Путь предназначенния

Редания. Это так далеко от стен ведьмачей крепости. Он хотел бы сказать себе, что она в порядке, но не мог. Чувствовал. Чувствовал, что его предназначение сбежала из Каэр Морхена вчера ничью. Он проклинал себя за возможность ощущать, как его душа разрывается на части, томимая чувством беспокойства. Вдох — выдох. Попытка успокоится. Он укладывается на траву, давая себе возможность отдыха. Звёздная высь, открывшейся взору волчьих глаз кажется бесконечной. Взгляд автоматически начинает сплетать кристаллы звёзд в созвездия. Косиопея, а тут чуть поодаль Пояс Ориона. Смыкаются веки. Бесконечное одиночество. Ведьмак отдал бы всё, чтобы вновь увидеть: холодные, мудрые, пронизывающие до души, фиалковые глаза чародейки Йеннифер. Или услышать тонкий, словно плачущий колакольчик голос Цириллы, посмотреть в ставшее изумрудными глаза девочки. Услышать приятное тренькае лютни и голос своего лучшего друга Лютика, но, как всегда буркнуть что — то, заставив барда замолчать. Но не сейчас. На данный момент Геральт отдал бы всё чтобы нарушить звонящею, как натянутая струна той самой лютни, тишину. Раньше одиночество было обычным делом для ведьмака, но теперь оно убивало. Уничтожало изнутри. Он не мог уснуть. Но перебирать в голове мысли сил тоже не было. Достав серебряный меч из ножен Геральт принялся усердно его начищать. Оружие и так блестело. Он знал это. Одиночество. Только оно. Спутником ведьмака вновь стала только кобыла по кличке Плотва. Тихая ночь. Он вдруг вспомнил их первую встречу с Цири. Эрлинвайд. Война. Кровь. Боль. Ему привычно. Ей было страшно. Но не сейчас. Сейчас ей не будет страшно. Она ведьмак. Она храбрая девочка. Справится. Её зовут Зираэль. Ласточка, Фолька, Цирилла. Очень много имён. Но он зовёт её Цыплёнок. Предназначение. Или иногда, с издёвкой, княжной. Вдруг он на яву, не во сне услышал звук лютни. Показалось? Геральт мотнул головой, избавлясь от ощущение присутствия Лютика. — Ведьмаку заплатите чеканной монетой. — Промычал Геральт, ловя себя на мысли, что впервые в жизни пел. Холод. Что ему холод? Он привык. вдруг тонкий ведьмачий слух уловил свист стрел в воздухе. Ловкая рука Белого волка поймала дротик. — Реданские шпионы… — Процедил сквозь зубы мужчина. — Этого ещё не хватало. По что мне такая честь? Тишина и холод. Ни ветра, ни стрел, ни пенья сверчков. Звезды перестали освещать долину. Геральт оглядывался: никого. — Странно, чью стрелу я тогда поймал? Вдруг из не дальних кустов можжевельника вылетел серебряный меч, чуть меньше того, что был у Геральта. Ведьмак поймал его. — Кто?! — Рявкнул беловолосый. — Дерись, трус! Из кустов вышел Лютик. Он откашлился: — И не собирался. Белый волк опешил. — Лютик! Какого чёрта?! Что ты здесь забыл?! Голубоглазый снова кашлянул, прочистив горло. — Юлиан Альфред Панкрац Виконт Де Латтенхоф. Я попрошу. Шпион Реданской разветки. — И давно ты шпионствуешь? — Спросил Геральт, искрене интересуясь судьбой друга. — Год уже. — Не принуждённо ответил бывший бард. — А что изменилось в твоей жизни? Ведьмак пожал плечами, однозначно хмыкнув. — Ничего. Ровно счётом, ничего. — А как Цири? Мужчина отмахнулся. — Давно у неё не был. Не знаю. — А Йеннифер? — Тоже не знаю. — Скверно. — Проговорил Лютик, всматриваясь в без звёздное небо. — Вот что, Геральт, вали — ка подальше от Редании. Цири здесь ищут все, а ты, её предназначение. Слишком много знаешь. Геральт хотел было что — то сказать, но друг перебил его. — Не бойся не чего о тебе я им не сказал. Наша дружба мне намного дороже новой работы. Ведьмак почему — то поймал себя на мысли, что ему льстит такая преданность их дружбе. — Да и к тому же, — Продолжил бывший поэт. — Это не продлиться так уж долго, как ты думаешь. Ещё год — другой и я снова стану менестрелем. — Почему же? — Носить оружие — не моё. Лютня, вот для чего создан. — Кстати, спой. Бывший музыкант опешил, приложив ладонь ко лбу друга. — Ты заболел что ли? Я спеть тебе? Головой где — то ударился? — Сильно. — Усмехнулся Геральт, ударив голубоглазаго по плечу в дружеском жесте. Лютни при Юлиане не оказалось. — Когда скромняга бард отдыхал от дел с Геральтом из Ривии он песню эту пел… *** Рассвет застал друзей неожиданно. Когда те уже пятый раз допевали знаменитую балладу. — Чахнешь от одиночества? — Уточнил Лютик. — С чего ты взял? — Не понял Геральт. — Ты заставил меня петь эту балладу, чёрт побери, петь раз! Ты, который не выносил моего голоса и одного куплета этой песни! Ты, который даже разговор со мной выносил сквозь стиснутые зубы. — Последние не правда. — Быстро бросил ведьмак.– Мы друзья. Почему я должен тебя терпеть? Бывшей бард поперхнулся собственной слюной. — Слышь, доплер. Куда ты дел моего скупого на рилику друга Геральта? — Улыбка бывшего Поэта была так и искренне, как нечто за последние время. — Ладно раскусил. Устал я от одиночества. Отвык от тишины. Лютик замолчал, о чём — то думая. — Поэтические замашки? О смысле жизни задумался? Или муз своих считаешь? — Усмехнулся ведьмак, изобразив на лице пошлую гремассу воспоминаний о страстных встречах с Йеннифер. — Нет. — Наконец отозвался бывший министрель. — Просто нашу первую встречу вспомнил. Смех да и только эльфы в обносках надрали нам задницы. — На лице лютика промелькнула усмешка. — О таком в балладе не напишешь. Геральт ответил коротко. — Тебе лучше знать о чём в них пишут. Шатен едва заметно кивнул, не произнеся не слова. Снова тишина. Ведьмак ни мог её выносить. Давит. Заставляет задуматься. — Эй, Лютик, а сам — то как? Бывший музыкант коротко ответил. — Жратва, бабы и вино, Геральт. Ах да, теперь ещё многочисленные разведки и скучные совещания. А ты как? — Жратва, монстры и кровь, Лютик. Теперь только это. Раньше ещё Цири и Йеннифер, а теперь тоска, кровь и серебро. Ах, да и несколько барделей здесь в Редании. — Теперь узнаю товарища. — Усмехнулся бывший министреэль. Граница Редании. Край государства. — Здесь и распрощаемся, друг мой. — Подметил голубоглазый, уходя из поля зрения ведьмака. — И посторайся не появляется в Редании. Слышишь не появляться. Ближащий год, как минимум. Как максимум — лет пять. Война в Нильфгаарде закончена, но Цири ещё ищут. — Лютик, тому веной Белое пламя? — Почём мне — то знать? Её ищут и всё, а пламя это или нет — не моё дело. И это, Геральт поезжай в Каэр Морхен те кто ищат Цири осадят его в поисках девочки и тогда ей не здобровать. Продолжение следует…