Тайна Залман

Рейвен Залман. По привычке проснувшись в шесть часов утра, я уставилась в потолок, а события вчерашнего дня закружились у меня в голове. - Твою ма-а-а-ать, - простонала я, вытаскивая подушку из-под головы и накрывая себе лицо. Лучше задохнуться сейчас в кровати, чем быть ручной собачкой совета целый месяц. Так ещё придётся торчать кучу времени рядом с этим надоедливым сыночком мэра – Алексом Мелтоном. Я откинула подушку в сторону и села на кровати, потёрла виски. Я обещала, что постараюсь прижиться здесь, поэтому я не могу пойти на попятную сейчас. И я, вроде как, обещала Николь помочь с адаптацией к старшей школе. Самой бы в ней адаптироваться. Сегодня лучше не высовываться, может про меня забудут за неделю. Сползя по кровати на пол, я открыла дверцу прикроватной тумбочки, где хранила вещи. Как бы я не убеждала себя, что задержусь здесь по крайней мере на два месяца, я никак не могла заставить себя разложить вещи в шкаф, а не хранить их рядом со своим спальным местом, чтобы можно было быстро скинуть их в рюкзак и навсегда исчезнуть из этого городишка. Взглянув на довольно пасмурное небо, я решила, что сегодня прохладно, поэтому достала чёрные джинсы и кофту с длинным рукавом. Уже когда я закрывала дверцу прикроватной тумбочки, мой взгляд упал на небольшую татуировку на правой руке чуть выше запястья. Пять параллельных линий. С тех пор, как сделала её три года назад, я начала носить кофты исключительно с длинным рукавом. Это было слишком личное, чтобы показывать это кому-то ещё. Быстро одевшись, я схватила со стула приготовленный ещё с вечера рюкзак, поверх которого лежала моя любимая красная шапка (я сразу же надела её на себя), и решила спуститься сегодня к завтраку, чтобы чем-нибудь помочь Пейтон с завтраком. Надо было как-то отплатить ей за её доброту. Но я обнаружила кухню в полном хаосе, и прямо в центре всего этого Дерек пытался что-то приготовить. - Что происходит? – спросила я, входя в кухню и тут же переступая через разбитое яйцо. - Пейтон уехала на фотосессию, - пояснил Дерек, перерывая все полки, - и попросила меня приготовить завтрак тебе и близнецам, а потом отвезти их в школу. Но я понятия не имею, что и где лежит, а ещё позвонили из офиса мэра и попросили срочно приехать, они что-то напутали. Я ничего не успеваю. - Если надо, я могу приготовить завтрак и отвести карапузов в школу, - предложила я раньше, чем успела подумать и напряглась из-за того, что Дерек внезапно застыл с поднесённой к очередной полке руке. - Ты ведь не умеешь готовить, - напомнил мне Дерек, оборачиваясь ко мне, а я облокотилась об обеденный стол и скрестила руки на груди. Усмешка против моей воли появилась на лице, когда я поняла, что он запомнил то, о чём я говорила всего лишь один раз. В мой первый день здесь Пейтон предложила приготовить вместе ужин, но я сказала, что не особо умею готовить. Дерек и карапузы в этот момент тоже были на кухне, но я не думала, что он запомнит мои слова. - Нарезать ветчину или насыпать хлопьев в миску я смогу, - уточнила я, кивнув головой и насмешливо сведя брови к переносице. – Меня лучше не подпускать к плите и духовке, иначе это может закончиться возгоранием. - Тебе точно не сложно? – уточнил Дерек, явно думая о том, что я сейчас передумаю. Сама не понимаю, почему я предложила это. Во всех семьях после этого всё начинало становиться намного хуже. Но почему-то мне казалось, что эта семья не такая. Или мне просто хотелось в это верить. - Да, - подтвердила я и махнула рукой в сторону выхода. – Иди. Не стоит заставлять мэра ждать. На лице Дерека появилась благодарная улыбка, и он в спешке начал собирать свои вещи со стула. - Я твой должник, Рей, - поблагодарил он меня, останавливаясь прямо передо мной, и мы обнялись на прощание. - Иди уже, - с улыбкой подогнала его я, и Дерек быстро вышел из кухни. Буквально через минуту хлопнула