Ошибки прошлого...

— Ну, я же вижу, что хочешь. — слащавый полушёпот доходил до самых барабанных перепонок в виде лёгкой вибрации. Де-8, поиграв бровями, покрутила у него перед носом гренку так, чтобы до него дошёл запах свежепрожаренного хлеба и орахисовой пасты. Пятый не поддавался на её провокации. — Нет. Я не люблю сладкое. — саркастично улыбнулся он. — Вот поэтому ты не можешь поладить со мной. — посмеялась в ответ. — Какая ты скромная. — Да, я знаю. Кстати, зря отказываешься. Сахар — это энергетическая ценность, а значит, способствует повышению работоспособности мозга и стимулирует активную умственную деятельность. — она откусила ещё один небольшой кусок, но уже не стараясь воздействовать на него, Де-8 просто наблюдала за ним и его реакцией. — Ты сейчас сказала, по сути, одно и тоже, разными словами. Но я всё равно пожалуй откажусь. — ответил Пять, но его живот выдвигал совершенно другую позицию. — Знаешь, мне кажется, что с твоим желудком договориться куда проще, чем с тобой. — выгибая бровь, произнесла Де-8, посмотрев на источник звука. — Да, но я главнее, — просто ответил Пять. — Ревнует… — Что? — переспросил парень-в-шортах. — Твой желудок ревнует это… — она показала на тарелку. — ко мне. — а после посмеялась. Её собеседник закатил глаза. — Твой юмор — целое искусство по тому, как выставить себя идиоткой. — Пятый уселся обратно на свой стул, утыкаясь в своё уравнение. — Хм… А давай, если я найду ошибку, то ты съешь хотя бы одну гренку? — хитро ухмыльнулась девочка. Пятый повернулся к ней, задавая немой вопрос, который так и не решился озвучить, промолчал. — У меня нет ошибок. — Уверен? — протянула Де-8, упираясь локтями о стол так, что их головы были на одном уровне. Пятый не заметил, как она опустилась ниже, поэтому развернувшись, чуть не столкнулся с ней лбом. Он оглядел своё решение, но не нашёл ничего необычного и неправильного, в знак согласия кивнул, мол, уверен. Де-8 усмехнулась. Пятый стал внимательно рассматривать девочку, недоумевая, в чём он не прав. — И так, перепроверь вторую строку, там …- x^478•(-x^54)… Минус на минус плюс. А у тебя ответ в итоге вышел отрицательным, а он не может быть отрицательным. Так как ошибка сделана в начале, то всё уравнение пошло под откос… — Де-8 начала объяснять, иногда поправляя его ответы, написанные ручкой, карандашом. Так карандаш можно было стереть в любой момент, но из-за ручки пришлось бы всё перерешивать и переписывать. Пятый смотрел точно на неё, вовсе не слушая объяснений. Махровый плед тонко, соблюдая каждую грань, обрамляли её лицо, которое слегка подсвечивалось настольной лампой, придавая этим некий шарм. Голубые с лёгким огоньком глаза опущены вниз, на тетрадь, где тонкие пальцы прокручивали карандаш в ладони, иногда ударяя краешком другого конца о подбородок. Из-за прожаренной гренки, на алых губах осталась капелька масла, придавшее яркий блеск и утонченность. Во время раздумий иногда поджимала их, иногда прикусывала, дабы вспомнить то, что хотела сказать. Пятый слегка отвлёкся от сути дела, просто наблюдая за Де-8 и её действиями. Любовался. —… Вот. Я нашла ошибку. — мягко улыбнулась девочка, поворачиваясь к Пятому, который уже успел вновь вернуть себе образ невозмутимого человека. — Неплохо. — высказался он. — Ну, а теперь ты выполнишь своё обещание. — напомнила Де-8, постукивая по тарелке тем же карандашом. — Я ничего не обещал. — строгий взгляд вернулся на него, из-за чего мальчишка в итоге согласился, хоть и не потянулся сразу к еде, объяснив это тем, что занят. Пока он продолжил писать, перевернув страницу на чистый лист. Де-8 оглядела Пятого, а потом взгляд перешёл на недоеденную гренку. На самом деле не то, что недоеденную, скорее откусившую. Ведь за всё время успела сделать лишь два укуса. А потом снова посмотрела на Пятого. — А ты случаем не брезглив? — улыбчиво спросила она. Пятый настороженно в который раз повернулся к ней, но как только он раскрыл рот, чтобы задать ответный вопрос, сразу ощутил сладко-ореховый привкус жареного хлеба. Ошарашенный таким действием впал в ступор, пытаясь осмыслить произошедшее действие. Де-8 же лишь невзначай, как ни в чём не бывало, рассмеялась милой ошеломлённости Пятого. В глазах заиграл азартный огонёк, в которых можно увидеть, как где-то в мыслях она со спокойной душой зачёркивает невидимым карандашом задание: накормить. Пятый