***
Девять часов назад:
Азазель стоял в нескольких дюймах от учителя, внимательно изучая выражения лица мужчины. Парень поспешил придти к своему декану рано утром, как только тот его вызвал. Мистер Сирэй лишь молча сидел, сложив руки в замок, и о чем-то отстранено думал. По нему было видно, что что-то не так и что он не просто позвал ангела для очередного поручения. Внезапно мужчина выпрямился, медленно поднялся из-за своего стола и подошел к парню. — то что я сейчас тебе скажу, тебя скорее повергнет в шок, нежели расстроит — монотонно проговорил преподаватель Он заметил, как Динклэйдж тут же напрягся. Ангел потупил взгляд, нервно облизнул губы и тихо вдохнув воздух, посмотрел на преподавателя. — Профессор, я… — Послушай, Скорпиус — мистер Сирей чуть замешкался, но затем продолжил — это касается твоего отца. Азазель замер. Его будто превратили в ледяную статую. Парень опустил глаза, судорожно перебирая мысли в голове. В последнее время его отец вел себя слишком подозрительно. Даже подозрительнее, чем обычно. Буквально неделю назад Динклэйдж младший вернулся домой, в семейную усадьбу именуемой их фамилий и застал своего отца в неподобающем виде. Не то что бы он был как-то не одет, нет, Но прежние холодные зеленые глаза и уравновешенный нрав сменились каким-то безумием, стоило ему увидеть собственного сына. Картина, которая стояла перед ним немного не мало ошарашила парня. Ангелы и демоны расположились по кругу, держа в руках свечи, накинув на себя черные мантии. В центре гостиной кровавый круг и мертвая девушка. Внезапно показалось лицо отца. Он словно озверел. Мгновение и младшего Динклейджа берут за шкирку, и вышвыривают в коридор. Откуда не возьмись прибегает мать, с диким ужасом застывшим на лице — Азазель? — чуть не задыхаясь произносит женщина. Лицо обескураженной матери, на котором смешались эмоции ужаса и страха. Люментус на столько был в бешенстве из-за того, что Азазель не предупредил, что вернется этим вечером домой, что даже мать, которая обычно не вмешивалась, начала отговаривать того смилостивиться над сыном. И что произошло? Ангел отшвырнул собственную жену в сторону, словно какую-то тряпичную куклу. Азазеля никогда так сильно не охватывали страх и злость, как в тот день. — Жалкий щенок! Как ты посмел?! — с пеной у рта орал мистер Динклейдж. Он подлетел к сыну и повалив его на землю одним ударом крыла, принялся пинать парня, что есть мочи. — Нет! Бога ради! Люментус, остановись! Прошу, он ведь не знал! — истерически вопила Мирцела Динклэйдж — Что именно вы имеете ввиду, профессор, упоминая моего отца? — парень отчаянно пытался собрать все мысли в кучу, сделать из них плотный комочек в голове, который вновь и вновь разваливался. — Он опасен и вам… — мужчина прикрыл глаза — тебе стоит держаться от него на расстоянии — О чем вы черт возьми говорите?! — не выдержал парень — Я… . не могу… — Я позабочусь о твоей матери, не беспокойся… — мистер Сирэй взглянул на парня с некой отцовской заботой, что тут же заставило волосы ангела встать дыбом — не смейте к ней приближаться! — прошипел Динклейдж — я сам! — Ты не сможешь! — мужчина приблизился в плотную и схватил парня за шиворот, приближая к себе — Как вы смеете? — закрой рот Динклейдж… Ты даже не представляешь с чем связался твой помешанный отец! Он резко выпустил смятую ткань черной рубашки ученика из рук и оттолкнул того в сторону. — я видел вас в тот вечер! Вы выходили из замка в черной мантии… Хотите сказать вы не причастны?! — Да, я причастен! Меня ждет та же участь, что и твоего отца… — Сирэй замолчал — Ты должен кое-что сделать — Я не пойду против отца, из-за ваших нелепых предположений! — Ты ведь не глупый парень. Та смертная девушка — это только начало. Азазель, ты знаешь, что он не остановится. Твой отец вызовет его и нарушит равновесие и тогда все рухнет. Начнется резня и все кто нам дороги погибнут… Азазель опустил глаза, в момент когда его оповещали о проделках собственного отца, но теперь. секундой позже, он смотрел прямо перед собой, и его лицо, от природы белое, как мрамор, словно вдруг обрело холодностью и твердость этого камня — особенно губы, которые сомкнулись, так, что казалось разомкнуть