Покажи, как ты умеешь врать

      Питер терялся в этом поцелуе. Словно тонул и взлетал одновременно. И только руки Тони держали его, давали хоть какой-то ориентир в пространстве. Но стоило только ладони Старка скользнуть под футболку, Питера словно холодной водой облили. Он дернулся, пытаясь оттолкнуть Тони. Старк сделал шаг назад, давая чуть больше личного пространства; мужчина глубоко дышал.       — Прости, — проговорил Тони. — Слишком быстро?       Питер одернул футболку, злой из-за того, что теперь выглядит, словно первая девственница на деревне. Но это действительно было слишком быстро.       Питер кивнул головой, а потом покачал.       — И как это понимать?       На губах Тони знакомая снисходительная улыбка. Только на этот раз она выглядела более доброй.       — Я думаю для начала мне нужно свыкнуться с моей ориентацией, — проговорил Питер, когда пауза затянулась.       — Опять эти ярлыки. Перестань об этом думать. Не обязательно всему придумывать объяснение.       — А тебе легко такое далось?       Тони пожал плечами.       — В студенческие годы разное было. Какая разница с кем быть, если тебе это приносит удовольствие? Я думал ваше поколение более широких взглядов в этом плане. Свободная любовь, феминизм, бодипозитив. Вы же сейчас пропагандируете именно это?       Питер отошел от стены, увеличивая расстояние. Теперь, когда Тони был на расстоянии пары метров, дышать и соображать стало несколько легче.       — Я никогда не думал об этом.       — Ты и здесь отличился, да? — снова беззлобная подколка.       — Как-то не задумывался над этим. У меня есть подруга, которая, вроде как, феминистка. Но она не разговаривает со мной об этом, — говорить с Тони о Мишель было странно. — Я хочу сказать: она нормальная.       При упоминании какой-то Мишель, Тони напрягся, отмечая, как неприятно ему слышать о том, что у Питера есть подруга. Как-то забылось, что Паркер живет другой жизнью, в которой нет Тони. У Питера есть друзья, подруга, учеба, свои интересы и увлечения.       Как и у Тони есть друзья, работа и обязанности.       Нет ничего удивительного, что они пересеклись на данном отрезке времени, все-таки Питер не незнакомец с улицы, а брат Мэй. Но это не значит, что их общение может продолжиться. Из слишком разных миров они были.       Питер заметил, как изменилось настроение Тони и, конечно же, занес это на свой счет. Старка еще не отталкивали. И мужчину это разозлило. Хотя признаков злости на красивом лице Питер не заметил, скорее, там была задумчивость.       — Хорошо, — не понятно с чем согласился Тони. — У нас еще есть время переодеться к обеду.       Питер едва не закатил глаза. Что за привычка менять одежду по сто раз на дню?       Обед опять проходил на заднем дворе. Питер вышел чуть раньше Тони и застал уборку маленького столика, за которым обедали дети. На полу валялись тарелки и разбросанная еда. Наташа вела за руку упирающегося, всего перепачканного в пюре, сына. Теперь понятно чьих это рук дело.       «Халк крушить».       Питер улыбнулся своим мыслям, Наташа поймала эту улыбку и улыбнулась в ответ.       — Что тут опять произошло? — со спины подошел Тони и обнял Питера за плечи.       — Ничего нового, — ответила Наташа.       Женщина невысокого роста, стройная, еле справлялась со своим сыном, но упорно тащила его в дом, а после — в ванную.       — Она его никогда не ругает? — спросил Питер.       Его в детстве тоже редко ругали, только он и повода не подавал. Образцовый сын. А Халк, видно же, делает все специально.       — Нет, — Тони опять был слишком близко. Казалось, он получил разрешение на вторжение в личное пространство, и теперь намерен пользоваться этим при каждом удобном случае. Непривычно, но приятно. — Он очень желанный ребенок. Наташа долго не могла забеременеть. Они с Брюсом столько врачей объездили. И наших и заграничных. Прогнозы не утешительные были. Забеременеть получилось, но сколько угроз было потерять ребенка… Выстраданный ребенок. Поэтому и не ругают.       — А ты Морган хотел?       Руки на плечах напряглись на доли секунды, но потом снова расслабились.       — Морган спонтанно получилась. Чуть ли не с первого раза, — смешок, — а вот Стив и Пегги чуть ли дату рождения спланировали. У них вся жизнь так. По плану, все рассчитано. Баки не такой у них получился. Стива иногда это раздражает, пытается под какие-то свои рамки его подогнать. Только пацан молодец, не прогибается. Так и вижу его через много лет на мотоцикле, уезжающим в закат, руша все планы родителей. Не удивлюсь, если Стив уже и колледж ему подобрал.       — Бедный Баки, — жаль чужого сына Питеру не было. Но хотя бы оба его родителя были рядом.       — А что еще следует ожидать, когда твои родители военные, — усмехнулся Тони, подталкивая Питера к столу.       Весь обед Питер ловил на себе и Тони любопытные взгляды Пеппер. Неужели она заметила разницу в их общении? А что поменялось?       Питер украдкой посмотрел на Тони. Тот сидел и задумчиво крутил в руке бокал с белым столовым вином. На обед подали запеченного в невиданных специях кролика с маленькими морковинками. Питер нашел его вкус странным, но очень подходящим под вино.       Сам Питер, помня о неудачном ужине с вином, свой бокал даже в руки не брал.       Миссис Старк рассказывала Тони о пони, которого они купили, попутно вспоминая домашних животных, которых они имели в детстве. Легкий разговор успокаивал.       Паркер в нем не участвовал. Домашних животных у них никогда не было. Чтобы завести себе кого-нибудь и речи не шло. Ни когда он в впроголодь жил в квартире родителей, ни сейчас, живя в общежитии.       Тони внимательно слушал маму, кивая, и в конце рассказа заметил, что она и Пеппер слишком балуют Морган.       — Как и тебя, дорогой, — мягко улыбаясь, подколола она сына.       — И разве что-то хорошее из этого получилось? — Тони натянуто улыбнулся.       Если у Марии появились замечания на эту реплику, то она промолчала.       После обеда, который они с Тони опять покинули первыми, Старк повел Питера на обзорную экскурсию по дому.       Тони рассказывал складно и даже интересно, но сам казался немного отстраненным. Он задумчиво порой смотрел в окна или на портреты, размышляя о чем-то своем. Питер не понимал причины такой задумчивости, но ничего не спрашивал.       — Пойдем, я покажу тебе свое секретное убежище, — Тони хитро улыбнулся, протягивая ладонь.       Питер принял ее и позволил вести себя. Они поднялись на самый последний этаж, дошли до конца коридора. Здесь было только маленькое оконце и все. Двери отсутствовали. Питер вопросительно посмотрел на Тони.       Тот внезапно подмигнул, поднял одну руку и потянул за шнур, который раньше Питер не заметил. Открылся потолочный люк и, раскладываясь секциями, появилась лестница.       Подниматься по ней страшно: она ходила ходуном и явно едва выдерживала их общий вес. Питер не любил чердаки, их специфический запах спертого сырого воздуха и старого хранимого там хлама.       Тони помог подняться и подтянул лестницу, закрыл дверь, скрывая следы того, куда они могли деться.       Здесь не было старых вещей, хотя пахло не очень приятно. Косой потолок, потемневшие от сырости балки. Свет проникал сквозь грязные стекла треугольного оконца.       Тони прошел внутрь чердака, оставляя на пыльном полу следы. Как давно здесь кто-то был?       Питер заметил у стены покрытое темной плесенью сложенное в несколько раз одеяло, когда-то темно-красного цвета. Рядом лежало блюдце с остатками свечи и распухшая от сырости книга. Тони тоже посмотрел на эти предметы, тронул носком туфель испорченное печатное издание.       — Я прятался здесь от отца, — заговорил Тони. Его голос звучал гулко в пустом помещении; он старался говорить тихо. — Мама может сколько угодно говорить, каким избалованным ребенком я был, — он посмотрел на Питера, проверяя реакцию на свои слова, — но это только часть правды. Отец был… Он строгий. Требовательный. И неважно, кто перед ним: служащий его фирмы или родной сын.       Тони отвернулся, подошел к окошку, стараясь что-то рассмотреть за грязными стеклами. Питеру интересно: он что-то видел сквозь грязь?       Повисла тишина. Тони словно и не собирался продолжать свой монолог, но Питер чувствовал — это не так. Просто мужчине нужно найти в себе силы закончить.       — Он бил тебя? — догадался Паркер.       Он прошептал свой вопрос, словно не мог в это поверить. Избиение своих собственных детей для него было за гранью понимания. Его и пальцем в детстве не тронули. Подзатыльники от Мэй не в счет. Да, они чаще проявляли безразличие, но никогда — жестокость.       