Runaway

Зима в Шотландии заканчивается куда быстрей, чем в прошлом году. Снеговые покрывала на лугах вокруг Хогвартса тают, кажется, меньше чем за неделю и земля становится неприятно влажной под ногами, а Запретный лес сбрасывает белые шапки снега и на толстых могучих дубах довольно быстро кое-где появляются зеленые почки молодой листвы. Однако на улице довольно ветрено и сыро, что не позволяет ученикам попрятать теплые мантии куда подальше и заставляет все еще кутаться в шарфы и, зябко ежась, спешить попасть в теплые коридоры школы уже спустя десять минут нахождения на улице. Такую погоду, кажется, не любил никто и даже в Хогсмите в выходные обычно было мало людей. Для Элсвиты Малфой время летит еще быстрее. Она старательно учится, штудируя учебники и оставаясь на большое количество времени в библиотеке, потому что знает: при поступлении в школу авроров поблажек не будет и она должна прекрасно владеть любыми видами магии, будь то защита от темных искусств или же скучная травология. Конечно, она знала что всегда могла воспользоваться тем, что она все-таки Малфой и поступить в учебное заведение только благодаря наличию громкой и известной в волшебном мире фамилии, однако сама мысль о таком поступке злила. К тому же родители явно не были бы довольны решением старшей дочери стать мракоборцем. Ведь по меркам семьи это была довольно таки грязная работа. Впрочем, на их мнение Элсвите все равно уже давно было плевать. В перерывах между уроками и походами в библиотеку девушка бегает на свидания с Джорджем Уизли и ей кажется, что за спиной выросли крылья, потому что как бы она не уставала от бесконечных занятий магией, времяпровождение с Джорджем спасало ее и давало новые силы. Ребята проводили еще больше времени вместе и не то чтобы стремились выставить на показ свои отношения или же наоборот скрыть их ото всех, но довольно скоро об их романе знала вся школа. Кто-то, в основном шумные гриффиндорцы, которые больше знали ребят, говорили, что наконец-то эти двое сошлись. Предводителем этого движения и, соответственно, основателем его идеи был неуемный Фред, который однажды на всю гостиную Гриффиндора заявил: – А я ведь с самого начала знал, что вы, ребята, будете вместе. Джордж, между прочим, Элс, на тебя слюни еще со второго курса тайком пускал, а ты не замечала,—после этих слов прямо в лицо парню прилетела красная диванная подушка, кинутая в его родным братом. Фред лишь расхохотался и показал близнецу язык. Тогда завязалась шутливая потасовка: Джордж одним прыжком сбил брата с ног и начал щекотать, зная, что брат до жути боится щекотки. Громкие крики Фреда, кажется, слышал весь замок. Сокурсники ребят хлопали в ладоши и поддерживали то одного, то другого брата, а волшебники на портретах раздраженно морщили свои лица и закрывали руками уши. Немало учеников даже не удивились тому, что Джордж и Элсвита сошлись. Студенты, особенно падкие на сплетни девочки средних курсов, шептались между собой, мол, ничего удивительного в том, что двое лучших друзей начали встречаться. Ведь дружили Уизли и Малфой еще с первого курса. Была еще и третья группа, которая искренне была недовольна тем, что представительница древнего и могущественного рода Малфоев закрутила роман с выходцем из небогатой семьи да еще и предателем крови. Люди из такой группы, в основном слизеринцы, не упускали момента поддеть девушку, хотя ей всегда было все равно на их мнение, а если кто-то совершенно забывался о границах дозволенного, то она могла и запустить каким-нибудь заклинанием в обидчика. В такой группе, к сожалению самой Элсвиты, был и Драко. После той встречи в «Трех метлах» Драко всячески старался избегать сестру, прекрасно зная о том, что девушка будет искать с ним встречи. За последний год Драко сильно изменился и стал еще более подвержен влиянию отца, что невероятно расстраивало Элсвиту. Она все чаще