***
Балы, большие танцевальные вечера, широко известны именно в Китае. Они проводятся в больших зданиях крупных заведений, например, в самых элитных ресторанах или же в специально созданных для этого мероприятия залах. Балы проходят каждые выходные, но в зависимости от желания можно находить такие музыкальные развлечения хоть и каждый день. Просто нужно знать места. Шона настолько большой поклонник танцевальных вечеров, что даже имеет отдельную гардеробную с бальными нарядами в своём большом загородном доме. Обычные костюмы, прекрасные наряды эпохи ренессанса, одежда, передающая традиции любой страны, прекрасные загадочные маски на случай маскарада и платья. Юноша изредка надевал их и никогда не стеснялся этого, омега — фанат пышных подолов и каблуков, и только на балах такие наряды на парне считаются абсолютно нормальными. На балах для высшего общества. На танцевальном вечере, который запомнился омеге сильнее всех, он как раз-таки был в пышном бежевом платье в пол и с маской такого же цвета на лице. Маскарадная маска, расшитая кружевом и прикрывающая нос, скулы и лоб, также была украшена и одним большим пушистым пером справа с верхней стороны, а подвязывалась она чёрной атласной лентой, которая скрывалась в объёмных начёсанных кудрях на затылке. Губы Шона поблескивали из-за вишнёвого блеска на них. Этот бал проводился в здании центральной оперы, и на него можно было попасть только по особому пригласительному билету. К появлению омеги большинство уже кружилось в танцах по парам, а некоторые перешёптывались между собой и ждали своей очереди с пока что занятыми партнёрами. Альфы-мужчины приглашали омег мужчин и женщин танцевать. Некоторые беты мужского пола были решительно настроены вести, а некоторые также ждали приглашения. Женщин-альф разбирали в пары первыми, ведь их было безумно мало и все они считались блестящими трофеями на таких вечерах. — Я впервые вижу тебя в платье, — Шона услышал совершенно незнакомый голос сквозь музыку и резко обернулся в попытке рассмотреть в помещении с мягко приглушённым светом его обладателя. Парень редко позволяет себя касаться кому-то. Он очень непредсказуемый и своенравный вампир, поэтому танцует только с теми, кто подходит ему по вкусу. А вкус у омеги очень своеобразен. Поэтому и тогда, когда незнакомец взял его за руку, Шона грубо вырвал ее из хватки, хмуря брови. Когда глаза юноши привыкли к такому освещению, он смог лучше рассмотреть мужчину перед ним. Сначала маска, скрывающая его лицо, оставляла ее обладателя полностью неизвестным для Шона, но потом он увидел эти глаза, которые точно не спутал бы ни с какими-либо другими. Белая радужка с блёклыми пятнами зелёного цвета на ней. Взгляд этих глаз всегда пробирал омегу до дрожи, когда он замечал его на себе во время предыдущих балов. — А я впервые слышу твой голос. Наконец-то мистер Созерцатель решил заговорить, да? — ядовито проговорил вампир в своей манере, желая смутить поклонника, но его лицо осталось неизменно твёрдым, заинтересованным и более чем спокойным. — Некоторое время мне хватало наблюдать за тем, как ты грубо отвергаешь поклонников. Я выискивал подход к тебе, изучая каждый твой поступок, — мужчина улыбнулся уголком губ и протянул ладонь омеге, и тот нахмурился, сначала делая мягкий шаг назад, но затем что-то всё же заставило его принять приглашение на танец. Они кружились под лёгкую, но страстную мелодию, а незнакомец прижимал к себе омегу все ближе и ближе, заставляя того настораживаться. Но ему хватило однажды лишь на секунду почувствовать запах этого вампира, чтобы тихо охнуть от неожиданности и позволить ему полностью вести в танце. — Я заметил тебя впервые два месяца назад. Это был мой первый раз, когда я посетил подобный