Покажи, как ты умеешь врать

      Тони встал так, чтобы дым от сигареты Стива не шел прямо на него, сделал первую затяжку. У Роджерса прямая спина, ровная линия плеч, вытянулся, словно на строевом построении. Но только такие близкие люди, как Тони, видят: блондин сейчас расслаблен.       Он забавно держал сигарету, зажимая ее большим и указательным пальцами. Делал глубокие, но редкие затяжки.       Курить привычки Тони не имел, но сейчас, как бы противоречиво это не звучало, хотел проветрить голову. Беловатый дымок от двух сигарет мягко растворялся в нагретом послеобеденном воздухе. Мошкара еще не появилась, а полуденная жара сменилась приятным теплом и легким ветерком.       Старк смотрел на строгий профиль своего старого друга. Стив не был похож на них: Старка, Роуди или Наташу. Папа у Стива большая шишка в Пентагоне, на короткой ноге с президентом, кто бы им ни был. Денег у семьи Роджерса всегда было много, но Стив никогда не кичился ими. И глупых поступков не совершал, в скандалах не замечен. Учился, ходил в качалку, где молотил грушу несколько часов кряду, потом встретил Пегги на одной из военных баз, женился. До сих пор поддерживал общение с таким непохожим на него Тони.       Старк только сейчас обратил внимание на то, что за все время пребывания здесь со Стивом, равно как и с остальными, нормально не пообщался даже. Все свободное время занимал Питер. Короткий вчерашний вечер не в счет.       — Осуждаешь? —  спросил Тони Стива.       Стив затянулся, уничтожая почти одну четверть своей сигареты, посмотрел на Тони. Лицо расслабленное, голубые глаза прищурены, но без осуждения или негатива.       Такой вопрос вполне закономерен — Стив до корней волос консервативен.       — Да, — ответил он, смотря Тони в глаза, — но не из-за того, что он мужчина.       Тони в удивлении изогнул бровь. Уже интереснее.       — А из-за чего?       — Он слишком молод. А ты слишком непостоянен.       — Поясни.       — Тут нечего пояснять, Тони. Мы оба знаем, как тебе нравится шокировать публику. Я могу ошибаться, но ты наиграешься скоро, новизна ощущений пройдет, и ты все прекратишь.       — Даже не удивлен, что ты обо мне такого мнения, — Тони горько усмехнулся.       Слова Стива не далеки от истины, но все равно задевали. Хотя бы потому, что именно сейчас ничего такого Тони не планировал.       — Как я сказал: я могу ошибаться. Питер очень юный, он вряд ли видит то, что увидел бы взрослый, опытный человек. Не удивлюсь, если ты у него первый.       — Еще в постель нашу залезь, — огрызнулся Старк.       — Значит, я прав.       Стив докурил свою сигарету, выкинул останки в специально стоящее тут маленькое металлическое ведерко с песком.       Тони дождался, пока широкая спина Стива скроется за дверью, и тихо самому себе сказал:       — Ты не прав.              Чердак оставил на коже странное ощущение грязи, сырости и пауков, хотя членистоногих ни в одном темном углу замечено не было.       А еще тело приятно расслабилось, в голове туман, как бывает после секса. Питер сполоснул лицо для начала, а потом быстро встал под душ, стараясь не замочить волосы. Намыливая гелем для душа область паха, Питер не мог не вспоминать, как его члена, все еще чувствительного, касалась ладонь Тони. Как Питер громко и часто дышал, вентилируя легкие затхлым воздухом помещения. Ощущал сырость и непередаваемый запах Тони, который на фоне прочих запахов раскрывался как-то по-особенному.       Какое же это постыдное удовольствие. Питер даже сейчас уверен — щеки у него красные. Оргазм получился ярким, на несколько секунд вышибающим из реальности, выключающим все звуки. Питер только сейчас стал вспоминать, как Тони дрочил себе, потому что Питер, к своему стыду, впал в полную бессознанку.       А каково будет дойти с Тони до конца? Только от этой мысли Питер зажмурил глаза, чувствуя, как внизу живота снова концентрируется возбуждение. Нет, самоудовлетворяться в душе, после недосекса с Тони он не будет.       Он быстро смыл с себя пену, вытерся полотенцем и вышел из душа. В сумке нашлась последняя футболка, которую он еще не надевал, остальные, как Питер понял, забрали в стирку; корзина с грязным бельем опустела.       