Ошибки прошлого...

И вот часы пробили за полночь. Де-8 всё также ворочалась, но сон не находил её. Об удобной во всех смыслах позе приходилось лишь мечтать. Самая тихая ночь казалась настоящим рассадником нескончаемых звуков. И самое бесячее, по мнению Де-8, были именно вы ритм отсчитывающие секунды часы. Тик-так. Тик-так. Тик-так. Пару раз она морщилась, в попытках удержать себя, дабы не разломать настенные часы вдребезги и не разбудить весь дом. Решив, что не стоит лежать, резко поднялась с кровати, от чего чёрная пелена закрыла перед ней окружение на несколько добрых секунд. Проходя мимо зеркала, Де-8 вспомнила о пледе, что скрывал новую прическу от любопытных глаз. Обмотавшись, она направилась к двери. И вот небольшая щёлка, за которой видно ровным счётом ничего. Света нет. Пришлось передвигаться на ощупь. Выйдя из комнаты, девочка огляделась по сторонам. Тьма да и только. Она лишь заметила маленький лучик света, выходящий из небольшой щели комнаты Пятого. Ещё один человек в этом доме не мог уснуть. Она аккуратно направилась к двери дальней комнаты, из которой пробивался неяркий лучик света настольной лампы. Шаг за шагом. Ей повезло, что пол под ней не скрипел, поэтому её пребывание и вовсе не было слышно. Через пару метров она оказалась почти на другом конце коридора. Три стука в дверь. — Ох… Войдите. — послышался усталый раздражённый голос Пятого, ненамеренного общаться сейчас с кем-либо. Девочка выглянула из щели, показав на свет лишь замотанную в плед голову. Пять, даже не обернувшись, продолжил. — Что надо? — Что мне надо? Хм… Да много чего… — улыбчиво произнесла Де-8. — Хорошо. Перефразирую. Что ты здесь забыла? — он шумно выдохнул, вовсе не ощущая облегчения. — Разве детям не пора баиньки? — язвительно отозвался Пятый, пытаясь нацепить ядовитую ухмылку, но это далось с большим трудом. — Всем, кому надо уже видят третий сон. — Да? А тебе не надо? — Пятый продолжал упорно намекать, что ей уже следовало бы уйти. — Нет. Я не могу уснуть. Просто не хочу. — Де-8 пробралась во внутрь комнаты. — А делать нечего. — Ты ошибаешься, если предполагаешь, что я тебя буду развлекать. — Пятый вновь повернулся к своим записям. — И не думала. — Вот и отлично. — тишина. Убивающая, разрывающая изнутри своей неловкостью. Хотя им обоим было всё равно. Пятый даже рад, что стало тихо, а Де-8 продумывала, как вновь начать разговор. — Может помочь? — Пятый недоверчиво повернулся, пристально с неким осуждением рассматривая Де-8, словно только что самая глупая мысль была произведена на свет. Вскинув брови, Пятый закатил глаза, девочка этот жест не оценила, но решила промолчать. — Знаешь… Я не столь вежлив, чтобы красиво отказать… — Но его начало, предполагающий довольно длинный монолог, прервало громкое отдающиеся эхом урчание в животе. Он замолк, как-то неловко оглядев себя снизу вверх, будто этот взгляд мог сказать «Заткнись!» собственному желудку. Де-8 пару раз моргнула глазами в удивлении, а потом еле еле заметно расплылась в улыбке. — Похоже чьи-то бабочки проснулись. — посмеялась она, даже суровый взгляд Пятого не смог прервать эту насмешку, который, кстати, продлился недолго. Де-8 буквально через несколько секунд закрыла за собой дверь. — Неужели сработало? *** Де-8 также тихо побрела на кухню. Ступени магическим образом не избавили не звука, поэтому трудностей, как таковых не было. И вот она уже стояла среди высоченных гор посуды, зарослей тряпок и «Северного полюса», то есть холодильника. В готовке Де-8 