входная дверь, а я оглядела последствия готовки Дерека. Да уж. Я закончила уборку как раз к тому моменту, когда карапузы, сонные, но уже одетые в школьную форму, спустились вниз. - Рейвен? – спросила заспанная Фиби, потирая глаза. - А где мама и папа? – продолжил Фред, вертя головой в обе стороны. - Они оба уехали на работу, - ответила я, оборачиваясь к ним. Я чуть наклонилась вниз и подмигнула им. – Знаете, что это значит? Карапузы тут же оживились. - Что? – хором спросили они, и вся сонливость исчезла с их лиц. - Что сегодня на завтрак можно есть вредную пищу! – воскликнула я, философски вскидывая палец вверх. – Бутерброды с джемом и арахисовой пастой? - Да! – закричали максимально обрадованные карапузы и быстро побежали к своим стульям, на которых обычно сидели. Я знала, что Пейтон покупает арахисовую пасту и джем, но на завтрак она обычно готовила какие-нибудь омлеты или каши. Быстро расставив весь скудный завтрак перед карапузами, который только смогла найти, я вновь заняла своё место: присела на угол стола и скрестила руки на груди, глядя на то, как с каким восторгом близнецы накинулись на завтрак. - А почему ты не завтракаешь? – спросил Фред, толстым слоем намазывая арахисовую пасту на хлеб. От такого вопроса я слегла опешила. В последних десяти семьях я редко когда садилась за стол, потому что понимала, что ничего из этой еды не было куплено мною. И, даже несмотря на то, что я обещала себе, что в этой семье всё будет иначе, продолжала следовать старым привычкам. - Вот, держи! – радостно сказала Фиби и протянула мне тарелку с уже готовым сандвичем, на котором было чрезвычайно много джема. - Спасибо, - поблагодарила девочку я и села за стол, приняла тарелку. Мы позавтракали, и карапузы рассказывали про свои успехи в школе. Порой я задумывалась, что бы было, если бы какая-нибудь семья приняла меня ещё в детстве. Какой бы была эта семья? И какой бы я была? Наверняка я бы с удовольствием садилась за стол с этой семьёй, мне не приходилось бы вздрагивать каждый раз от звука полицейской сирены, возможно, у меня даже был бы телефон. Я бы называла своих опекунов мамой и папой, а они бы любили меня, как будто я была их родной дочерью. Всё могло быть иначе. Но я оказалась слишком плохим ребёнком, чтобы кто-то смог действительно полюбить меня. Поэтому всю свою жизнь я была источником дополнительного заработка, от которого можно было запросто избавиться. Может быть, если бы я была чуточку лучше и не создавала для опекунов проблем (когда мне исполнилось шесть я начала специально влипать в неприятности), то кто-нибудь смог полюбить меня. А теперь уже слишком поздно. Я убрала со стола и помыла тарелки, пока карапузы бегали на второй этаж за своими портфелями. Когда я вышла в прихожую, они уже обувались. - Проедемся на лонгборте? – спросила я, открывая дверь в гараж и одной рукой нащупала шершавую поверхность своего транспорта. - Папа не разрешает нам кататься, - досадливо сказала Фиби и топнула ногой. Она надула губы. Фред тут же потрепал её по плечу, чем вызвал мою улыбку. - Он не разрешает кататься нам одним, - поправил сестру Фред. Я кивнула головой. - Ну, сейчас вы не одни, - подмигнула им я и быстро надела самый лучший подарок от Пейтон – ботинки на высокой подошве, о которых я мечтала уже не первый год. Мы вышли из дома, Фред закрыл входную дверь за замок, а затем карапузы показали мне направление, в котором находится их школа. Лонгборд позволял везти сразу обоих. Карапузы резво взобрались на доску, я взяла их за руки и медленно пошла в нужном направлении, на ходу объясняя, что надо немного сгибать колени, чтобы лучше держать равновесие. Моим первым средством передвижения стал старый, немного треснутый посередине скейтборд старшего сына одной семьи, когда мне было десять. Именно он и научил меня кататься на нём, а также даже выполнять некоторые трюки. Я