Убеди меня

Я все еще приобретала разнообразные оттенки красного от злости и отчаяния, когда миссис Прескотт весьма навязчиво попросила Адама показать мне свою комнату. Он неохотно согласился и повел меня наверх. Я почти набросилась на него, когда он закрыл за мной дверь в просторную светлую комнату. — Что будем делать? Я не собираюсь жить с тобой… сколько? Неделю? — затараторила я, но увидев его довольную ухмылку, мне захотелось рвать волосы на себе. О нет, не так я представляла себе этот ужин. Совсем, совсем не так. — Ну, я не думаю что это такая уж плохая идея. Ты будешь готовить мне завтраки и стирать мои носки… Я прервала его на полуслове, едва удержавшись от подзатыльника. — Черта с два! Скорее буду запирать тебя в туалете и морить голодом, — язвительно прошипела я, мечась туда-сюда. И только сейчас я поняла, что нахожусь в его комнате. Здесь витал особенный запах — запах Адама. Я огляделась. В комнате было огромное окно, через которое проникал тусклый вечерний свет. Посреди комнаты располагалась огромная двуспальная кровать, а полки на стенах были завалены книгами. Конечно, здесь был бардак — одежда валялась вперемешку со школьными учебниками и какими-то записками. Постель заправлена неправильно, и выглядела так, будто на нее просто набросили одеяло. Единственное, что казалось на своем месте — это шикарная гитара у стены, определенно очень старая. Но я скажу вам единственную вещь о гитарах, которую знаю: старая гитара — не всегда худшая, обычно как раз наоборот. Я с благоговением пялилась в огромное окно от пола до потолка, когда из ступора меня вывел Адам: — И, кстати, не неделю, а две с половиной недели. Я беспомощно застонала. — Да ладно тебе, Фрейя сможет переночевать со своей кошкой, — с насмешкой сказал он, склоняя голову набок. У него был такой невинный вид, что я просто не могла заставить себя злиться. А я ведь только справилась с его обнаженным торсом у себя в голове, как он снова начинает это делать! Я быстро встряхнула головой, прогоняя эти мысли и спросила, чтобы отвлечься: — Значит, ты и вправду играешь на гитаре? Он сказал это мне при нашем знакомстве. Ну, как знакомстве… Я пыталась его игнорировать, а он не давал мне спокойно дойти до класса. — Ага. Хочешь, сыграю? — Нет. Не хочу влюбиться в тебя еще больше. На следующий день в школе я не могла найти себе места. В частности, потому что меня везде преследовал Адам. Он не подходил, не подмигивал, не говорил со мной и даже не смотрел на меня. Он просто появлялся в поле зрения и своим присутствием убивал любые связные мысли у меня в голове, кроме одной: «Как же мне от тебя избавиться?». Хотя, нет, вру. Там еще был тоненький голосок, попискивающий: «Я люблю тебя!» и несколько некультурных слов. Во время обеда я сидела за отдельным столиком с Фрейей и прятала лицо в руках, чтобы не видеть и не слышать ничего, попутно объясняя подруге в чем дело. Я почти слышала, как скрипят шестеренки в голове у Фрейи. — Нет, подожди… Он… Что, правда? Я театрально закатила глаза. — Нет, я пошутила. Фрейя, да! Я буду жить с ним под одной крышей две с половиной недели. И ты, как лучшая подруга, должна мне веревку и мыло. Стульчик и люстру, я, так уж и быть, одолжу у непутевой матери. И, кстати! В воскресенье ты должна ночевать у меня, потому что у тебя рожает кошка. Я удостоилась еще одного недоуменного взгляда. — Я сказала так, чтобы мама отказалась от этой жуткой затеи. Но это не помогло, — обиженно шмыгнув носом, я допила свой сок — кислющий, как моя жизнь. — Ладно, ладно. Боже, все это так запутанно, — она потрясла головой, словно пытаясь навести порядок в голове. Закрыла глаза, потом снова открыла их через несколько секунд. — Все! Есть план действий. Я задрала одну бровь. — Внимательно слушаю. — Ты не поддаешься ему. То есть, говоришь с ним и все такое, можешь даже флиртовать, но когда дело доходит до действий — беги подальше. Пусть не думает, что тебя так уж легко заполучить. И обращай внимание на других парней, это очень важно! Заставим его побегать за тобой. Если честно, то я и сама думала о таком плане. Но, с другой стороны, не думала, что у меня очень хорошо получиться его осуществить, учитывая то, с каким щенячьим визгом его воспринимало мое сердце и как мне хотелось