***
Норман отчаянно вздохнул и, обхватив плечи руками, прижался спиной к стволу дерева, рядом с которым остановился. Закрыл глаза, медленно съехал вниз, на землю. Он устал. О, Боги, как же он устал бродить тут в полнейшем одиночестве. Ему хотелось туда, к людям, к Эмме, хотелось играть вместе со всеми. Но вместо того, чтобы проводить время со своей семьёй, ему приходилось гулять тут совершенно одному, потому что врачи, будь они неладны, так сказали. Норман не любил, нет, просто ненавидел быть один, но возражать всё-таки не стал. В конце концов, если взрослые так сказали, значит, так нужно. Да и он прекрасно понимал, что его мнение ни на что не повлияет, поэтому лишь покорно согласился. Правда, теперь он уже начал жалеть о том, что так и не решился отстаивать свои интересы. Потому что гулять в полном одиночестве — самая настоящая мука. Поначалу, конечно, ему нравилось проводить пару часов на свежем воздухе в тишине, но со временем это превратилось в полнейшую каторгу. В первые несколько дней Норман изучил практически всю территорию санатория, а потому каждый раз не знал, чем себя занять эти отведённые на терапию пару часов. Вот и сейчас тоже. Снова отчаянно вздохнув, Норман запустил одну руку в волосы и чуть сжал их. Зажмурился, издал полный горечи и тоски стон. — Дурацкая терапия… И кто только её такую придумал… — негромко пробубнил он, от досады поджав губы. В этот момент где-то совсем рядом с ним послышался детский смех, из-за чего он вздрогнул и распахнул глаза. Невольно он даже поднял голову и посмотрел в ту сторону, откуда доносились звуки. Сердце болезненно сжалось в груди. Ему очень хотелось туда, к детям, к самой любимой и нужной Эмме. Хотелось бегать с ними по двору, валяться на траве и подставлять лицо навстречу тёплым лучам солнца. Хотелось просто веселиться, как все, а не торчать тут совсем одному. И сейчас, когда он слышал такие знакомые и родные детские голоса, это желание достигло пика. Сопротивляться ему было уже попросту невозможно, поэтому Норман в конце концов поддался. Поднявшись с земли и отряхнувшись, он быстрым шагом направился к зданию санатория. Он понимал, что сейчас идёт против правил, но его это мало волновало. Всё, чего ему хотелось в данный момент, — это оказаться там, рядом со своей семьёй, а всё остальное неважно. Тем более, ничего плохого не произойдёт, если он один разочек нарушит правила. «Ничего страшного не случится, если я один раз закончу терапию немножко пораньше», — мысленно повторял про себя Норман, пока шёл. Чем ближе он подходил к санаторию, тем громче становились голоса детей. Постепенно он даже начинал различать, что они говорили. А уже совсем скоро он подошёл к двору, где играли младшие. Как только Норман их увидел, его сердце затрепетало в груди, а губы расплылись в счастливой улыбке. Он даже шагнул вперёд, намереваясь подойти к ним, однако тут же замер на месте. Он заметил кое-что, что заставило его оцепенеть. Эмма и Рэй. Сначала он не обратил на них внимание, однако теперь увидел, что они сидели неприлично близко друг к другу на траве. На их коленях лежала какая-то книга, которую они вместе читали. Они были так увлечены, что, казалось, совсем не замечали ничего вокруг. Но совсем не это поразило Нормана. Рэй лежал у Эммы на плече. Так, будто они с ней влюблённая пара. Пара… Как только Нормана поразила эта мысль, он до боли закусил губу и сделал несколько шагов назад. На глаза навернулись слёзы, в горле встал горький комок. Зажав рот руками, он развернулся и быстро побежал обратно в лес. Сейчас у него внутри смешалось множество эмоций: ревность, боль, обида, но больше всего преобладал страх. Он пожирал его изнутри, разрывал душу на сотни маленьких кусочков. И чем дальше Норман отдалялся от санатория, тем сильнее он становился.***