их можно было лезвием скальпеля или болгарки, и чуть темноватые брови ангела застыли в окаменелой хмурости. Он размышлял. Пытался взвесить все варианты. Парень будто глядел в пустоту. — Люментус, нет! Мирцелла прикасается к затылку, смотрит на руку, красная струйка медленно стекает по хрупкому запястью женщины. Все в глазах сына просто замирает. Мгновенье, и парень кидается к матери попутно отталкивая отца. Паника, страх и ярость смешиваются в растаявших серых глазах. Ангел развернулся и рывком пригвоздил отца к стенке. — Я убью тебя! — прорычал парень с таким бешенством, что на секунду его глаза будто сменили цвет на кровавый красный. Он был готов удушить в тот момент собственного отца, если бы не мать… — Люментус не прав на счет тебя. Ты не такой как он. Какую-бы форму твой отец не тщился придать сосуду снаружи, внутренность этого сосуда куда менее будет для него доступна… Монотонно проговорил профессор. Азазель прикрыл глаза. Кровь закипала в жилах, в груди словно выскребали легкие изнутри, не давая нормально дышать. Динкледжу было не по себе. Сейчас он пошлет на хер все, что его связывало с отцом, забыв все обещания и клятвы. Так что же произошло? Только что, тот на кого равнялся ангел с младенчества стал для него никем? Идеал — коим всю жизнь для него являлся Люментус Динклейдж, идеал, который взращивал в себе маленький светловолосый мальчишка, оттачивал повадки и манеру речи, только бы быть таким, как всеми любимый тот же гребанный идеал — это все было ничем, пылью, полным нулем… А что будет с матерью? Если казнят отца, то и… за соучастие? Нет! Он не мог этого позволить! Ни за что, даже если придется убить самого Сатану… Не позволит… Ее никто не посмеет тронуть! Голова стремительно разрывавшаяся от мыслей, начала гудеть невыносимой болью. Он только сейчас заметил, как дрожали собственные руки. Почувствовал, как конечности похолодели. С него будто в одно мгновение выжили все соки, всю напыщенную самовлюбленную натуру. Ноги становились ватными, отказываясь держать своего хозяина в равновесии. Парень чуть ли не свалился, оседая на парту позади себя. Опираясь об поверхность отполированного дерева, устало потер ладонью лицо, шумно выдыхая. Все это время мистер Сирэй хмуро наблюдал за тем, как к молодому юноше приходит осознание, что вся его счастливая жизнь рушится словно песочный замок. Как все его черты и повадки, которые так походили на отцовские чуть-ли не ломаются словно тонкий фарфор о бетонную стену. — Что я должен сделать? Тихо произносит парень, взирая на профессора пустыми, выражающими лишь одно — боль и отчаянье глазами…***
Люцифер и Кроули сидели в центральном холле общежития, окруженные остальными демонами. Люцифер держа в руках две карты ехидно улыбался, смотря то на колоду, то на Монахэя… — Дружок, ты знаешь, что такое покер-фейс? — усмехнулся рыжеволосый, перебирая карты в руках — Признай, Кроули, ты проиграл — дьявол довольно оскалился, прожигая друга взглядом — Все возможно… — хмыкнул Кроули, довольно опуская взгляд на колоду карт, сплетенную аккуратными длинными пальцами. Люцифер выкинул две карты на стол — Архангелы… — он уже готов был забрать выручку — три бутылки рома и… одну из девушек, что вальяжно сидели за спиной у Кроули и гладили парня то по широкому развороту плеч и спине, то по рукам и макушке, взлохмачивая рыжие волосы. — Не так быстро — Монахэй улыбнулся на столько мило, что одна из девушек, завороженно ахнула — три Архидемона. Ты проиграл, Люся… — Засранец… — усмехнулся Люцифер, поглаживая спинку кресла, на котором сидел — Как только начну управлять адом, прикажу бросить тебя в темницу, чтоб больше не выигрывал у меня в карты — Ой, да нельзя бросать Любовь всей своей жизни в темницу Люцифер — Кроули игриво подергал бровью — хотя в этом есть что-то романтичное… — Если только небеса начнут пылать, Кроули — смеясь, произнес парень Но тут, взору Люциферу представилась некая картина, которую увидеть в галерее своей повседневной жизни он никак не ожидал. Лилит шла чуть-ли не за ручку с Дэниэлем улыбаясь, внимательно слушая, что ей оживленно рассказывал ангел. Буквально за долю секунды лицо дьявола с игривого веселого, сменилось на озлобленное. Кроули заметив это, тут же усмехнулся удивляясь такому поведению друга.***
