Безумие

Ричи не понимал, каково чувствовать себя в постоянном напряжении, пока не зашел в зал. Множество подростков, разбредшихся по разным компаниям, жужжали о чем-то своем, покачиваясь из стороны в стороны под музыку. Было недостаточно темно, чтобы Тозиер не мог отличать окружающих людей друг от друга. Напротив, он все время пытался высмотреть Эдди, но поиски все время проваливались. Не слушая разговоры своих друзей и Лии, парень то и дело погладывал за их спины и по сторонам, щурясь и вечно поправляя очки, чтобы лучше различать фигуры. Конечно, Беверли замечала это. Но больше ничего не решалась говорить, а лишь изредка ловила волнительный взгляд друга на себе. Тозиер не мог совладать с собой. Он не знал, куда деть мешающиеся руки, как себя повести в той или иной ситуации, постоянно переминался с ноги на ногу. Все мысли были заняты тем фактом, что рано или поздно включат музыку, отличающуюся от предыдущей. Медленную, спокойную, в какой-то степени даже трогательную. Такую, какую Ричи не хочет услышать ни под каким предлогом в данной ситуации. Он согласился пойти на бал с девочкой. Значит, ему придется танцевать с ней, чтобы не выглядеть подлецом. — Что-то в горле пересохло, — внезапно прерывает разговор, из-за чего ребятам пришлось отвлечься от дискуссии насчет украшений в зале. Да, украшения и правда были отвратительными, наверняка, оставшимися еще с нулевых, но сейчас было не до этого, — Я пойду выпью морс. Кто-то хочет? — Возьми нам с Беном, — Майк глядит на Ричи. — Тогда мне тоже, — вставляет Марш, улыбаясь, — Удачи, амиго. Только парень начал думать о стратегии пути, как почувствовал хватку за свой локоть. Не такую сильную, чтобы отпрянуть, но довольно ощутимую, чтобы вздрогнуть от неожиданности. — Я тебе помогу, — Лия поднимает взгляд на Ричарда, хлопая пышными черными ресницами, которые казались еще длиннее за счет густого слоя туши. Растерянно дернув бровями, парень даже не нашел, что ответить. Он взглянул на Беверли с немой просьбой отвлечь ее, но та лишь пожала плечами и скрестила руки на груди. Ричи, конечно, категорически не хотелось появляться вместе с Лией везде, где только можно, по всей территории огромного зала. Он все еще не знал, где находится Эдди, как бы желанно не пытался найти его глазами, поэтому решил действовать аккуратно. Эдди здесь. Возможно, даже видит его. А возможно, даже хочет подойти, но не хочет контактировать с ребятами. Смиренно опустив тяжелые веки на пару секунд, кудрявый кивает и наконец направляется в сторону длинного стола, накрытого белой скатертью с приклеенными снежинками и вплотную приставленного к стенке. Странная школьная атмосфера, совсем не внушающая праздничного настроения. Все как-то… уныло. Никакие декорации не помогут осуществиться Рождественскому чуду, в которое так верит каждый, кто находится здесь. В свое время Ричи тоже верил, но определенно не здесь. Даже там, где было в разы теплее, он ощущал приятное предвкушение праздника. В кругу семьи, за большим столом, а потом с друзьями. Все ждали конца декабря с упованием, но на этот раз — бессмысленно. По крайней мере, для Ричи. Он поочередно наполнял стаканы клюквенным морсом, слышал возгласы учеников, слышал и то, как Лия увлеченно о чем-то рассказывает. Но не слушал. Чувствуя себя огражденным от всего мира толстым стеклом, парень даже не пытался выбраться из этого состояния. Хотелось одного — упасть лицом в подушку и уснуть. Желательно надолго. На несколько дней, если не недель. — Ты меня слушаешь? — Прости, — качает головой Тозиер и несколько раз моргает, стараясь всеми силами прийти в себя, — Держи, — протягивает один из стаканчиков, а после отпивает пару глотков из другого. Холодная жидкость попадает сначала на язык, потом в горло, вызывает мурашки по всему телу. — С тобой все в порядке? — принимает стакан, но все еще внимательно смотрит на напротив стоящего, явно не понимая, в чем причина его странного поведения, — Ты бледный, Ричи. Может, тебе стоит присесть? — Почему я? — спрашивает Тозиер, проигнорировав вопрос девушки, — Почему