Тони кивнул.       — А потом мама покупала мне все, что я просил, — в голосе горькая усмешка. — Теперь она это называет «баловать».       — Она знала.       — Она ничего не могла сделать, — Тони снова повернулся к Питеру лицом. Паркер ожидал увидеть на лице мужчины болезненную тень воспоминаний, но Старк уже успел собраться и закрыть все эмоции. Вид у него был откровенно скучающий. — Чаще я получал за дело. Знаешь, мне нравилось нарываться, — усмешка. — Все гадал, когда это прекратится, ведь я рос и скоро вполне мог дать сдачи. А потом меня отправили в интернат. Вот так решаются проблемы в нашей семье.       — Зачем ты мне это говоришь?       — Эти все разговоры за обедом… Я не хочу, чтоб ты думал, что я везучий засранец с золотой ложкой в жопе.       — Я так не думаю.       — Я видел, как у тебя скривилось лицо, когда обсуждали покупку пони. Тебе было неприятно?       — Скорее завидно, — Питер криво улыбнулся. — Не из-за денег. А из-за любви, которой окружена Морган. Мне всегда этого не хватало.       Тони кивает.       — Мэй часто оставляла тебя одного, так? Хотя не должна была этого делать.       — Теперь это не важно. Лучше думать, что благодаря этому я привык рассчитывать только на себя. Научился самостоятельности. Я не сержусь на нее, — зачем-то добавил он.       На Мэй он действительно не сердился, даже понимал в какой-то мере. А вот родители… Это же их вина.       — Я часто сидел здесь. Прислушивался, как отец ищет меня по дому. Не знаю почему, но он никогда не догадывался искать меня здесь. Предполагаю, он даже не знал об этом месте. У меня было теплое одеяло, свеча и интересная книга.       — Мне печально слышать это.       — На самом деле я проводил в этом доме только месяц, отец здесь тоже появлялся не часто. Он занимался моим воспитанием только тогда, когда складывались обстоятельства, и мы оба были здесь. Эй!       Тони подошел ближе и посмотрел Питеру в лицо.       — Не грусти из-за этого.       Тони положил ему ладони на плечи, легко поглаживая большими пальцами шейные позвонки. Тело тут же обдало приятной жаркой волной, мягко коснулось паха, вызывая желание. Питер прикрыл глаза, давая себе возможность насладиться чужими мягкими касаниями. Даже неприятный запах чердака отошел на задний план.       Тони подошел ближе, вплотную, невесомо касаясь губами виска Питера. Потом его закрытых век, отчего затрепетали длинные ресницы. В полумраке лицо Питера казалось бледным и очень юным.       «Мальчишка», — напомнил себе Тони, — «Он же еще мальчишка».       Он смотрел на его разомкнутые губы, ожидающие поцелуя. Чувствовал грудью чужую грудную клетку и быстро бьющееся сердце. Питер трепетал в его руках. Отвечал на откровения Тони откровенностью своих желаний. Только руку протяни и получишь его.       Тони поцеловал его медленно, словно заново пробуя на вкус. Зарылся пальцами в мягкие волосы, нежно массируя кожу головы. Питер откинул ее назад, пытаясь усилить контакт. Его шея выгнулась приятным глазу изгибом, соблазняя точеными линиями. Красивый. Питер очень красивый. Старк держал его в руках осторожно, словно хрупкую вазу, не рискуя двигаться, опасаясь резких движений.       Питер простонал, когда Тони коснулся губами кожи, там, где проступила четкой линией шейная мышца. Запрокинул голову сильнее, когда Старк начал покрывать короткими поцелуями линию челюсти, ушную раковину. Выгнулся, когда Тони прикусил его за мочку уха.       Питера трясло от возбуждения. Его частое дыхание хорошо слышно в гулких деревянных стенах чердака.       Тони самого поглощало желание большего. Хочется контакта кожи с кожей, прижать мальчишку к себе без помех в виде одежды. Покрыть его тело россыпью поцелуев, оставить свои метки.       Не думать, не думать, не думать.       Питер инстинктивно толкнулся бедрами навстречу, и Тони сам глухо, почти утробно, простонал, когда пах Питера задел его возбужденный член.       Паркер на миг распахнул глаза от удивления. В их черноте читался страх. Старк понимал этот страх, правда. Нормальному парню не должно быть приятно чувствовать чужую эрекцию. Это немного отрезвляет, и Тони старается отойти на некоторое расстояние. Надо взять себя в руки.       Питер держал крепко.       — Прости, — прошептал он, — я просто не ожидал. Это, — он сглотнул, — необычно.       — Если ты не хочешь, то ничего не случится. Ты ничего не должен делать против воли, — проговорил Тони серьезно. — Я не хочу принуждать.       — Ты не принуждаешь, — через пару судорожных вздохов: — Я хочу.       От его тихого «я хочу» Тони прошибло сильным возбуждением, так невинно и откровенно это было сказано. Член напряженно упирался в шов черных брюк, требуя внимания. Но Тони сосредоточен на Питере. Сейчас от него требовалось сделать все правильно, если он хотел повторения. А Старк очень хотел. И не просто поцелуев. Он хотел Питера всего. Быть в нем, заставлять стонать и выгибаться от наслаждения под собой. Хотел услышать, как тот будет стонать его имя. Умолять подарить наслаждение.       Тони мягко поцеловал Питера, незаметно оттесняя его к грязной стене, хотя об этом вообще думал в последнюю очередь. Паркер ответил с каким-то непонятным отчаяньем, словно боялся передумать.       — Можно? — робко спросил он, пытаясь проникнуть пальцами под рубашку Тони.       — Тебе — все что хочешь.       Касания Питера аккуратные, несмелые, едва уловимые. Но от этого еще более возбуждающие. Пальцы на разгоряченной коже живота ощущались холодными, закручивали внизу живота болезненное желание. Только бы сдержаться.       Старк коснулся Питера смелее, напористее. Его губы блуждали по шее, плечам; одной рукой он оттянул ворот футболки, давая себе больше доступа. Питер всхлипнул, тихо простонал, дрожал.       Замер, когда Тони расстегнул молнию его шорт. Старк поцеловал местечко, где шея переходит в плечо, трусливо не желая смотреть Питеру в лицо. Ему не хотелось увидеть там сомнение, страх или нежелание. Хотя тело Питера говорило об обратном. Отзывчивое, податливое, теплое, с восхитительными линиями.       — Ты можешь остановить это в любой момент, — прохрипел Тони ему в шею.       — Я не хочу останавливать.       В штанах у Питера неимоверно горячо. Тони гладил его член через ткань трусов, вырывая из груди мальчика стоны. Грудь Питера ходила ходуном, а сердце словно прямо сейчас выпрыгнет на ладони Тони.       — Тебя кто-нибудь касался так? — прошептал Старк.       Ладонь гладит пах ровно, слегка надавливая там, где образовалось мокрое пятно и находилась головка. Питер цеплялся за бока Тони, мотнул головой.       Тони рискнул посмотреть в глаза Питеру. Темные, они блестели возбуждением, прекрасные. Старк коротко поцеловал в губы, и спустил шорты и белье Питера почти до колен. В нос тут же ударил запах мальчишеского возбуждения и чистого тела.       Член у Паркера красивый, приятно лег в руку, лаская ладонь нежной кожей. На конце блестела капля смазки. Рот Тони наполнился слюной, захотелось взять его в рот, попробовать на вкус. Однажды он точно сделает это. Всему свое время.       Старк сплюнул на ладонь и взял член Питера твердо и уверенно. Лицо Паркера покраснело, даже в темноте это заметно. Тони лишь улыбнулся. Целует, скользя по стволу ладонью, поглаживая головку большим пальцем.       Питер сопел, плотно сжав челюсти. Умный мальчик, здесь их может услышать весь дом. Хотя, Тони предполагает, все еще на обеде.       Паркер вздрогнул, выгнулся и спустил Тони в руку, как-то сразу обмяк. Его глаза закрыты, грудь вздымается часто. Старк отпустил его, уверенный, что Питер не упадет на пыльный пол. Расстегнул свои штаны и наконец-то взял свой изнывающий член. Довел себя до разрядки за несколько движений, в упор смотря на еще не пришедшего в себя Питера.       Пришлось пожертвовать своей рубашкой. Тони без сожаления снял ее, вытер руки, пах Питера, помог ему натянуть штаны.       Питер ожидаемо прятал в смущении лицо. Тони заставил его посмотреть на себя, поцеловал снова, давая понять — все в порядке.       — Мне жаль, — сказал Питер, — что я ничего не сделал… ну, тебе…       — Ничего. У тебя еще будет шанс.       Они спустились вниз никем не замеченные. Питер сразу ушел в ванную комнату, а Тони выхватил из шкафа чистую футболку, оставил его одного.       Старк справедливо полагал, что Питеру нужно немного побыть наедине, прийти в себя и подумать.       Внизу обнаружился Стив, курящий на веранде; некий ритуал после обеда. Тони присоединился к нему, наглым образом прося угостить сигаретой.