замечала его стычки с Поттером и пренебрежительное отношение к маглородженным. Эта детская доброта и доверие к сестре исчезало с каждым днем и девушка чувствовала как та тонкая ниточка, связывающая ее и брата, постепенно становится еще тоньше. Элсвита правда искала с ним встречи. Она знала, что рано или поздно Драко сдастся и вовсе, позволив всей этой ереси про чистоту крови и господство над маглами захватить мальчика безвозвратно. Она до дрожи боялась того, что может произойти с братом, так подверженным мнению родителей и окружающего его прескверного общества. Ей казалось, что не смотря на то, что младший брат старался себя окружать такими ребятами как Крэбб, Забини, Гойл и Паркинсон, он все равно был одинок. Элсвита правда боялась этого, до дрожи в костлявых коленках боялась. Однако еще больше ей было плохо от того, что она совсем ничего не могла сделать с этим. Бессилие и безвыходность ситуации бесили до жути. Поговорить с Драко получается при весьма странных обстоятельствах и, к сожалению, разговор заканчивается на плохой ноте. В пятницу после обеда Элсвита получает записку от профессора Дамблдора с просьбой явиться к нему в кабинет в течение часа. Малфой даже удивляется тому, что профессор вызвал ее, долго рассматривая только что материализовавшуюся перед ней записку с аккуратным почерком директора. Она никогда не была в кабинете волшебника и потому долго переминалась с ноги на ногу, стоя перед величественным золотым грифоном, закрывающим проход в личные помещения директора, совершенно не понимая что делать. Однако спустя некоторое время она слышит шаги и оборачивается. Из-за поворота показывается Северус Снейп в своей неизменной черной мантии, за быстрой походкой которого едва поспевает Драко. Завидев Элсвиту блондин хмурит брови и крепко сжимает губы. Элсвита переводит взгляд на зельевара. —Добрый день, профессор Снейп. Снеп смотрит на нее черными сощуренными глазами и как всегда холодно и ровно произносит: —Добрый день, мисс Малфой. Он стукает волшебной палочкой по кирпичам в стене около золотой скульптуры и тихо что-то произносит. Грифон тут же начинает вращаться и подниматься вверх, являя взору учеников и профессора золотую винтовую лестницу, ступеньки которой движутся сами по себе. Снейп жестом приглашает Элсвиту и Драко стать на ступени и сам даже не пытается последовать за ними. Вскоре обзор на волшебника закрывает серая стена и Элсвита чувствует, как звенит от напряженности воздух между ей и Драко. Девушка не скрывается, разглядывая профиль слизеринца, который молчит и смотрит куда-то в бок, только бы не видеть синие глаза сестры и черные непослушные кудри. Элсвита думает, что брат взрослеет и это делает его красивым молодым человеком. Светлые волосы были всегда аккуратно уложены, красивый аккуратный профиль, высокие скулы и большие серые глаза. Только вот от него веяло холодностью и равнодушием, что всегда отталкивало Элсвиту. Вскоре перед ребятами появляется тяжелая дубовая дверь, которая, на удивление, легко открывается, впуская брата и сестру в просторный и светлый кабинет директора. —Здравствуйте, мистер Малфой, мисс Малфой,—Альбус Дамблдор слегка привстает из-за своего большого стола, заваленного книгами и пергаментом. Рядом с профессором на стойке сидит ярко-оранжевая птица, которая, при виде гостей, слегка распушает перья и хрипло каркает. «Феникс!» —восхищенно думает Элсвита. —Добрый день, профессор Дамблдор,—произносит девушка. Брат сухо произносит эти же слова. Дамблдор улыбается и предлагает им присесть на два простых стула, расположенных у профессорского стола. Ребята бесшумно опускаются на предложенные им места. —Я не буду томить вас и заставлять вас гадать, почему я позвал вас сюда. Я получил письмо от вашей матери. Она просит вас отпустить на три дня со школы в связи со смертью вашей бабушки Друэллы Блэк. Похороны состоятся завтра, поэтому