Где-то в глубине дома слышался ор детей, за окном жужжала газонокосилка, но людей видно не было. Питер сначала хотел отсидеться в комнате до самого ужина, дождаться Тони, вероятно, тот захочет поговорить. Не хотелось признаваться самому себе в страхе, что мужчина может пойти на попятную.       Питер твердил себе, не принимать случившееся слишком серьезно. Это ведь Тони Старк, для него подобное поведение обыденное. Это Питер совместной дрочке придает большое значение. А Тони не такой.       О том, что Тони захочет продолжения и зайти дальше, думать тоже не хотелось. Только нервничать почем зря.       Хотелось есть. Обеденный кролик куда-то провалился после оргазма. Питер мечтал о чашке кофе с молочной пенкой и каком-нибудь легком перекусе.       На кухне никого не было. Питер нерешительно подошел к навороченной кофемашине. В кафе, где он работал, стояли вполне себе обычные бытовые аппараты. Этот же монстр походил на профессиональную машину. На панели управления множество кнопок, выбирай любой режим и будет тебе счастье. Немного зависнув на кнопках, Питер кивнул сам себе, когда более менее понял принцип действия. Поставил под дозатор большую чашку и нажал нужную кнопку.       Машинка ожила, загудела. Из специального отсека в ее нутро посыпались зерна кофе. Питер удостоверился, что все работает правильно, открыл холодильник.       Сколько же здесь было продуктов! В большом лотке остатки кролика, на длинных белых подносах нарезки мяса и сыра под пищевой пленкой. Отдельная полка со всевозможными овощами, банки с грибами, множество контейнеров с заготовками, как в ресторане.       Питер, недолго думая, соорудил себе сэндвич с сыром, ветчиной, листиком салата и каким-то соусом. Красота.       Бутерброд съелся за несколько укусов, и Питер с кружкой кофе вышел во двор. В воздухе отчетливо пахло только что скошенной травой. Питер, поудобнее перехватив чашку руками, спустился по ступенькам и начал обходить дом, рассматривая многочисленные посадки. Цветов было много и все разные, посаженные без какой-либо последовательности. По крайней мере, Питер ее не увидел. За самим домом садовник уже собирал граблями скошенную траву в аккуратные кучки. Позади него бегали борзые, пытаясь эти кучки разорить. Садовник смешно ругался на них на непонятном Питеру языке, замахивался граблями.       Заметив Питера, садовник немного поумерил пыл, только бубнил себе что-то в седые усы.       Обеденный стол убрали под навес, положив на него перевернутые ножками вверх стулья. Белая скатерть, сложенная в аккуратный квадратик, лежала тут же.       Вдалеке, у конюшен, тоже никого не было. Создавалось впечатление, что дом и все люди, обитающие в нем, погрузились в сон, разбрелись по собственным комнатам. Даже детей не слышно. В таком случае, где Тони?       Отпив из кружки уже немного остывший кофе, Питер с сожалением подумал: Тони опять его избегает. Прячется где-то в только ему известных закутках дома. Думать об этом неприятно и обидно. С другой стороны, так лучше, Питеру необходимо подумать. Подумать о том, куда его завела собственная ложь.       Обойдя дом кругом, Питер решил прогуляться немного вглубь поместья, там, где он еще не был. Дорожка петляла среди ровно подстриженной травы. Кое-где торчали краники системы полива. Дорожка вела к большим розовым кустам, позади которых обнаружилась скамейка с мягкой сидушкой.       Питер тут же воспользовался своей находкой, сел на скамейку и стал неспешными глотками допивать свой кофе.       Несмотря на большую любовь к Нью-Йорку, его вечной суете, порой хмурому небу и неразговорчивым людям, Питеру здесь тоже нравилось. Он уверен: через некоторое время эта безмятежность и спокойствие быстро надоедят. Воздух не будет казаться таким свежим, а цветы — ароматными. Приестся, надоест. А в контрасте с городом, отдохнуть несколько дней — просто замечательно.       Поэтому он понимал, почему Тони не проводил здесь много времени. Да и прочие взрослые приезжали сюда исключительно из-за детей. Одна только миссис Старк, как и полагается пожилым людям, ценила неспешность данного места.       Возвращался Питер к дому, так ничего толком для себя не решив. Просто понял, что ничего в данной ситуации менять не хочет. Когда-то потом, завтра или послезавтра, они с Тони попрощаются. Старк скажет именно то, что Питеру слушать не захочется. Они оба вернутся к своим делам, забыв об этой афере. Свою часть сделки Питер выполнил, поводов для встречи больше не предвидится.       