***
— В этом году ежемесячный аукцион решили немного перенести, дорогой, — привлекательная женщина расположилась в кресле Фрэнка, закинув ногу на ногу и интенсивно покачивая верхней. Альфе остается расслабленно сесть на диван, который в его кабинет поставили только вчера, поэтому сейчас самое время опробовать его. Только этой женщине он позволяет себя вести с ним свободно, в противном случае такого наглого гостя он бы давно уже выгнал из дома. — Организаторы хотят сделать его частью развлекательной программы в честь двести пятидесятой юбилейной годовщины Великого распределения Мира, и в связи с этим приготовили невиданной красоты экземпляры, так что мы должны заглянуть туда. Твой отец тоже будет там. — Мой отец будет лишь на торжественной части, как ему и полагается. Аукционы не в его интересах, — сразу же отвечает мужчина, махнув ладонью Августу и привлекая его внимание. — Позови Роксан и останься снизу помочь остальным накрыть на стол к ужину. Август беспрекословно слушается, уходя из комнаты, пока Фрэнк и его гостья смотрят ему вслед. Честно признаться, альфа чувствует себя некомфортно, когда кто-то из его гостей обращает внимание на дефектного молчаливого слугу, поэтому каждый раз в подобные моменты старается заменить его на другого. В этот раз прислуживать будет новенькая дриада Роксан. Пусть она и выглядит немного неаккуратной по сравнению с эльфом, но на аукционе она оценивалась в десять раз дороже, ведь в ней нет ни единого изъяна. Обычно у гостей возникает очень много вопросов к хозяину дома, когда они узнают, что тот приобрел себе немого подчиненного, и Айеро безумно раздражает, когда ему говорят, что он тратит деньги на ветер, покупая неполноценных рабов. Что касается уважаемой гостьи Фрэнка, так это Луиз Тернер, будущая мать его детей, поэтому отношения их серьезны и более доверительны. Не сказать, что они влюблены и у них все как у обычных семей: он карьерист, не зацикленный на отношениях, младший сын императора, а она также успешная политическая деятельница, знаменитая, привлекательная и желанная. Да и не семья они вовсе. Он свободно позволяет себе спать с кем ему угодно, но ей не позволено этого. До их первой совместной ночи Луиза не смеет даже смотреть в сторону других альф и это ее безумно огорчает. Но правила есть правила, ей окупится ее воздержание, да и оспаривать это она не смеет. Кто она такая, чтобы спорить с Фрэнком? Луиз двадцать пять лет. Она еще очень молода и наивна, и в наивности своей прекрасна. Общаясь с ней, альфа чувствует себя моложе лет на пять, а когда она разговаривает и пробует шутить, даже его постоянные головные боли отходят на второй план из-за мысли о том, какая же она дурочка, но в самом хорошем смысле. Фрэнку тридцать четыре, он редко позволяет себе быть несерьезным, расслабленным и «пустоголовым». Он всегда о чем-то думает, о чем-то переживает, а Луиз появилась в его жизни для того, чтобы время от времени смешить. «Ужасно звучит», — думает про себя мужчина, улыбаясь уголком губ и выслушивая увлеченные рассказы своей спутницы. Бета заправляет за ухо прядь русых недлинных волос, открывая получше лицо абсолютной красоты. Фрэнк для себя подмечает тот факт, что старается окружать себя только красивыми людьми и другими созданиями, ведь в душе он тот еще эстет. Вот и мама его будущих детей выглядит, как с обложки Vogue, хотя почему как? Луиз Тернер на данный момент не только молодой мэр небольшого округа Куинс, но и одна из самых востребованных моделей. — А это, я так понимаю, та самая Роксан? Хорошая, — бета отвлекается от рассказа об очередном показе в котором она участвовала, когда в комнату заходит пока еще стеснительная дриада. Она смотрит на присутствующих своим робким взглядом, и Луиз фыркает. — Омежка. Что смотришь? Еще необученная! Девушка цокает, скрестив руки на груди, а Роксан