Покажи, как ты умеешь врать

      Как Питер добрался до квартиры Мэй, он не помнил. Словно все события прошедших часов стерлись. Не часов на самом деле. Питер, бросив сумку у двери, посмотрел на время. Всего-то начало седьмого. У Старка он пробыл чуть больше часа; добрался до квартиры Мэй пешком за минут двадцать, она находилась недалеко. Но он совершенно не мог вспомнить, как преодолел этот путь. Его разум словно блокировал все, что связано с последними событиями.       У входной двери он обнаружил посылку. Обычная серая коробка, но Питер прекрасно знал что там находится. Пинком ноги, не очень сильным, он запустил коробку в квартиру и закрыл дверь.       Утром солнце не касалось квартиры, не заглядывало ласковыми лучами в большие окна. В помещении царил полумрак, очень соответствующий тому, что был в душе и разуме Питера.       Стараясь ни о чем не думать, Питер проверил свое расписание на сегодня, с радостью отмечая начало занятий в девять утра. Значит у него не так много времени на сборы. Есть чем себя занять.       Первым делом Питер отправился в ванную, стягивая с себя одежду на ходу. Из апартаментов Старка он ушел, даже не приняв душ, и сейчас ему слышался запах немытого использованного тела.       Стоит ли отмечать, что квартира Тони шикарная и огромная? Наверняка из окон просто потрясающий вид на город. Питеру остается только гадать, потому что сам убедиться в этом он не смог.       Словно загипнотизированный, он поднялся с Тони к нему, стоял молча в лифте ничего не спросив. И сам себе запрещал думать о том, что его ждет по прибытии. Хотя нет, одна мысль в его голове была: зачем он забрал свою сумку из багажника?       Чем выше они поднимались, тем сильнее росло напряжение в лифте. Питер смотрел себе под ноги, пытаясь понять, что он делает. И тут же старался себя успокоить: ничего особенного. Просто дает себе возможность быть с Тони несколько дольше.       Когда они вышли из лифта, Тони мягко, но настойчиво забрал из рук Питера сумку, откинул ее в сторону.       — Я же сказал, не могу просто так отпустить тебя, — проговорил Тони тихо, словно в его квартире их мог кто-то подслушать.       Не дав ничего Питеру ответить, Тони его поцеловал, положив руку на поясницу и притянув к себе. От неожиданности Питер испугался, пискнул Тони в губы и как-то на инстинктах стал вырываться. А руки Тони лишь сильнее удерживали его, спускались на ягодицы, сжимая сильно через грубую ткань джинс.       — Питер, Питер, — как в бреду шептал Тони, покрывая его лицо и шею поцелуями, избавляя от ненужной одежды.       Страх сменился возбуждением, тело требовало Тони Старка, и разум Питера помахал ручкой, как только футболка полетела на пол. Горячие ладони обжигали спину, заставляли прогибаться в сторону Тони. А в горле застревали стоны.              Питер повернул вентиль, и в пластмассовый поддон душевой кабинки ударили упругие струи воды. Маленькую ванную комнату тут же наполнил пар, запотело стекло. Питер завис, уходя в воспоминания.       Он сам раздевал Тони, видя собственные руки, словно со стороны. Как быстро его пальцы справлялись с маленькими пуговками, словно всегда это делали. А потом, раздвинув ее полы в разные стороны, гладил ладонями грудь Тони, задевая пальцами соски, ниже, на границе кожи и штанов. В голове появилась совершенно безумная мысль упасть перед Старком на колени, стянуть с него штаны и…       Питер не сделал это только потому, что не умел. И как-то не хотелось запомниться Старку тем парнем, который не умеет делать минет. Тони и не ждал этого.       Он перехватил блуждающие по его телу руки Питера, завел их ему за спину и поцеловал. Глубоко запихивая свой язык.       Как они оказались в постели, Питер не помнил. Просто на какое-то время он потерял пол под ногами. И это не метафора. А потом его спина поздоровалась с мягким матрасом просто огромной кровати.       Тони тут же накрыл его своим телом, ложась между широко разведенных ног.       В этот раз все по-другому. Пусть это всего второй раз, но Питер знал чего ожидать, и что надо сделать для комфорта. Отсюда и широко расставленные ноги и полная расслабленность. Он почти не дергался, когда Тони начал растягивать его; появление смазки и презервативов Питер как-то пропустил.       