ты позвала именно меня? Тяжело вздохнув, блондинка на мгновение отвела глаза в сторону, даже не представляя, что ответить. Ричи глядел выжидающе, нервно сжимал стаканчик в пальцах и кусал губы, все еще не переставая выискивать Эдди в ближайшем окружении. Он так надеялся увидеть знакомую макушку среди остальных ребят, так хотел, чтобы Каспбрак явился в своей шелковой рубашке, красиво облегающей тело. Просто хотел, чтобы он был в поле зрения. — Ну… ты всегда казался мне классным. С самого первого дня, как ты перевелся сюда, — смущенно улыбается, поправляя прядки у лица, хотя они и так были в порядке, — Может, это потому, что я никогда не видела иностранцев. Но ты правда выделяешься среди остальных. И с самого начала выделялся. — Сочту за комплимент, — усмехается, уже более или менее возвращаясь в реальность, — То есть, это не потому, что тебе больше некого пригласить? — Совсем нет! Меня много кто пытался пригласить. Я отказывала всем. — Чтобы пойти со мной? — Ага, — отпивает немного морса, а после одергивает подол слегка приподнявшегося платья, — Я рада, что ты согласился, правда. Я очень переживала насчет этого. Ричи чувствует себя виноватым. Действительно, чем он вообще думал? Милая девочка из его класса явно испытывает какие-то чувства, пытается быть ближе, хочет остаться наедине, даже первая пригласила на бал, несмотря на незаинтересованность Ричи на протяжении нескольких месяцев. На самом деле, он бы так и не подошел к ней, если бы не это предложение. Он лишь дает ей пустые надежды, которые ничего за собой не повлекут. И из-за этого безумно стыдно. Смотря в глаза Лии, Тозиер видит только Эдди. Даже несмотря на то, что глаза у Эдди, вообще-то, карие, без единого намека на голубой оттенок. Он просто не хотел видеть никого другого, не хотел отвлекаться от его образа в голове, не хотел заставлять себя испытать симпатию к кому-то другому. Это тяготило, всеми силами и тяжким грузом тянуло на дно, после разбивая о скалы. Но Ричи не мог забыть о нем ни на секунду. — Обращайся, — пожимает плечами, желая как можно быстрее скрыться с ее глаз, — Думаю, ты нравишься ребятам. — Оу, да. Бен часто помогает мне с историей, а Майк находит нужные книжки в библиотеке. Еще он крутой спортсмен. — Он пришел без пары, — замечает Ричи, надеясь таким способом сместить внимание Лии с себя на Хэнлона, — Но очень любит танцевать. — И я очень люблю танцевать, — делает неуверенный шаг вперед, оказываясь ближе на сантиметров тридцать точно. Ощутив себя максимально некомфортно, парень одним разом допивает морс и отставляет стаканчик обратно на стол, желая быстрее избавиться от этого давящего чувства. Чувства вины вперемешку с подсознательной неприязнью. — Нам нужно отнести напитки ребятам, — быстро тараторит кудрявый и преграждает путь Лии выставленной ладонью, когда та пытается подойти еще ближе. Словно это в порядке вещей. Остепенившись, девушка все же останавливается и, растерянно похлопав ресницами, быстро кивает. Чтобы прервать внезапно повисшую неловкую тишину, парень наконец разворачивается и берет два стакана в руки, пока Лия, прислоняя холодные ладони к пылающим от стыда щекам, забирает еще один для Беверли. Ричи, ты просто придурок. Какого хрена ты вообще подписался на это, кусок идиота? Ранишь двух людей сразу — просто молодец! А потом так и будешь отмалчиваться, правда? Встряхнув головой, кудрявый вновь кусает губы, чувствуя учащение сердечного ритма. Неконтролируемый внутренний голос буквально кричал ему о том, что он поступает неправильно, вводя в заблуждение бедную влюбленную девушку. Она же глядит такими живыми глазами, так лучезарно улыбается, когда Ричи проявляет к ней хоть какое-то внимание, пытается расшевелить его, вывести на диалог, подобраться как можно ближе, даже не подозревая о том, что его мысли заняты совсем другим человеком. Тем, о ком она, скорее всего, даже подозревать не может. — Спасибо, — улыбается Беверли, принимая морс из рук Лии, пока Ричи отдает напитки Майку и Бену. — Что-то вы долго, — замечает Майк, мимолетно взглянув