Питер решил, что не будет злиться на Тони. Тот был с ним честен с самого начала, обозначив границы их общения. И пусть сейчас они несколько поплыли, Питер виноват в этом не меньше Тони. Потому что позволил.       Сегодня ужин не подавали в определенное время. К семи часам дом немного ожил. Слышен топоток маленьких ножек и возмущенное: «Баки!». С первого этажа позвали детей на ужин, а потом еще раз, намного строже. Голос явно принадлежал Стиву.       Питер был в комнате, когда Тони вернулся в нее после нескольких часов отсутствия. Паркер полоснул по Тони пристальным настороженным взглядом, пытаясь рассмотреть, что этот визит ему несет. Старк вернул точно такой же взгляд.       — Ты меня бросил, — Питер сказал это простым будничным тоном, что-то рассматривая в своем телефоне.       — Нам обоим надо было кое-что осмыслить, — так же спокойно проговорил Тони, присаживаясь на край кровати.       Его ладонь легла на ступню Питера, и тот еле удержал себя, чтобы не отдернуть ногу. Прикосновение приятное, но из-за него совершенно невозможно думать ясно.       Он смотрел на ладонь Тони, такую большую даже по сравнению с ногой Питера. Смотрел и вспоминал, где эта ладонь была несколько часов назад.       Питер кивнул, соглашаясь с Тони. Эта небольшая передышка была им нужна.       — И что же ты надумал?       Вопрос дался легко, с долей веселья, словно не у Питера все внутри замирало в ожидании ответа.       Тони пожал плечами. Его ответ полностью соответствовал мыслям Питера.       — Не хочу ничего думать. Или как-то определять то, что между нами происходит. А ты? Просто хочется пустить все на самотек, посмотреть что будет.       Питер продолжал смотреть пристально, настороженно, с примесью надежды. Впрочем, на что он надеется, и самому Паркеру пока было не ясно. Просто внутри ширился, рос теплый шар от того, что Тони сидит напротив, его ладонь на ступне Питера. Но на самом деле сейчас они оба гораздо ближе друг к другу, чем когда зажимались на чердаке. Потому что Старк не оттолкнул.       — Что ты хочешь на ужин? — внезапно спросил Тони.       К сожалению Питера, он убрал свою ладонь, легким движением разгладил невидимую складку на покрывале. А потом и вовсе оперся на него.       Питер мог мстительно заказать какое-нибудь хитро слепленное блюдо, если бы не сомневался: такое действительно здесь могут приготовить. После каре из барашка и кролика — сомнения были оправданы. Поэтому, прислушавшись к себе, Питер понял: ему хочется пиццы. Простой еды бедняков.       — Хочу пиццу, — с вызовом ответил, полагая, что именно такое простое блюдо здесь никогда не готовили.       И Тони подтвердил его опасения:       — Здесь нам такое вряд ли приготовят. Кухарка только презрительно скривится, — Тони задумался, глядя куда-то поверх плеча Питера. А потом заговорил, немного неуверенно, словно Питер может отклонить его предложение:        — Недалеко есть фермерский городок. На самом деле ничего общего с настоящим городом, так, несколько ангаров, где можно выставить товар. Оттуда нам еду привозят. Раньше, насколько я помню, там было несколько баров и ресторанов. Я туда сбегал выпить пива, да погулять с местной шпаной.       Питер не мог представить подростка Тони, который водит дружбу с детьми фермеров. Но здесь так скучно, что ничего удивительного в этом тоже не было.       Паркер заметил за собой, что возводит Тони на какой-то пьедестал из денег Старка. Тони становился недосягаемым для обычных, в понимании Питера, вещей. Таких, как пицца в дешевых закусочных. На самом же деле все, с кем он тут познакомился, несмотря на внушительный счет в банке, оказались вполне себе обычными людьми. Просто с некоторыми привилегиями, которыми они не стеснялись пользоваться.       За подобный стереотип Питеру было стыдно, пусть Тони и не знал о нем. Стоит ради справедливости отметить: Тони вел себя иногда как миллиардер, коим он и был. И вести себя по-другому не умел.       Это не изменить, как не изменить в Питере привычку экономить, даже если есть деньги. Выбирать вещи дешевле, доедать всю еду на тарелке, отказывать себе в вещах не первой необходимости, которые просто могли принести радость, ради чего-то нужного и практичного.       — Ехать туда минут сорок, но если ты не против, мы можем съездить туда. Но заранее предупрежу: я ничего не обещаю.       Питер очень хотел. Во-первых, это несколько часов наедине с Тони в машине и в том городке, во-вторых, это все-таки пицца, которую он хотел.       Поэтому он с радостью согласился, стараясь не называть про себя эту поездку «свидание». Она этим не была, но все равно вызывала в животе щекочущее чувство.       Не теряя времени, они переоделись. Питер надел джинсы, в которых приехал; пусть этот городок, скорее всего, просто несколько палаток, но ехать туда в шортах не хотелось. К джинсам он добавил серую футболку без рисунка и клетчатую рубашку, которая нашлась на самом дне сумки.       Тони тоже не заморачивался с одеждой: темные джинсы, черная с принтом какой-то рок-группы футболка и черная, кожаная куртка, для которой вечер был слишком теплый.              Ехали они не сорок минут, а почти час двадцать. Потому что Тони свернул слишком рано. Они проехали довольно много, прежде чем Старк понял свою ошибку и развернулся.       Куда они приехали, городком назвать трудно. Несколько больших ангаров и открытых палаток. Под ними стройные ряды прилавков, сейчас пустых. Питер видел загоны для скота и даже несколько новеньких блестящих комбайнов, выставленных на продажу. Здесь фермеры продавали свои товары: свежее мясо, зерновые культуры, инвентарь, корм для скота и много еще чего — сразу и не разглядеть. Тем более они приехали уже под закрытие. С большой стоянки медленно разъезжались в разные стороны машины: как легковые, так и с открытым кузовом, набитые товаром.       Чуть дальше, как и рассказывал Тони, начинались домики, сбитые из круглых бревен, одинаковые на вид, только с разными табличками. Где-то продавались сувениры, где-то — одежда, а где-то подавали свежесваренное пиво и закуски.       Тони сбавил скорость у одного такого домика, кивнул сам себе и припарковал машину. Людей практически не было, разве что фермеры, которые свернули свои товары с прилавков и теперь перед дорогой домой зашли перекусить.       Внутри пахло пивом, гренками и пиццей. Питер тут же заметил большую печь. Ее «рот» был открыт, и прямо сейчас пиццайоло на лопате с длинной ручкой отправлял в ее горячее нутро очередной кругляш теста с разномастной начинкой.       Официантов тут не было. Просто берешь поднос, идешь мимо лотков с разными закусками и блюдами, которые продавались на развес и все по одной цене. На кассе можно выбрать напиток и заказать пиццу.       Тони подобное обслуживание, или его отсутствие, нисколько не смутило. Он взял ровный красный поднос и встал в начало гастрономического конвейера.       Питер же чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Все очень походило на университетскую столовую. Только выбор больше, да еда качественнее. Из овощей он собрал некий трансформер, который отдаленно напоминал греческий салат. Только вместо оливок были вяленые помидоры, а феты — белый, немного рыхлый сыр.       На кассе они заказали по большому бокалу нефильтрованного пива и по куску пиццы. Пиццу предлагали всего в двух вариантах, не слишком друг от друга отличающихся. В одной курица, в другой говядина.       Они взяли с курицей, потому что Тони пояснил: говядина в пицце не больше, чем просто фарш. Сам Тони себе на тарелку накидал тех же вяленых помидор, странного вида маринованную рыбу, разделанную на тонкие длинные полоски, и картофель по-деревенски. Питер, пока они ждали пиццу, с аппетитом смотрел на румяные четвертинки картофеля, сожалея, что не взял и его тоже. Можно пойти, купить себе порцию, но за ужин расплачивался Тони, Питер, не подумав, денег с собой не взял. Просить у Тони отдельно деньги Питер не мог себе позволить.       Старк заметил голодные взгляды на свой картофель и, ничего не спрашивая, несколько штук скинул Питеру на тарелку.       — Спасибо, — пробормотал Питер одновременно смущенный и польщенный такой заботой.       Пицца оказалась не такой, как в ресторанах Нью-Йорка, и не такой, какую обычно заказывал Питер. На толстой подложке из теста лежало огромное количество начинки, не разложенное, как обычно бывает, а просто смешанное между собой. Курица, кусочки грибов, помидоры: обычные и вяленые. Все это щедро посыпано сыром и колечками зеленого острого перца.       