была не хороша и не плоха. Конечно, вечерком после работы любила проводить время за любимой кулинарной программы, иногда интерес заставлял записывать рецепты, ради того, чтобы потом никогда их не использовать. В общем, примитивно. Ей всегда казалось, что готовка — это кладезь приключений и одновременно скуки. Приключения начинаются именно тогда, когда ты преодолеваешь себя и собственную лень. И так. Порывшись в холодильнике, Де-8 обнаружила свой первый ингредиент. А именно, арахисовая паста. Неплохо. Потом нашелся батон хлеба. Второй ингредиент. Но… Из всего обилия продуктов не нашлось чего-то более простого. Ингредиенты были, но из каких составить что-то сдобное предстояло ещё придумать. Тут яркое свечение голубых глаз пало на отображающую блики сковороду. От сковороды переместились на газовую плиту. Что ж, немного кулинарной арифметики. Хлеб + Сковородка + плита + немного подсолнечного масла = гренки. Гренки — неплохая еда. А арахисовая паста придаст им свою изюминку. Основы известны, теория пройдена, не пора ли приступить к практике? Этим Де-8 и занялась. Закатив рукава, девочка подняла кверху руки. С правой стороны в воздухе уже нарезался хлеб, с левой — кружилось подсолнечное масло. Сковорода уже нагревалась. Первые капли масла начали шипеть на горячей посуде, а спустя некоторое время и вовсе разлетаться по сторонам, иногда пытаясь ужалить Де-8. Хлеб плавно перемещался на сковороду, а затем повалился на неё, шипя. От жарки стало душно, но без этого пробитое окно выпускало на кухню прохладный ветерок, остужающий пылающие от готовки щёки. Время перевернуть. Оп-ля. И золотисто-оранжевая корочка с приятным ароматом поджаренного хлеба. — М-м-м… Пахнет заманчиво. — сзади раздался голос. Де-8 резко обернулась. — Клаус! Ты чего так пугаешь? — Девочка еле-еле сдержала себя на попытках выругаться. — Ой, прости… Я не хотел. Я пришёл, в общем, тоже пожрать чего. А ты тут, как тут. — Он рассмотрел одним глазом кухню. — М-м-м… Как романтично. — мяукнул он, не скрывая своей лучезарной улыбки. — Что? — не поняла Де-8, хотя… Нет. Она всё поняла. — Да ладно… Я же не глупенький. Хочешь сказать, что целый батон, порезанный на греночки с арахисовой пастой, две чашки, предполагаю, что там будет кофе, и хм… И пятнадцать минут первого ночи — это не… — Клаус закончил свою недоговорённую речь готовой смутить любого игривой улыбкой. — Это не то, что ты подумал. — спокойно сказала Де-8, но как было сказано ранее, отвернулась от улыбающегося Клауса. — Хм… А что же? — И вот первая партия гренок успешно готова. Вторая рука мгновенно потянулась к пасте. Баночка взлетела в воздух, начав размазывать сладость по всей площади булки. — Просто он сидит решает уравнение, не отвлекаясь на свои биологические потребности, тем самым ухудшая работоспособность. — протараторила Де-8. — Ага-ага. — усмехнулся Клаус. — Поэтому и чашки две? — Нет. Вторая моя, но это потому что я тоже хочу. Кстати, держи. — К нему подлетела сладкая гренка. Пожав плечами, Клаус схватил её, откусив немаленькие кусочек, после замечал от удовольствия. — М-м-м… Это так фкуфно. — ответил он с набитым ртом. — Что ж, не отравился, значит, есть можно. — улыбнулась девочка. — хотя, наверное, стоит подождать пару часов. — Кхм-кхм… — Клаус слегка поддавался от её слов. Девочка звонко рассмеялась. — Да ладно-ладно. Шучу. — Какие-то у тебя странные шутеечки. — ответно улыбчиво отозвался Клаус, наигранно пригрозил пальцем. *** Пятый сидел за столом, уже клевая носом. В