танцевальный вечер, — незнакомец бархатно сказал это юноше практически на ухо, поэтому Шона вновь понюхал открывшуюся ему шею, вскинув брови от удивления и смущения. — Потом я пропустил пару недель, но мне сказали, что видели тебя каждый раз, и единожды ты пришёл в платье. Я так сильно завёлся, Шона. Ты не представляешь, как много я узнал о тебе, развратник. Молодой вампир отстранился, смотря в глаза альфе. Его зрачки бегали туда-сюда, и он по-настоящему занервничал в тот момент. — Кто ты такой? — прошептал он практически одними губами. Незнакомец мягко улыбнулся. Он представлял собой статного мужчину в прекрасной физической форме. Одет он был в тематический костюм, что наверняка дорого стоил, ведь был расшит недешевыми украшениями и выполнен из элитных тканей. Волосы альфы были тёмно-русыми и также отросшими, но оформленными в аккуратную стрижку. — Я не маньяк, а простой полицейский, — ответил он. — Меня зовут Куан. Куан Линь, и я рассчитываю стать первым неочередным. Альфа засмеялся, когда увидел волнения Шона и его полную обескураженность, но танец они так и не прекратили. Полицейские в Империи Чаушеску имеют особый статус. Их уважают обычные граждане, эта профессия считается почётной и очень элитной. Обучение стоит больших денег, поэтому полицейскими становятся только дети обеспеченных семей. Именно поэтому омега не спешил отвергать своего поклонника, позволяя ему быть таким наглым. — Какого ты мнения обо мне? Думаешь, что младший сын Дрэгоса Чаушеску ходит по рукам? — парень чувственно сжимал ладони на плечах своего поклонника, улыбаясь при разговоре и обнажая таким образом кончики своих клыков. — Ни в коем случае. Ты – мальчик строптивый и дерзкий, затащить тебя в постель является невозможной целью. Так о тебе все говорят, Шона. Куан оторвал руку от тонкой талии омеги и мягким жестом поправил его маску. Через пару часов по окончании бала ладони омеги всё так же чувственно сжимали плечи альфы, а сам он всё так же обнажал свои клыки, когда стонал под незнакомцем. Они разговаривали весь вечер, и когда мужчина отвёз Шона домой, тот не дал так просто ему уйти. Юноша первым подался вперёд, чувственно поцеловав альфу, и мужчина не был против, поэтому вскоре они оба вышли из машины. Младший вампир забрал ключи у старшего и бросил их охраннику на входе в дом. — Припаркуйте авто в гараже, — приказал юноша и за руку потащил мужчину в дом, где они вновь продолжили целоваться. Слугам молодой Господин приказал не мешать. — Ты зря оставляешь охрану дома, когда уезжаешь на балы, — мужчина толкнул на кровать омегу в его спальне, нависая над ним. — Это опасно. Вокруг полно тех, кто могут обидеть тебя. — Я сын императора, которому поклоняется, и кого боготворит вся империя. Ты правда считаешь, что кто-то причинит мне боль? Куан коснулся губами кожи на шее парня, мягко лаская ее поцелуями. Он прошептал тому на ухо: — Когда ты наконец-то станешь полностью моим, тебя точно никто и пальцем тронуть не посмеет. Ты такой легкомысленный мальчик, Шона. Омега, окутанный прекрасным запахом своего партнёра, позволил ему всё. Он раздевал альфу дрожащими руками, постанывая в поцелуи каждый раз, когда тот целовал его и ласкал ладонями его чувствительное тело. Их маски полетели на пол, поэтому они могли любоваться друг другом под светом прикроватной лампы. Впервые в жизни парень просто не мог быть отвратительно дерзким и грубым. — Что мне только не приходилось слышать от тех, кто хотел меня поиметь, — прошептал мальчик, которого мужчина сразу же заткнул поцелуем, не давая больше сказать ни слова. Старший не хотел его раздевать, потому что Шона в платье был просто прекрасным, но ему так сильно хотелось увидеть тело своего избранника. Альфа переворачивает