Психоделика

Если знаешь, где искать, то найдешь скелет в любом шкафу. — Чак Паланик

Рой не знал, когда проснулся, но вовсю пахло манной кашей. Вернее тем, что от нее осталось. Встав с кровати, мужчина вновь умылся ледяной водой и прополоскал рот, а после посмотрел на камеру напротив. Эмма стояла с пустой тарелкой в руках так странно, что казалось, в этой тарелке намного больше интересностей, чем во всем мире вокруг нее. Уокер подошел к решетке и ударил по ней ногой, чтобы девушка обратила на него внимание, но она даже не шелохнулась.  — Как думаешь, — начала она, — можно убить человека тарелкой?  — Если разбить, — ответил он. — Осколком можно. Я точно знаю, — сглотнул мужчина, вспоминая, что сам сделал.  — За разбитую посуду и убитого санитара сильно влетит, — цокнула она и положила тарелку на пол.  — Если ты так неугодна здешним установителям правил, то почему тебя еще не убили? — спросил Рой, пытаясь провести параллели с сестрами из детского дома.  — Потому что то, что мертво, убить нельзя, — произнесла Эмма и посмотрела на него. — Ты только по моим стопам не иди, у тебя еще вся жизнь впереди. Кстати, тебе завтрак не принесли. Скоро тебя выведут из этого дома мрака и ужаса.  — Я был здесь всего один день и ночь, почему уже…  — У тебя плохо с математикой, — помотала головой она. — Или с осознанием реальности. Ты пробыл здесь уже почти неделю и даже не заметил. Это хорошо, ты везунчик. Видимо, тебе дали лошадиную долю лекарства, вот ты и проспал так долго. Через несколько минут вдалеке показался свет фонарика. «Врач, — подумал мужчина. — Скоро выведут… Она останется здесь. Нельзя так это оставлять». Действительно, тот же врач, что и приходил к нему сразу после поступления, пришел вновь. Он открыл решетку и поманил пациента наружу, предупреждая быть спокойным для всеобщей безопасности. Рой ступил за пределы камеры и уже почувствовал легкость. Доктор шел наружу, маня за собой того, за кем он пришел, но тот подошел к камере напротив. Девушка стояла возле решетки. Теперь пациент хорошо видел ее темно-карие глаза и аккуратное красивое лицо, шрамы на руках и потрепанную одежду. Мужчина положил руку поверх ее на прут, и так они простояли совсем недолго — шли санитары «отдирать» его от чужой камеры.  — Я вытащу тебя отсюда, — сказал он тихо, отходя.  — Спаси сначала себя, — произнесла она ему вслед. Он уже был рядом с врачом, когда обернулся и увидел в узком темном коридоре черный силуэт «художницы» с горящими глазами. Казалось, они стали гореть ярче, но он не мог утверждать этого. Проходя по крылу для буйных, Рой все сильнее убеждался в том, что это место создано самим Дьяволом, причем далеко не для того, чтобы помогать. Было полно закрытых дверей, за которыми слышались истошные вопли и крики. Кто знает, что там делали с теми пациентами, что оказались неугодны. И здесь, в отличие от другого крыла, как раз не было ни единого белого пятнышка. Сплошная чернь и угнетение, больше ничего. Кажется, даже сам Сатана бы здесь не остался надолго. На улице светило яркое солнце, выжигающее глаза; зеленая трава была уже не мягкой, а какой-то колючей; врачи и медсестры казались опаснее злейших врагов, а пациенты милее самых здоровых людей. Роя вели к уже приевшейся и ненавидимой главврачу, которая, широко улыбаясь, встречала выжившего человека. Она пожала ему руку, будучи в перчатках, после похлопала по плечу. Ей не было страшно — рядом стояли здоровые и крепкие санитары.  — Рой Уокер, — произнесла она весело, — надеюсь, вы себя хорошо чувствуете.  — Превосходно, — произнес он, стараясь не показывать всего своего отношения к этой женщине.  — Надеюсь, так и останется. Пройдите в свою палату, там ваш завтрак и лекарство. Пожалуйста, принимайте его и не выкидывайте, так ведь раньше отсюда уедете.  — Можно задать вам вопрос?  — Конечно, — она удивилась, но все согласилась выслушать.  — В крыле для буйных сидела девушка по имени Эмма, проходящая по диагнозу биполярное расстройство. Долго ли она там была? Женщина не побелела, но точно стала бледнее и тревожнее. Один из санитаров поддержал ее под руку, чтобы она не упала. Через пару минут, когда она отошла и выдохнула, на ее лице пропало всякое дружелюбие.  — Мистер Уокер, не лезьте не в свое дело, — дала она понять, что лучше держаться от этого подальше. — Занимайтесь своим здоровьем и скорейшим выздоровлением, а не другими пациентами. Их судьба вас не касается. Она дала отмашку и ушла со своими спутниками. Мужчина, конечно, понял, что пациентка имела огромное влияние на врача, и явно не лучшее. Одна из них была кислотой, другая щелочью, и реакция нейтрализации была неизбежна при их встрече. Правда, осталась бы тогда не простая водичка. Рой пришел в свою палату и увидел там Нэнси, заправляющую кровать Винни, которого не было в комнате. Медсестра, заметившая вошедшего, кинулась ему на шею и крепко обняла. Почему-то теперь его это совсем не интересовало и не радовало.  — Я уже думала, ты не вернешься, — произнесла она.  — Где Винни? — спросил мужчина.  — Его выписали. Пока тебя не было, он быстро пришел к нормальному состоянию. Он просил тебе передать кое-что, — девушка оторвалась от него и вытащила из медицинского халата блокнот. — Он говорил, что ты очень любишь в нем писать. Правда, твоими заметками он не хотел делиться…  — Так его выписали, значит, — сомнений было выше крыши. — Хорошо, пусть так. С ним можно будет связаться? Он же теперь в детском доме?  — Да, но об этом тебе лучше с врачом поговорить. Она знает все адреса и контакты. Ты-то сам как? Я знаю, что произошло…  — Я ни в чем не виноват, — сразу пояснил Рой. — Он кинулся, я защищался. На этом все.  — Я не собиралась тебя обвинять, — улыбнулась она, снова припадая к нему. — Просто хотела сказать, что рада, что ты жив и здоров. Мужчина все не мог понять, почему девушка, которая только и делала, что металась от него, теперь липнет, как банный лист. «Неужели влюбилась? — подумал он. — Дурная. Сама не знает, в кого». Вроде бы жалея медсестру, пациент все же был рад в какой-то степени, ведь все это значило, что не будет никаких ограничений. Крепко обняв ее, он убедился: она готова. Нэнси ни слова не сказала, когда он толкнул ее к стенке и стал рьяно целовать ее губы, шею, оголять и целовать плечи. Громко вздыхая, девушка улыбалась, закусив нижнюю губу. Теперь работа и обстоятельства не были для нее помехами и препятствиями. Примерно через час она ушла из палаты, все поправляя волосы и посматривая по сторонам в поисках тех, кто мог все видеть или слышать. Рой же, закинув капсулу в рот, сидел на подоконнике и чувствовал себя довольно неплохо. По крайней мере лучше, чем за все дни в психиатрической клинике до этого. Или не все дни были такими ужасными? Как тот, когда он познакомился с Эммой. «А ведь она до сих пор сидит там одна, — вздыхал мужчина. — Санитары ее мучают, врачи тоже. Надо узнать о ней больше, но прежде записать в блокнот еще пару вещей». Он взял книжечку, которую ему отдала Нэнси, и ручку, что лежала на его кровати. Он заметил, что на блокноте появились царапины, некоторые страницы будто пытались вырвать. «День… Не уверен, но кажется десятый или около того. По пунктам: 1. Я побывал в крыле для буйных. Там действительно так плохо, как мне и описывали. Хуже всего то, что врачам и тем, кто здесь работает, на это плевать. Кажется, они чувствуют себя всесильными и бессмертными, раз не боятся, что когда-нибудь все это выльется наружу. Там я снова видел «художницу», причем дважды. Я обязательно узнаю о ней. 2. Я познакомился с девушкой по имени Эмма. Она не такая, как те, кого я здесь видел. Как она сказала, ее заболевание — биполярное расстройство, но мне кажется, что она здорова. По ее мнению, мы все больны, но не тем, о чем нам говорят. Как бы там ни было, я хочу ей помочь и вытащить из этого гиблого места. Это будет непросто, но сдаться я не могу. Также Жюли чуть в обморок не упала, когда я упомянул об Эмме. Это все связано, я уверен. 