Второй раз отличается не только этим. Тони нежен с ним, но действует более уверенно, не стараясь щадить девственную сущность Питера. Теперь уже это незачем.       Если в первый раз Питер кончил больше из-за мыслей о том, с кем он переспал, то во второй раз он концентрируется на ощущениях. Сначала на пальцах, которые растягивают задний проход. Без боли, но уверенно раздвигая упругие стенки в стороны. Он чувствует внутри себя осторожное поглаживание, словно Старк боится найти заветную точку раньше времени.       Питер вскидывает бедра, сам не понимая, чего хочет этим добиться. Низ крутит возбуждением, тело действует отдельно от головы, словно знает, как именно ему надо повернуться. Мозг отключен.       Пребывая за границей сознания, Питер лишь отметил тот момент, когда Тони вошел в него. Низ спины прошила боль. Но это нормально, к ней он был готов. Нутро растянулось под размеры Старка, принимая его. Издалека донесся довольный стон Тони.       Питер тоже застонал, коротко вскрикнул, когда Тони вошел в него до упора. Аж весь воздух выбил из легких своими толчками. Голова елозила по подушке, под боком мешало одеяло. Все это Питер фиксировал, но не осознавал.              Отрегулировав воду до приемлемой температуры, Питер встал под душ, прикрыл глаза. Вода не в силах смыть воспоминания, также она не способна смыть поганое чувство сожаления. Биться в истерике Питер не собирался, а вот приложиться пару раз головой о кафель очень хотелось.       Он, словно загипнотизированный Тони Старком, пошел в логово зверя, хотя не собирался этого делать. Дал Тони то, что тот хотел. И что хотел сам. Только лучше от этого не стало. Питера бросало от жгучего стыда перед самим собой, до полной апатии. Ну, было и было. То он чувствовал себя использованным, то словно сам воспользовался Тони.              Питер кончил, стоило только Тони ухватиться за его член. Двойная стимуляция и нервное напряжение унесли его в далекие дали. Перед глазами ненадолго померкло, он потерялся в пространстве и потерял Тони. Остался ли Старк рядом или ушел за полотенцем. Питер качался на волнах не отпускающего наслаждения и кайфа, дрейфуя без мыслей и ощущения собственного тела.       Приходя в себя Питер обнаружил на голом бедре руку Тони. За окном почти рассвело, а в голову вернулись мысли.       И им Питер был не рад.       Он осторожно высвободился из-под руки. На носочках обошел кровать, поднимая свою одежду, откапывая ее среди шмоток Тони. Мужчина спал, уткнувшись носом в подушку. Питер позволил себе немного полюбоваться им, запечатлеть в своей голове этот образ. Таким, Питер уверен, он видит Тони в последний раз.       Трусы, штаны, футболка. Рубашка почти у самого входа рядом с сумкой. Питер быстро оделся, поглядывая на дверь спальни.       Тони за ним не вышел, даже когда приехал лифт. Кабина двигалась на тросах тихо, но Питеру казалось, что громче о своем прибытии ознакомляет только поезд.       Убегать вот так верх глупости, но Паркеру не хочется переживать еще завтрак и прощание, которое точно будет самым неловким действием в его жизни. Лучше так. Быстро и без нужных слов.       Он подхватил сумку и вошел в кабинку. Двери закрылись, отрезая его от Старка. Или Старка от него.              Питер вздохнул и начал намыливать свое тело, действуя бездумно и механически.       На завтрак он сварил себе крепкий черный кофе. За распитием успевает прочитать несколько тем предстоящих занятий. Упаковывает учебные предметы в рюкзак; готов выходить.       Его внимание привлекла коробка. Как-то он совсем забыл про нее. Время еще есть, поэтому Питер распечатал коробку, безжалостно срывая с нее скотч. Из мягкой упаковки достал еще одну коробку. Плоскую, черную, с красивой фотографией ноутбука, который лежал внутри.       О такой модели разве что мечтать таким нищебродам, как Питер. Нет, накопить можно, но зачем? Питер смотрел на коробку и понимал: принять ноут он не может. Потому что каждый раз, открывая его, будет знать, как именно заработал на него.       Над тем, как вернуть его Тони, он подумает позже. Наверное, передаст через Мэй, если придумает отмазку, как ноут попал к нему в руки. И почему его надо вернуть.       