От болезненных воспоминаний Норман отвлёкся из-за непривычно холодного ветра, пробравшегося под ворот рубашки. Неприятно поморщившись, он покрепче обхватил себя руками в тщетной попытке согреться. Сказать, что это ни черта не помогло, — значит ничего не сказать. Наоборот, из-за того, что пальцы уже успели замёрзнуть, ему стало только холоднее. Настолько, что он даже невольно застучал зубами. И тем не менее, он не оставлял попыток. Он старательно растирал докрасна дрожащие ладони, потеплее кутался в рубашку и даже пытался встать с земли. Правда, ничего из этого у него так толком и не получилось. Вместо того, чтобы согреться, он только впустую потратил силы, и потому уже совсем скоро сдался. Тяжело вздохнув, он сделал над собой последнее усилие и перевернулся с бока на спину. Чуть приподнял голову, посмотрел на розовеющее небо. Солнце постепенно садилось за горизонт, а это означало только одно: уже совсем скоро окончательно стемнеет. Понимая это, Норман до боли закусил губу. Он настолько погрузился в свои переживания, что совсем не заметил, как прошёл остаток дня. «Наверняка сейчас все меня ищут… — пронеслось у него в голове, отчего сердце в груди болезненно заныло. — Господи, какой же я идиот… О чём я только думал, когда бежал сюда…» Перед глазами встала яркая и чёткая картинка того, как все его близкие ищут его. Эмма, мисс Изабелла, воспитатели, малыши — все они выглядели обеспокоенными и взволнованными. Они бродили по территории санатория и громко звали его, Нормана. Казалось, он не только их видел, но и даже слышал их голоса, такие напуганные и встревоженные. От этого на душе становилось по-особенному гадко, даже как-то муторно. Норман никогда не хотел причинять беспокойство и доставлять проблемы тем, кто был ему дорог, а потому теперь чувствовал себя просто отвратительно. Опять он заставлял всех переживать, опять своими необдуманными действиями только всё испортил. Какой же он всё-таки ужасный. «Простите… — мысленно извинялся Норман. — Простите, что я такой никудышный воспитанник, парень и друг… Простите, простите, простите меня…» — Норман! Норма-а-ан! Когда Норман услышал знакомый голос где-то вдалеке, то вздрогнул и сильно удивился. Сначала он подумал, что это галлюцинация, что это всё только у него в голове. Однако, когда голос раздался во второй, третий, четвёртый раз, он понял, что кто-то действительно его зовёт. Снова вздрогнув, он резко принял сидячее положение и повернул голову в сторону звука. Там, в нескольких метрах от него, стояла Эмма. Она громко выкрикивала его имя, держа руки у рта, и беспокойно осматривалась по сторонам. Поначалу она не замечала его, увлечённая поисками, однако в какой-то момент наконец повернулась к нему. Их взгляды встретились, и она, вздрогнув, счастливо заулыбалась. В ту же секунду она сорвалась с места и, активно размахивая руками, побежала к нему. Норман слегка улыбнулся. Он был рад, нет, просто счастлив снова увидеть её. Ещё больше его радовал тот факт, что именно она его нашла. Ведь это означало, что она искала его, что она всё ещё его любит. — Норман! — снова воскликнула Эмма, когда наконец подбежала к нему. — Слава Богу, с тобой всё в порядке… — она зажмурилась и крепко его обняла, так, что ему даже стало трудно дышать. Однако он этого не показал, лишь медленно провёл холодной ладонью по её спине. — Прости… — негромко прошептал Норман. В этот момент по его щекам снова покатились слёзы. — Прости меня, Эмма, я такой придурок… — Всё в порядке, я вовсе на тебя не злюсь, — она покачала головой, не переставая улыбаться, и стала мягко вытирать его слёзы. — Но… Что вообще случилось? Что ты делаешь так далеко? — она не понимающе посмотрела на него. В этот момент она заметила, что всё его лицо покрыто мелкими ранами и царапинами, из которых по-прежнему сочилась кровь, из-за