Дэниэль все пытался успокоить Лилит, говоря о том, что Азазель не такой плохой, как кажется на первый взгляд. Но девушка упрямо мотала головой, утверждая, что придушит ангела, если тот попадется ей на глаза — Это ненормально… Даниэль — Знаю, я поговорю с ним на счет этого — разочарованно говорил парень — Но перед этим он огребёт от меня — девушка нахмурилась.***
-кхм — тихо произнес парень, чуть наклоняясь вперед к Люциферу, дабы сказанное слышал только он — в чем дело? Заговорческая улыбка тут же заиграла на веснушчатом лице парня. Люцифер, не ответил, лишь зло провожал взглядом недопарочку. — Эй Дионис — крикнул Кроули Даниэлю, от чего ангел напрягся и обернулся — иди к нам, дружище, поиграй с нами в картишки — махал Монахэй парню. — Директор Дионис — твой отец? — тихо прошептала девушка, вздернув бровью — Не родной… — выдохнул парень, опуская глаза вниз. Но заметив активное жестикулирование демона, вздохнул и увлекая девушку за собой направился к демонам. — Даниэль, ты ведь знаешь, что я не отстану, если не сыграешь? Ангел обреченно кивнул. пытаясь не закатить глаза. — отлично, играете с Люцифером один на один, на кону… — Кроули хитро прищурил глаза, сначала посмотрел на Люцифера, который секундой ранее сверлил шатенку взглядом, сейчас уже был готовый придушить и самого Монахэя. — на кону бескрылая, да Красавица? На лице парня тут же появилась, уже свойственная его происхождению, демоническая улыбка. Лилит в ужасе посмотрела на демона, затем беспомощно перевела взгляд на ангела. — не, давайте без меня — помахала руками девушка, пытаясь ретироваться в сторону Западного крыла. Но тут Кроули схватил ее за руку и одним рывком усадил на колени. Разъяренный оскал Люцифера сменился, на некий азартный и хищнический. Он вальяжно уселся на кресле и ухмыльнулся, вздернув бровь, наблюдая за выражением лица Диониса младшего — Нет, я не буду играть на нее — отрицательно покачав головой, произнес Ангел — Что, Даниэль, Боишься, что отберу свою же игрушку у тебя? Она ведь никуда не денется от меня, если ты проиграешь… Люцифер все больше и больше получал удовольствие от игры, которую затеял его лучший друг. Даниэль злился, Лилит видела это по часто подымающейся и опускающейся груди парня. — Хорошо, я сыграю… — скрипнул зубами ангел, опускаясь на свободное кресло. — Айрис, говорила, что ты булочка с корицей… — тихо прошептала девушка Кроули, зло сверля его взглядом — Ты не оправдываешь ее слов — о, девочка — ухмыльнулся Монахэй — Не стоит забывать, что я демон… Да и к тому же, булочкой с корицей я буду только для нее — он подмигнул, а затем устремил бирюзовые глаза на ангела и дьявола, которые раскладывали карты.***
Азазель медленно, пробирался сквозь узкие коридоры, скрытые от посторонних глаз в школе. Он знал замок, как свои пять пальцев. Это было его козырем — знал все потаенные ходы и выходы, мог проникнуть в любое скрытое помещение. Иногда он этим тешился, но только тогда, когда по особенному было скучно. Парень мог зайти в любую комнату учеников, кабинеты, залы без лишних усилий. И сейчас он пройдя в скрытую дверь за шкафом в своей комнате, направлялся к выходу из замка. » — ты ведь знаешь как выйти из замка незамеченным? — Да… — ответил Динклейдж преподавателю — Держи — мужчина протянул юноше прозрачную мантию — Что это? — Мантия смерти Азазель с недоверием посмотрел на своего декана — Думаешь, смерть могла бы придти незаметно, без подобной вещи? Души умерших людей во время того, когда покидают тело схожи с нами, они видят то, что не должны. Именно поэтому смерть надевает эту мантию, дабы скрыть себя. Только животные могут увидеть, то, что скрыто от глаз смертных и бессмертных… — Зачем? — Люди не хотят покидать свою бренную плоть, они стремятся договориться с тем, кого видят, или в ужасе бросаются прочь — это затрудняет смерти работу…» Азазель помяв ткань в руках, спустя мгновение, накинул ее на себя и будто исчез, растворяясь в воздухе. Он выглянул из небольшого ущелья у подножия моста, что вел в замок и осмотревшись, направился к обрыву и взлетел. Ангел ожидал, что огромные крылья