Малфои выбирают лучшее

Северус привёл себя в порядок и оделся. Без видимой спешки, но и не растягивая время. Собрано и аккуратно, как всегда. Мальчишка спал, трогательно уткнув усталую безмятежную мордочку в угол подушки. Мальчишке было хорошо. И Северус улыбнулся. Ему ещё не пора было в замок, времени в запасе было ещё около двух часов. И ему не хотелось торопиться и приближать неизбежное. Он посидит здесь, вон в том глубоком кресле, притаившимся в углу. Северус отдёрнул портьеру. За окном была ночь, на столе коптил огарок свечи. Неплохо было бы поспать, прямо здесь, в кресле, однако на это, увы, уже не было времени. Значит, можно просто посидеть, глядя, как медленно догорает свеча. Эх, жаль нет ничего почитать. Просто бездумно переворачивать страницы, пробегая глазами корявые строки, написанные чужим незнакомым почерком. Как те черновики, что он перебирал в старом кабинете Зелий всего каких-то несколько часов назад. Этим можно было заниматься бесконечно… Среди перечёркнутых формул и обрывков лекций, ему там попалось несколько листов с мелкими и торопливыми, много раз переправленными строчками, собранными в некое подобие странных стихов. И когда твоя улыбка Затмевает наши страны, Я пойму – моя ошибка – Даже мне не по карману. О, это было правдой. Ошибаться в той игре, которая шла сейчас, не следовало. И Северус поставил на карту всё. Свою жизнь, впрочем, это не главное. Память о своей любви, единственной любви, которая была в его жизни. Память обо всех тёплых чувствах, которые когда-то скрашивали его существование. И пусть эти воспоминания потом и были омрачены ложью, изменой и предательством, они всё-таки были. И это было куда лучше, чем ничего. Однако… Жизнь сыграла злую шутку, Нас загнав в свои же сети. Мы лежим на дне желудка Темноты тысячелетий. А ведь и в самом деле, они загнаны, почти зажаты в угол. И их вот-вот начнут планомерно, со смаком переваривать. Почерк у безвестного поэта был скверный, явно ученический. Причём весьма искушенный в таких делах профессор не смог сходу определить, мужской рукой написано это, или женской. Интересно, на каком же курсе расцвёл столь неординарный талант. А между тем, игра пошла ва-банк, и на кон пришлось поставить даже несчастного мальчишку, которого он, между прочим, поклялся охранить от беды. Бедная, бедная Нарцисса. Знала бы она, что именно вытворял с её сыном «надёжный человек Северус Снейп», которому она доверила оберегать своё дитя… М-да. И самое главное, ему это нравилось. Он упивался последними часами, словно последней, предсмертной возможности сделать глоток воды, нет, предсмертной возможности дышать. Быть… Он не смотрел на часы. Он знал, что эта их ночь – единственная, и другой уже не будет. И он выпил её до дна, на краткий миг, на один лишь вечер, разрешая себе эту дикую прихоть. Эту болезненную страсть – любовь, разделенную с подростком, практически ребёнком. Болезнь, от которой он не надеялся избавиться. Ибо знал, что она неизлечима. И не надеясь вполне исцелиться, Я под завалами бессонных ночей Всё нахожу, что наши тонкие лица Всегда выигрывали в свете свечей. Огарок погас, утопив остаток фитиля в расплавленной лужице воска и пустив по комнате струйку вонючего дыма. Северус поднялся, достал волшебную палочку, ликвидировал зловонный дымок, дабы он не омрачал глубокий заслуженный сон мирно посапывавшего мальчика. И вышел, бесшумно притворив за собой дверь.