сегодня вечером вам уже можно будет отправиться через мой камин к вам домой. Примите мои соболезнования. Несмотря на последнюю фразу, глаза, как и лицо профессора Дамблдора, впрочем, не выражали ничего. По крайней мере искреннего сочувствия и сожаления Элсвита в них не увидела. Она сама не знала, как реагировать на такую новость, потому что Друэлла Блэк в ее жизни была еще одним человеком, твердившим о том, на сколько испорченной вырастает старшая дочь родной дочери и ее мужа. В той некрасиво стареющей и вечно злой женщине, которую они с родителями навещали раз в месяц, не считая праздников, уже давно не было жизни, а в темных глазах, которыми она всегда придирчиво разглядывала даже родную дочь, мать Элсвиты, был только холод. —Спасибо, профессор Дамблдор,—спокойно отвечает Элсвита, ощущая себя совершенно неправильно от того, что слова об почившей бабке ее совсем не тронули. Дамблдор, кажется, видит состояние девушки и просто кивает. —Тогда прошу, я буду ждать вас к шести вечера чтобы открыть проход. У вас есть почти пять часов чтобы привести себя в порядок и собраться. Брат и сестра выходят из кабинета и как только золотой грифон возвращает их в коридор, Драко сразу же срывается на быстрый шаг, не дая сестре слова сказать. Элсвита не собирается просто сдаваться и быстро догоняет его, хватая за рукав белой рубашки. —Ну и долго ты от меня будешь бегать, Драко? —Пусти меня,—шипит Малфой и старается вырвать руку из неожиданно крепкой хватки тонких девичьих пальчиков. —В чем дело, братец? Какого Мерлина ты творишь? Что за детские обиды и злость? Тебе что, снова семь лет? —спокойно продолжает Элсвита. Драко вскидывает на сестру серые глаза, в которых плещется раздражение и с силой отпихивает сестру. —Ах это мне семь лет?—шипит он,—это ты посмотри на себя! С кем ты связалась в этом своем клубе идиотов под названием Гриффиндор? Мало того, что бегаешь с этими предателями крови, голодранцами Уизли, так еще и, видимо, спишь с одним из них, м? Леди Элсвита Аврора Малфой, наследница Блэков и Малфоев трахается по углам с отребьем! Ну и как он, этот твой Уизли? Хоть не воняет? Драко не договаривает. Прерывается на середине фразы, ощущая как полыхает от удара левая щека. Пощечина получилась ощутимая, голова блондина дергается от ее вбок. Драко вдруг в один момент понимает, что сам себя повел как дурак, наговорив сестре гадостей. Однако мальчик понимает, все видит по ошалевшему от ярости взгляду непривычно темно-синих глаз девушки. Ее ноздри раздуваются, а грудная клетка тяжело поднимается и опускается. Он понимает, что разозлил ее, задел настолько сильно, как, наверное, не задевал никто другой. Но пути назад нет и сожаление о сказанном снова уступает место липкому раздражению. Да как она посмела! —Да как ты смеешь!—рычит Элсвита,—ты настолько прогнил в этом своем гадюшнике, прогнил как и все, кто там обитает, как вся наша идиотская семейка, помешенная на чистоте крови! Они, идиоты, дальше гор денег в банке и статуса «чистокровный» ни черта не видят. А ты, мелкий придурок, и рад стараться лизать жопу всем, только бы угодить и попасть в этот дурдом. Но знай же, дорогой братец! Никакие горы денег и статусы не изменят того, что все те, кто сейчас состоит там, захлебнутся своим же ядом и сдохнут в одиночестве. Она сама отпихивает от себя брата и, не дожидаясь реакции, спешно удаляется, стуча каблуками дорогих ботинок и едва сдерживая жгущие глаза слезы. Элсвита заставляет себя не бежать, не тогда, когда знает, что Драко видит ее. Однако как только заворачивает в другой коридор, срывается на бег и зажимает рот ладошкой, стараясь не заплакать. Она совершенно не понимает, почему Драко говорит так, ей обидно за то, как сильно он изменился и как больно его слова ее задели. Малфой влетает в пустую гостиную Гриффидора, громко хлопая портретом и с топотом поднимается