скинут мантию прочь, но она будто обволакивала его всего, до самых кончиков крыльев — хитрая вещица… Через некоторое время, он оказался в саду особняка Динклейджей. Парень вдохнул аромат алых роз, исходивших от кустов, которые напоминали ему о беззаботном детстве, проведенное им. Он даже помнил, как к нему приходил Даниэль. Они вместе играли и бегали вокруг небольшого пруда. Все было таким прекрасно, беззаботно простым. Внезапно в груди как-то больно защемило. Перед глазами вспыхнул образ маленького Кроули… А они ведь раньше были не разлей вода, вместе пакостничали и озорничали. Так же вместе получали от родителей. «Святая троица» — Азазель, Дэниэль и Кроули. Но что-то произошло в один момент, и это что-то все же разделило их троих. Кроули стал врагом для Азазеля, а тот в свою очередь для него. Даниэлю ничего не оставалось, как помочь мальчишкам помириться, но внезапно появившийся маленький Люцифер, которому только недавно было дозволено выходить из-за пределов Ада, подлил масла в огонь — Как ты мог?! — кричал маленький беловолосый мальчик — Азазель я… — убирайся, Кроули! Ты теперь никто! Монахэй застыл, его большие детские глаза округлились наполняясь слезами. Тут же отвернулся в сторону, прикрыв веки — демон и ангел не могут дружить … — тихо произнёс маленький Кроули. Он повернулся и направился к Люциферу, который нахмурившись, от чего его совсем юный лобик покрылся морщинкой меж бровей, наблюдал за мальчишками. — нам пора … — произнёс Люци, положив руку на плечо Кроули. Через долю секунды они оба исчезли в огне, внезапно вспыхнувшем от маленьких крыльев Монахэя. Стоило двум демоненкам исчезнуть, как маленький Азазель не выдержал и рухнул на колени. Даниэль в растерянности помотал головой и уже не зная, что делать, обнял друга, а затем из-за спины накрыл своими белоснежными крылышками… Воспоминания отдались внезапной колкостью где-то в корках сознания. Причину предательства лучшего друга не хотелось вспоминать. Он боялся, что ему станет ещё хуже… Но тут, его мысли и блуждания в потёмках сознания прервал тонкий приятный женский голос, который донёсся позади. Это была его мать. Мирцелла по обычному красиво и изящно обходила сад, украшенный розами и самыми редкими растениями, оглядывая всё кругом. Но сына она не видела, словно смотрела сквозь него, отчего ангелу становилось не по себе, ведь, он всегда был усладой для её глаз, как говорила она сама. Женщина расправила крылья и сложила их вновь за стройную спинку, подняла тонкий аристократичный подбородок и поправила прядь платиновых волос, что были завиты в кудри и собраны в пучок. На макушке у неё красовалась небольшая цветочная шляпка в цвет её платья. — Патрификус, подстриги кусты, они должны быть идеальны! — Да, моя госпожа — низенький гном ходил по пятам своей хозяйки и учтиво улыбался, внимательно слушая всё, что говорила женщина. — в этот раз розы просто превзошли все мои ожидания. Ты молодец, думаю дать тебе на завтра выходной … Она лучезарно улыбнулась. — благодарю, моя госпожа — вновь заговорил сиплым голосом гном — но зачем? У меня ведь нет никого кроме вас … Ах да, а молодой господин разве не должен скоро вас навестить? Я приготовлю комнату — нет … — проговорила женщина. Она внезапно помрачнела. На секунду Азазелю показалось, что в ней будто что-то сломалось. Серые глаза матери, которые были почти идентичными его глазам, опечалено опустились. » — я должен ее выкрасть оттуда … — даже не вздумайте, Динклэйдж! Ваша мать должна быть там, иначе Люментус догадается. Вам всего лишь нужно кое-что забрать. — возразил мистер Сирэй. — и что же? — почти истерически произнёс ангел смотря на профессора. — Адаман — красный рубин, в который превратилось яблоко надкушенное Евой. Это первый людской грех. Он хранится в доме, в кабинете твоего отца. Я бы и сам его выкрал, но я не знаю где именно он его спрятал … Джон Сирэй, ходил то в одну сторону, то в другую, каждый раз при этом поправляя подол чёрной мантии. — с чего вы взяли, что я знаю где он мог спрятать его? — дом твой, ты должен знать где находятся тайники твоего отца, разве не так? Азазель лишь обреченно выдохнул. — но не бери камень голыми руками! — внезапно