***
Вон Консан женился на красивой иностранке – тайке – по большой любви. Ламаи Вон была прекрасной парой для высокого статного и успешного бизнесмена из Китая, по меркам тайцев она была настоящей красоткой. В Китае она получила образование, выучила язык, а в скором времени подарила любимому мужу долгожданного первенца – сына. Счастливы и рады были все вокруг, бабуля Вон помогала всеми возможными способами. Пак Чжинён по большей части двигал бизнес в Корее, но часто встречался с Консаном, они хорошо подружились. Юкхэя он видел всего раз в годовалом возрасте. Запомнить ребёнка и уж тем более прикинуть, как он будет выглядеть взрослым, не представлялось возможным. В строительный и честный (ну, почти) бизнес Вон Консана вклинилось нечто страшное и недопустимое – в посылках стали нелегально переправлять небольшие партии наркотиков. И босс не знал об этом. При выяснении причин такого громкого скандала всё стало ясно сразу – младший брат Консана Ганд Вон связался с наркобизнесом и решил использовать возможности брата, но пока не говорить ему. Скандал был жуткий. Любимый младший братишка подставил под угрозу всё семейное дело из-за какой-то сомнительной выгоды. Да ещё и в каком деле! Наркотики – это смерть и отвратительные последствия для всех вокруг. Конечно, Консан не знал, что брат завидует ему. В бизнес в тени старшего брата эго Ганд Вона не помещалось, ему всё было мало. — Мне стыдно, что ты Вон! – кричал Консан. — А мне очень жаль, что ты слеп и глух, раз не видишь богатого и славного будущего! Кричащие родственники привлекли внимание маленького Юкхэя. Он как раз приехал с мамой от бабушки. Мальчишка любил всех вокруг, с дядей очень классно получалось играть в «Лего». И тут вдруг все ругаются. Плохо. Ламаи поспешила успокоить сына, но когда Ганд Вон вышел, хлопнув дверью так, что та с петель слетела, стало ясно, что ничего не в порядке. Младший брат попытался найти пути примирения через Ламаи. Добра тайка не отказала бы в помощи. Китаец выловил её на прогулке вместе с Юкхэем. Женщина внимательно выслушала Ганд Вона, но мягко отказала в помощи, решив, что отношения её мужа и его брата – их личное и нечего её туда лезть. Тогда расстроенный мужчина попросил пять минут, чтобы окончательно попрощаться с любимым племяшкой. Юкхэй не сразу понял, о чём с ним говорят. — То есть мы больше не поиграем в «Лего»? — Нет, мелкий, не поиграем. Малыш утёр носик, обиженно хмыкая. — Мне не хочется, чтобы ты уезжал, дядя. — Это всё из-за твоего папы. Он меня прогнал. В голову маленькому мальчику пришла мысль светлая, но мало продуманная. Пока мама болтала с какой-то знакомой, думая, что сын играет на площадке, Юкхэй (тот ещё сорванец с рождения) залез в машину дяди и спрятался в салоне. План был следующим: он поедет с дядей к нему домой, а потом сделает сюрприз, чтобы взрослый не переживал. Они вместе позвонят отцу, тот приедет, немного построжится, но потом все помирятся. И всё будет как раньше. Нет. Ганд Вон поехал на встречу с потенциальным партнёром, с людьми, на которых он бы хотел работать. Но его подставили и схватили. А так как в машине оказался ещё и мальчишка, его пристегнули к дядьке. Эти эпизоды Лукас помнит плохо, потому что они были слишком травмирующими на тот момент. Ламаи сразу сообщила о пропаже сына мужу. Консан связал это с появлением брата и был вне себя от ярости. Он сорвался без охраны и плана, обзвонил всех знакомых, поднял все связи. И нашёл, где держат брата. Там же был и любимый сын... Вон Консан вошёл в странный ангар твёрдой походкой, чтобы спасти сына и никогда уже не выйти обратно.***