пускать слюни на его тело. — Сделаю все возможное, — пробормотала я. По плану, сегодня после школы я должна пойти с Адамом и помочь ему собрать вещи. Потом прийти домой, стерпеть заговорщицкое подмигивание мамы, если она уже придет с работы, и показать ему новую спальню, которая (о, мое знаменитое везение!) находится как раз через стенку от моей. Я не знала, как избежать этого божьего проклятия, поэтому ждала Адама у входа после школы. Я натянула капюшон толстовки и скукожилась как могла, чтобы никто не узнал с кем именно Адам Прескотт едет домой, но это вряд ли поможет. Наконец, через целых пятнадцать минут под завывающим ветром, он появился. — Прости, задержался у Периша-Фериша. Что это еще такое? На улице не так уж и холодно, — одним изящным жестом он сорвал с меня капюшон, взял за руку и потащил к своей машине. Я почти застонала. Ну вот, даже моя никудышная маскировка полетела к чертям. Черлидерам будет о чем посудачить. Потом я вспомнила, что Фрейя говорила про физический контакт и вырвала руку, что стоило мне ох каких усилий. Он подозрительно посмотрел на меня и лишь пожал плечами. Я изобразила гордый вид. И вот так, как два идиота, мы дотащились до его машины, которая… эээ… а где его машина, собственно? Пока я с ужасе таращилась на картину, представшую перед моими глазами, он уже оседлал свой блестящий мотоцикл и начал заводить мотор. Черт, вот почему я так и не узнала на какой машине он ездит! Во-первых, потому что он обычно приезжает после школьного автобуса, а во-вторых, потому что он водит шикарный байк. И сейчас он восседал на нем как первоклассный байкер. Не хватало только седой бороды и кучи уродливых татуировок, но, думаю, мы обойдемся без этого. Он выжидающе посмотрел на меня. — Ты садишься, или хочешь пойти пешком? Я колебалась. Байки — это, конечно круто и мечта каждой девушки, но только пока не представиться реальная возможность на нем проехаться. Я тоже всегда считала себя смелой и хотела покататься на всем, что может двигаться. Но, черт, это опасно, и… Но потом я подумала о том, что мне представиться повод безнаказанно обнять его, и я почти вспорхнула на место позади него. Шлемов, кажется, не предусматривалось. Ну, ничего, от этого же веселее, правда? Правда? И вот, я снова услышала голос Фрейи в голове. Она опять говорила, что поддаваться ему нельзя, что он может разбить мне сердце и бла-бла-бла. — Ну же, обними меня, — насмешливо бросил он через плечо, готовый стартовать. Я не собиралась доставлять ему такого удовольствия, хотя и подавила улыбку, когда представила, каково это — обнять его со спины и прижаться всем телом. Вместо этого я схватилась руками за выступающие детали по бокам от себя, и крепко сжала колени. Адам ухмыльнулся, глядя через плечо, и мы тронулись с места. По мере того, как он набирал скорость, мне становилось все труднее удерживаться на месте. В попытках сесть поудобнее, я даже не успела как следует оглядеться. Мы выехали из школьного двора, и Адам выбрал короткий путь к дому. Дорога там была щебенчатая. Пыль столбом поднималась из-под колес мотоцикла, мелкие камешки изредка били по оголенным участкам кожи, и мне стало тяжело дышать. Единственный выход — наклониться вперед и ухватится за Адама. Ну и черт с ним. Я не собиралась глотать пыль из-за какой-то глупости. Осторожно я отпустила сначала одну руку и схватилась за его талию, потом вторую, сомкнула их в замок, и волей-неволей мне пришлось прижаться к Адаму. Так действительно удобнее, но неловко. Я чувствовала, как напряжены его мышцы, и клянусь, чувствовала, как самодовольно он улыбается. Через несколько минут мы уже заехали на подъездную дорожку, и мне пришлось отклеиться от Адама. После такого я чувствовала себя героем. Ноги затекли, и голова немного кружилась, но я чувствовала, как кровь приливает к щекам, и глупая улыбка расплывается на лице. — Ну как? — самодовольно спросил Адам, даже не смотря на то, что знал ответ. Потрясающе. — Неплохо, — с достоинством ответила я и пошла вперед первой. У него дома мне пришлось складывать его рубашки и футболки в рюкзак, потому что он кидал их как попало и совершенно ничего не влезало. Пока я занималась его одеждой, он ворчал: — Я могу жить и один. Правда. Тем более твои родители не остановят