Пока Питера не было, ничего не изменилось. Но изменился сам Питер. Кажется все, с кем он встречался взглядами или здоровался, знали, чем он занимался на выходных. И то, что теперь он не девственник во всех смыслах. Конечно же, никто ничего такого знать не мог, но Питеру казалось все на него смотрят. Не так, как обычно.       Мишель, в отличие от Неда, ничего у него не спросила. Позволила поцеловать себя в щеку — это их ежеутренний ритуал, если они видятся. Питер чувствовал себя предателем и дал себе обещание поговорить с девушкой при первой возможности.       Уроки в основном скучные, монотонные. Питер и так не спавший всю ночь, засыпал над конспектами, пытаясь что-то записывать за преподавателем. Нед, как радио, о чем-то постоянно вещал тихо.       Питер уже задним числом думал о том, зачем он вообще поперся на учебу, когда можно было остаться в квартире и спать. Но присутствие людей рядом помогало не думать и не вспоминать. И на данный момент, это именно то, что ему необходимо.       Обед они провели на университетском дворе, удобно устроившись под раскидистой кроной старого дерева. Закрыть глаза — и можно представить, что ты находишься в поместье миссис Старк. Тут так же ветер легко касается лица, вкусно пахнет травой и тихо; как ни странно все ученики решили обедать в столовой. Только несколько группок таких же, как Питер, Мишель и Нед, разместились на газоне на территории университета.       Отсидев последнее занятие, Питер тащился домой. Он шел медленно, никуда не торопясь, планируя зайти еще в магазин за продуктами. В планах на вечер убраться в квартире. Приезд Мэй не за горами, Питеру не хочется быть застигнутым врасплох. Грязи в своей квартире Мэй не потерпит.       На последней паре от монотонного бубнежа преподавателя виски начало сдавливать болью. Сейчас, на свежем воздухе, как надеялся Питер, лучше ему не стало. Головная боль настойчиво стучалась, в прямом смысле этого слова, в гости.       В планах все равно оставалась уборка, возможно, после того, как он примет таблетку. Солнце чересчур щедро раздавало свое тепло, превращая Нью-Йорк в гигантскую сковородку. Поправив лямки рюкзака, Питер, опустив голову, понуро шел вперед.       Отчасти он даже был рад такому состоянию. Оно отвлекало от ненужных мыслей и воспоминаний. То, что это последствия его нервного напряжения, как-то не приходило в голову. Как и не приходило в голову связать с этим общую усталость и апатию.       Провести почти всю ночь в дороге, спать урывками в сидячем положении — даже молодому организму тяжело. А еще выматывающий как морально, так и физически утренний секс.       Странно, но дискомфорта Питер не чувствовал. Отсидел все положенные пары. Иногда саднило, но только тогда, когда Питер специально прислушивался к своим ощущениям «там».       В остальном Тони не оставил ему никаких физических напоминаний. Даже синяков на бедрах не было, хотя Старк сильно хватался за них своими руками, натягивая Питера на себя.       Так. Стоп. Он опять начинает об этом думать.       По дороге, перетряс в кармане мелочь, Питер купил холодной воды. Перед глазами плыло, и он не понимал: то ли это от головной боли. То ли от солнца, и это марево видит не только он.       Прежде чем открыть бутылку и сделать первые вожделенные глотки, Питер прижал бутылку к вспотевшему лбу, прикрыв глаза от облегчения, которое длится до обидного мало.       Холодная вода немного привела в сознание. Марево никуда не делось, но чувствовать себя Питер начал лучше. Под подозрительный взгляд продавца, он вышел на жару и, ускорив шаг, направился к дому, забыв о желании зайти в магазин.       В квартире прохладно; солнце заглянет около шести.       Бросив рюкзак, он направился в ванную, где в шкафчиках Мэй хранит лекарства вперемешку с женскими гигиеническими средствами. В них без лишней надобности Питер никогда не заглядывал, испытывая необъяснимый стыд, как любой мужчина, перед всеми этими прокладками и прочими сугубо женскими вещами.       Сейчас же все это полетело в раковину, потому что у Мэй не было какой-то определенной системы хранения. Все вперемешку и только в ей понятном порядке. Таблетки нашлись, как гласила упаковка: «от всех видов боли». Стараясь не заострять на этом внимание, Питер выдавил одну из блистера и запил купленной водой.       