по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней. Как только она оказывается в комнате, в которой нет ее соседок, девушка швыряет сумку с учебниками под стол и сама падает со стоном на кровать, утыкаясь лицом в мягкую подушку. Слез больше нет, остается совсем тупая злость и обида на Драко, который, совсем того не понимая, позволял затягивать себя в болото безумных фанатиков. Элсвита поворачивается на спину и открывает глаза. Над ней, под пологом кровати, наколдован мираж звездного неба. Маленькие огоньки плавают в синей волшебной дымке, светясь едва заметным бледным светом. Малфой протягивает вверх руку и старается коснуться одной из звезд, хотя прекрасно знает, что ощутит лишь тепло. Дымка закручивается вокруг тонких бледных пальцев, звезды оскользают от касаний. Элсвита чувствует как успокаивается и, выдохнув, садится на кровати. Осталось не так много времени до отправления в особняк Малфоев, а у нее еще много дел. Девушка быстро пишет несложное эссе по зельям и решает задачи по трансфигурации. В конце концов, когда до отправления остается чуть больше чем час, начинает собираться. Она надевает черное изящное платье в пол, которое было положено носить на такие мероприятия. Элсвита не знала, зачем взяла в Хогвартс эту вещь, ведь она никогда ее не надевала. Дорогая тяжелая ткань юбки струилась до самого пола, узкие рукава закрывали руки до кистей, а ворот закрывал ключицы и переходил в белый воротничок у самой шеи. Волосы девушка оставляет распущенными. Она накидывает на плечи дорожную мантию с мехом на капюшоне и рукавах и заклинанием уменьшает строгие брюки и черную блузку и отправляет в маленькую сумочку. Малфой предусмотрительно снимает браслет, подаренный Сириусом, чтобы избежать вопросов со стороны матери, обувает простые ботинки на невысоком каблуке, забирает палочку и в таком виде идет в Большой зал. Там уже ее ждут близнецы. Они, как и всегда, занимают место в самой середине гриффиндорского стола и травят байки, веселя всех окружающих. При виде Элсвиты братья замолкают. —Это ты куда так собралась? —удивленно спрашивает Джордж. Элсвита устало садится на лавку и поворачивается к своему парню. —Лучше не спрашивай. —И все же, Элс,—вторит брату Фред. Элсвита закатывает глаза и подпирает подбородок руками. —Домой. Дамблдор сообщил, что моя дражайшая бабка Друэлла Блэк отошла в мир иной и теперь мне предстоит приехать на похороны и провести там три дня. —О,—Фред чуть наклоняет голову и его рыжие волосы падают парню на глаза,—мне жаль твою бабушку. —А вот мне как-то неособо,—кисло произносит Элсвита, мешая ложкой чай:—У нас с ней была взаимная нелюбовь. А теперь мне предстоит провести аж три дня в компании всех родственников и задыхаться от их непомерно раздутого эго. —О, тогда жаль тебя,—краем губ улыбается Фред, а Джордж протягивает руку и касается теплыми пальцами ладони Элсвиты. Девушка опускает глаза и смотрит на то, как их пальцы переплетаются, смотрит на светлую кожу рук своего парня, усыпанную редкими веснушками, чувствует тепло юношеской ладони и сжимает ее в ответ. Джордж улыбается. В назначенное время Элсвита появляется в кабинете директора. Драко уже ждет ее там, одетый во все черное и идеально причесанный. Он даже не смотрит на сестру, не приветствует и девушка решает поступить точно так же. Дамблдор быстро оглядывает брата и сестру задумчивым взглядом и направляет волшебную палочку на камин. Пламя в нем тут же вспыхивает изумрудной зеленью и, кажется, от него веет холодком. Волшебник дает горсть летучего пороха Драко и тот, попрощавшись, входит в языки пламени и тут же исчезает. Элсвита чувствует как профессор похлопывает ее по плечу и оборачивается. Тот смотрит на нее с легкой ободряющей улыбкой на губах. —Удачи, мисс Малфой. Элсвита кивает, поняв, к чему клонит директор. Он был необычайно умен и понять тот факт, что девушка находится в не самых лучших отношениях