тут же отводит взгляд. Фрэнк лишь недовольно качает головой: ему придется провести воспитательную работу с омегой и быть более грубым, чтобы она раз и навсегда запомнила, что слуги не имеют права смотреть в глаза Господину и его гостям. Тогда почему же он позволяет это делать Августу? Ах, это отдельная история. — Налей нам выпить, — холодно говорит альфа, кивая в сторону стола, на котором стоит графин с виски. Он продолжает наблюдать за Роксан, видя ее ужасно неловкие движения, дрожащие руки, которые пытаются не разлить дорогой напиток. В итоге, кое-как справившись с этим заданием, она приносит два бокала своему хозяину и его гостье, откланявшись и махнув головой, чтобы рыжие, торчащие, сухие волосы не лезли ей в лицо. Через полчаса в дверь кабинета не настойчиво стучат, и рыженькая дриада с надеждой смотрит в сторону дверного проема, в надежде увидеть кого-то из слуг, с кем за месяц она успела подружиться. Ей было бы намного легче, не будь она одна в комнате с Господином и его важной гостьей. Стук в дверь раздается как раз тогда, когда Фрэнк смеется с очередной милой шутки и опустошает второй бокал виски, поэтому его настроение было прекрасным. Он даже обещает Луиз прогулку по своим садам и заповедникам. Фрэнк безумно любит природу, поэтому и особняк свой построил на очень удобно расположенном, полностью выкупленном им небольшом острове Рузвельт, находящемся в проливе Ист-Ривер между Манхеттеном и Куинс. Над островом также проходит большой мост, соединяющий эти два Нью-Йоркских района; сам остров тоже имеет мостовой выход к окружающему его городу. На Рузвельте почти что одиноко, вот только альфа не так часто бывает дома, поэтому для него это самое сокровенное и уютное местечко на всей планете. Здесь есть и искусственное озеро, и участок для гольфа, и заповедник, над которым мужчина трясется не меньше, чем над своим садом. Вот она, еще одна причина называть себя эстетом: ему нравится окружать себя красотой, и особенную для себя красоту он видит не только в людях, но и в вещах, в растениях, в животных. Для такого огромного имения требуется много сил и времени, поэтому Фрэнк предпочитает компенсировать это деньгами, тратя их на пополнение рядов своей прислуги. — Ужин готов, Господин. Прошу к столу. Губы рыженькой Роксан дрогнут в нежной полуулыбке, которую не видит никто, кроме омеги, аккуратно вошедшего в кабинет. Омега эльф, низко кланяясь и вновь выравниваясь в спине, скрестил пальцы в замок за спиной. Он еще совсем юный, волосы его короткие, светло-голубые, из-за чего огромные глазища, обрамленные густыми коричневатыми ресницами, кажутся более яркого небесного цвета, чем есть на самом деле. Лицо его невинное и чистое, не отягощенное суровым взглядом и морщинками. Он любопытный, проворный; от него исходит уют и живая энергетика, поэтому этого омегу Фрэнк оставил в доме, в отличие от сильных альф, которые обрабатывают его земли. Одним словом, этот эльф особенный своей отзывчивостью, позитивным восприятием жизни, любопытством и любовью к дому, в который он попал, и к Господину, который дал ему возможность жить спокойно, поэтому и имя он получил соответствующее — Айрис. В те давние времена до Великого распределения Мира, когда эльфы были большой, дружелюбной и славной расой, занимающей нынешние германские и скандинавские земли, это имя у них носили личности добрые и приятные по внешности и характеру. После сытного ужина в гостиной, Фрэнк решает исполнить свое обещание и, накинув даме на плечи ее плащ лично, чтобы проявить заботу к глупенькой, но безумно женственной молодой бете, он и сам одевается, ведь погода сейчас обманчива: панорамные окна по всему дому дают обзор на багровую полосу заката, даже ветра нет, ведь деревья в округе стоят неподвижно, ни листочек не шелохнется. Конец марта он такой: вроде и снимает с людей