Убеди меня

Первый день в новой школе всегда особенный. И для тебя, и для твоих одноклассников. А особенно, для твоей мамы. Мама у меня не простая, а с примочками, естественно. Она не может усидеть ни секунды, особенно в новом доме и особенно, когда ее дочь идет в новую школу. — Мия, ты взяла все тетрадки? — суетилась она вокруг меня за завтраком, пока я лениво ковыряла хлопья ложкой. — Да, мама, — поспешно ответила я, как и полагается хорошей девочке. — А ручку? Запасную ручку взяла? — Да, мама. — Так, что еще… Ах. Вот! Сэндвичи. Никогда не знаешь, что будут подавать в столовой. Никогда не знаешь, какой отравы может подложить тебе неприспособленная к готовке мать. Я удержалась, и не сказала этого вслух, а только: — Да, мама. В конце концов, она плюхнулась на стул рядом со мной и пристально уставилась своими голубыми глазами. Пряди рыжих волос выбивались из ее пучка. Я и не надеялась, что у нее так быстро закончатся вопросы разряда заботливая-мамочка-мод-он. — Ох, милая. Я знаю, как это тяжело, но ты должна потерпеть хотя бы недельку, пока все к тебе привыкнут. Калифорния — это неприветливое место. Постарайся найти себе подругу, и держись подальше от всяких крашенных… ну, ты поняла, — она вроде бы уже готовилась закончить свою тираду, но тут вспомнила: — Ах, да! Держись подальше от странных ребят. Они могут оказаться наркоманами. Ну, знаешь, как у них тут, в Калифорнии. Я ждала, что она это скажет. Она говорила уже двенадцатый раз за два дня. Моя мать, похоже, уже терпеть не может Калифорнию, хотя и пробыла здесь лишь 48 часов, а то и меньше. Еще в Нью-Йорке она начиталась статистических данных по этому штату и провела целую исследовательскую работу, вычисляя идеальную школу для своей доченьки. А я… а я была рада куда-нибудь переехать, даже несмотря на то, что пришлось оставить своих друзей и привычную жизнь позади. Просто такой уж я человек. Я люблю перемены, движение и адреналин в крови. Наверное, это у меня от отца, из-за которого, собственно, мы и переехали. Он добился повышения на работе, но из-за этого ему пришлось притащить нас сюда. Мама до последнего отговаривала его от этой затеи, даже предложила ему ехать самому, но мы вместе пересилили ее. Никак понять не могу, как мой отец — мечтатель и просто замечательнейший человек во вселенной, смог жениться на такой зануде. Но, я, конечно, все равно люблю свою маму, потому что… ну, знаете, она моя мама. Я кое-как доела свои хлопья и поспешила наверх за сумкой. Кстати, да. Школа. Школа какая-то для супер-детей. Ну, знаете, форма и все такое. У них даже сумки у всех одинаковые. А я уже ненавижу эту жуткую юбку чуть выше колена, открывающую мои не совсем ровные ноги. И туфли на недокаблуке — такие же жуткие, как и юбка. В общем, пока я шла до такого же фирменного автобуса, чуть не упала два раза. Как там учила мама? Расправить плечи, выше подбородок и вперед с песней. В общем, до своего места в автобусе я тоже кое-как доковыляла. Я уже хотела сесть, но тут позади меня прозвучал звонкий голос: — Ты что, новенькая? Я повернулась и увидела девчонку моего возраста, с большими искренними глазами и смешной прической. Ее длинные каштановые волосы были заплетены в две растрепанные косички. — Эм… да, — неуверенно ответила я. — Можешь сесть со мной, — по-царски разрешила она и убрала свою сумку со свободного места. — Спасибо, — улыбнулась я и села. А потом мне почему-то подумалось, что именно такую девчонку мама назвала бы наркоманкой. А я бы скорее назвала ее индивидуалисткой, и даже не фриком. — Я Мия. — Фрейя, — ответила она мне с улыбкой до ушей, — не спрашивай про имя, мою мать зовут Ариадна, — поспешно добавила она, а потом повернулась назад, и представила меня еще двоим — худощавому парню в очках и красивой темноволосой девушке. — Мия, это Питер и Ди. Местные тихоши, знаешь. Поможем тебе влиться в бурный коллектив, а потом ты упорхнешь от нас, как пташка из родительского гнезда, — она смахнула невидимую слезу и мы все засмеялись. Всю дорогу до школы я рассказывала им откуда приехала, и как там было, время от времени ловя на себе заинтересованные взгляды других учеников. Из старших здесь только наша четверка и еще несколько человек, остальные еще учатся в младшей школе. Ну да, это что-то вроде элитного учебного заведения, поэтому