чего ужаснулась. — И что с твоим лицом? — Я… — он сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. В памяти снова всплыла картинка того, как Рэй лежит у Эммы на плече, отчего сердце болезненно сжалось в груди. Ему было трудно об этом говорить, но он всё же продолжил: — Когда я гулял, мне стало скучно, вот я и решил вернуться обратно в санаторий… Там я увидел тебя с Рэем… Вы выглядели как настоящая пара, и когда я это увидел, то мне стало очень плохо… Поэтому я и побежал сюда… А лицо… Наверное, я просто поцарапался о ветки деревьев, когда бежал… Я совсем не разбирал дороги… — Ох, Боже, Норман… — Эмма тяжко вздохнула и покачала головой, продолжая вытирать с его глаз слёзы. — Ты слишком себя накручиваешь. Рэй — всего лишь мой друг, не больше, не меньше, и ты прекрасно об этом знаешь. — Знаю, но… — Норман всхлипнул и до боли закусил губу, крепко прижавшись к ней. Зажмурился, зарылся носом в её макушку. — Я всё равно не могу не переживать… Мне так страшно, что однажды я просто потеряю тебя, и я совсем ничего не могу с этим поделать… Знаешь, даже сейчас я думаю о том, что в один день Рэй может просто забрать тебя у меня… — последнее предложение он произнёс еле слышным шёпотом, однако она всё равно его услышала. После этого он мелко задрожал, вцепился пальцами в её одежду. Она задумалась ненадолго, а потом вдруг предложила: — Может, тогда сходим завтра на свидание? — Свидание? — недоумённо посмотрев на неё, переспросил он. Такое предложение удивило его, но вместе с тем и вызвало интерес. Он никогда раньше не бывал на свиданиях, но часто слышал о них от одноклассников, и потому ему было интересно, что же это такое. — Угу, — Эмма слегка улыбнулась и активно закивала. — Все парочки на них ходят. Возможно, это могло бы укрепить наши отношения и успокоить тебя, раз уж ты так сильно переживаешь. Да и мы могли бы приятно провести время вместе, только вдвоём, — объяснила она. — Только вдвоём… — шёпотом повторил Норман, после чего расплылся в счастливой улыбке. — Тогда я согласен, — уже громче ответил он. — Ну вот и замечательно. Тогда завтра после завтрака и пойдём, — сказала она, после чего стала помогать ему подняться. — А теперь давай возвращаться назад, а то нас, наверное, уже обыскались. Мисс Изабелла и остальные за тебя волнуются, между прочим. — Угу, пойдём скорее. В санаторий Норман возвращался в приподнятом настроении, даже несмотря на то, что всё тело болело. Хоть страх того, что он может в один день потерять Эмму, и не отпустил его до конца, он всё равно чувствовал себя гораздо лучше. Да и все негативные эмоции отошли на второй план, уступая место приятному предвкушению грядущего свидания.***
Когда Норман и Эмма вернулись к зданию санатория, то остальные дети и воспитатели уже были там. Взрослые взволнованно переговаривались, кто-то из малышей даже плакал. Особенно обеспокоенными выглядели Фил, Шерри и Кэрол. Они громко рыдали, цепляясь за подол платья мисс Изабеллы, и беспрестанно спрашивали, когда вернутся Норман с Эммой. Мисс Изабелла ласково гладила их по головам, пытаясь успокоить, и из раза в раз повторяла, что они обязательно скоро придут. Когда Норман увидел всё это, у него на душе стало особенно тяжко. Сердце вновь болезненно защемило, на глаза опять навернулись жгучие слёзы. Он снова почувствовал себя виноватым за то, что заставил всех переживать. Ведь он правда не хотел, чтобы они так волновались, а тем более плакали из-за него. И именно поэтому сейчас, когда он видел детей, рыдающих по его вине, ему снова сделалось плохо. Эмма, видимо, заметила это, потому как крепче сжала его ладонь пальцами. Он невольно прижался к ней, тихо всхлипнул. — Всё будет хорошо, слышишь? Никто на тебя не злится, — наклонившись к самому его уху, шёпотом сказала она. Норман шмыгнул носом и, вытерев