теплую одежду днем, но все же заставляет приодеться вечером. Луиз берет под руку альфу, когда они выходят на улицу, и мягко улыбается ему, шагая с ним по базальтовой дорожке в сторону сада. Фрэнк любит рассказывать о нем и с гордостью показывает всем своим гостям. Ближе к середине весны остров посещают безумно много его друзей и знакомых, чтобы посмотреть на сад в пик своего превосходства. — Сейчас деревья голые, это не так интересно, но зато у меня есть парочка ранних цветов, — спустя минут семь ходьбы пара минует небольшой уютный дом, в котором жили исключительно те самые альфы, что работают на улице. Некоторые из них занимаются своими делами возле дома, поэтому, увидев Господина, низко кланятся ему, продолжив свои занятия. Бета лишь думает о том, что Фрэнк слишком мягок с ними, и им не хватает розгов. Айеро же считает, что насилию в его жизни не место и должного уважения можно добиться с помощью строгого, но справедливого по отношению к слугам контроля. Большинство людей из круга его близких и друзей этого не понимают. Они покупают на аукционе рабов, чтобы самоутверждаться за их счет, применять к ним физическую силу, сгонять свою злость и просто унижать потехи ради. Альфа даже не пытается объясняться. Он никогда не был таким, и даже власть не выпустила наружу его «внутреннего зверя», о котором все время твердил старший брат. Уж он-то очень переживает, что Фрэнк с детства рос слабохарактерным и спокойным, не способным обидеть даже маленькую букашку. Мужчина же просто никогда не видел смысла в угнетении живых существ, считая, что его жизнь прекрасна и без этого. Входя в сад под металлической аркой ручной работы, хозяин острова осматривается по сторонам, будто находится здесь впервые. Он мягко улыбается. Все вокруг, чего касается его взгляд, выглядит как работа профессиональных дизайнеров, что по сути так и есть, но Фрэнк вложил в это много своих сил и фантазию. Посредине сада находится просторная беседка, стены которой выполнены по большей степени из стекла. Внутри красота и уют. Роскошный камин, диваны, кофейный столик и небольшая плазма. Больше всего внимания привлекает внушительная коллекция как старых, так и новых книг. Каждую стену есть возможность завесить белой полупрозрачной занавеской, но сейчас они подвешены по бокам. Вокруг беседки — огромные деревья с размашистыми ветками, кусты, клумбы, тропинки. — Вчера вечером мне звонил брат, — мужчина осматривает клумбы с прекрасными, цветущими, ярко-желтыми крокусами. — Звал на аукцион. Он скоро прибудет из Исландии. В последнее время он зачастил в колонии, хоть бы там все было хорошо, — задумчиво говорит он. — Я спрашивал, но он сказал, что все под контролем, у него даже получилось немного развести кадуционов для аукционов в Европе. Их сейчас меньше остальных рас даже у меня. — А как дела обстоят на твоих островах? Особенно на той, самой большой колонии на берегах Гренландии, что ближе к северной части океана. Ты не был там уже почти месяц, — Луиз смотрит на альфу, поджав губы, пока тот рассматривает крокусы, эрантисы и сциллы. Больше всего на свете он не любит рассказывать кому-то о своих делах. — Прекрасно. У меня хорошо налажена связь с людьми, отвечающими за порядок в колониях. Раньше ими занимался папа, но сейчас у него нет большого желания следить еще и за этим, поэтому он и раскидал их нам с Уильямом, — альфа вздыхает, покачав головой. — Сейчас все его силы уходят на правления империей. Думаю, скоро ему уже понадобится отдых, он стар и рассеян. Раньше вампиры были довольны его политикой, как внутренней, так и внешней, а сейчас он много чего упускает из виду. На прошлой Конференции Народов послы Дрэгоса выступили с рядом претензий к нему, но из всех немногих наших императоров за двести пятьдесят лет мой отец является одним из самых влиятельных. Если мне выпадет честь