с семьей, не доставило ему никакого труда. Элсвита делает шаг в зеленый огонь и ощущает легкое покалывание в теле. Она медлит, нехотя высыпает себе под ноги сыпучий черный порох и представляет в голове гостиную особняка Малфоев. —Малфой-мэнор,—произносит она и чувствует как огонь накрывает ее с головой, заставляя почувствовать легкое головокружение, а в следующую секунду она вылетает из камина в гостиной собственного дома, приземлившись на ноги и слегка покачнувшись. —Здравствуй, Элсвита,—слышит она мягкий спокойный голос и поднимает голову, одергивая юбку платья. Нарцисса Малфой, все такая же красивая и величественная, в черном строгом платье и с собранными в красивую прическу волосами, приветствует дочь с мягкой сдержанной улыбкой. Элсвита здоровается в ответ, соблюдая все правила этикета, которые в нормальных семьях обычно не имели никакого значения. Ей вправду хочется обнять маму и ощутить тепло ее мягких рук и запах дорогого парфюма из Косого переулка. Но вместо этого она должна следовать правилам и не оступаться ни на шаг. Элсвита любила мать. И она знала, что, не смотря на тяжелый и «неподобающий» характер старшей дочери, Нарцисса тоже любила ее. Это не выражалось в таких жестах как простые объятия или же посиделки матери и дочери на кухне вместе с чашкой чая и задушевными разговорами. Но Нарцисса всегда старалась сглаживать углы в ссорах мужа и дочери, не давала Люциусу применить жесткие наказания. Любовь этой женщины проявлялась в простых фразах таких как «надевай шапку в холодную погоду» , «пожалуйста, не забывай завтракать перед занятиями» и «напиши пожалуйста как прошел тест или игра по квиддичу» . Мать частенько присылала маленькие приятные мелочи вроде красивых перчаток, сделанных на заказ, или конфет, которые продавались только во Франции и которые так любила Элсвита. Девушка знала, что мама с детства приучена не показывать эмоций, держать лицо и все эти привычки давным-давно стали моральным скелетом женщины. Но она хотела показать, как любит своего ребенка, и делала это так, как ее и научили. —Пойдем вниз, гости уже собрались. Она следует за матерью, предварительно отдав свои вещи домовику и попросив отнести их в свою комнату. В коридорах особняка царит полумрак и пахнет дорогой мебелью. Шаги двух женщин гулко отдаются эхом, шелест платьев звучит слегка зловеще и очень непривычно. Элсвита думает о том, как давно она тут не была, однако ничего за пол года так и не изменилось. Все та же холодность, богатство и изящество. И, к сожалению, все то же желание быстрее вернуться в школу. —Хорошо что ты сразу в платье и не нужно переодеваться,—отстраненно замечает мать когда они ступают на лестницу, ведущую на 1 этаж, где уже собрались все гости. Только сейчас Элсвита замечает как поникла Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк. Девушка видит отстраненный и слегка потерянный взгляд женщины и едва заметные темные круги под серыми глазами. Она в одночасье понимает, что Нарцисса потеряла собственную мать и, не смотря на то, что Друэлла Блэк была холодной и высокомерной женщиной, она была матерью Нарциссы, которая ее любила. Элсвита ничего не чувствует по поводу смерти бабушки, однако ей очень больно видеть страдания мамы. —Мам,—Элсвита берет женщину за руку и та слегка вздрагивает и останавливается. Она смотрит на дочь так, словно она только что очнулась от какого-то сна и несколько мгновений не понимает что происходит. Холодные нежные пальцы не делают ни одной попытки вырваться из ладони дочери:—Мне жаль. Правда жаль, пусть я не была так близка с бабушкой. Но мне больно видеть то, как тебе плохо, ведь ты любила ее. Тонкие губы Нарциссы трогает легкая улыбка. Она по-доброму смотрит на дочь, подмечая как та выросла и из непоседливой девчушки с вечно торчащими в разные стороны волосами превратилась в прекрасную леди, которую, не смотря на неоднократное