рукавом рубашки с глаз слёзы, нерешительно кивнул. — У-угу… — таким же шёпотом ответил ей он. Эмма ободряюще ему улыбнулась, а после повернулась к остальным и громко крикнула: — Эй, ребята, смотрите, кого я нашла! На её крик все одновременно обернулись. Первой, кто среагировал, стала малышка Кэрол. Громко ахнув и прикрыв маленькой ладошкой рот, она отпустила подол платья мисс Изабеллы и быстро побежала к ним. Затем со своих мест сорвались Фил, Шерри и остальные малыши. Пока они бежали к ним, громко и радостно выкрикивая их имена, Норман чувствовал, как у него в груди начинает появляться что-то очень приятное и тёплое. А когда дети, наконец добежав до них, облепили их со всех сторон, он и вовсе расплылся в счастливой улыбке. На душе сразу же сделалось легко и спокойно, как только он ощутил такие родные объятия своих младших братьев и сестёр. Теперь, когда он увидел, что никто на него точно не злится, удушливое чувство вины наконец полностью его отпустило. Наоборот, на его место пришла радость от воссоединения с семьёй, которая действительно его любила. Она заполнила абсолютно всё: каждую венку, каждый сосудик, каждую клеточку, и Норман, не в силах более сдерживать её, тоже крепко обнял детей. — Но-о-орман! Ты верну-у-улся! — протянула Шерри, крепко прижимаясь к нему. — Мы та-а-ак волнова-а-ались! — поддержал её Фил. — Простите, ребята… — шёпотом извинился Норман, ласково поглаживая их всех по головам. — Простите, простите меня все… Я больше никогда так не буду… — Всё в порядке, Норман, мы совсем-совсем на тебя не обижаемся, — с улыбкой сказала Иветта, и все остальные хором поддержали её. — Но, пожалуйста, не делай так больше, хорошо? Мы все очень за тебя переживали. — Угу, — он согласно кивнул и тоже слегка улыбнулся. — Я обещаю. Они простояли так, обнимаясь и прижимаясь друг к другу, ещё какое-то время, а потом мисс Изабелла забрала Нормана и повела его в медпункт. Эмма пошла с ними, чтобы помочь ей обработать раны. Там они протёрли каждую царапину антисептиком и заклеили их пластырями, после чего Норман с Эммой отправились вместе со всеми остальными на ужин.***
Эмма устало плюхнулась на кровать и, довольно зажмурившись, растянулась на ней, словно кошка. Поиски Нормана изрядно вымотали её как физически, так и морально, и потому сейчас она была искренне счастлива, что наконец-то могла отдохнуть. Перевернувшись с живота на спину, она поудобнее устроилась на подушке и блаженно выдохнула. Постепенно напряжённые мышцы расслаблялись, и по телу растекалась приятная истома. Ей нравилось это чувство. Нравилось просто лежать, растянувшись на мягкой кровати, и наслаждаться долгожданным покоем. Но больше всего её сейчас радовал тот факт, что ей всё-таки удалось отыскать Нормана. Когда она узнала о том, что его совсем нигде нет, то сильно перепугалась. В тот момент ей даже показалось, будто её сердце на мгновение остановилось. И пока она ходила по лесу, пытаясь найти Нормана, то успела передумать абсолютно всё. Больше всего она боялась, что он ушёл куда-то очень далеко, что с ним могло что-то случиться. Но, к счастью, она всё-таки его нашла, живого и почти невредимого. Именно поэтому, несмотря на весь дискомфорт, она всё-таки была довольна. Однако продлилась эта идиллия недолго. В какой-то момент по всей комнате раздалась громкая мелодия звонка, из-за чего Эмма вздрогнула от неожиданности и распахнула глаза. Пару секунд она просто лежала, не понимая, что только что произошло, однако потом до неё наконец дошло: кто-то звонит. Сначала она подумала, что это у неё, однако, когда она взглянула на свой телефон, то увидела, что он спокойно лежит на тумбочке. Значит, звонили не ей. Но кому тогда? Эмма задалась этим вопросом лишь на секунду, и сразу же нашла ответ. Анне. В правильности своей догадки она