была очень разочарована, когда меня вернули обратно в детский дом, потому что отец этой семьи тяжело заболел, и обо мне больше не могли заботиться должным образом. Это был один из немногих случаев, когда меня забрала служба опеки. Я отвела карапузов в школу, и по дороге в свою школу слегка заблудилась в этом небольшом городке. Но в этом был свой собственный плюс: я увидела небольшую забегаловку, на двери которой висело объявление о наборе персонала. Я бы вполне могла работать здесь после школы. Я огляделась по сторонам, стараясь запомнить местность, чтобы потом найти это место ещё раз. У меня была хорошая память на местность, что очень много раз играло хорошую роль во время моих побегов. И ещё мне никогда не было страшно потеряться. Я с лёгкостью могла проходить большие расстояния и не спать около двух суток, а в случае крайней необходимости могла поспать и на голой земле. Как говорится: в вопросе содержания неприхотлива. От этих мыслей я фыркнула и поправила шапку, которая немного сползла на глаза. - Подыскиваешь работу? – спросил женский голос за моей спиной, и я вздрогнула, сдержав порыв машинально занести руку для удара. - Да, - как можно спокойнее сказала я, и обернулась, чтобы взглянуть в серые спокойные глаза. Передо мной стояла женщина около сорока с аккуратно собранными в низкий хвост русыми волосами, одетая в обычное приталенное чёрное платье с длинным рукавом. Что было примечательно: её губы были накрашены ярко-красной помадой и были довольно пухлыми. Я не могла наверняка сказать, был ли это ботокс или это её натуральные губы. - Ты учишься в старшей школе? – уточнила она, оглядывая меня с ног до головы. Дождавшись моего утвердительного кивка, она продолжила: - Есть опыт работы? - Небольшой, - призналась я и пожала плечами. Меня редко когда брали на работу в такие кафешки, да и меня не особо в них тянуло, потому что я знала, что вряд ли задержусь в городе надолго. Эта работа будет ещё одной гарантией того, что я не сбегу. – Я легко обучаема, поэтому проблем не возникнет. - Сможешь прийти на работу завтра после школы? – спросила женщина, и я слегка опешила от такого поворота. – С тобой на смене будет работать ещё один парень, он тебе всё расскажет и покажет. Ну, и все остальные детали обговорим завтра. А теперь поспеши на уроки. С этими словами она прошла мимо меня, извлекла из небольшой сумочки ключи и открыла дверь этой забегаловки. Я чуть вытянула голову, чтобы поверх её плеча заглянуть в помещение. Оно было не особо большим, небольшая стойка для персонала. Интересно, там продают бургеры или что-то ещё? Надо ли будет готовить? Наверное, стоило сказать, что у меня проблемы с готовкой. В любом случае, я всегда могу пойти на попятную. Когда я приехала к школе, то обнаружила довольно много людей, что заставило меня поморщиться. Кто-то сидел на газоне, кто-то спешил пораньше прийти в класс, многие стояли в небольших кружках и громко разговаривали, а иногда компании взрывались смехом. Я закатила глаза и слезла с лонгборда, ударила ногой по заднему краю доски, из-за чего передний край взлетел вверх, тут же поймала его. Продолжать движение дальше было уже невозможно. Захотелось покурить. Срочно. - Рейвен, - услышала я голос за своей спиной и обернулась, чтобы заметить бегущую ко мне сквозь парковку Николь. Я поднесла свободную руку ко лбу и махнула двумя пальцами от виска, тем самым обозначив приветствие. Она бежала ко мне в неброском чёрном платье до середины бедра с длинными рукавами-фонариками, а её волосы были собраны в высокий хвост. Но у Николь были совершенно другие планы: она подбежала и обняла меня. - Доброе утро, - хрипло поздоровалась я и похлопала её по спине. Никак не привыкну к такому. - Ты не хочешь сегодня сходить со мной на прослушивание в группу поддержки? – радостно спросила девушка, слегка отстраняясь от меня. - Это там, где надо скакать