принять от отца престол, думаю, я смогу договориться о многих вещах. Расширить земли, вывести экономику на новый уровень, наладить торговлю с Империей Чаушеску. Я имел возможность лично общаться с Дрэгосом, у нас получается найти общий язык, поэтому Мирный договор мы продолжим еще на пятьдесят лет. Пара медленным шагом идет к небольшому штучному озеру. Недавно слуги расчистили его после зимы, поэтому сейчас вода в нем чистая, прозрачная. Наядам, водным нимфам, было сделать это проще всего, наверное поэтому Фрэнк купил их на аукционе в свою коллекцию, чтобы те ухаживали за озером. Роксан, нимфа леса, в скором времени будет помогать ухаживать за садом. Когда-то эти неземные существа были отдельными сильными народами. Нимфы, кадуционы, драконы, эльфы — все они жили дружно, в мире и спокойствии, и земли их были общие, и реки, и леса. Они делили все это поровну как с человеком, так и с вампиром. Сейчас же, спустя такое большое количество времени, мир здорово изменился, и в ходе Столетней войны рас, остались лишь две сильнейшие, которые разделили мир между собой четкими границами на две большие империи: Башарийская Великая Империя и Империя Чаушеску. Остаток прочих рас сегодня разводят на небольших колониальных островах для бесплатной рабочей силы и для главной потехи высших каст — продажи на совершенно легальных аукционах. В ходе эволюции осталось меньше половины тех рас, которые жили на Земле до Великого распределения Мира, да и сейчас те, что остались, уже не так сильны и могущественны. Что люди, что вампиры придумали способы, как подавлять своих подопечных, как в ходе мутаций подавлять их силы и делать из них существ красивой неземной внешности, но совершенно пустых и годящихся лишь прислуживать. Мир жесток, по-другому и не скажешь. Как бы Фрэнк не пытался закрывать глаза на историю и на то, что происходит сейчас, но из-за этого меньше насилия вокруг не становится. Спустя триста пятьдесят лет от начала Столетней войны рас и двести пятьдесят лет от Великого распределения Мира остались только две сильнейшие расы, которые вынуждены жить по договору дружно, не вторгаясь на чужие земли с недоброжелательными целями и не покушаясь на жизни граждан. Нарушение этих правил может в один миг развязать огромный скандал и, разумеется, войну.***
Проводив Луиз к машине с ее собственным водителем, Фрэнк убеждается, что она уехала, и уходит в дом. Он немного устал и сегодня хочет отправиться спать пораньше. Все же, поговорив немного с бетой он чувствует себя легче: она умеет подбадривать и дает хорошие советы. Может, она все же не такая и глупенькая? Наверное, альфа так считает лишь потому, что она еще очень юная. — Август, разбуди меня завтра в шесть утра, — мужчина обращается к юноше, что как раз убирается в гостиной, и тот мгновенно обращает внимание на хозяина, кивнув. Фрэнку нравится, когда будит его именно Август. Он делает это с помощью мягких касаний и не более, и пусть альфа противится и напоминает, что слугам касаться своего Господина не положено, эльфу он эти правила время от времени позволяет нарушать. — И набери мне ванну, — уже на лестнице добавляет мужчина, опираясь о подлокотник. Бета вновь устремляет на него внимательный взгляд и вновь остается безнаказанным. — А еще… — Фрэнк проводит ладонями по лицу, и эльф лишь склоняет голову чуть в бок, показывая этим всю свою заинтересованность, — все же напомни мне позвонить организаторам празднования, пусть запишут меня на аукцион тоже. Айеро подмигивает прислуге и отправляется наверх в свой кабинет в ожидании горячей ванны перед сном. Он все же искренне надеется, что на этом аукционе в честь такого праздника появятся очень интересные экземпляры. Чувство какого-то особенного предвкушения перед этим событием сподвигло его принять приглашение Уильяма и не покидает его еще очень долго.