Три банана

      По душной универской аудитории с трудом гуляет сонный сквозняк. Олежа прерывисто дышит, ему не хватает воздуха. Еще бы — когда твои парни еще ночью вставили своей любимой сучке в попку огромный конский дилдо, а член заковали в крохотный пояс верности, довольно трудно сосредоточиться на учебе. Мысли только об одном — чтобы фаллос внутри начал двигаться, заставляя Олежу громко стонать…       Препод, вроде, не обращает внимания, в отличие от однокурсников. Те покрывают ерзающего паренька вопросительными взглядами. Возможно, они даже обратили в какой-то момент внимание на его учащенное дыхание и легкий румянец на щеках. Жаль, что они не могут различить туман в его глазах… В этом случае, быть может, у парня прибавилось бы ёбарей…       Олежа качает головой, прогоняя дурацкие мысли. Он всегда будет предан двум своим самцам: Диме, в сочной зелени глаз которого хочется утопать вечность, застыв меж граней жизни и смерти, и Антону, в чьих янтарных глазах, в свою очередь, всегда горит холодная, недоступная, но такая чувственная нежность… Эти два извращенца навсегда засели в трепетном сердечке паренька.       О да, их совместная фантазия вряд ли имеет хоть какие-то обозримые границы, но она, тем не менее, как и все человеческое, может иссякнуть. Поэтому, иногда и разум Олегсея Душнова выдает очень необычные мысли… Но, об этом, пожалуй, немного позже.       Кем только не был Олежа для своих самцов — девочкой, в образе которой он пару раз появлялся на публике по их просьбе (или приказу~), рабом, которому жизненно необходима жесткая порка, ёбарем-террористом, чей смысл жизни — осеменять обоих парней каждый час… Но сегодня (точнее весь ближайший месяц) он был для них самой настоящей сучкой с никогда непрекращающейся течкой. Поэтому он обязан был вне дома носить пояс верности и специально купленный Шашлыком дилдак.        — А то мало ли, вдруг нимфомания нашей сучки сыграет с ней злую шутку? — сказал он тогда Антону. Услышав это, Олежа в ту же секунду потек…       Разумеется, парни не забывали воспитывать своего подопечного, ежедневно, а то и ежечасно устраивая еблю.       Сейчас Дима встает со своего места и покидает аудиторию, оповестив преподавателя, что ему нужно ненадолго выйти. Олежа понимает, что именно должен сейчас сделать, и также отпрашивается. Он идет в туалет, предвкушая болт Побрацкого внутри себя…       В туалете прохладно, пахнет табачным дымом. Но ничто не может перекрыть запах возбуждения Шашлыка. Зеркала отражают двух парней, вожделенно смотрящих друг на друга. Совсем скоро к ним присоединится Антон, и тогда начнется настоящее веселье…       Дрожь гуляет по сучьему телу Олежи вместе с теплом, покинувшем кончики пальцев. На джинсах Побрацкого паренек видит огромный бугор. О да, его член превосходит в размерах даже болт, что сейчас находится в нутре Душнова. Они ожидают, ведь это не в их правилах — начинать, не дождавшись третьего. Капельки воды, падающие с крана, отсчитывают секунду за секундой.       Наконец, на пороге туалета появляется Звездочкин. Он тоже с трудом сдерживает возбуждение. Парни молча закрываются втроем в одной из тесных кабинок. Антон касается соблазнительных ягодиц Олежи и поникает языком в его рот, стоя у парня за спиной. Еще утром Побрацкий кончил в рот Душнову, запретив глотать. Благодаря этому Звездочкин сейчас наслаждается спермой Шашлыка во рту Олежи.       Сам Шашлык в этот момент расстегивает пуговицы на рубашке паренька. Еще в начале месяца они с Антоном договорились, что не стоит вешать крохотные грузы на сосочки Душнова. У них были совсем другие планы на эти два прелестных соска. Димон приседает на колено, обхватив губами правый сосочек. Чуть позже Антон присоединяется к нему, принявшись ласкать левый сосок их общей сучки.       Член Олежи хочет встать, но металлические оковы сдерживают его. Парень с трудом сдерживается, чтобы не начать кричать от удовольствия. Понимая это, Побрацкий проводит пальцами по губам паренька. Спустя несколько секунд Душнов во всю сосет три его пальца, сдерживая внутри себя крик. Кровь бурлит в его бренном теле, концентрируясь в сосках. Она стучит в мозгу, заставляет сердце отплясывать чечетку…       Олежа теряет контроль. Горячие язычки Антоши и Димы чувствуют привкус сладкого молочка. Очень быстро жидкость до краев заполняет их рты. Они ненасытны, рычат, словно дикие звери…       Оторвавшись наконец от источника молочка и вынув пальцы изо рта Олежи, Шашлык немного недовольно произносит:        — Черт, вкус немного хуже, чем вчера… — он нежно проводит ладонью по влажным волосам красного, как помидор, Душнова. — Родной, мы же кормим тебя самой лучшей едой…       Антон тоже отрывается от соска и отвечает другу:        — Думаю, это из-за высокого тестостерона… — в свою очередь его ладонь опускается на запертый болт Олежи. — Нам не стоит так его ограничивать, Дим…        С этими словами он расстегивает ширинку и, воспользовавшись специальным ключиком, освобождает сильно уставший от заточения член. Дима же снимает штаны и трусы с Душнова и вытаскивает из попки дилдо…        — Зай, — тихо шепчет Шашлык измученному Олеже на ушко, — сегодня мы решили, что войдем в тебя одновременно…