по полю в короткой юбке и кричать плохо рифмующиеся стишки? – без особого энтузиазма уточнила я, в ответ на что Николь радостно закивала головой. – Нет. Ты ни за что не уговоришь меня на это. Но если тебе будет легче: я могу просто прийти, чтобы поддержать тебя. Я заметила Алекса и Деймона, подходящих к Николь со спины. Алекс, заметив меня, улыбнулся и махнул рукой, а от Деймона едва ли яд не сочился, он стал мрачнее тучи. - Привет, новенькая, - поздоровался Алекс и протянул Николь сумку. – Ты забыла. - Привет, ходячий стереотип, - беззлобно кивнула головой я, наблюдая за тем, как Николь забирает свою небольшую сумочку из огромных рук Алекса. Взглянув ей за спину, я решила всё же немного подлить масла в огонь: - Привет, ручная собачка ходячего стереотипа. Деймон фыркнул и закатил глаза. Он засунул руки в карманы джинсовой куртки, достал пачку сигарет и зажигалку, закурил прямо на школьной парковке. В этот момент я ужасно позавидовала ему и задумалась, почему сама не сделала так же. Когда он заговорил, то даже не смотрел в мою сторону: - Уж лучше быть ручной собачкой, чем долбанной сучкой, Залман. - Деймон! – укоризненно воскликнул Алекс, вытащил у него изо рта сигарету, наклонился, затушил об асфальт тлеющий кончик, а после протянул её обратно Деймону. Он цокнул языком, но всё же послушно убрал недокуренную сигарету обратно в пачку. Я повернулась к Николь и подмигнула. - Я же говорила, что скоро все будут звать меня только так, - с ухмылкой произнесла я, Николь рассмеялась, а Алекс непонимающе посмотрел на Деймона. Они не знали, что это были именно те слова, которые я сказала Кассандре Коннор после того, как вылила на её голову йогурт. – Ладно, идём. Ненавижу опаздывать. *** Как я и обещала, я пришла на спортивный стадион во время большой перемены, чтобы посмотреть на отбор Николь в команду поддержки. И тут же заприметила кое-что странное: Деймон Салазар стоял среди спортсменов и о чём-то спорил с мужчиной, который, судя по всему, являлся тренером. - Деймон терпеть не может, когда что-то происходит не по его сценарию, - пояснил голос Алекса за моей спиной, а в следующую секунду я заметила движение справа от меня. Алекс Мелтон сел рядом со мной на трибунах и начал копаться в своём рюкзаке. - Это я уже поняла, - пробурчала я и помахала рукой Николь, только что вышедшей из раздевалок. Она выглядела неуверенной, поэтому мне пришлось показать её ещё большой палец вверх. Знаю, что обычно это не помогает, но это всё, чем я могла сейчас ей помочь. Я никогда не понимала зачем люди вступают в какие-то школьные клубы. Но мне всегда так хотелось попасть хотя бы в один. Тем не менее, я всегда осознавала, что не задержусь в городе достаточно надолго, чтобы успеть в полной мере ощутить какого это – быть частью чего-то большего. И, даже несмотря на то, что сейчас я хотела остаться здесь немного дольше, чем обычно, я не хотела изменять старым традициям. К тому же, я совершенно не умею работать в команде. - Напомни, чтобы я потом представил тебя тренеру, - как будто издалека раздался голос Алекса, и я вздрогнула, выныривая из своих мыслей. – Держи. Я опустила голову и заметила, что он протягивает мне батончик «Сникерс». Я сдержала порыв, чтобы облизнуться. Орешки, покрытые мягкой нугой а сверху это полито молочным шоколадом. Ужасно вкусно. - Нет, спасибо, - стараясь, чтобы голос прозвучал безразлично, ответила я и повернула голову в сторону поля. Офелия вышла из раздевалки вместе с высокой женщиной в спортивной форме с собранными в тугой хвост недлинными волосами. Тренер группы поддержки: поняла я. - Рейвен, пожалуйста, - попросил меня Алекс, вновь отвлекая моё внимание от Николь. Мне уже хотелось встать и уйти от него подальше, но что-то внутри просило остаться. – Я купил этот батончик специально для тебя. Я так давно не ела таких сладостей. Моя маленькая внутренняя война