небольшого отвращения оседает в основании шеи у груди… Мне приходится долго рассуждать на эту тему, прежде действительно придумать что ответить, не приторно дружелюбное с колким ответом, нет. – Не совсем заставляю себя. Просто старался найти общий язык, ведь мы в одной лодке, а если бы не та… условная просьба о дружбе от Панти, позже мы может быть даже грызлись бы. Не самый лучший вариант, не считаешь?– Отпиваю чай, не глядя на собеседника, слишком неудобно. Возможно… в некоторой степени я и рад, что Кот настоял на нашем сближении. Может быть я слишком явно страдал от скуки и отсутствия нормального общения. С его рабочим коллективом дружиться же я не стану, там… Всё слишком напряжённо, и я бы тоже не хотел осознавать и думать о том, что твоего «друга» подкупают или заставляют с тобой общаться. Это по всем пунктам отвратительно чувствовать, что ты не достоин даже честного общения. – Да, Голубоглазка такой… Ха… Ладно, давай тогда заново, белая пушинка,– поворачивается к столу боком и телом в мою сторону, не понимаю, что он собирается делать, пока не протягивается рука, ладонь,– Йоханнес, с тебя полное имя пушистик.– Немного растерявшись, не удерживаюсь от сумбурной мысли. – Ты же знаешь, что на английский манер это Джон?– Но всё же поворачиваюсь к нему тоже. – Этого ещё не хватало.– Глаза закатывает, явно не первый раз встречая такой ответ, от чего только больше подпирает смех. – Витаутас.– Вторю полным именем, с лёгким хлопком скрепляя наши ладони, что почти одного размера. Его хватка крепкая и жёсткая, когда он пожимает мою руку, это пожалуй удивительно, с его тощим телосложением. Слабый гигант и сильная спичка… – Что ж, приятно познакомиться, Витаутас.– Дразнится… мелкий… – Всё, жуй давай, если мы решили тему неловкости всей этой ситуации. Потом всё равно на ковёр к коту пойдём, порадуется твоей мордашке.– Раскрепляем руки, после чего возвращаюсь к своей замене риса, конечно же из приличия поддерживая не прямой зрительный контакт. А везунчика это устраивает, сам он так же доедает салат. – Неужели всё так плохо, что тебя будут отчитывать? А я в свою очередь буду отвлекающим манёвром.– В некоторой степени он прав, только я бы не сказал, что его отвлечение спасло бы меня при более крупных косяках. Да, Кошак добрый, с радостью почешет тебе пузо и за ухом, что, наверное, немного странно учитывая все обстоятельства, но и в плане ограничений он может быть тем ещё извергом. Логично, в данной ситуации, когда это не просто добрый господин, а хозяин крупной компании, возможно даже не одной. Хороший вопрос в том, были ли эти зачатки ещё при его предках, что дали ему быстрый старт, или он где-то мухлевал, чернил, но возвёл империю сам. Спрашивать это и узнавать я не стану, по понятным причинам, лишний раз в болото совать голову не хочу. Никогда не знаешь, появится ли позади твоей головы какая-нибудь рука, что с радостью поможет заглянуть поглубже в тину с илом, с большей вероятностью и похоронив там. – Не совсем. Скорее оценит наши старания. Мм… Мои старания, ладно, тебе он просто будет рад как сопливый котёнок, соскучился очень сильно.– – С чего такие выводы? До этого всё выглядело так, будто бы хозяин был просто рад наконец найти свою любимую зверушку.– Он копается в супе ложкой. Однако его рассуждения довольно трезвые и правильные. Я не смогу быстро объяснить, что возможно Панти привязался к нему намного ближе и сильнее, может, из-за того же чувства вины или долга. Мягкотелое существо каждый раз удивляет. В то же время я рассуждал и ранее, мог ли быть такой казус как схожесть предыдущих «гостей» и нас, от чего опять же привязанность была бы в разного уровня. Но эта мысль разбивается из-за банального времени, потому что кажется я был тут в значительной мере дольше чем Йохан, но даже так кот с заметным пристрастием выбирает