мужчина приблизился, от чего парень чуть ли не подпрыгнул на месте. — эта вещь очень сильна, она может полностью изменить тебя, так что просто забери его в той же серебряной шкатулке, в которой он находился, а вместо неё поставь вот эту, понял? Профессор протянул парню, серебряную шкатулку. — да … — Динкледж нервно прикусил губу» Ангел с трудом заставил себя отвернуться и направиться к поместью, дабы не кинуться к матери с просьбой, чтобы она пошла с ним и никогда больше не возвращалась туда, где ей угрожала огромная опасность. Но он не мог. Слишком рано — отец заподозрит… Вскоре проникнув в кабинет Люментуса, парень озадаченно искал что-то. — черт … — тихо произнёс парень. «- думай Азазель! Думай блять! Твой отец не такой идиот, чтобы прятать такую вещь на видном месте …» Он оглянулся, подошёл к шкафу с книгами, осторожно отодвигал и ставил вновь на место каждый переплет, но ничего. Внимательно оглядел всю комнату. Пошарил за рабочим столом, прощупал стены. Но ничего не было. Он устало опустился на кресло и совершенно пустым взглядом, смотрел на позолоченную лепку на стене, отделявшую обои от мраморной части переходящий в потолок. На лепке были изображены маленькие ангелочки, которые по всей видимости кружились и играли, но тут он что-то заметил. Посередине двух ангелов стояло странное существо. Это был такой же младенец, что и все остальные ангелочки, но его крылья были разными. Одно — летучей мыши, другое — обычное ангельское. — какого?.. Парень поднялся с места и прищурив взгляд, не отрывая его от странного существа, направился к нему. Проведя по нему тонкими бледными пальцами, слегка надавил. Фигурка вдавилась в стену, а под ногами парня, словно по волшебству отодвинулся небольшой камень, открывая взору серых глаз тайник. Динклэйдж усмехнулся. Опустившись на корточки, он увидел черную шелковую ткань. В ей была завернута серебряная шкатулка, с выгравированными на ней райскими цветами и объемным яблоком вместо замка. Откинув темную ткань в сторону, он попытался открыть шкатулку, но ничего не вышло. Парень нахмурился. Ему нужно было убедиться, что шкатулка не пуста, поэтому он просто потряс ее прислушиваясь. Но услышал вместо этого, чьи-то шаги за дверью. Изрядно поматерясь, всунул в карман мантии шкатулку и достав из другого идентичную, замотал ее в ткань и положил в тайник вновь надавил на ангела и камень, что был у ног тут же задвинулся. Парень уже хотел спрятаться в углу возле книжного шкафа, но вспомнив, что на нем мантия просто застыл на месте и затаил дыхание. Дверь в кабинет открылась, и из-за нее показалось любопытное лицо гнома. Его маленькие черные глазки оглядели кабинет, не найдя ничего подозрительного он вздохнул и пробормотал — почудилось — Патрификус захлопнул дверь Наконец Азазель облегченно выдохнул и расслабился. По всей видимости отца не было в доме. Парень невольно задумался о том, куда Динклейдж старший мог подеваться, но его мысли внезапно развеялись. Он услышал несколько характерных щелчков за дверью. " ох блять, Патрификус, предусмотрительный ты идиот! нахуй ты дверь закрыл?!» парень чуть ли не взвыл обреченно. Он в панике огляделся. Единственным выходом было — окно. Он аккуратно отворил его и вильнув через подоконник, прикрыл створку окна. Парень хотел было улететь, но в последний момент его что-то остановило. Азазель вновь наткнулся на силуэт своей матери. который не спеша ходил по тропинке. Она держала в руках широкую корзину и складывала туда алые розы, которые по одной срезала с помощью секатора. Тут она укололась о розовые шипы и тут же приблизила палец ко рту. Ему так хотелось приблизиться, почувствовать как по матерински она смотрит на него и обнимает. Но нужно было возвращаться. ведь если он это сделает, то весь план провалится. Отец запретил ему приближаться к поместью. С того дня парень не появлялся в доме. Он не видел мать в таком спокойствии уже достаточно давно. Только получал от нее письма с посылками каждый месяц и ничего, но он даже ответить на последнее не мог, боялся разозлить отца вновь, боялся, что если отец увидит Мирцеллу читающей письма от сына, то тут же озвереет, а Азазеля не будет рядом. Да даже если и будет, он не был уверен что сможет защитить собственную мать… «Жалкий трус… На подавись своим хваленным великолепием! Жалкое подобие своего отца…» Злость тут же перекрыла все мысли. Он опустился на землю, прошел к тропинке и спрятался за деревом.