меня от закатывания вечеринки в пустом доме. Тем более твоя мама. Да она в меня уже влюбилась по уши! Я бросила на него предостерегающий взгляд: — Она все еще моя мать и я могу надрать тебе задницу, если ты расстроишь ее. Кроме того, она не влюбилась в тебя по уши, она просто ошибочно считает тебя милым мальчиком с эйектлохитарой, — хихикнула я, копируя интонации его мамы, когда она рассказывала эту нелепую историю. Он отчаянно закатил глаза. Кажется, если я уже смирилась с мыслью, что мне придется делить с ним крышу, он только начал понимать все ужасные последствия. После того, как мы собрали вещи, мне пришлось опять подавлять в себе радостные визги, потому что нужно было снова садиться с ним на мотоцикл. До дома мы добрались подозрительно быстро, и только тогда мне пришло в голову спросить, на какой же скорости мы ехали. Чтобы не пугаться, я так и не спросила. Мои родители еще не пришли домой, поэтому стены, кажется, сжимались вокруг нас. Я корчила рожи самой себе, пока он отворачивался, и отчаянно пыталась придумать, чем себя занять, пока мы поднимались в гостевую комнату и он швырял свой рюкзак с вещами на кровать. — Кхм… Если захочешь пить или есть — ты знаешь где кухня. Располагайся и все такое, а мне нужно... эм… позвонить Фрейе. Да, точно, я обещала ей позвонить. Господи, я безнадежна! Кончай лепетать и смывайся оттуда, пока не начала краснеть! Я как можно быстрее послушалась собственного совета и дала деру. Я не останавливалась и не оборачивалась, пока не оказалась в своей комнате за закрытой дверью. Боже, и это только пара минут, проведенные в одном доме. Я превращусь в полного социофоба за две недели. Поскольку делать больше было нечего, я набрала номер Фрейи. Она тут же ответила голосом агента ФБР: — Ну, как все прошло? Объект не ведет себя подозрительно? Я испустила долгий мучительный вздох, и слова потоком полились из меня. — Нет, все ужасно. Я не знаю как себя с ним вести! Я боюсь показать хоть какие-то эмоции, потому что он может подумать что я поддаюсь ему и тогда он начнет делать следующие шаги и все покатится к чертям собачьим! Я не хочу ему поддаваться, понимаешь? Я хочу выиграть этот спор, и наплевать, что я даже не спор толком, а детский лепет. Он ведь и вправду не имел в виду всего того, что наговорил тогда? Когда забрался ко мне в окно? Он же просто пришел поиздеваться надо мной, да? Фрейя долго дышала в трубку, обдумывая ответ. — Ладно. Я тут подумала. Мы меняем стратегию. Раз уж ты не можешь быть железной леди, поддавайся ему. Если ты просто спортивный интерес — он скоро отстанет, если нет — о, это будет интересно. Дразни его, показывай стриптиз глазами, можешь поцеловать пару раз, но ничего больше, поняла меня? Только не влюбись в него, пожалуйста! Считай это… научным экспериментом. Скажем, операция «Привлекает ли Адама Прескотта дразнящая Мия». Хотя нет, слишком длинное название. Как насчет… ПЛАПДМ. Всегда любила аббревиатуры. Хотя это невыговариваемо. В общем, плевать. Главное, помни — ты провоцируешь его любыми способами, а потом отчитываешься передо мной. И да, оставляем ту часть, где ты обжимаешься с другими мужиками, а он сходит с ума от ревности. С каждым ее словом мое сердце грохотало все громче и громче. Оно не могло вынести слов «Адам» и «поцеловать» в одном предложении, так что после них я уже почти не слушала, а вовсю фантазировала, как буду мучать его. — Значит, возбудим и не дадим? — хихикнула я. — Потом я могу просто притворяться, что ничего не было, или что это ничего не значит. О, я разобью ему сердце. Самое ужасное то, что я даже не знаю, хочу ли разбить ему его. С одной стороны, это круто — казаться желанной, но мне хотелось наброситься на него и покончить со всеми этими играми раз и навсегда. — Что-то типа того. О… О! О, у меня гениальный план! Боже, детка, ты расцелуешь меня потом. Слушай. Внимательно слушай. Она начала тараторить свой гениальный план, а я не успевала переваривать информацию, поэтому слушала вполуха и раскладывала перед собой тетрадки по алгебре. Я уже собиралась приступить к первому уравнению, когда она буквально прокричала в трубку: — Ты поняла меня? — Ага, — ответила я бодро. На самом деле, только в общих чертах. Ее план включал много подробностей, обозначенных