везунчика. Или, может быть это просто мои предрассудки, ведь я не могу читать его мысли и знать, переживал ли он при старых глупостях или нет. Как когда я терялся в коридорах, а позже и на улице, в лесу и просто комнатах, от чего приходилось искать и переживать, не так сильно как при явных похищениях или опытах, но всё же. И после таких мелочей никаких приключений вовсе не было, мирная и скучная жизнь. А как я слышал, наш попугай был тем ещё магнитом для проблем, из раза в раз, с самого начала, начиная с аукциона и заканчивая той же больницей и временной передержкой у старого товарища, что сейчас скорее всего скатился по социальной лестнице до самого дна. – Ну, может потому что ты потеряшка и вечно находишь приключения на свой хвост, а он, стараясь быть хорошим другом и хозяином, переживает. Ты не представляешь как он истоптался в зале, что даже след остался, пока он рассуждал куда тебя могли стащить.– Не самые приятные воспоминания, где видишь как близкое тебе существо страдает и мечется, неспособное сделать что-то, как-то помочь дорогому себе персонажу. Мысли идут тяжело, толком нехотя проявляться во вменяемых словах. – Но я делал это не специально, так просто получалось. Ты как понимаю не такой проблемный? И. Как долго ты «тут»?– – Кхм… Ну, я и не выходил отсюда толком после того как меня вытащили из заварушки. Там ничего особенного, просто такие же чокнутые учёные со скальпелями, иглами и пилами на пути к твоим мозгам. А насчёт срока, не знаю, честно сказать. Согласись, что дни проходят здесь довольно быстро и незаметно. Сколько как ты думаешь сам здесь находишься?– Было интересно услышать его ответ. Но не из того, что я сам знаю точное время, а потому что он мог ощущать его по другому. Ловушка жизни, особенно когда у тебя нет особых занятий тут и сутки могут как улететь, так и тянуться столетием. Вот только с его приключениями сомневаюсь, что один день был для него пыткой. – Что ж… может быть месяц или около того, но если учесть все те провалы, то может быть в полтора или в два раза больше. По твоим ощущениям сколько?– Мыслительный процесс пошёл. Пернатое чадо жуёт с задумчивым видом, упираясь взглядом в стол с тарелками. Видимо эта тема увлекла его. Надеюсь позже я смогу узнать больше деталей его жизни потеряшки, или скорее ему придётся это рассказать, если не мне, то главному. Во имя безопасности или ещё чего, знать его точку зрения с событий. Ладно, потому что это просто вызывает любопытство и наконец появился кто-то, с кем я смогу спокойно потрепать языком, всяко лучше чем стенка с глазами, а так и его болтовню послушаю. Весёлые истории Ералаша вас приветствуют. – Годы? Скорее всего, но ментально для меня прошёл максимум один.– Ухмылка, старательная, и я бы не смог сказать точно, болезненная она или мне просто действительно смешно со всей этой ситуации. Здесь пользуются другой календарной системой, может быть даже у здешних свои правильные внутренние часы, что они не путаются, или крайне продвинутые технологии, но я ни разу не замечал тех же календариков. Обычно эти бумажные сенсорные перегрузки всегда висят в кабинетах работников, в нашем, родном мире, так ярко выделяясь, чтобы не забыть какой вообще сегодня день, число, месяц. А тут, нет. Редким и приятным исключением может быть разве что картинка с природой, фотографии с котятами и щенками коллег, и то уже редкость. Такое ощущение, что они вообще боялись что-то нести в свой кабинет. Хотя по ощущениям сами тут почти что буквально живут тут… осушаю чашку, вкус даже не чувствуется. – И, что... за всё это время не нашлось способа отправить тебя «домой»? Сколько тебе сейчас?