— Ну и где был твой дядя во время стрельбы? Куда он делся, когда попали в твоего отца? – продолжает терзать Пак. — Отстаньте Вы от него, видите, ему неприятно, – вступается Ольга. Пак Чжинён мотает головой, говоря, что это как раз очень важно. — Я не обращал на тебя должного внимания, почему-то мне казалось, что ты сын этого ублюдка. Когда пропала Ламаи, я потерял всякую связь с семьёй. Я думал, что Ганд Вон избавился от всех, кого любил Консан. Лукас так и не может вспомнить. Тогда кореец зовёт в комнату женщину с изуродованным лицом и переломанными пальцами рук. Лукас её уже видел не раз. Сейчас она выглядит опрятно и ухожено, на ней новая одежда, волосы уложены. — Ты видел эту женщину, Юкхэй? – продолжает Пак-допросчик. Парень кивает. Остальные в комнате сидят с непроницаемым выражением лиц, но это напускное. У каждого в голове вопрос о том, а не новое ли это ТВ-шоу? — Знаешь, кто она? — Нет, она не сказала. Она не может говорить. Теперь у пленённых в головах каша, откуда Лукас знает эту женщину? Что происходит? Чжинён мягко кладёт женщине на плечо ладонь и обращается к ней: — Ламаи, милая, скажи, ты уверена, что это твой сын? Что? Теперь всё недопонимание и шок переходят на сторону Вона. Лукас кричит и дёргается от неожиданности так сильно, что его стул падает. Женщина мычит и много раз кивает, а потом бросается поднимать стул. Вместе с Паком они возвращают Лукаса в исходное положение. Женщина ласково гладит его по щеке, а потом крепко обнимает. — Мама? – и привычно низкий голос Лукаса становится почти детским. Но это лишь кажется. Парень снова становится мальчишкой и переходит на китайский, тараторя без остановки. Всех отрезает от этих двоих. — Не знаю, судьба это или нет, но мы все случайно столкнулись в Мексике, ребята, – Пак общается с иностранцами, пока Лукас свыкается с мыслью, что его мать всё это время была жива. Венеру до дрожи пробирает данная картина. Лукас даже выглядит иначе, будто ему наконец-то дали то, чего так не хватало. — А этот мексиканец, типа мужика из «Отчаянного», это Ваш наёмник? – уточняет Ольга. — Да, он следил за Лукасом и имел некоторые претензии к Гонсалесу. Мне ваш босс, господа, нужен был, чтобы подобраться к Ганд Вону. Я не собираюсь никого убивать, выдохните. Лукас тихонько плачет, давая волю и негативным чувствам, а мать гладит его по волосам, улыбаясь. Эта картина трогает всех в комнате. — Что они с тобой сделали, мам... Кто это был? За что так с тобой? Что с твоими пальцами... боже... что с твоим лицом, твоим глазом... Мам... прости! Я же думал, ты меня бросила. Мам... Лукас повторяет вопрос на английском. Кто сделал это с его матерью? Почему её изуродовали и бросили умирать? — Твоя мама отдала мне часть своего наследства, оставшегося от твоего отца, чтобы я смог двигать бизнес дальше. Ведь твой дядя после смерти Консана получил компанию. И сделал из великого проекта наркопритон. Он сразу отрезал меня от дел. Я пытался помочь твоей матери, пытался доказать, что твоего отца убили умышленно. Но меня оттесняли всё дальше. Ламаи встретилась со мной накануне пропажи. Дала мне документы и деньги, прося помочь ей сбежать. С тобой. Видимо, Ганд Вон узнал и решил наказать твою мать. Думаю, он уверен, что Ламаи тогда умерла. Также Пак выкладывает документы, которые прихватила Венера. Некоторое время мужчина и Вон обсуждают, какие из них подделка, а какие нет. Эти бумажки могут потом помочь, ведь большую кашу заварил дядя, а не племянник, вот и доказательства. Лукас просит, чтобы всех развязали. Пак приглашает Антонио Риверу и нескольких охранников на случай, если гости попробуют взбунтоваться. Все потирают руки и ноги, потом