Малфои выбирают лучшее

*** Драко вынырнул из глубоко сна, как утопающий, долго и мучительно тянувшийся к мутному светло-зелёному пятну, и уже не верящий в собственное спасение, последним, мучительным движением вырывается на поверхность. Вдох… Лёгкие едва не разорвало от резкого прилива воздуха. Драко закашлялся и сел на постели. Всё тело ныло, в голове гудело, словно какой-то экзальтированный шаман бил в гонг, во рту стоял отвратительный металлический привкус. - О, зараза, - с чувством протянул Драко и не узнал собственного голоса. Возвращение к реальности, к её насущным проблемам и задачам было слишком отвратительно, слишком гадко. Он глянул в окно. Плотные шторы были закрыты, и только одна, на окне в самом углу, чуть отведена в сторону. Сквозь открытый треугольник стекла было видно, что снаружи царит глубокая ночь. Чертыхнувшись, Драко принялся споро собираться. Жалеть было не о чем. Терять было нечего. Зато теперь, по крайне мере, ему было о чём вспомнить. *** Всё-таки он поторопился. Пунктуальность, доведенная до стадии условного рефлекса, на сей раз сыграла с ним злую шутку. Он вернулся в замок почти на час раньше, чем следовало. Это означало, что ещё почти целый час ему предстоит слоняться из угла в угол, обуздывать собственные нервы и ждать, ждать… Ждать того, чего ему, признаться, совершенно не хотелось. До отвращения, до зубной боли… Проклятье, и дёрнул же его чёрт дать распроклятому Дамблдору это нелепое обещание! Ничего. Спокойно, Северус Снейп, дыши ровно. Всего какой-то час, и всё решится. Всё будет кончено, всё будет сделано. Надо только открыть дверцу Исчезательного шкафа, запустить милых друзей в коридоры Хогвартса… это не страшно, всё равно все добропорядочные ученики давно и крепко спят… Губы его тронула невольная улыбка при воспоминании об оставленном в дешевом гостиничном номере мальчишке. Как он хорош! Такой трепетный, нежный, такой… светлый. И как сладко пахнет его кожа, и волосы, и весь он – словно вдыхаешь аромат летнего луга… Нет, это было решительно невозможно. Необходимо было собраться с мыслями. Он должен быть сильным, он должен быть собран, он должен быть на пике своей формы… чёрт побери, да он же не спал уже тридцать шесть часов! Впрочем, неважно.И не такое бывало. С этой мыслью Северус поднялся к себе, и для начала переоделся, сменив бельё и рубашку на свежие. Вот так-то лучше. Что дальше? Выпить тонизирующего зелья? Нельзя. Нельзя, Северус. Это ты должен преодолеть сам. А впрочем, есть и другие способы, кроме зелий. Вот, к примеру, стоит на полке бутылочка прекрасного маггловского коньяка. Не помешала бы, конечно, ещё и чашечка крепкого кофе. У него как раз хватит времени. Он призвал домового эльфа, быстро разъяснил ему права и обязанности и через три минуты на столе у него уже дымилась маленькая фарфоровая чашечка, исходящая ароматным кофейным паром. Он плеснул коньяк в крохотный серебряный, инкрустированный эмалью стаканчик. - Ваше здоровье, - невесело отсалютовал он собственному кривоватому отражению в стеклянной дверце книжного шкафа - и выпил. Цинизм был, безусловно, лишним, но стало полегче. Он присел на стул и собирался было отхлебнуть кофе, но тот оказался слишком горячим, прямо-таки нестерпимо. Всё правильно, свежесваренный кофе, почти кипяток. Без четверти двенадцать ночи. *** У него дрожали руки. Не от недосыпа и не с похмелья. Руки ощутимо дрожали, потому что Драко Малфою было страшно. Страшно. Страшно настолько, что даже не стыдно в этом признаться. Вот сейчас он откроет эту маленькую, неприметную дверцу. И оттуда выйдут его друзья. О, да. Верные, добрые, надёжные товарищи. Феннинг, Макнейр, душка Беллатрисса… ах, особенно Беллатрисса. Что-то в последнее время Драко кажется, что эта старая развратница лапает его без всякого повода… Надо решаться. О, Мерлин, ну почему нельзя было задержатся во вчерашнем вечере – навечно?! Почему?.. Он напомнил себе, что колебания никогда ничем хорошим не заканчиваются. Он запретил себе вспоминать. Он перестал думать. И открыл дверь. *** Он мчался коридорами замка и гулкий стук шагов метался, отражаясь от стен. Он бежал, и знал, что неотвратимо опаздывает, что он – не успеет! Но всё равно нёсся из последних сил, чувствуя, как сердце колотится где-то у горла. Как он мог? Да как же он – мог?! Обычная, простительная человеческая слабость, на секунду смежившиеся веки, и темнота – блаженная, успокаивающая, бархатная. Она навалилась на него с неотвратимостью подушки в руках ласкового душителя. Проклятье! Лучше бы он и вправду задохнулся во сне, лучше бы он сам – умер, чем теперь рваться изо всех сил, и знать, что не успеешь… У подножья