парня на спину, проникая рукой под подол. Его голова кружилась, потому что в какой-то момент омега начал пахнуть очень сильно. Куан запустил руку в его насквозь мокрое от смазки нижнее белье, тяжело дыша ртом, потому что всё это было для него слишком. — Ты так обильно течёшь, — прорычал старший, проникая двумя пальцами в мальчика, что стоял перед ним практически в коленно-локтевой позе. Его ножки были широко расставлены, а сам он прижимался грудью и лицом к подушке, пряча в неё свой смущённый вид. — Я давно не принимал подавители. У меня течка, — пробормотал он, — я не мог пропустить бал только из-за течки. Мужчина не дал ему договорить. Он сильно ударил свободной ладонью мальчика по бедру, грубо двигая в нем пальцами. Он нахмурился, выглядя по-настоящему злым и возбуждённым. — Ты совсем ни о чём не думаешь, глупый, — горячо проговорил он. — Тобой могли бы воспользоваться. Это мог бы быть кто угодно. Одна только мысль об этом неимоверно бесила Куана, но Шона этого не понимал. Он все пропускал мимо ушей, отдаваясь ощущениям с головой. Пальцы внутри него доставляли ему массу удовольствия, когда касались простаты, и вампир так чувственно стонал, насаживаясь на них и ещё шире расставляя ножки. Юноша прогибался в спине и выпячивал задницу вверх, и всё это сводило с ума альфу. Он достал из омеги пальцы, вытирая его смазку о задранный подол платья. Мужчина ловко расшнуровал корсет наряда и помог мальчику освободиться из него, все еще оставляя того в такой позе. — Я оставлю на тебе свою метку, — предупредил Куан, но младший вампир пылко запротестовал. — Ни за что! Никаких меток. Я не собираюсь быть твоим, — закапризничал Шона, вновь хмурясь. — Просто сделай то, что должен. — Я у тебя не спрашивал разрешения. Я предупреждал. Ты теперь мой, я почувствовал тебя с самого первого раза, когда впервые тебя увидел. Ты мой омега, веришь ты в это или нет. Мужчина снял свои брюки вместе с нижним бельём, оставаясь теперь уже полностью голым. Он вновь шлёпнул Шона по ягодицам, наслаждаясь прекрасным открывшимся перед ним видом, прежде чем войти в омегу. Парень был узким, горячим и невыносимо мокрым, и старшего это так сильно дурманило. Шона пахнет розами, дождём и сахарной ватой, у этого дерзкого мальчика, что так любит всем хамить, самый сладкий запах во всем мире, так думал Куан. Он двигался в мальчике быстро и резко, наслаждаясь им и показывая то, как сильно он желал Шона. Мужчина нависал над ним, опираясь на одну руку справа от головы омеги, а второй схватил его за шею, чувственно сжав. — Не делай вид, будто ты сам не ощущаешь, чей ты, — прорычал старший вампир, захватив губами мочку уха парня, и тот вновь простонал, хотя он и не прекращал делать этого. Шона некоторое время отрицал происходящее, отрицал и то, как сильно ему удалось почувствовать своего партнёра по запаху и как хорошо им тогда обоим было. Как никогда и ни с кем. Истинная пара – это не только хороший секс. Это не только запах, который делает твои глаза мутными из-за возбуждения. Это и духовная связь, которую больше никогда нельзя насильно обрывать, ибо связанные духовно души не могут существовать друг без друга. Истинные чувствуют один другого на высшем уровне, чувствуют боль, переживание, радость, страсть. Омега не верил в истинных, пока не почувствовал Куана. С тех пор его жизнь перевернулась с ног на голову. Парень кончил под себя на простыни, когда альфа, совершив особенно сильный толчок, прокусил его плечо очень глубоко. Шона закричал от боли в этот момент, и боль эта была перемешана с высшим наслаждением, поэтому омеге потребовалось минут пятнадцать, чтобы отойти от случившегося и понять, что теперь он помечен. Куан излился почти следом за своим избранником, пачкая