Ошибки прошлого...

Клаус побежал вперёд, словно от этого зависело абсолютно всё. Пятый же спокойным шагом пошёл за ним, а Де-8 замыкала строй. Громкий топот и сильно скрипящие ступени сначала встревожили остальных, стоящих под лестницей, а потом это преобразилось в некое раздражение. — Ты куда так несёшься, Клаус? — с усмешкой спросил Диего, но он кинул этот вопрос ему, не ожидая получить ответ. — Мышка возвращается в норку! — Эллисон, Лютер и Диего уставились на него с непонимающим выражением, наблюдая за его странным поведением. — Чего? — переспросил Лютер. — Переводя наш язык, значит, что Дженкинс возвращается и будет здесь с минуты на минуту. — с издевательской улыбкой проговорил Пять. — Тогда уходим! — громко скомандовал Лютер, но как только он повернулся к двери, послышался щелчок открывающейся двери. — Поздно. — Пять достал свои карманные часы, вытянув губы, как маленький ребенок, изобразил печальную улыбку. Его голос был таким же спокойным. Дверь распахнулась. На пороге стоял бесспорно, как все и предполагали, сам Гарольд Дженкинс, он же и Леонард Пибоди. Его выражение лица было недоумённым и рассерженным. — Вы… — грозно бросил взгляд им, закрывая дверь. — Мы. — дружелюбно отозвался Пять. — Что будем делать? — тихо спросил Диего у Лютера, но тот пожал плечами. — ВЫ ИСПОРТИЛИ МНЕ… — но договорить он, к сожалению или к счастью, не успел. В следующее мгновение из его шеи торчал кухонный нож. Он медленно сползал по двери, пачкая всё вокруг себя бурой горячей кровью. Его лицо застыло в гримасе гнева. Дженкинс издавал свои последние шипящие всхлипы, захлёбываясь. Кашляя и задыхаясь, он хотел произнести последние слова, но возможности такой у него не оказалось. Харгвизвы ошарашенно смотрели на мертвое бездыханное тело. Кроме Пятого, для него это не было столь удивительным зрелищем. — Это не мой… — прошептал Диего, он смотрел не на сам труп, а на нож. — И долго вы на труп пялиться будете? — отряхнув руки и одежду от пыли, громко спросила Де-8. — Он же не был кем-то нужным? — Э… Это необязательно было делать… — сказал Клаус, не отрываясь от Гарольда. — Хотя…нет. — Он не важная персона, чтобы его жалеть, а к тому же от него вреда больше, чем пользы. — Пять говорил так, словно ничего не произошло, а даже если и произошло, то это казалось обычным делом, он направился к выходу. — О, господи… — шёпотом произнесла Эллисон. Де-8 закатила глаза от наивности семейки Харгвизвов и тоже вышла на улицу. Во дворе дома стояла необъяснимая гробовая тишина, которую нарушал лишь ветер, качая ветки с шуршащими листьями на деревьях. Порыв воздуха обдувал не уложенную чёлку Пятого, приближающемуся к машине. — Не нравится мне эта тишина. — беспокойно промычал Клаус. — Эту тишину ты уже нарушил. Лютер открывай, у тебя же ключи. — произнес Пять, засовывая руки в карманы шорт. Лютер выполнил его просьбу, остальные садились по местам. — Дамы вперёд. — Открыв дверь Де-8, ехидно ухмыляясь, протянул Пять. — Катись к чёрту. — огрызнулась Де-8. — Только после тебя. Всё наконец уселись в автомобиль. Девочка, сидевшая посередине, скрестила руки на груди, выражая недовольство. Диего отряхнул руки после обыска. Лютер уже было собирался завести машину. — Не, я вам точно говорю, не к добру. — настаивал на своём Клаус. Пятый выдохнул. — Клаус, если ты не заметил, здесь всё не к добру. Мы не к добру, она не к добру, — указал на Де-8. — Этот дневник не к добру, вообще всё не к добру. — Пятый прав, Клаус. Ты слишком заморачиваешься. — откликнулась Эллисон. Но Клаус не смог избавиться от чувства приближения чего-то не хорошего. — Почему ты так считаешь? — появился призрак. — Я откуда знаю? Просто предчувствие. — Это как у собаки шестое чувство? — Я не собака, Бен. — Я бы поспорил. — Гад. — Хех. От этого разговора Пятый слегка ухмыльнулся. «Интересный разговор, » — подумал он, хоть ему слышно только Клауса, но суть уловил. Машина тронулась с места. Они выехали из дома Гарольда Дженкинса. Лес. Душистая смолистая хвоя. Небольшой утренний туман. Солнце уже высоко поднялось из-за горизонта. Такое тихое утро, именно в это время хочешь ещё потягиваться в теплой кровати, наслаждаясь прохладным сквозняком из окна, это время, когда никуда не хочется спешить, никуда идти, а просто лежать и греться, время подумать о вечном или о ближайших планах на день, пить чай или кофе, глядя в окно, наблюдая за интересной картинкой, где все торопятся не опоздать на работу, в школу, гоняться за троллейбусами, а ты, подобно Высшему бесу, смотришь на этих жалких людишек свысока. Но нашим героям не до того было. Вся природа: цветущая и увядающая, громогласная и тихая, красочная и однотонная одурманивала. Клонила в этот сказочный мир сновидений. И всё это продолжалось до первого выстрела.