убедилась, когда повернулась к ней. Анна сидела на кровати, держа в руках телефон, и никак не могла решиться, чтобы ответить. Она выглядела такой взволнованной в этот момент, что Эмма невольно улыбнулась. Ей захотелось помочь, поддержать её, однако она не успела. Анна всё-таки набралась смелости и нажала на заветную кнопку вызова. Когда на маленьком экранчике смартфона появилось довольное лицо Зака, Эмма поудобнее устроилась на кровати и притаилась. Она решила не вмешиваться в их разговор и просто понаблюдать. Тем более, что Зак редко когда звонил, чаще просто писал. Значит, сегодня что-то произошло. Эмме было интересно, что именно, и потому она стала заинтересованно слушать. — Привет, — как обычно поздоровался Зак. Звучал он на удивление бодро, что вызвало у Эммы ещё больший интерес. — Привет, — так же поздоровалась Анна, смущённо заправив светлую прядь за ухо. — Ты сегодня какой-то довольный. Что-то случилось? — поинтересовалась она. — Да нет, я просто рад тебя увидеть, — с улыбкой ответил ей он. В тот момент, когда он это сказал, Эмма растянула губы в улыбке умиления. Теперь ей стало понятно, почему он именно позвонил, а не написал. — П-правда?.. — смутившись, негромко спросила Анна. Когда Зак утвердительно кивнул, она слегка улыбнулась и сказала: — Я тоже рада тебя увидеть, Зак… — Вот как. Значит, я не зря решил позвонить тебе сегодня, — он тихо посмеялся. — Ладно, давай рассказывай, что у вас там нового. — Ну… В основном всё как обычно: я хожу на терапию, мы много играем и гуляем на улице. Правда, сегодня Норман потерялся. — Серьёзно? И как, нашёлся? — Угу. Эмма его в лесу нашла и привела обратно. Он поранился немножко, но в целом с ним всё в порядке. — Вот как. Здорово, что он нашёлся и не пострадал. — Да, правда. Они ещё много о чём говорили. Во время их диалога Зак даже рассказал, как у него прошла сессия и практика, и поделился эмоциями от первых недель лета. Пока Эмма слушала их, то не переставала улыбаться. Ей нравилось наблюдать за их отношениями. За тем, как Анна неловко отводила глаза, когда Зак делал ей комплименты, за тем, как нежно и любовно они друг на друга смотрели. В каждом их слове, жесте и движении чувствовалось, что они искренне любят друг друга. Они были настолько увлечены друг другом, что совершенно не замечали никого и ничего вокруг, чем Эмма успешно пользовалась. Она с неприкрытым умилением разглядывала их, таких довольных и счастливых, и наслаждалась. И именно так, наблюдая за ними и умиляясь, она просидела ровно до тех пор, пока не пришла воспитательница, которая сказала, что уже время отбоя. Тогда Анна завершила звонок, и вся та атмосфера, создаваемая их с Заком разговором, испарилась. Однако, даже несмотря на всё это, они обе остались более, чем довольны. И спать они ложились тоже в приподнятом настроении, ведь для них обоих этот день закончился просто превосходно.***
Норман поудобнее устроился на подушке и, потеплее закутавшись в одеяло, закрыл глаза. Раны, полученные им в лесу, до сих пор неприятно побаливали, однако это ничуть ему не мешало. Тем более, что сейчас он думал о совершенно другом. Он представлял, какое у них с Эммой будет свидание завтра. Воображение уже рисовало яркие картины того, как именно оно пройдёт. Красочные, почти реальные образы сменяли один другой, отчего сердце в груди начинало биться быстрее от волнения. Ещё волнительнее для Нормана было осознавать, что он пойдёт на свидание не просто с кем-то, а с Эммой. С той самой девушкой, которая изменила его жизнь, показала ему, насколько прекрасен этот мир. Когда он думал о том, что завтра они проведут время только вдвоём, у него в животе начинали порхать бабочки. С тех самых пор, как они приехали в санаторий, они редко оставались наедине, и потому мысль о том, что им наконец удастся побыть