спермой его поясницу. — Что ты сделал? — устало промычал младший вампир, ложась все же на спину и смотря в потолок. У него перед глазами все еще мерцали звезды. После разрядки он потрогал свою ранку, еле дотянувшись, и прохныкал от боли. Мальчик повернул голову в сторону, так и не дождавшись ответа на этот глупый вопрос. Альфа не выглядел так, будто он жалел о метке. Что до секса, что после него он был настроен абсолютно решительно по отношению к этому маленькому нахалу. Еще через десять минут Куан принял сидячее положение, чтобы найти на полу свои штаны, в которых были сигареты. Омега невзначай залюбовался его видом; спина мужчины была крепкой и хорошо прорисованной из-за выступающих мышц. Бок альфы от верхней части рёбер и практически вниз к бедру украшала цветная, но тусклая татуировка. Закурив, Куан повернулся к мальчику и поймал на себе его взгляд. Свободной рукой он держал сигарету, а второй гладил омегу по волосам. — Это магнолии, — сказал мужчина, слабо улыбнувшись уголком губ и выпустив сигаретный дым в воздух. — Моё имя переводится как весна. Читается созвучно с китайским словом, в переводе значащим «магнолия» на английском. — Я знаю монгольский. В кругу семьи я говорю на монгольском, — устало ответил омега, всё еще рассматривая татуировку и обнимая подушку. — Мой отец родом из Монголии, но предки у него русские. Мама тоже монголка, и хоть мы живём в Китае сейчас, я говорю больше на официальном английском, нежели на китайском. И немного на русском. Альфа засмеялся и, докурив, лёг обратно к Шона, обняв того так крепко, чего младший совершенно не ожидал. — Очень интересная история. Ты не выглядишь как коренной азиат, — Куан помог парню умоститься на своём плече. Течка и осознание того, что истинные всё же существуют, окончательно запутали молодого вампира, поэтому он был в замешательстве, но не спешил выгонять партнёра, как делал это всегда. — Я не люблю, когда меня касаются. Я сам решаю, когда я захочу кого-то касаться, — лениво возмущался Шона, когда истинный приобнял его и поцеловал в лоб. — Полюбишь. Ты просто очень упёртый и гордый, — ответил ему альфа, накрыв их обоих одеялом. Вампиры не были сверхсуществами, и им тоже нужен был сон. Возможно, не такой частый, как остальным, но всё же нужен был. Впервые они познакомились за три месяца до сегодняшнего дня. Шона носил рубашки всё это время больше не только потому, что он любил их, а потому, что они скрывали его метку. Отношения с Куаном были тайными, потому что он не мог подыскать момент и во всём признаться семье, которая всё еще считала его слишком своенравным. Очень долго мальчик сопротивлялся своим чувствам и совсем не умел вести себя с альфой, за что часто был наказанным, но только так, чтобы омега просил ещё таких наказаний. Их отношения понемногу развивались так, как это и должно было происходить, пока не случилось самое страшное, что только могло быть. — В Непале пропадают вампиры, поэтому я должен присоединиться к Эндете, — это последнее, что сказал ему Куан. Он сказал это по телефону, потому что дело было очень срочным, а Шона сделал вид, что свободно отпустил его. И за своё упрямство и холодное «это твоё дело, мне всё равно» он ненавидит себя так сильно, как и хочет найти пропавшего вместе с Шоушаном истинного и впервые за время их отношений признаться в любви.Глава 7
14 июня 2020 г. в 16:09
Ольга смотрит на себя в зеркало, дрожа от гнева и страха. Она проводит бледными, холодными ладонями по щекам, сильно зажмурившись, а в один момент бьёт сжатой в кулак рукой по зеркало, и то падает прямо в умывальник, посыпавшись осколками. Альфа сметает все, что попадается ей на глаза, рыча, но проходит всего пару секунд, и она оседает на пол, начиная горько плакать.