Парень заметил, как его мать напряглась, женщина напуганно огляделась. Она будто почувствовала его присутствие. Ангел медленно стянул с головы капюшон мантии и тихо произнес — мама… Женщина тут же обернулась. Ее серые глаза округлились. Она почти взвизгнула от неожиданности, но вовремя прикрыла рот ладонью. — Мальчик мой — тихо прошептала она, быстро подбежав к сыну обняла его, прижимая к себе. — Мама, послушай, у меня мало времени… Не говори ему, что я был тут, хорошо? — хорошо — Не уходи, он вернется только вечером! Скорпиус, останься прошу — взмолилась женщина. Глаза чуть покраснели. Азазель видел, что она вот-вот расплачется. — Ладно, только ненадолго… — мантия смерти? Джон тебе ее отдал? — Мирцелла улыбнулась. Словно факт того, что рядом с сыном Был Джон Сирэй ее успокаивал — Да, я просил его помочь мне увидеться с тобой — ангел решил не рассказывать матери о настоящей причине его прихода в дом и прикрылся вполне правдоподобным аргументом. Они направились в глубь сада, по центру на закрытом огромными деревьями месте, красовалась небольшая беседка, там они и скрылись от всего, что их окружало. Азазель рассказывал все, что с ним произошло за последнее время. Про выигрыши на соревнованиях, про кубки, про то как его назначили курировать младшие курсы и все остальные успехи… Но тут улыбка женщины приобрела небольшую грусть — мне кажется, что ты что-то скрываешь от меня, сын — нет — бросил парень слишком резко. Подумав о том, что мать может узнать про шкатулку с рубином решил отвлечь ее внимание на кое что другое. Вот только что? … Он тщетно перебирал в голове неприятные моменты, которые злили его в школе. Кроули? Нет. Девицы на одну ночь, которые неплохо делают минет, но не могут даже шанса получить остаться с ним спать — слишком ебанутая ситуация, он не мог этого рассказывать собственной матери. Хотя, стоп. Мирцелла аккуратно взяла одной рукой ладонь сына и прикрыла второй. — ты можешь мне довериться… — она по матерински широко улыбнулась, внимательно глядя в глаза сына — есть кое-что, кое-кто — если точнее — девушка? — да… По херу, скину все свои проблемы на шею этой бескрылой рыжей катастрофы. — Я кое-что сделал — не то чтобы его это сильно волновало, но парень все-же подумал, что стоит сказать матери о маленьком проступке, коем ангелу совершать недозволительно Он рассказал все с самого начала, умалчивая некоторые моменты с оскорблениями рыжеволосой девушки и ее оскорблениями в ответ. На что мама лишь удивленно вздернула бровями. -… я не рассчитал силы и слишком сильно ее оттолкнул… — о боже, Азазель! И ты даже не извинился?! — вспылила женщина. Ее черты лица приобретали возмущенный вид. Она словно еле сдерживалась чтобы не отчитать сына, как следует — я не… не извинился — он поджал губы. Только из-за матери, которая сейчас так укоризненно смотрела на него, парню стало немного не по себе… — У нее ушибы наверное… Бедная девочка! Тебе должно быть стыдно Скорпиус! Я тебя не этому учила — она пошарила в карманах платья и вытащила небольшой пузырек с голубой искрящейся жидкостью — Отдай это ей и извинись! Парень нехотя кивнул. Он уже мысленно представил, что просто спрячет пузырек от матери в свою прикроватную тумбочку и оставит «живую воду» там, пока ему самому не пригодиться. Наконец попрощавшись с сыном Мирцелла, поцеловала его и поспешила уйти в сторону поместья. Азазель накинув на себя капюшон мантии, поднялся в небо и направился в сторону школы. *** Игра шла слишком напряженная. Кроули лишь довольно ухмылялся, наблюдая за сосредоточенными ангелом и демоном, которые то и дело меняли карты. Комбинация колоды менялась, а вместе с тем, у кого из карт окажутся самые сильные, тот и победит. Последние четыре карты. Лилит нервно попыталась встать, как ее опять прижали к месту — тихо тихо — усмехнулся Кроули. Он знал, что стоит ему ослабить хватку, как девушка не упустит возможности и сбежит прочь. — Кроули, я хочу свалить отсюда — тихо прошептала девушка, с опаской косясь в сторону двух игроков. — нет, ты же главный приз! Даниэль был напряжен. Играть с сыном Сатаны не так-то просто, даже если ты один из лучших в этой школе. Люцифер блефует и Дионис это видит. Но пытается быть более честным, хотя выиграть честностью в нечестной игре — почти невозможно. — итак, игроки, раскрывайте карты — произнес Кроули. Люцифер первый опустил карты. На столе красовались четыре архидемона. — черт… — прошептал Даниэль, опуская карты на стол. Три архангела и один ключ от рая. Он бы выиграл если бы не последняя карта. — Дэниэль, ты молодчинка. Но Люся у нас везучий. Лови…- Монахэй скинул с себя девушку, почти вышвырнув Лилит в Люцифера, но демон вовремя поймал ее Демоны вокруг аплодировали, хлопая ангела по плечу пытаясь как-то подбодрить. — пошли — схватив девушку за руку, Люцифер потащил ее к западному крылу. Она только и видела обреченные на провал попытки Дэниэля приблизиться к ним, но его тут же оттягивали назад демоны, заставляя сыграть в карты с зачинщиком этого издевательства — с Кроули. — ты зачем с ним шастаешь везде?! — рыкнул Люцифер, вдавливая ее в стену в темном углу общежития Фениксов. Ее запястья настолько сильно сжимались, что Лилит показалось, что демон пытается сломать ей руки. Она прикрыла глаза от боли и попыталась тихо произнести — мне больно… — мне насрать! — его голос чуть не сорвался на крик, руки слегка ослабили хватку. «Не насрать тебе, засранец» пронеслось в голове у девушки. Красные глаза пылали от ярости. Он как будто был на грани. То ли ему хотелось убить ее то ли… сжечь? — одно и то же — Лилит… — угрожающе прорычал демон сквозь зубы. Он был слишком близко, настолько близко, что девушке захотелось проверить, а что будет если она перейдет черту дозволенного? Его глаза внимательно изучали девушку, уже не с такой злостью, как секундой позже. Он задержал взгляд на ее губах, которые она нервно покусывала. «Попался…» Мюррей ничего не произносила, лишь смотрела в красные горящие глаза, а затем, внезапно… поднялась на носочках, сократив до минимума расстояние между демоном и собой, впилась ему в губы. Он будто так и застыл на месте. Люциферу показалось, что в этот момент его как-будто окунули в кипящее масло. Он не отстранился. Хотя и маленькая доля его подсознания молила об этом… Лишь сильнее впечатал девушку в стену, закидывая ее ноги себе на пояс, подхватывая ее бедра, чуть-ли не вгрызаясь в губы Лилит.***
Азазель вернулся в школу уже каким-то потрепанным. Парень так же незаметно проник в замок, как и уходил. Наконец, через несколько коридоров, он добрался до нужного помещения. Зайдя в кабинет мистера Сирэя, пару раз кашлянул и снял с себя мантию. Мужчина облегченно выдохнул — Слишком долго… — кратко произнес Сирэй. Он поднялся с места и протянул руку вперед. Азазель достал из кармана шкатулку, но отдавать не спешил — Почему я должен вам верить? — внезапно произнес парень. Преподаватель нахмурился и сомкнув губы в тонкую линию, соглашаясь, покачал головой. — я тоже в вас не уверен Скорпиус, но позвольте удостоверить вас в том, что я все же почти вырастил вас на собственных руках. Скользнув по коркам подсознания, воспоминания вновь ударяли по вискам. Он поджал губы в немом согласии, и лишь в качестве ответа протянул шкатулку. Только Джон Сирэй и Мирцелла — его мать, называли его Скорпиусом. Другие этого не делали, не решались…да и к тому же, в последние полгода именно мистер Сирэй заменял ему отца. — она не открывается — ключ — не вещь, а заклинание. Я позову вас позже. А сейчас у вас тренировка, поспешите, другой факультет уже занял поле. Мужчина вытащил небольшой сверток бумаги с печатью и вручил ангелу. Парень ушел, благодарно кивнув учителю напоследок. После тренировки, он и еще пару ребят из команды решили развеется и пригубить по бутылке дьявольского пойла — так называли местный виски, людям такое пить нельзя, подохнут от одного глотка. Все было чудесно. Ну как чудесно — они начали немного дебоширить, и их чуть-ли не силой выпроводили из местного бара. Вскоре команда Змеев разошлась по комнатам. Ребята уже давно все спали, все… кроме него. Парень ходил по гостиной то стягивая