сначала на Тозиера, который, все еще не зная, куда деть руки, в конце концов засунул их в карманы штанов, а затем на потерянную Лию. Она до сих пор улыбалась, да, но теперь уже более напряженно, стыдясь посмотреть в сторону Ричи, — Все нормально? — Да, — мгновенно подтверждает парень, облизывая губы и сглатывая комок в горле, — Просто разговаривали. Спустя пару минут каждый позабыл о напряжении, висевшем между ними раннее. Обсуждения вновь вернулись на свои круги, и теперь Бен возмущался насчет недостаточной сладости морса, отказываясь его пить. Конечно, остальные выражали резкий протест, утверждая, что клюквенный морс таким и должен быть. «Чувак, клюква сама по себе кислая, морс просто не может быть сладким! Только если не закинуть в него килограмм сахара на один стакан» — объяснял Майк, минутой раннее изъявивший желание допить напиток друга. Какие же бессмысленные споры. Ричи же не был так оживлен. Он был целиком и полностью погружен в свои неутолимые мысли, в рассуждения и раздумывания о том, правильно ли поступает. С одной стороны, ему казалось, что он просто не виноват в том, что какая-то девчонка проявила к нему интерес и теперь никак не может угомониться, даже если не видит того же интереса. А с другой стороны… это же подло. Подло идти на бал с человеком, который тебе не нравится. Который тебе совсем не интересен, как… кто-то больший, чем просто друг. Судорожно вздохнув, парень запускает пальцы в волосы и зачесывает их назад, уже еле-еле вынося бьющую по ушам музыку. Голова раскалывалась, становилось все душнее и душнее, а напряжение в теле росло с каждой минутой, если не секундой. Тозиер уже хотел предложить Беверли, у которой наверняка завалялось пару сигарет, выйти в коридор или на улицу, но эта мысль сразу же отпала после того, как он заметил ее до жути пристальный, даже настырный взгляд. Мало понимая, что произошло, кудрявый выгнул брови и двинул головой, мол чего? Марш лишь кивнула за его спину, надеясь, что никто из их маленького круга не заметит этого жеста. — Я отойду в туалет, — с небольшой запинкой произносит Ричи, сам того не ожидая, — Ненадолго. Конечно, никто не возразил. Заметив ободряющую полуулыбку Беверли, парень развернулся и, ступив пару шагов, резко остановился, обеспокоенно выискивая глазами знакомое лицо. Прикусив губу, он быстро проходится взглядом не только по кучкам столпившихся подростков, но и по одиноким ученикам, попивающим морс и сидящим на длинных скамейках у той же стены. Эдди оказался чуть ли ни возле самого выхода. Он сидел на стуле и оглядывался по сторонам, теребя пальцы между собой. Кажется, он был взволнован. А еще, видимо, он пришел в той самой шелковой рубашке, но только с уже знакомым коричневым свитером поверх. Долго не раздумывая, Ричи наконец набирается воли и, протиснувшись между учениками, более или менее уверенно направляется в сторону Каспбрака. Все внутри трепетало, те самые бабочки щекотали изнутри, заставляли вновь нервничать и потеть еще сильнее. Ричи не верил, что именно Эдди оказывает на него такое влияние. — Привет, — приземляясь на рядом стоявший стул, говорит кудрявый, робко приподняв уголок губ. Эдвард реагирует сразу же. Он поворачивает голову в сторону Тозиера и, незаметно выпрямившись, глядит на него в ответ. Пытается улыбнуться так же дружелюбно, но получается как-то криво и неуверенно, будто с натяжкой. — Привет, — тихо отвечает, надеясь, что Ричи услышал его сквозь шум толпы. Ричи красивый. Действительно красивый, особенно сейчас. Он никогда не надевал костюм, те более поглаженный, поэтому Эдди приятно удивился. Рубашка и пиджак сидели немного свободно, но все равно заставляли сердце поджаться от вида этого прекрасного силуэта. Он просто не мог не вспоминать свой недавний сон каждый раз, когда смотрел на этого парня. Не мог не хотеть зарыться в его пышные угольные волосы, не мог не хотеть прижаться к его губам, не мог не хотеть ощутить эти самые губы. Каспбрак много раз пытался отогнать навязчивые мысли от себя, но при появлении Ричи мозг буквально отключался. Он