крепко обнимаются, потому что воссоединилось как минимум две семьи: Ольга с отцом и Лукас с матерью. — Что же, давай спросим у твоего дяди лично, что там было дальше, – предлагает Пак, включая телефон Лукаса, который был в сумке, выкраденной Венерой. Пак сразу обозначает, что он имеет большую власть и сможет помочь избежать проблем Джонни, Лисе и Венере, поскольку они в наркобизнесе не участвовали. Лукаса, конечно, если попросит Ламаи, он попробует отмазать, но вряд ли что-то получится. Даже несмотря на выкраденные документы. После долгих-долгих гудков Ганд Вон берёт трубку. — Юкхэй? — Ну здравствуй, мразь. Не ожидал? Назначаю свидание, сволочь. И ты не сможешь не прийти. У меня в рукаве твой племянник, который сдаст тебя раньше, чем ты успеешь прикрыть свою жопу очередной юбкой, – Пака потряхивает от ненависти.***
Лукас решает дать отпор дяде и ответить за свои косяки перед властью. План прорабатывают все вместе, собираясь за большим круглым столом. Раз уж начали всё в Мексике, нужно там и закончить. Тем более так Пак прикроет себя. Поверить в предательство дяди всё ещё тяжело, но Лукасу легче с поддержкой людей рядом. Он не чувствовал любви от дяди, а, как оказалось, тому есть явное объяснение. И виноват с этом совсем не Лукас. Он ощущает себя рядом с этими людьми как дома. Словно они его семья. И в этом что-то есть. Им не обязательно иметь общую кровь, чтобы быть рядом. Его семья ему помогает. И от этого легче.***
— Нужно было изначально сделать всё самому... Не смогли прижать к стенке какого-то сосунка, – ругает Ганд Вон на Шивона, собираясь на личный самолёт и вызванивая всех головорезов, которых только вспоминает. — Ага, сосунка. У него одна команда что стоит! Мстители Интернешнл, блин, со всех уголков мира собрал. Они разгромили дом Гонсалеса и сделали из Тэёна котлету меньше, чем за неделю. Ганд Вон в замешательстве. Так вот кто ставил ему палки в колёса... Пак Чжинён столько лет хранил обиду и ненависть, чтобы выпорхнуть в такой неудобный момент. Он сидел тихо, развивал дела в Корее, не светя своим именем. И как-то воспоминания о нём выветрились. Для Ганд Вона нет понятия верности и любви, он даже и не подозревал, что кореец хочет не бизнес, а возмездия. Он все эти годы скорбел по другу, а не по компании.***
Уславливаются встретиться на небольшой ферме за Мехико. Хозяева получили приличную сумму от Пака и оставили местечко очень быстро. Здесь можно устроить что угодно, любую перестрелку, но власти поймут не сразу. Идеально для азиатских разборок. Чжинён не уступает Ганд Вону, набрал много людей, словно на войну собрался. Лукас и Пак прилетают на вертолёте, а друзья и мать остаются с медперсоналом, и так достаточно натерпелись. Вон сидит со снайпером, наркобратва уже прибыла, осталось дождаться старшего Вона. — Как он выглядит? – спрашивает Лукас, потому что видно плохо. — Там баба идёт. — Блять... Так сегодня он Регина. Не подгадаешь настроение. — А ты уверен, что у тебя дядя? Может, тётя всё же? — Это дядя. Просто со странностями. Когда-то он с моим отцом поехали в Тай. Папа приехал с мамой в Китай, а дядя – вот с этим. — Сложная семейная драма, судя по всему. Ганд Вон и вправду снова в женской одежде, походка от бедра. Он выходит из машины, держа оружие наготове. Выглядит эффектно и крипово одновременно. Разговор с Паком не особо идёт, просто перекидывание претензий и злобных фраз. Даже отсчитывать до десяти не нужно было, как началась перестрелка. И снова всё смешалось в большой клубок ненависти и боли. Лукаса щемят в загон для лошадей, он тоже чем-то похож на большой ангар. Там парень отстреливается и отбивается