вместе, вызывала у него такие яркие эмоции. Они настолько захватили его, что он напрочь позабыл обо всём на свете. В реальность он вернулся лишь после того, как услышал скрип двери. Тогда он вздрогнул, распахнув глаза, и медленно повернул голову на звук. В дверном проёме, держа в руках подставку со свечой, стояла мисс Изабелла. — Норман, почему ты не спишь? — шёпотом, чтобы никого не разбудить, спросила она. — Я?.. — несколько обескураженно переспросил Норман. Только после её слов он вспомнил, что уже давно наступил отбой. — Я… Ну… Понимаете… — на секунду он растерялся, не зная, что ответить, но после неловко опустил взгляд и всё же признался: — Я не могу заснуть… Мисс Изабелла глубоко вдохнула и прошла в комнату, после чего тихонько притворила за собой дверь. Подойдя к его кровати, она поставила свечу на прикроватную тумбочку, присела рядом и мягко взяла его за руку. Она всегда так делала, если Норман не мог уснуть. Это каждый раз успокаивало его, особенно в те моменты, когда он сильно нервничал. Сегодняшний день тоже не стал исключением: как только она мягко накрыла его ладонь своей, Норману стало легче. Хотя волнение всё-таки его не отпустило. — Расскажешь мне, что случилось? — нежно поглаживая его ладонь большим пальцем, спросила мисс Изабелла. — Ну… — он глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Подумав немного, он всё же негромко сказал: — Сегодня Эмма пригласила меня на свидание, и я из-за этого немного волнуюсь… — Вот как, — услышав о свидании, она расплылась в улыбке умиления, что Норман заметил краем глаза. — Я думаю, что ты зря так волнуешься, милый. Я уверена: всё пройдёт хорошо. — Вы правда так считаете? — спросил он, с надеждой заглянув ей в глаза. Ему и правда хотелось верить, что всё будет именно так, как сказала мисс Изабелла, ведь это свидание значило для него очень многое. — Ну конечно, милый, — она слегка улыбнулась и утвердительно кивнула, не переставая гладить его. — В конце концов, ты ведь пойдёшь с Эммой, а с ней всё просто не может быть не идеально. — Наверное… Наверное, ты права, мама… — Я всегда права, милый, — сказала она и свободной рукой подоткнула ему одеяло. — А теперь ложись спать. Будет не очень хорошо, если ты придёшь на свидание с Эммой сонным. — Угу. Спасибо тебе, мама. Мисс Изабелла кивнула, поцеловала его в лоб и, забрав с тумбочки свечу, вышла из комнаты. Когда за ней с тихим скрипом закрылась дверь, Норман сомкнул тяжёлые веки и отвернулся лицом к стене. После разговора с ней ему стало намного легче, и потому он наконец смог заснуть. Теперь он не так сильно волновался насчёт свидания, ведь мама сказала, что всё будет хорошо, а мама всегда права.***
Сегодняшнее утро для Нормана началось даже раньше, чем обычно. Он проснулся за полчаса до подъёма, и потому, когда мисс Изабелла пришла будить его, он уже не спал. После того, как она привычно осмотрела его, он быстро сходил в ванную, а затем направился в столовую. Когда он туда пришёл, Эмма уже была там. Она помогала младшим детям накрывать на стол. Поначалу она не обратила на Нормана внимание, поскольку занималась посудой, однако, заметив его в дверном проёме, засияла. Она всегда радовалась, когда видела его по утрам, но сегодня она светилась от счастья как-то по-особенному, что он сразу отметил. И он даже знал, почему она сегодня такая. Она тоже не могла дождаться их сегодняшнего свидания. Осознание этого вызывало у него улыбку. Он и сам очень ждал окончания завтрака, чтобы наконец остаться с ней наедине, и потому сейчас был рад тому, что она тоже разделяет его чувства. Ведь это было очередным доказательством того, что она действительно его любит. — Доброе утро, — как обычно пожелала ему Эмма, когда Норман наконец подошёл к ним. Одновременно с тем она продолжила накрывать на стол. — Угу, доброе, Эмма, — Норман