голове вертелись формулы. Причём от самых известных и элементарных в физике до самых сложных в квантовой теории. Всё перемешалось. Цифры начали двоится и маячить перед глазами. Пение китов в животе продолжало нарастать. И буквально через минут десять он начал биться головой о стол. Нет. Усталость была сильнее, его еле хватило на два удара, поэтому просто положил голову на стол, на записи, на уравнение. Глаза невольно закрылись, почувствовав расслабление. Левая рука обвисла вдоль тела, а правая осталась покоится на столе возле головы. Пальцы ещё старались не уронить из рук карандаш, но даже сквозь чуткий дрём ощущал, как он медленно скользит по подушечкам пальцев, и вот-вот готов выпасть. Тук-тук-тук. От внезапного звука он вздрогнул, выпрямив спину. Из-за двери вновь высунулась голова. — О… Боже… — вновь выдохнул Пять. — Привет. — тепло улыбнулась девочка. — Я уж обрадовался, что ты решила пойти поспать. — он потянул руки к глазным яблокам, начав легонько массировать их, дабы хоть немного очнуться от наваждения. — О… Нет. Так просто я бы не ушла. — Де-8 с гордым довольным видом вошла в комнату, а за ней, а точнее за её рукой прилетела тарелка с ароматными гренками, покрытые арахисовой пастой, а также две небольшие чашечки с тёмной жидкостью. С кофе. Они приземлились на край стола, как только девочка плавно опустила руку вниз. — Что это? — скептично оглядел тарелку. — Это гренки с арахисовой пастой. Не похоже? — сложила руки на груди Де-8. — С чего это вдруг? — Он слегка подался вперёд, всё ещё сидя на стуле, попытался рассмотреть её лицо и понять, что она задумала. — Хочешь сказать, что есть ты не хочешь? — выгнула бровь. — С чего такая доброта? — расспрос продолжился. — Послушай, я принесла тебе еду, потому что твой желудок завывал пятую симфонию Бетховена. Поэтому будь добр, съешь всё. — теперь это прозвучало в какой-то мере в приказном тоне. Пятый про себя ухмыльнулся. — А тебе не кажется… — Что? — Что всё это, — он показал на гренки. — Лишь пробуждение материнских инстинктов за счёт гормонов, заигравших в теле подростка? — Чёртов пубертатный период. — пробубнила Де-8. — И? — Что? — не до конца понял её реакции Пятый. — Ты собираешься есть или нет? — По-моему, мы разобрались, что это всё… — И что? Теперь ты будешь спорить с моими гормонами? — прервала его Де-8. Пятый, косо оглядев её, выдохнул. — Нет. Де-8 немного поколебалась, не обрадовалась ответу. Сейчас она была недовольна. Все старания пошли коту под хвост. Но тут в голове родился план. Не то, что план, скорее идея. Глаза победно засверкали. — Что ж, хорошо. — хитрая улыбка растянулась по самые уши, чем привлекла внимание ничего неподозревающего Пятого. Де-8 подхватила один из прожаренных тостов, отправляя в рот. Что и следовало ожидать. На всю комнату раздалось урчание. Недовольный Пятый встал со стула, смотря на чертовку, которая явно старалась раздразнить его. Поднявшись, он снова продемонстрировал небольшую разницу в росте. — Ты это сейчас специально? — процедил сквозь зубы Пять. — М-м-м… Ни в коем случае. — прожевав, ответила Де-8. — Просто очень вкусно. Его живот вновь заныл, внося свою лепту в их трогательную беседу. Мимика отыгрывала новые эмоции. Морщился нос, сводились брови, иногда дёргался глаз, поджимались губы. Пятый вечно со злости поправлял свой воротник, иногда чесал затылок. — Может всё-таки кусочек? — улыбчиво подала приторный голос. Пятый промолчал, нервно косясь на неё, вглядывался в яркие пленительные голубые огоньки.