нарушение правил и традиций аристократии, Нарцисса любила. —Спасибо, Элсвита,—женщина сама сжимает тонкие пальцы дочери и отпускает их. Надо идти. Следующий день для Элсвиты тянется невыносимо долго и серо. Похороны, большое количество гостей, официальный прием которых девушка не любила никогда, долгие банкеты в роскошных залах фамильного особняка и много дорогого блеска драгоценностей. Родители заняты приемом, Драко старательно делает вид что сестра не существует, а Элсвита и рада быть сейчас незаметной. Поэтому при первой же возможности, как только все гости расходятся и в доме остается только ее семья, брюнетка незаметно исчезает с поля зрения родителей и уходит в свою спальню. В ее покоях царит вечерний полумрак и из открытого окна тянет холодом. Элсвита взмахом палочки закрывает балконную дверь. На кремовых стенах спальни нет ни фотографий, ни рисунков, нет ничего, что могло бы рассказать что-то про жительницу этой комнаты. Малфой с тоской оглядывает полумрак комнаты и садится на кровать, опускаясь на мягкое покрывало спиной и свесив ноги, сразу же скидывая домашние туфли, которые были предназначены специально для приемов гостей в особняке. Девушка тянется к горлу, слегка ослабляя ворот платья и вдыхая чуть глубже. Нос сразу же заполняет легкий запах ванили и чего-то еще, не очень броского, но свежего и приятного. Элсвита раскидывает руки в стороны и тут же пальцы правой руки натыкаются на конверт. Девушка недоуменно поворачивается и с удивлением смотрит на серую бумагу, но потом ее губы расползаются в улыбке и Малфой спокойно берет в руки письмо от Джорджа, непонятно как оказавшееся на ее кровати. Элсвита распечатывает конверт и из его тут же появляются маленькие красные и золотые искорки, тихо взрывающиеся в воздухе. Видимо, парень зачаровал конверт, чтобы эта иллюзия появлялась сразу же при открытии. В руках оказывается небольшая записка. «Привет, принцесса! Знаю, ты так не любишь поездки на такие мероприятия, поэтому я просто обязан был написать тебе хоть что-то и попытаться поднять тебе настроение. Я просто надеюсь, что эта старая птица доставит это глупое письмо прежде чем ты вернешься обратно в школу и твоим родителям оно не достанется. Просто представь, как было бы неловко! Я безумно соскучился и знаешь, даже отвык как-то от того, что тебя нет рядом. Но я рад что ты скоро вернешься. Целую и сильно-сильно обнимаю! Джордж)» Слегка кривые и неровные буквы пляшут по бумаге. «У Джорджа просто ужасный почерк,» —думает Элсвита, с улыбкой перечитывая короткий текст еще раз. В нем ничего такого нет, однако сам факт того, что парень ей написал письмо, стараясь ее хоть как-то развеселить и заставить улыбаться, вызывает такое тепло и радость внутри девушки, что сердце начинает бешено стучать о грудную клетку. «Нужно будет обязательно сказать ему что у его получилось развеселить меня,» —улыбаясь думает она, лежа уже в постели. Следующее утро начинается с паники. Элсвита никак не может найти письмо от Джорджа. Она обыскивает всю комнату, переворачивая все ящики стола, перерывая всю постель и вытряхивая по несколько раз одеяло. Безрезультатно. Она точно помнит как положила письмо на письменный стол около входа в свою комнату и как несколько раз вскакивала к нему, потому что не могла заснуть и перечитывала те несколько строчек снова и снова. Оно не могло просто так исчезнуть, не могло взять и испариться. Девушка вдруг думает, в какую ярость придет отец, попади это письмо к нему в руки. По спине бегут мурашки и Элсвита чувствует, как ноги перестают ее держать. Она со вздохом опускается в мягкое кресло и трет тонкими пальцами виски. Голова начинает болеть от волнения и от безостановочного потока мыслей. Малфой залпом выпивает стакан воды, стоящий на прикроватном столике и заставляет себя встать и собраться. Девушка отправляется в душ, где долго стоит под холодной