Есть такую пиццу руками не представлялось возможным, тут же вся начинка падала, притом со всех краев. Впрочем, с ножом и вилкой она делала то же самое.       Поэтому, плюнув на условный этикет, Питер начал есть так, как получалось. Пачкая руки, столовые приборы, все вокруг. Тони засмеялся, но, вооружившись салфетками, взял с него пример.       Пиво подали в высоких разномастных пивных бокалах, холодное; на стеклянных стенках уже образовался конденсат. Вкус у напитка яркий, насыщенный, почему-то немного отдавал кукурузными зернами. Само пиво матовое, с тонкой белой «шапочкой» пены.       — Как тебе? — спросил Тони, когда они попробовали пиццу и сделали по глотку пива.       Теперь, когда все испробовано, можно не спешить, разговаривать, прерываясь на глоток пива.       — Очень вкусно. Спасибо, что привез меня сюда.       Знакомая еда здесь имела немного другой вкус, из-за того, что сделана в частном порядке, а не штамповалась массово. Продукты делались из натурального сырья, что тоже сказывалось на качестве. Всего этого Питер не стал говорить. Как и того, что с радостью посидел с Тони в абсолютно любом месте.       Питер заметил, что и здесь Тони привлекал чужое внимание. Как женское, так и мужское. Видимо его тут знали, как и его семью. Молоденьких девушек тут ужинало всего три. Одна за столом с родителями, и две за отдельным столиком, с большими рюкзаками у его ножек. Питер перехватывал их кокетливые взгляды на Тони, но в этот раз они не раздражали. Наоборот, рождали внутри какое-то злорадное чувство. Ему даже захотелось взять Старка за руку, показать дамам, с кем сюда пришел этот роскошный мужчина. Пусть это было по-детски глупо и в целом не являлось правдой.       Паркеру сейчас было хорошо. Выяснять, свидание это или просто ужин, не хотелось. Каким бы ни был ответ.       Параллельно своим мыслям он умудрялся вести разговор с Тони. Тот делился впечатлениями о своем последнем визите на Майорку. Питер, прекратив свой поток мыслей, недоумевал: как их разговор перешел на Майорку и вообще на путешествия.       Он стал возражать, когда Тони решил заказать еще пива, аргументируя тем, что Старк вообще-то за рулем. Но Тони только махнул рукой: дорога прямая и пустая, а два бокала пива на него не подействуют. Питеру все равно это не понравилось, но спорить — только напрасно тратить время.       Теперь они взяли по темному пиву, которые имело немного горький вкус, но все равно пилось с наслаждением.       Они вышли на улицу, и попали в полную темноту. Фонари по одному горели напротив каждого домика. Это, пожалуй, и все освещение. Там, где располагались тенты и ангары, вообще ничего нельзя было разглядеть, словно пространство провалилось в черное нечто.       С заходом солнца заметно похолодало. Питер был рад, что захватил с собой рубашку. Они были на машине, но сейчас, после теплого, благодаря печи, помещения, его бил небольшой озноб.       Из домиков работал только тот, из которого они вышли и еще соседний, но уже подготовленный к закрытию. Двое мужчин: один взрослый, с заметной сединой в волосах, и мальчишка, чуть младше Питера, убирали внутрь ящики с товаром, который выставляли в качестве рекламы рядом с входной дверью.       — Я сейчас, — произнес Тони и направился к мужчинам.       Питер не знал, что Старк хотел сделать, облокотился к гладкому черному боку машины и обнял себя руками: все-таки довольно прохладно.       Часы на приборной панели показывали половину десятого. В десять, как подумал Питер, тут уже ничего не работало, и гасли последние огни.       Тони появился внезапно, хотя Питер ждал его появления. Его руки держали коробку. При ближайшем рассмотрении это оказался контейнер, сплетенный из бересты и полный клубники.       — Эй, ты замерз? — Тони посмотрел на обнимающего самого себя Питера.       Кожаная куртка Старка была более чем уместна. Даже немного вызывала зависть.       — Что же ты не сказал? Сейчас открою машину.       Питер прикрыл глаза от собственной тупости. Мог же попросить у Тони ключи от машины, пока Старк совершал свои покупки.       Мужчина тут же включил печь, взял бутылку с водой, которая стояла в специальном держателе. И пока Питер отогревался, быстро сполоснул клубнику водой.       