с улыбкой кивнул, а после перевёл взгляд на нерасставленную посуду. — Может, вам помочь? — подумав немного, спросил он. Обычно он не вызывался накрывать на стол, если не дежурил, однако сегодня у него было слишком хорошее настроение. Да и хотелось провести время с Эммой и детьми. — Ну, помощь нам и правда не помешало бы, — задумчиво протянула она, оглядывая те столы, на которые они ещё не успели накрыть. — Но ты уверен, что справишься? Всё-таки тут довольно шумно, — с некоторым беспокойством спросила она, посмотрев на него. Он снова кивнул. — Ну конечно уверен. Я же буду с тобой. Да и я, кажется, уже начинаю привыкать ко всему этому. Так что, я думаю, всё будет в порядке. — Ну, если ты сам так говоришь, тогда ладно. Бери вот эти тарелки и ставь их во-о-он туда. Расставляли посуду они недолго: вместе с Норманом к ним присоединились ещё несколько подошедших ребят, и потому уже совсем скоро они закончили. Когда все столы наконец были готовы, мисс Изабелла объявила, что можно начинать завтрак. После этих её слов дети и подростки, успевшие сильно проголодаться, быстро расселись по своим местам и принялись за трапезу. Столовую постепенно наполнили звуки лязганья ложек по тарелкам и негромкий шёпот детей, которые переговаривались в полголоса. Рядом с Норманом тоже сидели малыши, которые тихонько о чём-то разговаривали, однако он почти их не слушал. Всё его внимание было направлено на Эмму, которая, как и в пансионате, сидела напротив него. Он с неприкрытым восхищением разглядывал каждую черту её лица, каждую родинку и веснушку. Можно сказать, он любовался ею. О еде он и вовсе забыл. Сейчас он мог думать только о ней, своём любимом ангелочке, а всё остальное его совершенно не волновало. И его тарелка с кашей могла бы оставаться нетронутой ещё долго, если бы сама Эмма не обратила внимание на то, что он совсем ничего не ест. Ей, видимо, это не очень понравилось, потому как она нахмурилась и строго спросила: — Норман, ты почему ничего не ешь? Остынет же скоро. — А? — Норман от её вопроса вздрогнул, однако после лишь неловко улыбнулся и хихикнул. — Прости, я просто задумался… — извинился он. Она ещё пару секунд строго смотрела на него, однако потом мягко улыбнулась. — Нужно хорошо питаться, Норман, ты ведь помнишь? — спросила она, аккуратно накрыв его ладонь своей. Он чуть сжал её пальцами и утвердительно кивнул. — Ну вот. Так что давай, кушай скорее, у нас сегодня насыщенный день, тебе нужны силы. Норман снова кивнул и наконец тоже приступил к трапезе. В этот момент он краем глаза заметил, как Рэй, теперь сидевший рядом с ними вместо Анны, беззлобно усмехнулся, но не стал обращать на это внимание. Когда же они с Эммой доели, то отнесли свою посуду на кухню, а затем направились на улицу.***
Место для свидания выбирала Эмма, потому как именно она всё это и предложила, и Норману её выбор более, чем понравился. Она привела его на небольшую полянку, усыпанную множеством ромашек, которая находилась недалеко от санатория. Здесь было светло и уютно, но самое главное то, что досюда почти не доносились детские голоса. Иными словами, эта поляна — просто идеальное место для свидания. Норману она очень понравилась. Он вообще любил цветы, особенно ромашки, и потому его порадовало, что Эмма решила провести их первое свидание именно здесь. Но больше всего он радовался именно потому, что тут они будут столько вдвоём. Никто им не помешает, никто не отвлечёт их друг от друга. Здесь, на этой ромашковой поляне, они могли посвятить всех себя только друг другу, а именно об этом Норман мечтал с тех пор, как они сюда приехали. И теперь его мечта наконец сбывалась. И всё снова благодаря Эмме. Мысль об этом так растрогала его, что у него на глазах даже проступили слёзы. Эмма, заметив это, запереживала. — Что