только через секунд семь отходит от шокирующей непредсказуемости. Дабы не смущать себя ещё больше, потянулся к булке, которую всё ещё удерживал ртом, а затем также откусил, тщательно прожевывая. — Кофе? — протянула чашку Де-8, словно всё сейчас происходило, как обычная бытовая ситуация, наблюдавшееся и по сей день. — Благодарю. — он перехватил пальцами отдаваемый ему напиток, сделав при этом большой глоток. Горьковатый вкус и с кислинкой послевкусие привели Пятого в норму. Кофе всегда успокаивал его нервы и поднимал настроение. — М-м-м… Колумбийский? — поинтересовался подросток. Щёлкнув пальцами, Де-8 просияла, попутно отвечая. — Да. А ты разбираешься. — констатировала факт она. — Кстати, неплохо ты его завариваешь. — где-то у себя в голове Пять отметил этот пункт. — Так, значит, спать ты не собираешься? — О-у… А ты меня уже прогоняешь? — иронизировала Де-8, обиженно выпятив нижнюю губу. — Проницательна. — сделал ей недокомплимент Пять. На самом деле не сильно он-то и хотел, чтобы та уходила, даже наоборот, он был рад её компании. По-своему, но рад. Пятый просто привык отвечать сарказмом и ядовитой желчью, так что тёплые слова, казались ему, чем-то неестественным и через чур ванильным, романтизированым. Словно поймав его волну, Де-8 смогла определить ход его мыслей, чему лучезарно улыбнулась. — Дай мне листок. — Заявила она, уже отбирая карандаш себе. — Мне не нужна помощь в решении уравнения. — Кто сказал, что я собираюсь тебе помогать? Я попросила листок. — Пятый наигранно пожал плечами, но всё же протянул какой-то первый попавшийся под руку листок девочке. Схватив за краешек, девочка расположилась на его кровати, облокачиваясь спиной на стену, но всё же потом для бо́льшего удобства притянула к себе большую подушку, скрещённые ноги свисали с постели. Пятый, ничего не сказав продолжил что-то черкать в своей тетрадке. В комнате царила полная тишина, нарушаемая лишь скрежетом карандаша и проводимой по бумаге ручкой. Время уже давно перевалило за полночь, часы отчаянно отсчитывали секунды, а за ними минуты… За окном послышались громкие неумолкающие дождевые капли, барабаня по стеклу и подоконнику, отстукивали ритм. Пятый сидел на стуле, дорешивая самые последние действия. Тарелка, как и было обещано, была чиста. Кофе выпит. На лбу появилась капля пота, медленно ползущая по виску, а затем и по покрасневшей от нагрузки щеке. Рука, стянутая, как паутиной, венами, напрягалась, выписывая каждую цифру и букву. И вот. Точка. С громким стуком поставил окончание решения. — Де-8! Я закончил! Теперь… Де-8? — он развернулся к девочке, хотел передать весь восторг и радость, что уже половина пути пройдена, что теперь могут начать решать проблему по-настоящему, но она его уже не слышала. Отложив листочек и карандаш, Де-8 мирно полусидя полулёжа спала на его кровати, также облокотившись о стену с подушкой, голова склонена вправо, глаза закрыты, плотно прижатые ресницами, руки раскиданы по разным сторонам. Уснула. Пятый невольно залюбовался ею, мило улыбнувшись. Никто его не видел, так что почему бы и не проявить эмоции? С томным глубоким выдохом, он приземлился рядом. От небольшого такого всплеска Де-8 окончательно упала ему на плечо, тот довольно откинул голову назад. Он заметил в стороне тот самый листок. Взяв в руки бумажку, он заметил своё отражение. На листке изображён его портрет. Весьма точный. Те же хмурые густые брови, чёткие харизматичные глаза, тонкая полоска губ, маленькие родинки-точки, расположившиеся на левой щеке. Это был он. Хоть рисунок был любительским и непрофессиональным, читалось и сходство, правдоподобность, правильные пропорции, возможно, просто не хватка опыта в этом деле. Ведь несмотря насколько талантлив ты не был, без практики и тренировки вряд-ли получится что-то действительно шедевральное. «И всё же ты и художник неплохой…» — подумал Пять, в последний раз взглянув на своё «отражение», начал говорить вслух, докладывая обо всём, что успел сделать в ближайшие часы. — И так, сообщаю, что я всё завершил. Хотя тебе, наверное, сейчас всё равно. Но уже завтра мы сможем придумать нормальный план, всё факторы учтены, кроме одного. Вопрос о большом количестве электроэнергии… Это пока остаётся действительно нерешённым. — монолог полился из его уст. — Но я думаю стоит идти на боковую. Если не посплю, то… Откинусь раньше времени? Ты бы