как может, но силы противника перевешивают. Парень запинается и падает, отползая к стене. Некогда любимый дядя, ныне ненавистный дядя в образе женщины подходит медленно и отпинывает пистолет Лукаса подальше. — За что ты так со мной? Я тебя не собирался предавать. Мне просто нужно было немного поддержки. Мы же семья, дядя! — Поддержки? Да ты живое доказательство того, что я второй сорт. Ты ежедневное напоминание того, как я получил этот бизнес. Твой отец его создал, а я, как падальщик, подобрал. — Его убили из-за меня, ты сам говорил! Ты просто получил наследство. Дядя наклоняется к племяннику, чтобы шепнуть на ухо: — Есть один нюанс, Юкхэй. Это я убил Консана.***
Вон Консан был хорош во многом. Бизнес вёл честно, но научился стоять за себя. Стрельба давалась ему хорошо, поэтому он быстро и без проблем раскидал немногочисленных бандитов. Его брат, благо, связался с какими-то дилерами, а не с Триадой. Мужчина развязал сынишку, крепко обнял и строго-настрого наказал бежать в машину и ждать там. — Папочка, прости меня! Я просто думал сделать сюрприз дяде. Ты бы приехал. И вы помирились. А тут эти дяденьки... – тараторил Юкхэй. — Всё хорошо, мой малыш, беги в машину. Я поговорю с дядей. И мы поедем домой. Мама очень волнуется и ждёт. Сынок кивнул и побежал к машине. А разговор братьев никак не клеился. Взаимные претензии смывали любую семейную привязанность. Консан отказался принять брата обратно, считая наркотики делом последним и низким. Он развязал младшего и попрощался с ним. Ганд Вона, молодого и горячего, разрывали противоречия. Он и сам толком не понял, как схватил пистолет одного из бандитов, направил в сторону брата и выстрелил. Уже держа Консана на руках и рыдая от осознания сделанного, младший понял, насколько он гнилой человек. Он не верил, что может убить человека, тем более брата. Он просил прощения, молил не умирать, обещал помощь. Но рана была смертельной, помощь вряд ли бы поспела. — Обещай мне, брат, обещай, что не бросишь моего сына. Помоги Юкхэю вырасти достойным человеком. Помоги ему, дай обещание. И Ганд Вон пообещал. Вместе с последним вздохом старшего брата выпорхнула и уверенность в собственной человечности. Тот, кем стал Ганд Вон спустя годы, появился именно там. Когда отец слишком долго не появлялся, Юкхэй решил проверить. И обнаружил родителя мёртвым.***
Услышанное пробуждает в Лукасе зверя. Он находит в себе силы и бросается на дядю. Они долго дерутся, перекатываясь с места на место. — Я – твоя семья, Юкхэй! — НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК! Я В СОСТОЯНИИ ЗАВЕСТИ СВОЮ СЕМЬЮ, ПРЕДАТЕЛЬ! С каждым ударом по лицу кровь смывает дорогой макияж. Лукас бьёт за отца, за изуродованную мать, за переживания бабули, за своё необоснованное чувство вины. У него есть семья. Ольга. Джексон Ван. Дядя Саша. Хуарес. Джон Сон и его девушка Лалиса. И иностранка, ворвавшаяся в сердце так неожиданно. Теперь ещё и мать нашлась, и Пак-аджосси появился. У него есть семья! Они выбрали его, а он их. Никто не окружал его внезапно, а потом не бросал, только не эти люди. И для неё он сделает всё, что угодно. Почти двадцать лет Вон Юкхэя обманывали, использовали как красивую куклу и игрушку для битья. Почти двадцать лет он жил в мире, который не выбирал. Но он понял, что имеет право выбора. И теперь сам будет решать, как дальше жить. — Эй, Юкхэй, не убей его, нам ещё полиции сдавать это бренное тело, – слышен голоса Пака за спиной. Они справились, перестреляли всех. Победили. Дядя теряет сознание, а Лукас отбрасывает его в сторону и, закрыв лицо ладонями, начинает плакать. Столько накопилось, что не стыдно.