Минут через пять молоточки в голове стали значительно тише и слабее. Тиски, сдавившие голову, ослабли, позволяя свободно вздохнуть и порадоваться отсутствию боли. Как же хорошо, когда ничего не болит.       Тут же проснулся аппетит, в животе заурчало. Питер досадливо поморщился; после занятий он хотел зайти к мистеру Делмару* и купить там парочку хот-догов, о которых Питер мечтал уже давно. Дело в том, что его маленький ресторанчик находился далеко от университета. И еще дальше от квартиры Мэй. Пришлось бы сделать большой круг. Но это того стоило. А еще там продавался самый вкусный кофе, потому что мистер Делмар сам обжаривал зерна, по секретному рецепту смешивал сорта. Стоил он недешево по меркам таких вот маленьких заведений, где чаще берут еду на вынос. Но! Опять-таки, он того стоит.       А после всего случившегося, Питер считал, что может себе позволить немного вкуснятины, пусть и по такой цене.       Что ж, он побалует себя завтра.       В холодильнике из еды только маленький кусок сыра, которым даже мыши побрезгуют, несколько яиц, просроченное молоко. В морозильной камере нашелся замороженный обед, валявшийся там, наверное, с того времени, как этот холодильник появился в этой квартире. Но что ему будет, так?       Кинув его в микроволновку, Питер пошел переодеваться, доставая из сумки постиранные футболки, мысленно благодаря тех, кто это сделал.       Переодевшись, достал уже готовый обед, который пах неплохо на самом деле. Пюре и куриный шницель смотрелись нормально.       — Нечего после ягненка и кролика нос воротить, — сказал сам себе Питер. — Ешь что дают.       Голова прошла окончательно. После обеда Питер серьезно настроился на уборку. Мэй обещала вернуться в понедельник. Ее пока нет, но она явно приедет сегодня или завтра. Без предупреждения, пытаясь застать его врасплох. Не выйдет.       Пюре на вкус оказалось невкусным, чувствовался привкус порошка, из которого оно и было приготовлено.С курицей дела обстояли немного лучше. Питер все равно ел.       Как в дверь постучали.       Нет, даже не так. По двери стукнули с такой силой, что у Питера от испуга на пол упала вилка. А затем последовало:       — Паркер!       Это был Старк. Питер замер, боясь пошевелиться. Его буквально парализовало. Он-то попрощался с Тони, смирившись с тем, что их дороги окончательно разошлись. И сейчас совершенно не готов видеть мужчину снова. Что бы ему ни понадобилось от него. Он ведь не может знать, что Питер дома?       — Открой! Я знаю, что ты дома!       И снова дверь сотрясли мощные удары.       Открывать Питер не собирался. Дверь Старк не откроет. Вряд ли у него есть ключи.       Конечно же, тут же в замочную скважину Старк вставил ключ и открыл дверь.       Да что ты будешь делать!       Ворвавшись, Тони замер, столкнувшись с Питером взглядом. Словно он на самом деле не рассчитывал увидеть парня в квартире.       — Ну, здравствуй, — проговорил Тони, уже аккуратно закрывая за собой дверь, убирая ключи в карман.       — Здравствуй.       Питер решительно не понимал, зачем Тони пришел сюда. Впрочем, одна догадка имелась. Ему опять потребовались «услуги» Питера. Приехала, как и обещала, Пеппер и опять надо сыграть роль будущего мужа? Глупое сердце замерло на миг от такой радужной перспективы. Питер мотнул головой. Он никогда больше не согласится. Хотя и отказать не сможет.       — Угостишь кофе? — тем временем Тони прошел на кухню, садясь на высокий стул.       Одет он был просто: черные штаны без стрелок и белую футболку с радужным знаком мира во всю грудь. Неизменные темные очки он крутил в руках. На запястье мощный браслет даже на вид безумно дорогих часов.       Питер кивнул. И, стараясь незаметно убрать свой позорный обед, направился к плите. Запасы кофе Мэй сильно сократились, но у Паркера есть оправдание: их уничтожил ее обожаемый Тони.       Старк на удивление сидит спокойно, это и вызывает подозрение. А еще спину жжет гневный взгляд.       Они оба молчали, пока Питер возился с туркой и кофе. В черный кофе ничего не добавил, только поставил на стол сахарницу, пусть Тони сам положит по вкусу.       — Извини, молока нет.       Тони лишь кивнул. Отсутствие молока его не заботило. Он положил две ложки сахара в кофе, задумчиво мешал темную жидкость под пристальным и ожидающим взглядом Питера.       — Знаешь, — Тони убрал ложку, — из моей постели вот так утром никто не сбегал.       Питер промолчал.       Глаза у Старка черные от бушевавших и едва сдерживаемых внутри эмоций. Питеру остается только гадать, от каких словесных эпитетов Тони его уберег, пожалев его уши.       Ну, теперь все ясно. Тони привело сюда задетое эго. Надо же. Никто не сбегал от Тони Старка. Приятно быть у Тони в чем-то первым. Проглотив неуместный смешок, Питер произнес:       — Я подумал так будет лучше. И ты спал, а мне пора было собираться на учебу.       — Хреновая отмазка, — Тони сделал глоток кофе, одобрительно хмыкнув. — А правду?       — Ты сюда за этим пришел? — ощетинился Питер.       Ему и так тяжело сохранять лицо перед ним. Смотреть и не вспоминать, как стонал под Тони, как царапал его спину ногтями на особо чувственных моментах. А следы у него остались?       Так, стоп. Не о том мысли.       — Честно говоря, я и сам не знаю, зачем я пришел, — честно признался Тони.       — Наша сделка завершилась, — напомнил Питер.       — Знаю, — Старк кивнул. — Но у меня нет чувства завершенности. Словно чего-то не хватает. Тебе так не кажется?       — Нет, — соврал Питер и глазом не моргнул.       Тони крутил в руках чашку. Предлога оставаться в квартире у него не было. Как и желания уходить. Взгляд скользил по обстановке, стараясь зацепиться хоть за что-нибудь.       — Когда приезжает Мэй?       — Пока не говорила. Сюрприз будет.       Питер замолчал, пожевал губу, рассматривая вороную голову Тони: он склонился над чашкой, словно собирался гадать на кофейной гуще.       — Мне надо убираться. Она может приехать завтра, а в квартире грязно.       Довольно сильно притянутая за уши и завуалированная просьба покинуть помещение. В квартире, по мнению Тони, чисто.       Старк горько усмехнулся. Этот парень сбежал из его постели, сейчас старательно пытался от него избавиться. Новизна ощущений из-за такого отношения колола под ребрами.       Тони, вообще-то, понимал, Питер все делает правильно. Но лучше от этого не стало.       — Мы могли бы….       Начал Тони, но Питер его прервал:       — Нет, не могли бы.       — Но ответь, — Тони сдался, — почему ты ушел?       Питер молчал какое-то время, собирая подушечкой пальца невидимые соринки на столешнице.       — Я ушел, — выдавил он, — чтобы избежать подобного разговора. Любого разговора.       Какая ирония.       Тони это понимает. Он сам всячески старался избегать неловкости по утрам, когда очередную грелку надо выставить за дверь. Они-то не торопились покинуть его апартаменты, старались задержаться и на завтрак, и на обед, и на ужин.       — Хорошо, — Старк отодвинул от себя пустую чашку, — я тебя понял. Что ж, я рад, что мы выяснили это. Я не смею тебя больше задерживать.       Старк соскользнул с высокого табурета и направился к двери.       — Тони, — позвал его Питер, — не мог бы ты забрать это.       Паркер указал на коробку с ноутбуком. Тони удивленно и непонимающе посмотрел на него.       — Оказывается, я не могу принять, — пояснил Питер. — Прости, что тебе пришлось купить его. Ноут хороший. Если не получится вернуть в магазин, уверен, тебе может понадобиться в лаборатории.       Тони колебался: забирать ноут или нет.       — Ты уверен. Я же купил его не за то, что ты…       Он не договорил, передумав упоминать постель в их разговоре.       — Это же твое условие в нашей договоренности. Ноут только за это.       — Все равно. Я не могу принять его, — еще раз произнес Питер.       — Ну, хорошо.       Тони подхватил коробку, зажимая ее подмышкой. Больше его Питер не окликал. Старк решительно покинул квартиру, прикрыв за собой дверь.       Питер чувствовал себя так, словно его пропустили через мясорубку. Но он не мог отказать себе в том, чтобы подойти к окну и посмотреть на Тони. Его машина удачно припаркована на противоположной от дома стороне. Мужчина открыл заднюю дверь, швырнул коробку с ноутом на сиденье.       Все, чем сейчас Питер занимался — это мазохизмом. Он, прилипнув к стеклу щекой, наблюдал, как уезжал человек, которого он, кажется, по глупости полюбил.               _____________________________ * я знаю, что магазинчик мистера Дельмара находится в Квинс. А Питер живет у Мэй на Манхэттене, но простите мне эту неточность.