была проиграна, и я схватила этот батончик из рук Алекса, открыла его и откусила довольно большой кусок. Алекс ничего не сказал, просто залез в карман рюкзака и достал второй такой же батончик. - Какие у неё шансы на попадание в команду? – задала я интересующий меня вопрос. Алекс удивлённо взглянул на меня и несколько раз моргнул, прежде чем понял о чём я спрашиваю. - Она с детства занимается гимнастикой и танцами, так что достаточно большие, - поделился Алекс, а затем кивнул в сторону её брата. – Я намного больше волнуюсь за Деймона. Я перевела взгляд на другую сторону поля и посмотрела на Салазара, лениво рассевшегося на траве. Теперь он уже не выглядел таким уж злым. Только присмотревшись внимательнее, я заметила, что его грудь тяжело вздымается и опадает, как будто он только что получил большую физическую нагрузку. - Почему? – уточнила я, примерно догадываясь, каким именно будет ответ. - Деймон очень сложный человек, - пояснил Алекс. – Особенно в последнее время. Он стал очень скрытным, вечно пропадает где-то, ничего не рассказывает. Возможно, у него наконец-то появилась девушка. Хотя вряд ли, он совершенно не умеет с ними общаться. Я тихо хмыкнула. С девушками Деймон Салазар определённо общаться умел. И не только общаться. - Ты давно его знаешь? – отводя взгляд от Деймона, поинтересовалась я и всё же взглянула в такие непривычные, но слишком знакомые, разноцветные глаза, точное отражение моих глаз. Алекс усмехнулся, а затем тихо рассмеялся. У него был красивый смех. - Я думал, Николь уже рассказала тебе, - не переставая улыбаться, сказал Алекс. – Я их двоюродный брат. Угораздило же меня взлезть в их семейку. Я не успела ничего ответить, потому что мой взгляд сфокусировался на Николь, удачно выполняющей какие-то прыжки. Кажется, даже Офелия прикусила свой язык. Я подняла руки над головой и зааплодировала ей. Николь обернулась, и её лицо осветила яркая улыбка. Она послала в мою сторону воздушный поцелуй и ещё раз рассмеялась, прежде чем отвернулась. - Ого, у тебя татуировка, - заметил Алекс, и я прокляла себя за то, что не проконтролировала насколько высоко задрался рукав моей кофты. - Да, - просто сказала я, стараясь не показать, ему насколько сильно задело меня то, что он увидел эту татуировку. Да, она была на достаточно заметном месте, но для меня она очень много значила. И мне уж точно не хотелось, чтобы именно Алекс Мелтон знал про её существование. - И что она означает? – как ни в чём не бывало продолжает расспрос Алекс, и я опускаю глаза на своё предплечье, где чуть выше запястья вытатуированы пять параллельных линий. - Ничего, - соврала я и пожала плечами, одергивая вниз рукав. - Ой, да брось, Рейвен, - подначивает он, откидываясь назад, тем самым подставляя своё лицо под уже практически не согревающие лучи солнца. – Я не верю. Я практически тебя не знаю, но могу с уверенностью сказать, что ты чересчур любишь детали, чтобы вот так запросто набить на теле ничего не значащую татуировку. Я вздохнула и потёрла пальцами переносицу. Меня бесило, что Алекс постоянно крутился где-то поблизости, а затем мог вот так подсесть и начать расспрашивать про татуировку. Хотя почему бы не рассказать ему эту жуткую историю из моей жизни? Может быть, тогда он отстанет от меня. С Деймоном же это сработало. - Мне было пятнадцать, меня тогда только вернули из очередной приёмной семьи, - тихо начала я, облокачиваясь на спинку трибун, тем самым точно так же, как и Алекс, поставляя лицо под лучи солнца. - Постой, ты из детского дома? – уточнил Алекс. Я усмехнулась и ответила так же, как и он до этого: - Я думала, Деймон уже рассказал тебе. Алекс хмыкнул, но ничего не ответил, из-за чего я сделала вывод, что могу продолжать свою историю: - Я всегда относилась к этому довольно спокойно, но были и дети, которые очень тяжело реагировали на то, что их вернули. Так и случилось