точками А и B, но меня интересовало лишь то, что в нем замешан Адам. Мы приступили к выполнению плана немедленно. Фаза первая — не показываться Адаму на глаза, пока он не уйдет. Готово. Я как раз пока сделала домашнее задание. Фаза вторая — сказать маме, что я остаюсь у Фрейи, на всякий случай. Готово, хотя я и не понимала толком, зачем это нужно. Фаза третья — прилично одеться. Полу-готово. Не уверена, что черные лосины, тонкий свитер и мои любимые башмаки — это очень красиво, но тем не менее. Фаза четвертая — выпросить у папы машину, потому что мы должны быть крутыми. Готово, обошлось без сердечного приступа, когда я чуть не врезалась в столб возле самого дома. Фаза пятая — заехать за Фрейей и отправиться на футбольный стадион. Весь гениальный план заключается в том, чтобы как бы внезапно попасть на матч и как бы внезапно обнаружить себя ярой болельщицей. Фрейя сказала, что болельщицы — это сексуально, но если бы я хоть знала правила, это все бы упростило. По дороге мы купили себе колы в этих прикольных бумажных стаканчиках с трубочками и уселись с ними как можно ближе к полю. И, конечно же, как и перед любым школьным матчем, первым было выступление черлидеров. Я едва удерживала себя на месте чтобы не выбежать на поле и не поставить подножку одной из девчонок в основании выстроенной ими фигуры, чтобы Фэй разбила себе нос. И, желательно, заработала черепно-мозговую. Ну и перелом руки. Ну и ноги еще можно. Фу, какая я злая. Мне вполне хватило бы дать ей кулаком в морду. Игроки обеих команд пока сидели на скамейках и свистели, хлопали и кричали что-то черлидерам, хлопая друг друга по плечам и перебрасываясь парочкой стратегически важных указаний. Как только вся эта гимнастическая показуха закончилась, я чуть не грохнулась в обморок от ненависти и ревности, потому что Фэй побежала прямо к Адаму и настойчиво чмокнула его в щеку. Клянусь, я видела ее слюнявый след на его коже. Мне захотелось тереть его щеку антибактериальной салфеткой, пока не появятся красные следы. Упс, я превращаюсь в собственницу. Хотя, черт с ним. Он мой объект, и она не имеет никакого права его чмокать своими слюнявыми грязными силиконовыми губами. Вот. Фрейя посмотрела на меня очень странно. — Я что, сказала это вслух? Она осторожно кивнула. — Кажется, губы у нее не силиконовые, кстати. Я пробормотала что-то нарочно неразборчивое, и обратила все свое внимание на поле. Кажется, парни должны выглядеть сексуально в футбольной форме? Значит, у меня определенно что-то не так со стандартами мужской сексуальности. Меня бросало в смех каждый раз, когда Адам поворачивал голову в этом огромном шлеме или когда кто-то пытался почесать плечо в этих… эээ… подушках. К середине матча я уже сгибалась пополам от смеха, хотя, признаться, вид сзади меня удовлетворял гораздо больше. Эти милые штанишки очень плотно обтягивали… — О, смотри, кто к нам идет! — воскликнула Фрейя, вытаскивая меня из извращенных фантазий. Боже, мне действительно пора завести парня. Поскольку по правую сторону от меня никто не сидел, на это место медленно, но уверенно пробирался Майк, тот самый рыжий парень, которого я встретила на вечеринке той очень позорной ночью. Он помахал мне, когда увидел, что я заметила его. — Эй, привет, ты же Мия, да? Мой брат только что унесся на замену, так что вы не против, если я присоединюсь к вам? — он очаровательно улыбнулся и, не дожидаясь ответа, сел рядом со мной. Между сиденьями было очень мало свободного места, так что я оказалась прижатой к его широкому сильному плечу. Я недоуменно взглянула на Фрейю, но у нее, кажется, уже загорелась лампочка в голове. — О, как замечательно, что ты сможешь составить Мие компанию! Я как раз собиралась домой. Жутко болит голова. Прости, дорогая. Если мне станет лучше, я приду на вечеринку после матча, хорошо? — протараторила она с неприсущей человеку, у которого болит голова, скоростью. Потом она наклонилась якобы чтобы поцеловать меня в щеку, но начала шептать мне на ухо еще быстрее: — Он — твой шанс. Заставь Адама ревновать. Встретимся на вечеринке, я должна это увидеть. И я еще не успела среагировать, а ее уже не было на месте. Господи прости, но я убью эту девчонку с ее дикими идеями. Но, что ж. Фаза пятая, значит — заставить