– Вот и подошла самая неприятная тема, которую мне бы не хотелось поднимать. А мяться с ответом так же не хотелось бы. Что мне стоит сказать, когда ответ может как приободрить, если соврать, что всё ещё в процессе, но даже я не уверен в этом, ведь законы физики никто не отменял и там много нюансов, как то же расщепление на атомы, и как в случае с телепортацией твою прошлую версию убивают, и создаётся новая, просто с твоими воспоминаниями, но это не ты. Сам удивляюсь как запомнил это при очередной лекции кота, когда в самом начале точно так же задавался подобными вопросами; или же огорчить и подтолкнуть к концу, прямо уверив, что мы в жопе, дорогой, мы застряли в этих телах и говне, а ещё в связи с новой информацией от Панти мы будем медленно терять себя, свой разум и мозговую активность, постепенно становясь овощами. С какой долей вероятности нормальный индивид примет оба ответа с нейтральностью и в принципе, какова вероятность принятия? Когда на самом деле, наверное, это продвинуло его ближе к смерти. Но вот чего-чего, а суицида нам ещё не хватало. Но и смотреть на страдания, в лице всех стадий принятия я смотреть не хочу. Ха… Кот наверное тоже не хотел, но каким-то образом вытерпел меня. У него же ещё котёнок, удивительно стальные нервы у мужика, вот и чувствуй теперь себя неполноценным и не зрелым. – Ну, можно и так сказать. Пока что я не хочу быть разобранным на атомы, сам понимаешь, что даже тот факт того, что мы попали в этот мир, условными «душами» уже что-то с чем-то, учитывая разность природы тела и нас самих.– Я делаю небольшую паузу, понимая, что слова звучат на редкость заумно. Видимо когда дело касается опасности и природы нашего появления здесь, я могу что-то запоминать и внимательно слушать. О да, я помню свои вопросы коту и остальным ребятам из его группы. Если бы мы не попали в эти тела, а переместились бы сразу с нашими, то этот мир, эта вселенная грубо говоря охуела бы, и во время этого культурного шока, наши атомы не были бы счастливы… стали бы новой ошибкой в «системе» и в конечном итоге умерли бы в страшных муках, распались бы песочком или около того. Возможно, эту часть я не слишком внимательно слушал, да… зато тогда получились красивые цветочки на бумаге! Это тоже того стоило! – Этот мир пускай и более продвинут во многих сферах, но машины времени и телепортов тут до сих пор нет. А возраст… мне 26, а что? Только не говори, что я буду для тебя стариком.– Видит мир, в этот момент моя душа была готова уверовать, чтобы услышать, что наш новый дружок мой ровесник… – Нет так нет, вижу ты хорошо осведомлён. Скорее всего я не первый, кто спрашивает это.– Удивительно спокойно отвечает, доедая суп и так же осушает чашку прежде чем продолжить.– И сколько тебе было когда ты попал сюда? Сынок. Это я для тебя старик, третий десяток уже.– Теперь мы уже просто сидели и вели почти нормальную беседу, хоть я и предпочту назвать это просто обменом информацией, ведь так оно и было. Вопрос – ответ, вопрос – ответ. Сама столовая тем временем всё больше пустела, если это вообще было возможно. Обед кончался, и так немногочисленный персонал расходился кто куда, значит нам тоже стоит начать потихоньку выдвигаться. – Хах, облегчаю участь коту, потому что пока никого не было кроме меня, а я порядком достал его этими вопросами в начале, но мне кажется, что даже если ты и спросишь какой-нибудь вопрос в миллионный раз, он без проблем объяснит. Каменная нервная система, он же ещё с малявками тусуется.– начинаю приподниматься со своего места, без сиденья или стула это было легко. Утаскивая поднос за собой, к стойке в конце, далеко позади шведского стола, где все оставляли пустые или полупустые подносы. И Йохан быстро смекает что к чему, умещая свой собственный набор посуды себе на колени, начиная двигаться следом. Кажется ему даже больше нравится ездить самому на этой тарантайке.