с одной девочкой, я даже не знаю её имени, знаю только то, что ей было семь, и её вернули потому что женщина наконец смогла забеременеть и какой-то придурок рассказал ей жуткую историю о том, как в каком-то штате девочка из приёмной семьи задушила маленького ребёнка своих опекунов из-за того, что они якобы стали уделять ей меньше времени. Вот они и вернули девочку обратно в приют, выкинули, как бездомную собаку. В прочем, практически все дети рано или поздно оказываются на улице, когда не оправдывают ожиданий. Она проплакала всю ночь, а работники кричали на неё, что она мешает другим детям спать. Но её можно было понять: это была её первая семья, естественно она считала, что она останется с ними до конца. Я просидела с ней всю ночь, гладила по волосам и старалась её успокоить. Я усмехнулась и покачала головой. Всю свою жизнь я закрывалась в толстый непроницаемый панцирь, а тут открылась одной девочке и до сих пор жалею об этом. Разве я не делаю сейчас то же самое? - И что было дальше? – спросил Алекс, но не смотрит на меня, потому что понимает, что мне проще говорить так. - Она успокоилась и сказала, что ей надо сходить попить воды, - я как раз подхожу к кульминации своего рассказа. Сама того не осознавая, я чуть подняла вверх рукав рубашки и подушечкой указательного пальца провела по верхней линии татуировки. – Её не было довольно долго, и я пошла проверить, как она. Она была на кухне, как и обещала. Лежала в луже собственной крови с перерезанными венами. Пять параллельных порезов. Ей было всего семь лет, а она уже решилась на такой шаг. Я упала перед ней на колени и принялась что было сил звать на помощь. А она подняла свою окровавленную руку, положила поверх моей и тепло улыбнулась. «Всё хорошо,» - прошептала она тогда. Её не спасли. Эта татуировка служит мне напоминанием, что людям нельзя доверить и лучше быть самой по себе. Я поджала губы и пожала плечами, чувствуя на себе удивлённый взгляд Алекса. - Это ужасно, - прошептал он, и я поняла, что разрушила его представления об идеальном мире, так тщательно выстроенные его семьёй. – Ты сказала, что тебя вернули из очередной семьи. А ты?.. Я поняла, о чём он хотел сказать, хотя так и не произнёс это вслух. - Я никогда не задумывалась о самоубийстве, - честно сказала я. И даже не слукавила. Как бы не оборачивались мои пребывания в приёмных семьях, чтобы убить себя надо обладать некоторой силой. А у меня её нет. Но вслух я сказала совершенно другое: - Какой бы ты меня не представлял, я слишком люблю жизнь. - И есть ли этому какие-то причины? – в надежде получить ответ, задал вопрос Алекс, но я лишь улыбнулась и покачала головой. - Не так много вопросов, Мелтон, - тихо сказала я, закинула рюкзак на плечо и прошла мимо него, направляясь в сторону школы. Я надеялась, что он останется наблюдать за Деймоном, но спустя пару секунд услышала шаги за своей спиной. - Да ладно тебе, Рейвен, - громко сказал он, из-за чего я прикрыла глаза. Уверена, многие на поле это слышали. Если Деймон подумает о том, что я хочу отнять у него его «хозяина», то мне точно не жить. - Может быть, я расскажу тебе эту историю в другой раз, - ответила я и засунула руки в карманы джинсов. Алекс поравнялся со мной. Мы вместе направились в сторону школы. Я первой услышала какой-то шум, исходящий со стороны обеденного дворика. Переглянувшись, мы беззвучно приняли решение сходить и проверить, что происходит. Где-то внутри я надеялась на то, что какой-нибудь старшеклассник (ну или хотя бы кто-нибудь) травит другого человека, чтобы я могла наконец-то раскрыть глаза Алексу на буллинг в школе. Но это оказалось намного хуже, чем буллинг. На крыше, очень опасно к краю, стояла розововолосая девушка и, кажется, собиралась прыгнуть. Я узнала её: вчера она сидела в школьном совете и заступалась за меня. На дворике собралось множество людей, но никто из них