случилось, Норман? Тебе не нравится место, которое я выбрала? — обеспокоенно спросила она, заглянув ему в глаза. Норман слегка улыбнулся и покачал головой, став вытирать слёзы рукавом рубашки. — Нет-нет, что ты. Место просто замечательное. Это я от счастья, — объяснил он. — Ах, вот как… — она с облегчением вздохнула и тоже слегка улыбнулась. — Я рада, что тебе нравится. Я долго думала, куда нам сходить, и в итоге решила, что это идеальное место, — она окинула кратким взглядом поляну. — Мне очень нравится, — Норман мягко обнял её за талию и зарылся носом в рыжие кудри, прикрыв глаза. — Такое ощущение, будто меня окружает целая поляна Эмм, — чуть тише сказал он. Эмма негромко посмеялась и тоже обняла его в ответ, положив голову ему на плечо. Он медленно, словно растягивая момент, провёл ладонью по её волосам и вдохнул полной грудью их сладкий аромат. От неё пахло ромашками. Теми самыми цветами, которые сейчас окружали их со всех сторон. Осознание этого вызвало у Нормана очередную улыбку, и он, поддавшись приятным эмоциям, повалил Эмму в цветы. На секунду она замерла, удивившись такому его действию, но после снова рассмеялась и запустила одну руку в его волосы. Нежно прошлась по светлым прядям пальцами, стала играться с ними. Норман прикрыл глаза, навис над ней сверху. Одну руку он продолжал держать в её кудрях, другую же положил ей на щёку. Ласково погладил, уделяя внимание скулам и веснушкам. Она тихо выдохнула, ощутимо вздрогнув, но его руку не убрала. Наоборот, лишь прижалась к ладони щекой, тем самым показывая, что ей нравится то, что он делает. Видя это, Норман продолжил. На самом деле, такое их положение несколько смущало его. В конце концов, в книжках, которые он читал, подобные позы предшествовали не самым приличным вещам. Однако, несмотря на смущение и неловкость, ему нравилось лежать с Эммой вот так. Нравилось нависать над ней сверху, смотреть ей в глаза сквозь полуопущенные ресницы, гладить её по щекам. Нравилось просто быть с ней рядом. И сейчас ему совершенно не хотелось, чтобы этот момент заканчивался. Наоборот, Норман просто мечтал о том, чтобы их близость продлилась как можно дольше. Он хотел бы остаться на этой ромашковой поляне на целую вечность, чтобы всегда лежать с ней вот так. Чтобы гладить её, чувствовать, как она перебирает его волосы своими пальцами, понимать, что она принадлежит ему и только ему. И по лицу Эммы он видел, что ей хочется точно того же. Но также он прекрасно осознавал, что находиться здесь целую вечность они не могли, и потому старался наслаждаться моментом, пока у него есть время. В какой-то момент Эмма вдруг убрала руку, отчего Норман вздрогнул и в недоумении распахнул глаза. Он уже было открыл рот, дабы спросить, что случилось, однако она приложила палец к губам. Он послушно кивнул, всё ещё ничего не понимая, и стал наблюдать за ней. Она осторожно сорвала одну из ближайших ромашек и стала медленно вплетать её ему в волосы. На секунду он замер, удивившись теперь уже её действию, однако потом расплылся в счастливой улыбке. Невольно он даже наклонился к ней ближе, чтобы ей было удобнее вплетать ромашку. Когда же она наконец закончила, он плюхнулся рядом с ней и осторожно дотронулся до бутона самыми подушечками пальцев. — Ну, и как оно смотрится? — повернувшись к Эмме, поинтересовался он. Она растянула губы в довольной улыбке из гордостью сказала: — Просто чудесно. Впрочем, как и всё на тебе. От её слов Норман просиял, после чего зажмурился и крепко обнял её. Она тихо посмеялась и обняла его в ответ, погладив по спине. Это свидание с каждой минутой становилось всё лучше и лучше. И Норман ни на секунду не сомневался в том, что оно и дальше будет таким. Ведь, в конце концов, это свидание с Эммой, а с ней абсолютно всё идеально. Даже всё то, что бывает в первый раз.