все, кому больше 16, будут ездить на собственных машинах. Папа тоже пообещал мне машину, но я чувствую, что у нее будет прозвище «Ржавый зад», учитывая наше материальное положение. Итак, школа огромная. И, судя по тому, что я уже знаю из рассказов мамы и новоиспеченных друзей, порядки здесь очень суровые. Никаких прогулов уроков, никаких отклонений от школьной формы, никаких записочек на уроках. Здесь оставляют после занятий, выписывают штрафы и отправляют родителям отчеты с успеваемостью. В общем, Средневековье какое-то. Странно, что еще розгами по мягкому месту не бьют перед всем классом. Я захожу за своим расписанием к тучной тетеньке, блузка которой почти трещит по швам. Она печатает его мне без единой улыбки, и я уже почти ненавижу это место. Первый урок — сдвоенная геометрия. Теперь точно ненавижу. Мне повезло лишь только потому, что Фрейя на этом уроке, и рядом с ней свободное место. — У вас что тут, все такие унылые? — спросила я ее шепотом, когда в класс зашел мрачный дядька с портфелем в руках и начал урок. Девушка только толкнула меня локтем и вперила взгляд в дядьку, которого зовут то ли мистер Периш, то ли мистер Фериш. Геометрия для меня, как китайская грамота, поэтому я делала все что угодно, кроме геометрии. Я вертелась по сторонам и разглядывала своих новых одноклассников, рисовала в тетрадке, смотрела в окно, на потолок, но только не на преподавателя. — Мисс Фишер, — отдаленно услышала я свою фамилию, когда была занята зарисовкой профиля одного очень симпатичного парня в другом конце класса. Я как раз пыталась рассмотреть родинку на его шее. — Э… Да? Мистер… — черт, я забыла его имя! — Периш. Но, увы, я прогадала. — Моя фамилия — Фериш, и вы соизволите это запомнить, если не хотите вылететь из этого учебного заведения. Хотя, кажется, мистер Прескотт вам более интересен, чем мой предмет. Тот самый парень немедленно встрепенулся и отыскал меня глазами, на его губах заиграла наглейшая улыбочка. Черт, это был красивый рисунок, теперь придется сжечь его, или разорвать на мелкие клочки, чтобы никто ни за что не увидел. Ну, кроме Фрейи, конечно, которая уже смотрела на меня своими огромными совиными глазами. — Простите, мистер Фериш, — я намеренно подчеркнула его фамилию интонацией. — Но я жить не могу без геометрии и боюсь, что если меня исключат в первый же день, моя матушка сойдет с ума и мне снова придется копать грядки на нашей ферме в Техасе, — я обожала переговариваться с учителями. В моей старой школе все уже привыкли к моим фразам про мамочку и ферму, но сейчас по классу прошелся взволнованный смешок. Кажется, лицо мистера Периша/Фериша стало нездорового багрововатого цвета. Я уж хотела спросить его, в чем дело, но он медленно выдохнул и наполовину пропищал, наполовину прорычал: — Это ваше последнее предупреждение, мисс Фишер. В следующий раз я приму меры, если вы не подумаете над своим поведением. Бла-бла-бла. Я ненавидела учителей, которые пытались втоптать своих учеников в грязь. Назвав фамилию того красавчика, он очень сильно меня подставил. Так что, вряд ли я подумаю над своим поведением. — Осторожнее с ним, — прошептала Фрея, когда мучительная пара закончилась. — Да что он мне сделает? Оставит после занятий? Не в первый раз, — фыркнула я. — Я не про Фериша. Адам Прескотт, я видела, как ты им любовалась, — она многозначительно посмотрела на меня, а я лишь подняла брови. — Ни за что. Не позволю тебе с ним связаться. Кстати, готова поспорить, что уже после ланча он к тебе подойдет. Я лишь пожала плечами. — Как подойдет, так и отвалит. Меня не интересуют парни вроде него, они слишком напыщенные и все их мозги сосредоточены между ног. Так что, можешь не волноваться. У него просто красивое лицо, а я люблю рисовать красивых людей, — объяснила я, и мы вместе отправились на историю. — Знаешь, как говорят — много слов — значит вранье, — пробормотала Фрейя, но я уже не слушала ее. Такие парни, как Адам Прескотт были и в моей старой школе, но у меня была выгодная позиция — я всегда находилась где-то посерединке между тихими отличниками и шумными хулиганами. Я любила веселиться, но не любила вечеринки. Любила шутить, но никогда не заходила слишком далеко. Так что я определенно не его тип, и как только он это узнает — отстанет и благополучно забудет о моем существовании.