Буквально вчера она говорила с семьёй о Шоушане, выражая переживания по поводу длительного отсутствия её возлюбленного рядом, а сегодня к ней домой приходят вампиры из участка её мужа, чтобы сообщить, что Шоушан бесследно пропал.
— Черт возьми! — Альфа громко ругается и всё же берет себя в руки. Она не верит в то, что ей удастся встретиться с супругом вновь, но она не собирается просто так отступать.
Коллеги Шоушана выглядели действительно печально, когда сообщали Ольге новости из Непала. Ничего толком не известно, но говорят, что бета вместе с ещё некоторыми участниками операции по раскрытию похищения вампиров рядом с границами Башарийской Великой Империи отделились от общей команды, когда напали на особый след, и решили идти по нему самостоятельно. Этому случаю было уже больше пяти дней, когда Ольга наконец-то узнаёт о нём. Всё это время Шоушана и остальных вампиров искали по мэриям Непала, но поиск так и не дал результатов.
В этой операции, которая называлась кодовым словом «Эндета», принимают участие лучшие полицейские детективы не только из Китая, но и со всей Империи Чаушеску. Эндета остаётся тайной операцией; полицейские отправляются в мэрии-рекордсмены по похищению вампиров и действуют там большими группировками. Об Эндете не пишут в новостях, чтобы не произошла утечка информации, и виновные в этом деле не скрылись безнаказанными.
Когда Дрэгос, как и остальные члены семьи, узнаёт о трагедии Ольги, он начинет настаивать на проверке колоний Башарийской Великой Империи ещё больше, поэтому уже к вечеру, наведя большой переполох в Главном доме в Мюнхене своим срочным требованием, он добивается положительного ответа и тут же высылает вампиров из соответствующих органов, которые бы совершили данный осмотр. Вот только Ольгу это никак не успокаивает, ведь она знает: эти люди сделают всё, чтобы остаться чистыми. Почему-то она не любит человечество всей душой, и нелюбовь её обострилась к нему после пропажи истинного.
Альфа, не собираясь сидеть сложа руки, складывает вещи в небольшую вализу, даже не сомневаясь в своём решении. Она совершенно точно намеревается отправиться в Непал, чтобы разыскать своего бету самостоятельно, и то, что ей может помешать множество факторов, она даже не собирается учитывать. Первое: границы Непала сейчас перекрыты. Вампиров выпускают, но не впускают в страну на момент действия Эндеты. Хоть она и из благородной семьи Чаушеску, но трудности всё равно могут возникнуть, ведь она не первый представитель династии и не чистокровная. Второе: ей нужно скрываться всю её дорогу до Непала, чтобы никто не узнал, потому что семья сто процентов не допустит этого безумного поступка. Ольга рискует доверием Чаушеску и собой, это она осознаёт. И всё равно она упорно продолжает складывать вещи в вализу, думая только об одном. Без Шоушана ей нет смысла беречь себя. Только с ним она чувствует себя хорошо.
Ольга накидывает на голову капюшон от джинсовой объёмной куртки, надевает солнцезащитные очки для конспирации и в последний раз осматривает квартиру. Вампиры не боятся солнца – это всего лишь старый миф. Вампиры ничего не боятся. Но они, как и все существа, напуганы, когда понимают, что могут потерять смысл жизни. Альфа закрывает за собой дверь квартиры на ключ и обещает себе, что вернётся сюда либо с Шоушаном, либо не вернётся вовсе.
На улице уже темно, когда вампирша с вализой в руке решительно отправляется в сторону железнодорожного вокзала. Авиасообщения с Непалом временно приостановлено, поэтому ей предстоит добираться более сложными и долгими путями. Сначала через Северную часть Китая, где также установлены более жёсткие правила во время действия Эндеты, а потом в непальскую мэрию Катманду.
— Далеко собралась? — из раздумий её вырывает спокойный голос, который она почему-то сейчас хотела слышать.
Ольга останавливается, вздохнув, и ставит вализу на землю, оборачиваясь. Надо же, она даже не успела вызвать такси, а уже засветилась.