Помывка имела чисто символическое предназначение. Фермерская клубника, без химикатов и прочей грязи, вполне могла быть съедобна и без тщательного мытья.       С берестового контейнера стекала вода, но Тони это нисколько не заботило. Подумаешь, несколько капель упали на сиденье и коврики.       Питер, не глядя, взял несколько ягод, оказавшихся до странного большими. Сладкие на вкус, с небольшой кислинкой, с семечками, попадающими на зуб. Питер ничего вкуснее не ел.       Когда он потянулся за новой порцией, то заметил — на этот раз контейнер Тони держал несколько ближе к себе. Не придав этому значения, Питер придвинулся, потянулся и внезапно оказался в кольце сильных рук Тони. Контейнер упал куда-то между сиденьями. Питер успел только подумать: как жалко будет, если ягоды рассыпались, как его губы накрыли теплые губы Тони.       От испуга он вздрогнул, задохнулся, открыл было рот, чтобы сказать что-то, возмутиться, но Старк наглым образом этим воспользовался и просунул свой язык еще глубже.       Этот поцелуй имел совершенно иной характер, нежели все предыдущие. Сильный, напористый, собственнический. Такой, какой обычно бывает у любовников, когда страсти не улеглись по прошествии времени.       Питер застонал, просто ничего не мог с собой поделать. Тони насиловал, буквально трахал его рот. И это отключало всю активность в мозгах.       «Так вот как, оказывается, он целуется на самом деле» — то была последняя связная его мысль.       Питер пытался подстроиться под этот напор, отвечать, делать хоть что-то. Не быть таким безучастным, как на чердаке.       Он замер в неудобной позе, по-прежнему тянулся к Тони через проем между сиденьями. Для стабильности своего положения он сильно вцепился в плечи Старка, скреб ногтями по коже его куртки.       А потом Старк как-то особо сильно, не размыкая поцелуя, дернул его на себя, и вот Питер уже сидит у него на коленях, а руль упирается ему в спину.       Руки Тони проложили себе путь под рубашку и футболку, гладили, обжигали спину. Питер выгибался, от чего Старк только одобрительно мычал, прикусывая в порыве страсти губы.       Когда Старк перешел на шею Питера, то кусая, то целуя, Паркер всерьез опасался, что умрет от переизбытка чувств прямо в этой машине, на руках у Тони. Такого возбуждения он не чувствовал никогда. Оно затмевало рассудок, оставляло только одно желание: что-то с этим сделать. Не важно, как и где. Просто избавиться от горячего напряжения в паху.       Он совершенно забыл, что они находятся в машине. Пусть улица, если этот участок вообще можно назвать улицей, пуста. А в темноте их все равно не видно, Питер с каким-то отчаянием понимал: в машине этим заниматься он все же не хочет.       Возбуждение Тони ощущалось очень отчетливо. Тот не стонал, как Питер, но дышал между поцелуями тяжело и надрывно. Ширинка отчетливо топорщилась, а когда Питер особо сильно подавался вперед, то чувствовал вставший член Старка через все слои одежды.       Теперь Питера потряхивало не от холода. В машине все еще работала печка, про которую они забыли. Вертясь в руках Тони, Питер вообще не знал, что ему делать дальше. Насколько уместно будет так же открыто трогать Старка. Стоило только подумать об этом, как он обнаруживает свои ладони на подрагивающем животе Тони.       — Я мечтал об этом весь вечер, — признался Старк хриплым голосом.       Он уже стянул рубашку с одного плеча, теперь оттянул ворот футболки, пытаясь дотянуться до плеча, обнажить ключицы. Ткань жалобно затрещала, но не поддавалась.              Когда ткань все-таки разъехалась по шву, Питер словно пришел в себя. Замер, попытался отстраниться. Тони не сразу заметил изменения в его поведении, а потом непонимающе поднял голову, всматриваясь в лицо Питера.       Они оба тяжело дышали. Питер полагал, у него горели щеки, а губы покраснели и припухли. Глаза Тони — два тлеющих угля.       — Что? — не понимал Тони.       — Я, — Питер сглотнул, давая себе небольшую передышку, чтобы собрать все свои мысли в кучу, — извини. Я…       — Ты не хочешь? — Тони явно недоумевал.       — Я хочу. Очень хочу. Но не в машине.       