с себя галстук и раздеваясь, то вновь застегивая рубашку. Его все разрывало на куски. Все мысли и попытки понять что дальше ему делать. Опьяненная голова гудела куда сильнее, чем раньше, готовая вот-то лопнуть и испачкать стены в его мозгах и крови. Но в реальности же — ничего, обычная головная боль. Когда она вошла в комнату, Азазель стоял в темном углу, уже не зная куда себя деть. Девушка подошла к дивану и села. На ее щеках красовались слезы. Она что плачет? Чего эта дура плачет? — как же я хочу домой…- послышался ее тонкий, дрожащий и так сильно раздражающий его голос. Он неосознанно начал жалеть ее. думая о том, что все же был виноват в содеянном, хотя она все же сама напросилась! «Блять, тебе ее жалко? Да ладно Азазель, с каких пор совесть заиграла в твоих жилах? Тебе же поебать было! Слабак.» — Ты как? — «Ну вот нахуя ты это сказал? господи, да похуй тебе на нее, просто скажи это и съебись нахуй! В чем проблема?!"внутренний голос так и орал, но затуманенное сознание не давало ему пробиться. Ватными ногами он сел позади нее. Ох, как было приятно видеть ее шокированное и напуганное лицо после этого «ты как?». Увидев кивок и быстрые попытки стереть слезы, он хитро прищурился. Нет! Этого мало? Где твои эмоции мать твою! Давай, взбесись, как тогда… — Ты что делаешь?! — ох вот это, эта паника… а если так? Ловкие пальцы скользнули к груди девушки, расстегивали из-за спины пуговицы на ее форме — Тш. , хочу посмотреть — ухмылка тут же растянулась на губах. Не рыпайся, я сильнее… — ДА НЕ НА ЧТО ТАМ СМОТРЕТЬ! — он был уверен что ее щеки, покрытые веснушками сейчас пылали алым румянцем, от смущения. Ну давай сопротивляйся, ты ничего не можешь… А если попробовать так? Он стянул расстегнутую рубашку девушки вниз. Айрис застыла. Ее словно превратили в неподвижную статую. Вспомнив про пузырек с живой водой парень потянулся к карману. Стоило пальцам коснуться голубой жидкости, как та засияла. Затем холодные пальцы коснулись оголенной спины. Медленно распределяя голубую жидкость по хрупкой спине, которая вздрагивала от каждого прикосновения и веселила парня. Она не двигалась — позволяла… Хоть и боялась — но разрешала ему. А если я зайду слишком далеко, сможешь остановить меня? Пальцы тут же скользнули к лямкам топа, а затем к застежке. Пару движений и ткань скользит по ее плечам — Что ты…- девушка хотела взвизгнуть и убежать, но тут он схватил ее, прижимая к себе еще сильнее. Чуть ли не душа ее собой — Тихо…- медленно шептал он, от чего девушка чуть обмякла. Влажные губы слегка коснулись ее оголенной шеи — пробовали на вкус. Затем медленно поднялись, закусывая мочку уха, слегка облизывая ее. Грей невольно застонала. Ей хотелось вырваться, но в то же время, не совсем. Свободная рука скользнула по бедру вверх, постепенно оголяя ногу полностью — Боже, даже на коленках веснушки — тихо прошептал он, насмехаясь, выдохнул теплый воздух на шею. Затем внезапно развернул ее лицом к себе, не убирая руку со рта. Она была в ужасе. Вся раскрасневшаяся и смущенная. На нее навалились сверху и прижали спиной к дивану. Руки отчаянно упирались в его грудь, дабы хоть как-то остановить Азазеля. Но он лишь беспрепятственно стянул с нее расстегнутый топик. Она тут же вспыхнула, как загоревшаяся спичка и прикрыла оголенную грудь руками. — нет! — отчаянно проговорила девушка. Но Азазель лишь усмехнулся, придвинувшись к девушке еще ближе, заставляя ее раздвинуть ноги шире. Он упирался в нее пахом. Ухмыльнулся еще раз, облизнул губы, прикусывая нижнюю… — Интересно, как ты будешь стонать подо мной?.. Руки скользнули к ткани трусиков, остановились, затем скользнув вверх, задевая под тканью клитор, от чего Айрис чуть не подавилась воздухом. — мокрая… — хрипло произнес парень, дернув бровью и уже улыбаясь как-то по хищнически. — Азазель. отойди! — она попыталась, хоть как-то дернуться. Но было невозможно хоть чуток пошевелиться. — Странная ты, с одним на драконе летаешь, а под другим течешь и стонешь… — он приближался ближе к ее лицу. Внезапно прикусил кожу на ее ключице, откинул хрупкие руки в стороны и ухватился за небольшую, но упругую грудь девушки. слегка надавил на сосок, от чего девушка пискнула…