этого петуха ревновать. К обработке объекта приступаем. Но, на самом деле, я не знала что сказать. У меня был всего один парень, и тот носил очки и мозги Энштейна, а в поцелуях не умел пользоваться языком. Я пыталась сексуально обхватывать соломинку своего стакана с колой губами, но скоро кола закончилась, и стаканчик начал издавать не очень приличные звуки, я убрала его. Все это время Майк внимательно следил за игрой и раскидывался какими-то непонятными мне терминами, но я предположила, что это только для того, чтобы произвести на меня впечатление. Это мне только на руку, поэтому я изображала заинтересованный и удивленный вид. — Это только что смэш был, да? — с надеждой спросила я, глядя как игроки разбегаются в странной фигуре. — Нет, это двойной хадл, — со смехом ответил Майк, качая головой, от чего его рыжие волосы упали на глаза. Он убрал их очень милым движением, и я сделала вид, что засмотрелась, хотя на самом деле мне хотелось скорее повернуться к Адаму, вернее, еще попялиться на его зад. Мы смеялись над моими неумелыми попытками разобраться в правилах этой игры до самого конца матча. Несколько раз Майк вскакивал вместе со всеми болельщиками и громко кричал. Я делала то же самое, предполагая, что кому-то забили гол. Адама я то теряла из виду, то снова находила (только благодаря его знаменитой заднице), но он, кажется, забил какой-то великолепный мяч, поэтому я кричала в два раза громче. Когда вышли последние секунды игры, трибуны взорвались радостным визгом черлидеров и криками болельщиков. — Ура-а-а-а! Мы победили! Вперед, «Кабаньи головы»! — орала я что есть мочи, но тогда заметила, что Майк вытирает слезы от смеха. — Что такое? — «Кабаньи головы» — это команда противников, а наша — «Красные зебры». Видимо, американский футбол — просто не мой вид спорта. Но названия все равно идиотские. После того, как публика немного утихла и начала расходиться, Майкл повернулся ко мне. — Эм, значит, ты идешь к Прескотту на вечеринку? — спросил он с надеждой в голосе. Ах, значит, этот говнюк решил подставить мою маму и все-таки закатить патихард у себя дома! Сволочь, я ему такую ревность устрою, что мало не покажется. Но, тем не менее, мое сердце снова начало делать странные движения, когда я вспомнила о его доме и, в частности, о его комнате. — Думаю, да. А ты? — ответила я, выдавливая самую очаровательную из своих улыбок. Надеюсь, я не похожа на ту девочку из «Американской истории ужасов». Хотя, флиртовать легче, когда человек не вызывает у тебя бабочек в животе. — И я. Могу подвезти тебя, если хочешь, — он снова с надеждой улыбнулся мне, и на этот раз у меня внутри что-то ёкнуло. Он был таким милым и так надеялся, что я соглашусь. Папину машину я могу забрать и завтра перед возвращением домой. Ничего с ней не случится на школьной парковке. — Очень мило с твоей стороны. Спасибо. Когда мы покидали трибуны, я услышала позади себя сюсюканье Фэй и поморщилась. Увы, моей выдержки не хватило, чтобы не обернуться. Я увидела, как Адам, уже в своей одежде, яростно пытался выпутаться из рук Фэй, которая буквально повисла на нем и снова оставляла слюнявые дорожки на его шее. — О, Адам, ты же подвезешь меня, правда? А потом, мы оба можем немного расслабиться. Я скучала по твоим простыням. И тут мы встретились взглядами, мы с Адамом. Меня начало тошнить от настойчивых попыток Фэй овладеть его вниманием (и не только вниманием, по всему видимому), а Адам смотрел широко открытыми глазами на то, как Майк приобнял меня за талию. Вот черт, он ведь и правда только что положил руки на меня, и я подумала, чтобы нас не разлучило толпой, но для него это, должно быть, казалось большим. Я уже хотела было вырваться из рук Майка и повыдергивать все волосы Фэй, но потом вспомнила наш план. Я поближе прижалась к его на удивление сильному телу, и отвернулась. — Что-то здесь прохладно. Пойдем скорее, не терпится потанцевать, — пролепетала я, но сама вся была обращена в слух. — Конечно, Фэй. Ты же знаешь, тебе я не могу отказать, детка, — проворковал Адам, но это воркование я бы скорее назвала низким рокотом. Его голос немного дрожал. От желания? От злости? Несмотря на собственную ярость, я самодовольно улыбнулась. Фаза пятая — заставить петуха ревновать. Готово.