не пытался как-то помочь. Кто-то тыкал в неё пальцами, кто-то снимал на телефон. - Это Клео, - в ужасе прошептал Алекс, оборачиваясь ко мне. - Мы должны что-то сделать, - не раздумывая сказала я, глядя в округлившиеся от ужаса глаза Алекса. Он дёрнул меня за руку, чтобы я шла за ним. Однако вскоре Алекс перешёл на бег, и я едва поспевала за ним. Мы вбежали в школу, долго петляли по коридорам и лестницам, пока не оказались в перед огромной дверью, выкрашенной в чёрный цвет, которая, судя по всему, вела на крышу. Алекс дёрнул её, и цепи, которыми была обмотана дверная ручка, зазвенели. - Не поддаётся, - досадливо сказал парень, и мне пришло схватиться за цепи, чтобы немного ослабить их. Я запросто могла взломать этот замок, но на это было необходимо время, а это именно то, чего у нас катастрофически не хватало. - Попробуй ещё раз, - попросила я, закончив свои махинации. Алекс дёрнул ручку, и на этот раз дверь поддалась. Я тут же пригнулась, проскочила в образовавшуюся щель. На то, чтобы сориентироваться в какую сторону надо бежать, ушло ещё несколько секунд. За это время Алекс тоже успел вылезти на крышу. Мы вдвоём побежали в нужную сторону. Я увидела розововолосую девушку первой и подняла руку в сторону, давая Алексу понять, что ближе подходить не надо. - Тебе не надо этого делать, - громко и спокойно сказала я, и ветер подхватил мои слова. Розововолосая девушка обернулась, и в её лице отразился страх. - Не подходи! – взвизгнула она, я вскинула руку перед собой. – Я правда прыгну! - Тебе не надо этого делать, - всё так же спокойно продолжила я. – Послушай. Если ты сейчас прыгнешь, то это ничего не изменит. - Рейвен, - зашипел за моей спиной Алекс, но я отмахнулась от него. Розововолосая девушка застыла на месте и теперь смотрела на меня чуть внимательнее, чем до этого. Я знала, что многие подростки, которые совершают самоубийства на самом деле не хотят умирать, а просто хотят привлечь к себе внимание. Они как бы беззвучно кричат о помощи, совершенно отчаявшись от людского безразличия. Учитывая время и место, выбранное этой девушкой, она хотела привлечь внимание. - Если ты сейчас прыгнешь, то это ничего не изменит, - повторила я и засунула руки в карманы чёрных джинсов. – Дождь не будет идти целый месяц, в мире не начнётся всеобщий траур. Но зато девочка, которая всегда сидела вместе с тобой в столовой будет избегать находиться там, потому что это будет причинять ей боль. Твои близкие будут каждый день оплакивать твою смерть и винить себя в том, что не смогли тебе помешать. Этот шаг ничего не изменит в мире, но навсегда изменит отношение к миру определённых людей, которым ты была дорога. Несостоявшийся самоубийца начала беззвучно плакать, слёзы струились по её щекам и падали на чёрную шершавую поверхность крыши. - Я не могу обещать тебе, что смогу справиться с твоими проблемами, но клянусь, что хотя бы попробую, - произнесла я и вытянула одну руку вперёд с раскрытой ладонью, как бы приглашая её сделать выбор. Что хорошо – она, почти не раздумывая, шагнула ко мне и крепко схватилась за руку, словно это была единственная точка опоры для неё во всём мире. Алекс тут же оказался рядом с девушкой с другой стороны и подставил ей своё плечо. У неё начиналась истерика, а это не было хорошо. - Надо как можно скорее увести её с крыши, - шепнула я Алексу, и он едва ли не потащил её на себе в сторону двери. - Ч-ч-что мне теперь де-е-елать? – сквозь непрерывающиеся рыдания спросила девушка, поднимая на меня свои ярко-голубые глаза. - Клео, мне сейчас придём в кабинет школьного совета и всё решим, - успокоил её Алекс, но я понимала, что всё будет не так просто как он думает: если выяснится, что это на самом деле была попытка суицида, тогда её затаскают по психологам, которые вряд ли будут вникать в суть проблем, а просто начнут пичкать её таблетками. Взрослым нельзя доверять.