3. Нэнси сдалась, но почему-то от этого теперь не так хорошо, как думалось раньше. Кажется, будто я кого-то предал. 4. Винни выписали, как сказала медсестра, но мне кажется, что он погиб. Во-первых, он служил для главврача марионеткой. Во-вторых, он не отдал мой блокнот для рассмотрения, на нем царапины, некоторые страницы повреждены. Стоит позвонить в детдом и узнать, прибыл ли он туда. Если нет… Я помогу призраку убить Томсон. Выводы: нужно побольше узнать об Эмме. Для этого придется как-то получить доступ к архивам. Может, призрак поможет мне так же, как помог Рози? Тогда я бы помог ей». Пройдясь по палате, мужчина понимал, что покой теперь даже сниться не будет. Но что делать? Просто сидеть и ждать чуда нельзя, это явно не выход. «Что ты заслуживаешь, Рой? Прощения или мщения?» — эти слова запали в душу. Он не знал, что сам заслужил, но эта девушка, сидящая в крыле для буйных, явно должна выйти и хотя бы вдохнуть запах свободы. Уокер вышел из палаты и, пройдя по коридору, зашел в шестнадцатую палату. Старушка посмотрела на него с жалостью.  — Да, потрепало тебя, — произнесла Изабелла. — Зачем пришел? Он молча бросил ей в руки блокнот. Женщина элегантно раскрыла его и, перелистывая страницы, прочла содержимое. Усмехнувшись, она закрыла книжечку и вернула ее хозяину.  — И что ты хочешь мне этим сказать?  — Тебе совсем не кажется это странным, — прищурился он. — Что именно не так с этой клиникой? И как это связано с призраком, которого многие видят, но никак не называют?  — Спроси у нее сам, — посмеялась Изабелла. — Правда не так далека от тебя, Уокер. Помнишь, ты спрашивал про девочку, что тебе «привиделась»? Многие, кто до сих пор здесь топчется, были в этой лечебнице. Здесь они и погибли. Их закапывают повсюду на территории, а после покрывают все газоном. А тот рисунок в виде стрелы… Он указывал на крыло для «неспокойных» неслучайно. Там живет та, кто решит за нас.  — Что она должна решить? — все пытался добиться мужчина.  — У тебя есть шанс узнать, — старушка посмотрела ему за спину. Обернувшись, Рой увидел рядом с сидящей соседкой Изабеллы сидящий черный силуэт с горящими глазами. Привыкнуть к ее виду было до сих пор сложно, а холод на щеках, как тогда в камере, и сейчас хорошо чувствовался. Он зажмурился, думая, что все исчезнет, но все стало еще хуже: теперь мужчина стоял в пустом кабинете Жюли Томсон, в окна которого лился чистый белый свет, смотреть на который было больно. Мужчина коснулся поверхности стола, чтобы понять, реально ли все то, что он сейчас видит, как вдруг послышался шелест бумаг. За столом сидел призрак, закинув ноги на стол. Она с интересом скидывала бумаги главврача на пол, но, почувствовав на себе пристальный взгляд, она перестала толкать документы к краю стола и застыла. Ее полностью статичная поза была похожа на статую, такую наглую и дерзкую. Чернота ее казалась более невинной, чем вся белизна психиатрической клиники, а горящие глаза проницательнее глаз психиатров и психологов. «Художница» повернулась в кресле на мужчину.  — Ты хотел поговорить, — произнесла она, хоть рта видно и не было. Голос был низким, эхо стен пустой комнаты только усиливало его низость и глухоту. — Я слушаю.  — Кто ты? — с каким-то страхом спрашивал мужчина. — Почему ты хочешь убить Жюли Томсон?  — А ты идешь напрямик, — усмехнулся призрак. — Разве ты не хочешь ее смерти? Она ведь травит тебя, других больных, позволяет своим верным слугам избивать их и надругаться над ними. Это клиника принадлежит садистам, и моя задача увести их отсюда.  — Или унести в могилу, — хмыкнул Рой. — Допустим, ты такая правильная и хочешь всем помочь. Но почему ты просто не убьешь ее уже? Чем дольше ты ждешь, тем больше страдает людей.  — Как видишь, я не совсем человек, — послышалась очередная усмешка. — Я не могу поднять какой-либо предмет, если это касается взаимодействия с чем-то живым. Так я не могу ее задушить, ударить ножом или подстроить перелом всех ее костей. Для этого мне нужен помощник.  — Ты же не думаешь, что я сам ее прикончу, — он изогнул бровь. — Я, конечно, и до этого руки в кровь окунал, но так заканчивать свою жизнь… Меня после ее кончины на электрический стул посадят.  — Я не собираюсь всю работу оставлять на тебя, — она встала и подошла к окну. Яркий свет не пропускала ее чернь. — Сегодня ночью я приду к тебе и кое-что покажу. Думаю, это подпитает твое рвение и продвинет в нашем общем деле. Будь готов и не пугайся моего присутствия. Я не могу уйти отсюда. Буду вечно тут шататься в этом виде и пугать больных, что меня видят. Помни: я не та, кого тебе стоит бояться, Рой Уокер. Мертвых бояться не нужно, за живыми лучше следи, — она посмеялась и растворилась в воздухе. Мужчина прошелся по пустому кабинету, зажмурился и, открыв глаза, понял, что лежит на полу в палате, а над ним стоят Изабелла и ее соседка. В глазах первой читался ужас и шок, в глазах второй — неподдельный интерес. Пациент встал с пола, потянулся и, оглядев женщин, ушел на улицу, чтобы подышать. Не с кем было поговорить и обсудить то, что творилось на душе. Неосознанно он посмотрел на крыло для буйных и подумал, что не одному ему плохо. «Эмма сильнее мучается, — думал мужчина. — Нельзя сопли на кулак наматывать. Этот призрак… Должен помочь ей. Нам обоим». Взъерошив волосы и вздохнув, он посмотрел в сторону дерева. Металлический звон больше не раздражал. До самой ночи он слонялся по своей палате туда и сюда, слушая треп Вайолет, совсем не принимая пищу или воду. Ожидание было мучительным, но плоды приносило. В дверях появился призрак и поманил за собой. Ви пошла вслед за ними, чтобы проследить за тем, придет кто-то им помешать или нет. Ей это не нравилось, но ничего поделать она не могла — старшие заставили стоять на стреме. Они остановились возле кабинета главврача. Призрак прошла сквозь дверь и открыла изнутри дверь. Мужчина вошел и последний раз предупредил Вайолет следить за безопасностью. Включив свет, он вновь оказался там, где бы не хотел оказываться, но здесь должно было быть что-то важное. Призрак указала на ящики стола, что были закрыты на ключ. Поискав в кабинете, они не нашли ничего полезнее шпилек Томсон. До этого Рою не приходилось пользоваться самодельными отмычками до этого, но учиться никогда не поздно. Открыв все же ящики через несколько минут безуспешных попыток, пациент стал отодвигать их по очереди. Прежде всего ему попадались непонятные документы, но после пошло дело поинтереснее — карточки больных. Конечно, большее их количество было в архиве, но и здесь было предостаточно информации. Перерыв несколько папок, он нашел свою карточку, но она была ему меньше всего интересна. В одном из ящиков он нащупал двойное дно и отодвинул перегородку. В отсеке лежала еще одна папка, довольно потертая, но самая для него важная. «Эмма Уайт. Поступила в лечебницу 25 марта 2019 года. По словам ее молодого человека, она порой приходила в бешенство и готова была убить его за малейшую провинность… Поставлен диагноз биполярное расстройство… Назначено терапевтическое и медикаментозное лечение… Препарат 37Gr… Пациентка сообщала о галлюцинациях, избивала пациентов и издевалась над ними. Через две недели была отправлена в крыло для буйных, откуда неоднократно сбегала. Однажды перелезла через забор, огораживающий лечебницу. Часто кричала о возмездии за то, что ее не выпускают. Определена в крыло для «неспокойных» пациентов 6 июня 2019 года», — прочел Рой. Там было много еще чего написано, но последняя страница была вырвана. Скорее всего, она не сохранилась.  — Видишь? — начала призрак. — Она так не одного человека загубила, и ее нужно уничтожить. Хочешь освободить свою ненаглядную?  — Я не говорил…  — Мне можешь не врать, — усмехнулась она. — Я все вижу. Убежишь со своей Уайт, только помоги мне отомстить Томсон. Мы подберем нужный момент, и ты убьешь ее. Никто на тебя даже не подумает, мы все подстроим.  — И как, по-твоему, я потом сбегу? Здесь такое столпотворение будет, да и я под судом, мне в любом случае отсюда не скрыться так же, как и тебе. Эмма… Ей бы я мог помочь, но я не уверен, что все получится.  — Дело твое. Чем дольше думаешь, тем тебе же хуже. Тебя напичкают препаратами до той степени, что ты потом двух слов связать не сможешь. А потом тебя выкинут из окна побитого и…  — Так ты и есть та погибшая пациентка? — догадался Рой. — Так это действительно Жюли Томсон тебя прикончила…  — Не лично, конечно, но по ее указанию, — снова вздох. — Она любит «порядок», который сама себе придумала. Я не влезала в ее жесткие рамки, болтала лишнего, хотела сдать властям. Лежу сейчас в земле и отдыхаю, брожу по этим коридорам, из которых мне не выбраться. Кстати, я бы на твоем месте еще поискала в документах интересностей. Там и про препарат твой может быть информация. Уокер кинулся снова рыться в бумагах и через пару минут нашел то, что искал. В списках лекарств для пациентов были коды, как и говорила Нэнси, и для каждого кода была расшифровка. Он открыл нужную страницу. «37Gr. Капсула, красная оболочка, внутри порошок активного вещества… Активное вещество — кокаин и некоторые галлюциногены». Рой разложил все по местам и закрыл ящики. Того, что он прочел, было предостаточно. Конечно, мужчина понимал, что с препаратом что-то не так, но наркотики… Это было слишком даже для главврача. И самое главное, чего он не понимал: зачем? Зачем было вызывать у него зависимость, ненависть и отвращение? Он убил ни в чем неповинного пациента, который, наверняка под теми же препаратами, не особо хотел ему навредить. Видимо, это не единственные секреты клиники.  — Уходим! — прошипела Вайолет, слетевшая в кабинет сквозь стену. — Там идет кто-то! Призрак и Рой вышли и спрятались за углом. Шаги стихали, а потом вовсе исчезли. Посидев некоторое время в тишине, «художница» посмотрела на мужчину и вновь отвернулась.  — Готов?  — Готов, — ответил он твердо. — Как только появится возможность, так сразу.  — Вы убьете ту женщину? — спросила Вайолет. — Здорово. Она порядком всех достала. Вон, из-за нее до сих пор платье от земли не отстирала. Хотя, сложно это сделать под землей же, — она усмехнулась и почесала голову, из которой посыпалась пыль.  — Мы убьем ее, и все станут свободны или хотя бы попадут в другие, нормальные руки врача, — приговаривала призрак. — Осталось недолго. Пациент встал и прошел в свою палату. Больше он решил не вести записи в блокноте, чтобы, при его «случайном» обыске, не обнаружили лишнего. Все было серьезно, и для жизни угроза казалась уже совсем не маленькой. Сев на кровать, Рой провел ладонью по холодной простыне и задумался над тем, что происходит. Это огромный переворот, о котором он, проезжая мимо полей после заседания суда, и подумать не мог. «Убил шестерых, — слышалось в голове. — Умрет еще одна, итого семь. Но будет ли она последней жертвой? Едва ли». Он лег головой на подушку и посмотрел на соседнюю пустую кровать. Да, ему не везло, как и другим, и он надеялся только, что Хейли и Винни в порядке. В конце концов, у кого-то не вышло, а он был уверен: скрыть все то, что он прочел в документах, у врачей не получится.