– Наверное, мне было 25, может 24, не вспомню, что тут, что в прошлой жизни было как-то не до таких дат. Ох и знал бы ты старик, как я рад, что ты не мелочь пузатая…– Расставаясь со своей пластмасской плавно направляемся к выходу. Теперь собрат по несчастью был наравне со мной, хоть и приходилось немного пригибаться, чтобы не прослушать ничего, но на душе стало как-то легче. Возможно от осознания, что он не калека, не беспомощный больной или недоразвитие создание, а такой же вполне самостоятельный дед, личность, ладно. Эта мысль почему-то развязывает мне язык, и время от времени я всё же поглядываю, чтобы не слишком сильно спешить. На деле ритм шагов был почти… медлительным? Будь мы в том же парке или на прогулке на улице, думаю нашлось бы много недовольных тем какие мы черепахи. А я и не против полениться после хорошего завтрака-обеда. – Логично. И, малявки? Разве у него не одна дочь?– Смотрит так, словно я ему напиздел с наглой харей. Ухмылка сама слетает, не могу ничего поделать, но всё же ты много чего не знаешь об этом засранце коте. Эх.– Понятно. Так сильно не хочешь возиться с подростками и детьми? Мне казалось большое и пушистое облако понравится всем.– Подкалывает глядя вперёд в коридор, пока не наскучивает его постоянно одинаковый вид. Разнообразием были разве что фикусы и прочие горшки. – Именно, дочка, но работники тут почти что живут и можно сказать у здания есть считай свои собственные ясли, а он любит деток, не понимаю его. Хотя думаю, если ты знаешь про дочку, то додумал, что жёнушка редко позволяет им видеться, вот он и выкручивается как может. А детишки его любят, считая наверное третьим воспитателем или старшим братом.– Помнится, как он показывал мне эту часть здания, и детям там очень даже нравится, иногда им частенько позволяют позвать к себе мамку или папку, или же по очереди прогуляться до них самостоятельно во время того же обеда. Миленько, да, но что поделать, я не люблю сопливых существ, что тянут к тебе грязные лапы, потому что считают тебя интересным гигантским существом по типу гибрида жирафа и белого медведя. Мне казалось, что у меня начнётся истерика как только эта маленькая орава понеслась на меня и кота… Ужас. – Вот именно, «пушистое и большое облако»,– передразниваю противным тоном,– нравится всем, но самому облаку не нравится когда его лишний раз трогают слюнявыми и сопливыми руками. И… просто нахожу общение с юными созданиями проблематичным, тут ничего не сделать.– Пожимаю плечами. Мне нет смысла отрицать такое, это действительно противно, пускай кто-то другой и мог видеть этих существ милыми, но… нет, не я. Некоторое время занимает молчание, кажется собеседник переваривает информацию, возможно это звучало слишком нереально, но, пускай и действительно разумно, позволять работникам, что и так вкалывают на тебя тут сутки хорошие условия и возможность быть рядом с детьми. Особенно учитывая, что и сам Кот папка с слишком большим сердцем, это звучит ещё более рационально. – Неожиданно. Но справедливо, в няньки тебя не отправят, глядишь большое «облачко» раздавит всех котяток, ха.– Отпускает смешок, засранец, но это действительно забавляет. Вот они, настоящие преимущества размеров тела. – Осторожнее, это «облако» может раздавить и твою натуру тоже.– Правда стараюсь сделать это более… угрожающе, но опять же не в моих силах сдержать улыбку. Слишком сильно я скучал по такой непринуждённой беседе. – Что ж, буду ждать этого с нетерпением. Предупреди когда соберёшься открывать фабрику мясных лепёшек, я приберегу колонию котят для твоего появления.