не мог себя контролировать. — Тебе очень идет костюм. — Да? — улыбается Ричард, ощутив, как чужие слова нашли отклик где-то внутри, — Беверли заставила меня надеть его. — У нее определенно хороший вкус. Ричи ожил. Рядом с этим пареньком он вновь чувствует себя намного лучше, его сердце мгновенно наполняется животрепещущими эмоциями и, на удивление, теперь от этого не хочется сбегать. Не хочется ничего прекращать. Правда, Тозиер готов чуть ли ни весь вечер просидеть на неудобном деревянном стуле с кучей засечек, лишь бы видеть перед собой это прелестное веснушчатое лицо. — Вкус вкусом, конечно… но в этом костюме чертовки душно. Даже если я не двигаюсь. — Главный выход открыт, — выдает Эдди, видимо, действительно слишком желая оказаться наедине с парнем. Даже если придется покинуть важное предпраздничное мероприятие, к которому все так готовились и которое все так сильно ждали, — Мы можем… уйти. Если ты хочешь. — Не боишься быть наказанным? — усмехается, обнажая ряд зубов. — Мы вернемся. Но, думаю, я хочу уйти так же сильно, как и ты, поэтому… нет. Не боюсь. *** Удивительно, но на улице оказалось куда теплее, чем ожидалось. Благо, на юге Англии всегда достаточно тепло, и снег тут вообще вряд ли будет. По крайней мере, выйдя в одном пиджаке и рубашки, парень не ощутил сильного озноба. Безусловно, было холодно, даже мурашки пробрали, но не до такой степени, чтобы сидеть и дрожать от каждого дуновения ветра. Вполне себе терпимо, даже приятно. Ричи сидел на скамейке под одним из деревьев, облокотившись о спинку. Он разглядывал темное небо, на котором все еще не появилось ни одной звездочки. Слишком рано. Но зато вся пелена затянулась густыми тучами разных оттенков: где-то посветлее, а где-то потемнее. Подобное зрелище и пугало, и завораживало, и снимало напряжение. Возможно, ребята уже заждались его, но… честно? Все равно. Хотя бы потому, что рядом сидел Эдди. Сидел и наматывал ниточку рукава свитера на палец, все никак не решаясь ее оторвать. Иногда шмыгал носом, прикрывал глаза, но так и не осмеливался поднять взгляд ни в небо, ни на Ричи. Его можно было понять. Тозиер не пытался вытянуть из него слов, не прожигал взглядом, не придвигался запредельно близко, потому что понимал, что сейчас не время. Нельзя. Это не тот момент, не та обстановка и не то душевное состояние. Ричи хотя бы не должен чувствовать вину и угрызение совести. — Все такие счастливые, — совсем тихо произносит Каспбрак, продолжая теребить несчастную коричневую нитку, — Впервые за год. — Праздник, — пожимает плечами, — Они не могут быть несчастны. — Ага, — еле заметно улыбается, все же подняв глаза на кудрявого, — Особенно Лия. Я так рад за нее, — внутри Ричи в секунду что-то сжимается при упоминании этого имени. Слишком не вовремя, черт возьми, — Она больше всех упрашивала меня провести хоть что-нибудь праздничное. Ричи ничего не может сказать из-за вставшего в горле кома. Его вновь бросает в жар, но губы начинают дрожать то ли от волнения, то ли от обыкновенной боязни. Он ощущал себя до безумия глупо, ощущал всю несуразность сложившейся ситуации, ощущал тяготящий груз. — Эдди, — сглатывает, заглядывая прямо в медовые глаза шатена. Они блестят какой-то надеждой, верой во что-то хорошее, в светлое, да до такой степени ярко и тепло, что не хочется и продолжать что-то говорить. Хочется просто глядеть на Эдди, абсолютно молча и не издавая ни звука, — Я думаю, это из-за того, что я согласился пойти с ней. В одну секунду лицо Каспбрака приобретает совсем другой оттенок. Уже не такой светлый, а наоборот, поникший и будто не верящий. Огонек в глазах плавно потухает, пальцы перестают накручивать уже практически выдранную ниточку, уголки губ медленно опускаются, полностью стирая и так легкую улыбку. — Ты пошел с Лией? — Я не хотел, Эдс, я… чувствую себя таким идиотом. — Нет, Рич. Это я идиот, — сжимает губы, чувствуя, как эмоции начинают подступать к самому горлу, — Потому что ждал, когда ты решишься пригласить меня. Я хотел, чтобы ты пригласил меня, а не согласился пойти с ней.