так сказала. Кстати, своё обещание я сдержал. Никогда бы не подумал, что буду есть столь что-то приторное, но с кофе это приобретает даже… Свой довольно специфичный вкус. Ну, я так полагаю, спокойной ночи? — в ответ тишина. — И всё-таки иногда хорошо, когда ты молчишь. — усмехнулся Пятый, укладываясь поудобнее. Некоторое время спустя. Де-8 внезапно проснулась от кошмара. Даже не от кошмара, а сна. Каждый человек хоть раз в жизни испытывал падение во время сна. Когда ты летишь с крыши высоченного здания, с обрыва, а иногда просто стремительно приближается вниз без всякой прелюдии. Это противное чувство невесомости, которое сменяется сильным ударом. Само приземление не ощущается, лишь тело, ожидавшее сильное потрясение, вздрагивает, когда думает, что кончина пришла. Де-8, жадно хватая ртом воздух, словно весь кислород выбили из её лёгких, огляделась по сторонам. Пятый, расположившейся рядом, свалился вниз на колени, от чего Де-8 тоже слегка дёрнулась, но поняв, что всё лишь дурной сон, быстро успокоилась. К тому же хоть и пассивное присутствие Пятого смягчало ситуацию. К слову о Пятом, Де-8 разобралась не сразу что к чему. Более того, такое появление по близости даже удивило. Поправочка. Приятно удивило. Или же Де-8 сейчас полноценно глупо улыбалась стенке в привычной манере. Девочка аккуратно запустила свою ручонку в его каштановую шевелюру. Сквозь пальцы, подобно песку, проходили средней тонкости рассыпчатые волоски. Те, что были подлиннее, у лба, она накручивала на пальцы, стараясь делать это как можно мягче, дабы не разбудить Пятого. Пряди, которые были короче самой чёлки, нежно поглаживала, проводя рукой по всей голове. Иногда пальцы, блуждая по тёмным прядям, соскальзывали на виски, плавно массируя мышцы его лица. Так странно. Но без стеснения своих мыслей, она признала, что дотрагиваться до него было приятно. Больше всего ей хотелось пощупать брови, сыграя на них тех эмоции, которые он и сам мог отображать хоть каждую минуту. Но вместо этого с бо́льшей нежностью и дилекатностью провела тоненьким пальчиком по густой бровке. Вот так на протяжении некоторого времени она изучала внимательно его черты лица и погрязла в своих мыслях. Вскоре она загрустила. Какая-то необъяснимая тоска накрывала. От осознания того, что будет в будущем. Она не знала, что будет потом. А каждый вопрос и предполагаемый лучший исход, а именно тот, который они решили ещё при первой встрече — удручал. Счастливый финал, на который всё рассчитывали заключался в спасении и уходом, как говорится, на все четыре стороны. А значит, ей рано или поздно придётся покинуть их? Оставить? Каждый такой вопрос, задаваемый ею, лишь гложет. Убивает медленно. Одна подобная мысль, от которой хочется скулить и выть волком. Но тут неожиданно взгляд упал на пустую тарелку. Эта картинка моментально подняла ей настроение. — Хм… Мальчик сделал уроки и съел всё. — посмеялась шёпотом она. — Но сбитый режим… Ай-ай-ай. — наигранно цокнула язычком Де-8, посмотрев на Пятого, дважды погладив по голове. — Да ты плохиш. — хихикнула девочка. Она ещё раз оглядела обстановку, в которой они прибывали. Заметив, что Пятый и она же спят сидя, сразу решила поправить ситуацию. Себе она пододвинула стул, где Пятый решал уравнение, положив на него ноги, а мальчика-в-детских-шортах уложила на кровать, чтобы ноги всё же находились на кровати. Вместо подушки ему служила сама Де-8, а та расположилась на перьевой. Когда удобно стало обоим, Де-8 ещё раз посмотрела на происходящее вокруг, а затем на спящего Пятого, кстати, не забыв поделиться частью своего пледа с ним, чтобы мороз не пробрал его. Заботливо. Удостоверившись, что всё в порядке, хотела лечь спать тоже. Последнее, что ей захотелось… Пожелать спокойной ночи. Де-8 немного наклонилась вперёд к его лицу, вглядываясь в как всегда суровые черты лица. Глаза заблестели голубым светом, укрывая скулы, щёки, лоб. Глупо улыбаясь, наклонилась ещё ниже ко лбу. Лёгкое прикосновение к тёплому лбу вызывало массу эмоций: ликование, радость, смущение, волнение. Губы прожгло, как огнём. Испытывая подобное впервые или же слишком давно, она засуетилась внутри. Что-то там стремительно бурлило и бурлило, не давая покоя. Выплёскивать всё она могла лишь через улыбку до покрасневших ушей и нервное перебирание прядей. С этим трепетным чувством она и уснула. Дальше ночь прошла тихо.