лестницы в Астрономическую башню он перешёл на шаг. Вверху послышались голоса. Нетерпеливое сопение. Это оборотень, Макнейр, так и знал, что без него не обойдётся. Спокойный голос Директора. Сладкий исступленный шёпот Беллатриссы… драная кошка. Чёртова извращенка, нельзя же так!.. И как это у Лорда хватает сил терпеть её в постели?! И другой голос, дрожащий, на грани слёз… - Это задание поручено мне!.. Проглотив очередное проклятье и порцию ругательств, Северус бесшумно, как кот, рванулся по лестнице вверх, и чуть не сшиб на пути... Поттера! Кто бы мог подумать. Хотя, отчего же. Конечно. Ничего удивительного. Ведь именно он сопровождал господина Директора в его опасном предприятии сегодня. Только отчего же мальчишка не уходит? Бежать, бежать – вот, что ему следует сейчас делать. Впрочем, времени на споры и разбор полётов не было. Северус выразительно прижал палец к побелевшим губам, и оттеснил мальчишку ещё дальше в тень. Господин Директор стоял у парапета. Усталый, изможденный, явно нездоровый человек, который, судя по виду, был ещё чем-то крайне озабочен. - Ты не сделаешь этого, Драко. Ты – не убийца, - проговорил он ласково, разведя безоружные руки в стороны примирительным жестом. - Дава-ай, Драко, - облизнулась ему на ухо Беллатрисса, и в голосе её прорезались алчные нотки, словно она предвкушала изысканное, излюбленное ею лакомство. – Сделай это! Мальчик был бледен. На скулах его горели лихорадочные пятна, как на первой стадии бубонной чумы. Прочем, неудивительно, если вспомнить, как он провёл сегодняшний вечер. И как вообще он умудрился встать после этого и держаться на ногах?! Не иначе наглотался тонизирующего зелья. А впрочем, брось это, Северус. Он просто молод. Когда ты заканчивал школу, тебе самому и не такие «подвиги» сходили с рук. Драко было тошно. Муторно и омерзительно противно. Чего от него хочет эта мерзкая баба?! Чего, ради всех святых, от него хотят все эти люди? Сейчас. Всего два слова, и всё будет кончено. Два слова (волшебная палочка в его руках задрожала), всего два слова, и отец будет на свободе. Он выполнит волю Тёмного Лорда. Он заслужит, по праву заслужит награду. Он… оправдает оказанное ему доверие… Левую руку обожгло, словно ударом хлыста. И Драко только теперь понял, чем последние несколько часов, проведенные в обществе Снейпа, так разительно отличались от прочей картины действительности. Когда он был в его объятьях, стонал и грезил, отдаваясь на волю сильного и властного любовника, у него не болела рука. Вообще ничего – не болело. От обиды и горечи он едва не заплакал. И Беллатрисса, почуяв его неуверенность, крепче вцепилась в его плечо. «Мерлин! Чёрт! Святые угодники! Спасите меня кто-нибудь, - пронеслось в голове у Драко. – Северус… пожалуйста!..» - Северус, - вдруг выдохнули бесцветные, даже какие-то синеватые губы директора. – Пожалуйста. Длинные крепкие пальцы впились ему в плечо и рванули с такой силой, что Беллатриссу отшвырнуло в сторону, вынудив выпустить из цепких лапок объект издевательств. А Драко полетел по лестнице вниз, пересчитал изрядно ступенек, и чуть не свернул себе шею. - Авада Кедавра! Полыхнуло зелёным. Пахнуло гарью. Директор падал бесшумно. Драко увидел только, как край серой директорской мантии взмахнул на прощанье, будто птица крылом, над гребнем обрешетки. И всё. Мир наполнился хохотом Беллатриссы. Торжествующим, злорадным. В небо сразу с нескольких волшебных палочек взметнулась Тёмная Метка… И тут какая-то неведомая сила подхватила его на ноги. В плечо словно всадили пяток гвоздей. Снейп вздёрнул его за шиворот, как вшивого кутёнка, и поволок прочь. Вон, на выход из отвратительной, продуваемой всеми ветрами, башни. С изрядным трудом Драко извернулся и глянул Северусу в лицо. Лицо было мёртвым. Иссохшим, иссушенным горем и утратами. И Драко не понял, чего больше было в тёмных, глубоко запавших глазах. Кажется, в них плескались поровну обида и отрешенность. Он вспомнил, как это лицо выглядело всего несколько часов назад. И поразился. Ведь совсем недавно этот человек был с ним, был – его. Принадлежал ему и был… живым! Как же так вышло, что его куда-то грубо тащат те самые руки, что совсем недавно обнимали, ласкали, дарили поистине сказочное, нереальное наслаждение?.. Аппарация никогда не вызывала у него восторга. Чего уж греха таить, он так толком и не освоил этой процедуры. Когда мучительное мельтешение и головокружение отпустило, он обнаружил, что самым плебейским образом лежит на газоне. Он был один. Кругом – ни души. Трава была влажной от осевшей на стебли росы. Где-то далеко-далеко занимался ранний летний рассвет. Конец 1й части. 12.06.2020