Питер видел, как Тони растерялся от такого заявления. Он даже руки опустил, чем Питер сразу воспользовался и вернулся обратно на свое сидение.       Сделал он это вовремя, потому что из-за домика вышли работники закусочной и направились в сторону недалеко припаркованной машины. Джип Тони они оглядели с заинтересованностью и любопытством. Трудно сказать были ли им видны пассажиры.       Да это мало волновало Питера. Этих людей он больше никогда не увидит, какая разница, что они о нем подумают.       Тони выглядел озадаченным и явно ожидал пояснений. Питер же не мог трансформировать свои мысли в слова. Все было до банального просто и смешно.       Тони не относился к происходящему так серьезно, как сам Питер. А ему просто не хотелось быть использованным в машине. Пусть самоуважение в последнее время претерпело значительные изменения, но он не собирался опускаться так низко. Чем бы они ни занялись, он хотел заняться этим в постели. Или в быстрой доступности к душу. А не в непонятном месте, считай, на обочине дороги.       Это казалось глупым, и наверняка Тони не поймет все правильно. Поэтому Питер молчал, давая возможность Тони придумать повод такого решения самому.       — Ты прав, — признал Старк.       Он потер лицо, улыбнулся.       — Прости. Ты просто так ел эту клубнику…       Питер тут же полез проверять ягоды, которые оказались в относительном порядке в контейнере. В темноте не видно, просыпалось что-то на пол или нет.       — Едем домой!       Огромная черная машина вспарывала темноту перед собой острым лучом дальнего света. Тони уверенно держал руль, смотрел строго перед собой, где буквально из темноты появлялась дорога, гладкой лентой ложась под колеса. Питеру казалось, прибавь скорость, и дорога не успеет материализоваться, и машина полетит вниз, в черное ничего.       А вообще, все сейчас походило на те ролики, которые иногда включал Питер, чтобы пощекотать себе нервы. «Таинственные существа, снятые на камеру». Сейчас появится сгорбленная старуха в белом саване, с зачесанными черными длинными волосами на лицо.       Питер сдавленно хохотнул, осознав, какая чушь лезет ему сейчас в голову.       Тони коротко посмотрел на него, пытаясь узнать причину веселья, и вернул все свое внимание на дорогу.       Паркер нисколько не сомневался, что его ждет по приезде. От этого бросало то в жар, то в холод. Его тело подрагивало от предвкушения и страха одновременно. Он уже трусливо думал: пусть все случилось бы в машине. Когда Тони неожиданно набросился на него, не давая время на раздумья. Когда страсть и желание затмили все.       В пятнадцать лет Питер понял для себя две важные вещи. Скорее одну, из которой тут же появилась вторая.       Ему нравится мужчина.       Мужчины занимаются сексом с мужчинами.       До этого он как-то не задумывался над этим вопросом. Геев, во всяком случае, открытых, в его школе не было. А пидорасами обзывали всех поголовно, не задумываясь над истинным значением этого слова.       Тони Старк держал его пошатывающееся, еле стоящее на ногах тело, пока Мэй бегала по дому, из которого его выволокли, и искала куртку Питера и телефон. Тони успокаивающе укачивал его в своих руках, возможно, что-то говорил, сейчас Питер уже не помнил. Осталось только ощущение безопасности и спокойствия.       Паркер часто спрашивал себя: почему Тони? Да, он был очень привлекательной, но совершенно не подходящей кандидатурой. Но ответ нашелся самый простой и очевидный. Тони приехал сюда за ним, спас его от чего-то страшного, успокоил. Просто так получилось, что Старк первый взрослый, который позаботился о Питере за последние несколько лет. Его забота дала странные ростки сначала в виде благодарности, а потом — любви.       Полностью осознав и приняв свою влюбленность, Питер краснея от стыда, полез на сайты с порнографией, где можно ознакомиться, так сказать, с процессом гейского секса. Он был поражен, напуган и дезориентирован. Представлял себя и Тони в тех позах, которые успел рассмотреть на видео, прежде чем с отвращением закрыл сайт.       Он и сам не понял, через какое время эти фантазии перестали вызывать тошноту и страх, а теплое и плотное ощущение внизу живота.       Прямо, как сейчас.       Они ехали в темноте, а у Питера билось, пульсировало в голове разными сигнальными огнями: «я пересплю с Тони Старком!».