– В отместку лишь слегка, даже едва касаясь дурной головы везунчика хвостом, больше мехом, метафорически давая втык за шутку. Но звучала она не так плохо. На этой ноте мы проехали мимо знакомых дверей с залом, где я уже успел отоспаться в прошлый раз и лицезреть слёзы главного. Только там пусто, что конечно не удивительно, но чаще всего Панти можно было заметить именно там, с чаем, иногда конфетками и фруктами. Сладкоежки… и ведь коты действительно любят ту же хурму. В больших количествах она для них вредная, но эти пушистые засранцы готовы обожраться ей. Подобие такого фрукта я тут ещё не видел, но без сомнений это была бы самая дорогая вкусняшка на рынке. Местный природный наркотик… Приходится двигаться дальше. Видимо в сам кабинет к пушистой заднице. Не то чтобы он находился действительно далеко… Ладно, тогда загляну и в свою мастерскую, нужно будет перепроверить наличие листов, мне казалось в прошлый раз, что они почти закончились. Можно было бы и блокнот туда унести для красоты картины, но нет, пускай остаётся в столе, на случай, если кабинет прикроют на время или будет время, когда главу лучше не беспокоить. Точнее, я так считаю, хах… Совещаний у него толком там нет, но иногда он выглядит слишком зло или устало, что вовсе не хочется заходить к нему, от чего я предпочитаю ретироваться в гостиную и дать ему время отдохнуть от всех, и себя тоже. Попугай следует уже больше позади, разглядывая небольшие отличия интерьера, и его взгляд так же цепляется за двери, что вели в обжитый зал. – Что-то в духе гостиной. Там иногда бывает персонал, но в основном это наша комната, просто поваляться на диване и прочее. Если тебе будет интересно, там есть шкаф с книгами. Конечно сомневаюсь, что ты поймёшь местный язык, но вдруг что. У Кота руки так и чешутся обучить кого-нибудь чтиве.– Наверное это поубавит его пыл. По крайней мере я так думаю некоторое время. – Логично. Помнится, у него была крупная библиотека, или по крайней мере старые завалы книжек. Посмотрим. Как понимаю ты опять же был его первой жертвой педагогики?– Это звучит любопытно. Я видел жилплощадь кота разве что на фотографиях, и теперь его одержимость бумажками становится ещё понятнее. Дедулька пердулька… – Верно, угадал. И-и-и, вот мы и пришли.– Крупная лапа двигает тяжёлую деревянную дверь, толкая на себя, пропуская вперёд больного, сразу же заходя следом. А господин Пантера традиционно и клишированно сидит за столиком, что был забит бумагами. Где-то там покоилась пара кружек с кофе или чаем, и сам он был в очках на фоне красивого широкого окна испещренного полосами досок между квадратами стекла. Вид позади был довольно красивым, небо на удивление яркое и синее, без облаков, а город частично закрыт зелёными деревьями. – Ох, мальчики, вы уже пришли.– Голубые глаза поднимаются от текста на нас и на мордашке тут же появляется милая улыбка… он был слишком милым в некоторые моменты. Даже для кота. – Рад приветствовать вас, сэр.– На удивление культурно, если не консервативно и строго отвечает больной, что немного удивляет. Но я списываю это на банальное уважение, ведь следующими словами Йохан выражает благодарность. А я сам отхожу в сторону крупной арки сбоку от тёмного рабочего стола. Моя вторая обитель, заваленная материалами, карандашами, разного рода папье-маше и болванками. Пускай они немного поговорят наедине, а я как раз подсчитаю собственные потери. В этом месте просто так сидеть на жопе ровно ведь скучно, и если бы я ничем не занимался всё это время, то ещё быстрее откис. Нет, нет. Наоборот, если есть возможность приносить пользу и прибыль, то надо пользоваться этой возможностью. Поэтому зайдя в, можно сказать подсобку?; раскладываю ящик с папками, внутри которых были довольно крупные и плотные листы. Где-то в углу непримечательно стояли разные доски и приспособления. Тут был… хламовник, творческий бардак или просто хаос. Но большинство моих работ, пускай и не самых идеальных, были хорошо проданы от лица компании, скажем, неизвестного художника или бренда, представляя «иную реальность». Это почти ирония, но так или иначе это помогает продвигать проект, улучшает компанию, привлекает внимание, что делает меня не просто бесполезным зверьём.