— Как проницательно с твоей стороны, Шона, — говорит альфа, закатывая глаза, — чего тебе?
В семье Чаушеску было не принято грубить друг другу, но сейчас обеспокоенной вампирше не до этих правил. Её мысли уже в такси, мчащемуся к вокзалу.
— Я так и думал. Так и думал, что ты пойдёшь на это. И как ты собралась ехать, скажи мне? — засунув руки в карманы брюк, Шона медленно шагает к родственнице, вздохнув. — Ты даже не сможешь приобрести кровь. Вампирам нужно питаться ею минимум раз в день, чтобы поддерживать своё самочувствие. Ты не сможешь даже зайти в магазин, чтобы тебя не узнали!
— Мне плевать, веришь? Что тебе знать о потери истинного, мальчишка, — Ольга садится прямо на вализу, проводя ладонями по лицу, но она не собирается принимать своё поражение. — Если я и правда потеряю Шоушана, то мне будет плевать на кровь и на все остальное. Истинный - это не просто любимый человек, это смысл. Тебе, легкомысленному зазнайке, сейчас не понять этого.
Ольга обнимает себя руками, вздохнув, и смотрит куда-то в пол. На удивление, Шона не начинает протестовать против истинных и любви, как делал это раньше. Юноша выглядит хмурым и задумчивым, выдерживая минутную паузу. На нем, как обычно, надет стильный приталенный костюм, сочетающийся с бордовым галстуком.
— Я не пришёл тебя останавливать, — вдруг говорит омега, подавая ладонь Ольге и мягко улыбнувшись уголком губ, и только сейчас альфа понимает, что больше не видит в нем того «мальчишку», того упрямого ребёнка, который вечно всем показывал свои зубки. Кудрявые волосы Шона мягко треплет ветер, и он отводит взгляд, думая о чем-то своём и не желая, чтобы его родственница почувствовала этот странный настрой. — Я просто хочу сказать тебе, что нужно быть более продуманной. Нам нужно быть более продуманными.
Ольга берет руку вампира и поднимается с его помощью на ноги, воспрянув духом и неверяще переспросив:
— Нам? Ты же не собираешься...
Но омега абсолютно точно собирается. По лишь ему известной причине, этот всегда упрямый мальчик сейчас хотел добродушно помочь. Он, правда, и так бы помог члену своей семьи в любую минуту, но сейчас это ощущается по-другому.
— Мы едем ко мне сейчас, хорошо? Я возьму некоторые вещи и кредитку на чужое имя, на ней есть деньги, поэтому мы сможем покупать кровь в частных магазинах по пути в Непал, — Шона мнётся, заправляя за ухо кучерявую прядь, и, видя взгляд родственницы, он смеётся, легонько пиная ногой рядом лежащий камушек. — Потом как-нибудь расскажу о кредитке. В общем, вместе мы сильнее, подумай об этом. Нам будет проще принимать решения и маскироваться, а ещё будет не так, знаешь, страшно и опасно.
Ольга улыбается впервые за пару дней искренне, а не вымучено и натянуто. Она качает головой, разводя руками в воздухе.
— Я не знаю, что тебе сказать, правда.
Она хочет обнять маленького мерзавца, но тот лишь выставляет руку вперёд в строгом жесте, и альфа цокает, закатив глаза. Вот она, ещё одна странность Шона – он ненавидит, когда его касаются. Омега чересчур брезглив.
— Просто поехали ко мне, а оттуда сразу на вокзал и как можно скорее. Больше ничего не нужно говорить, — вампир ловит такси, садясь на переднее сидение к милому на вид альфе водителю и впервые не флиртует при выпавшей ему возможности, а Ольга лишь задумывается о том, правильно ли поступила, что позволила ему пойти за ней. Он ещё слишком юный.
Женщина никогда бы не могла подумать, что Шона преследует и свои личные цели по пути в мрачный Непал, и, возможно, именно сейчас он уже знает, что такое истинная пара.