водой. Вода расслабиться не помогает и брюнетка, раздраженно топнув ногой по холодному мокрому кафелю, выключает воду. Кожа начинает покалывать от холода и Элсвита долго растирает тело большим полотенцем. Наконец, одевшись в домашнее траурное платье и высушив волосы при помощи магии, Элсвита снова садится перед столиком. Если даже и кто-то проник в ее покои ночью и остался ею не замечен, то домашние эльфы должны все равно должны это знать! Малфой щелкает пальцем и перед ней тут же появляется серое облачко, из которого появляется ее домашняя эльфийка, которая служила девушке от самого ее рождения. Винда, так звали существо, была невысокого роста с тонком длинным носиком и большими синими глазами, обрамленными пышными белыми ресницами. Винда была спокойна и рассудительна, никогда не торопилась и всегда помогала хозяйке, хоть та чем старше становилась, тем реже ее просила о помощи. Элсвита даже несколько раз предлагала ей освободить ее, однако эльфийка всегда отказывалась, ссылаясь на то, что ей нравится работать на Малфоев и никто ее не обижает именно потому что она принадлежит именно Элсвите. — Госпожа Элсвита, чем могу быть полезна? —Винда кланяется явно довольная тем, что хозяйка ее вызвала. —Привет, Винда,—устало улыбается Малфой,—я смотрю, у тебя новая простыня. Эльфийка кивает и пытливо смотрит на девушку. —Если госпожа меня вызвала, то значит что что-то серьезная, не так ли? Элсвита кивает. —Скажи, Винда, ты знаешь, кто сегодня ночью приходил в мои покои? —О нет, Винда не может об этом говорить, ей запретили!—с тревогой пищит та и закрывает ладошкой рот. Элсвита хмурится: —Кто запретил? Прошу тебя, это очень важно. Скажи мне кто это был. —Но я,—Малфой обрывает Винду на полуслове: —Винда, ты мой эльф и служишь мне, поэтому тебе можно и нужно сказать мне правду,—с нажимом происходит Элсвита. Внутри все замирает в ожидании ответа. —Это был господин Драко,—шепотом произносит эльфийка и снова закрывает рот руками словно это спасло бы ее от сказанного. Элсвита не может поверить своим ушам. Не хочет им верить. Это был Драко! Ее родной брат пришел и украл это письмо. И если оно попадет в руки отца, то Эслсвите спокойного вечера ждать не придется. Она судорожно пытается придумать что делать, заламывая пальцы рук. Девушка даже произносит:«Акцио письмо!» —но на взмах волшебной палочки оно не появляется. Это значит, что письмо уже отца, потому что Драко сам еще бы не осилил антипритягательные чары. Паника внутри нарастает, когда на пороге комнаты появляется кухонный эльф и завет Малфой на завтрак. Опаздывать нельзя, в таком случае есть риск нарваться на еще большее недовольство. Идя по коридорам замка в сторону столовой Элсвита впервые в жизни думает, что она боится отца и его реакции на письмо. Это ужасает еще больше и вызывает злость внутри. Она не должна бояться! Это далеко не первый раз, когда Элсвита Аврора Малфой делает что-то не так, как хотели бы родители. Она не должна бояться очередного скандала, она гриффиндорка, Мерлин ее подери! Элсвита всеми силами старается успокоиться и несколько раз вдыхает и выдыхает прежде чем войти в столовую. За большим столом, заставленным едой, поданной к завтраку, сидят отец и Драко. Матери еще с самого вечера не здоровилось и она осталась в своих покоях. Как только Элсвита видит взгляды родственников, сразу понимает: они все знают. Однако девушка старается сохранить невозмутимость и, поздоровавшись, присоединяется к завтраку. Прием пищи проходит в напряженной звенящей тишине, нарушаемой лишь звоном вилок. Элсвита знает эту тактику. Отец словно дает расслабиться, почувствовать что ничего не произойдет и все хорошо. Этакая иллюзия безопасности. Поэтому она лишь едва заметно вздрагивает, когда перед ней опускается слегка помятый знакомый конверт, едва она доедает последнюю крошку своей порции. —Я спрошу лишь один раз, Элсвита. Это что?