Планета Хогвартс

Новость о том, что на МакСименса совершено нападение, и он теперь, словно мёртвый, лежит в больничном крыле, распространилась в понедельник утром по всей школе. Неожиданно воздух наполнился всевозможными слухами и подозрениями. Первогодки теперь передвигались по замку плотными группками, чтобы в случае нападения было не так страшно. - Уж не знаем, - говорили Луна и Сол, - зачем понадобилось Максу гулять ночью, - быть может, он тоже хотел расследовать? Но Малфой точно мог подслушать, как он накануне в коридоре рассказывал о своих родителях однокурсникам. Оба магглы... Впрочем, МакСименсу тоже вскоре дали усовершенствованное зелье из мандрагоры, и вот что он рассказал. Да, Макс хотел тоже расследовать, кто напал на кошку. Ночью пошел, потому что "так интереснее". Но кто напал - не помнит. Последнее, что он запомнил - огромные желтые глаза, отраженные в начищенных доспехах в свете факелов... Желтые глаза - это уже кое-что... но чьи? Змеи - я же слышал шипение? Какая змея способна на такое?! Если Юля права и это василиск... да, не позавидуешь обитателям Хогвартса. Хорошо еще, дементоры близко не подлетали. И мы начали учиться Патронусу. Кстати, я обещал... так вот. Патронус - это магическая сущность, вызываемая заклинанием «Экспекто патронум». Служит оно как защита от дементоров и смеркутов. Может быть выражена как просто облако серебристого пара (и пока что у нас получалось только так), так и обретать различные формы (так называемый «телесный Патронус»). «Телесные Патронусы» принимают обычно вид какого-либо животного. Тем временем втайне от учителей в школе развернулась оживленная торговля талисманами, амулетами и прочими предметами защиты. Лаванда Браун купила большую, дурно пахнущую зелёную луковицу, остроконечный сиреневый кристалл и гниющий хвост тритона по рекомендации Локхарта прежде, чем остальные из Гриффиндора объяснили, что ей опасность не грозила: она была чистокровной, пусть и не из старинного рода, а поэтому на неё бы вряд ли напали. А потом произошло вот что. - Что, - издевательски спросил Малфой, встретив нас в коридоре, - жалко этого мелкого грязнокровку? Ты следующая, Грэйнджер. Или ты, Маркинсон - тебя ведь нашли возле жилья магглов, значит ты, скорей всего, тоже грязнокровка. Правильно говорил Слизерин - вас надо уничтожать... Мы выхватили палочки. Малфой тоже выхватил. Прежде чем мы обездвижили и связали его, он успел пустить пару-тройку заклятий в нас. Юльке он чем-то сильно порезал руку. Но тут и говорить нечего: шилк справился за секунды. В меня он пальнул своим "любимым" заклинанием... ну, здесь шилку, судя по нашему прошлому опыту, тоже минут на пять, не больше, работы. Ммда, ощущение при этом... будто в то место, куда попало заклинание (в моем случае в левый бок), тебе воткнули шланг от невидимого и очень мощного насоса (это не больно, он просто "как бы ощущается") и начали им тебя надувать. А вот в Сола он запустил чем-то более серьезным. Он лежал без сознания... но при этом он метался и стонал. Пришлось его пока оттащить к Валентину Юрьевичу в комнатку за кабинетом. Гермиона осталась с ним. Я сказал ей, что, как только смогу, прибегу к Солу с шилком (Луна свой в спальне оставила), а пока она может попытаться проникнуть в его сознание (я показал, как это делается) и успокоить его. Ну, мы доберемся до этого Малфоя... А пока что шилк занялся мной. - "Ну, скоро так я уже сам это заклинание выучу", - сказал он, - "жаль, у меня палочки нет... Я бы в этого Малфоя чем похлеще запустил. Ну-ка, сейчас мы это всё..." "Шланг" будто оборвался. Потом я прикрыл глаза и кажется, на пару минут провалился в сон или что-то похожее. Мне приснилось - или почудилось - будто я на пляже. Во всяком случае, я лежал на песке и слышал шум моря. И я будто был сделан из резины, а в левом боку была дырочка с крышечкой, ну по типу, как делают на пляжных игрушках. Но при этом я понимал, что происходит, и даже мог разговаривать - или думать? - и мне здесь было, с кем поговорить. Паренек, с виду не старше двадцати, сидел рядом со мной на песке и... ну... короче, выпускал воздух из этой самой дырочки. У парня были почему-то светло-голубые волосы, того же цвета были у него глаза. Сам он был стройным, но не слишком худощавым, не смуглым, но и не бледным, на бедрах было повязано что-то вроде полотенца, тоже голубое. - Т-ты... это... ты? - прошептал я. - Это я, - просто ответил он, улыбнувшись широкой белозубой улыбкой. - А другим ты... они тоже таким тебя видели? - Вот уж не знаю... Хэкон, это происходит У ТЕБЯ в голове. - Но это же всё ТЫ делаешь? - "Это всё" вообще-то твоё сознание делает... ну всё, готово, кажется. Давай, возвращайся. Я уже действительно вернулся в прежний вид. - А ты... - А я уже там. Я и тут есть, и там... в общем, если начать объяснять, это будет долго. А мы сейчас очень нужны Солу. Минуты через три, наверно, мы с шилком пошли к Солу. Точнее, я пошел, а шилк поехал у меня в кармане. А вот что в это время происходило у Гермионы и Сола. Они застыли в позе Как-Мы-Тогда-В-Клубе, пока мы с шилком сидели около них, только мы с Юлей тогда стояли, а сейчас Сол лежал, а Гермиона сидела. - Сол! Как ты себя... Сол?! Ого... это... впечатляет. - Гермиона! Заходи... Ты-то как здесь оказалась? Тебя тоже Малфой чем-то задел?! Если так... я ему голову оторву! - Меня научил Гарри. Это ты... таким был? - Таким был. Вот бы здесь научиться... Надо покопаться в библиотеке, вдруг найду что-то на тему... Как я тебе такой? - Здорово! А это кто такие там? - Экзоскелеты. Я ими могу... мог управлять. - Оу... - Я им скажу - они тебя здесь будут на руках носить и с ложечки кормить... и только тем, что ты любишь. А хочешь - полетим... куда бы ты хотела? - Соооол! - улыбнулась Гермиона. - Ты правда готов для меня всё-всё сделать? - Всегда готов! - Тогда приходи для меня в себя! Мы очень волнуемся... - Есть, капитан! А потом собираем наш Совет Шестерых... - Как ты сказал? Совет Шестерых? Мне нравится! Давай - я пошла... туда. Ты - за мной! И Гермиона крепко чмокнула его в... туда, куда дотянулась. Глаза открыли оба почти одновременно. Гермиона рассказала, что видела. Невилл и Луна смотрели на Сола с раскрытыми ртами. - Знаете, я там понял главный недостаток меня прошлого... - сказал вдруг он жизнерадостным тоном. - Ммм? - Со мной было крайне неудобно целоваться! Но я готов наверстать! И он крепко чмокнул Гермиону. Пока что в щёчку. Но, судя по всему - это только пока... Днем позже, проходя через вестибюль, мы заметили толпу школьников, которые собрались возле доски объявлений и читали объявление на кусочке пергамента, который только что прикрепили к доске. Шеймус Финниган и Дин Томас радостно подозвали нас. - Открывается Дуэльный Клуб, - сказали они. - Первое занятие - сегодня в восемь вечера! - Ты что, думаешь, что чудовище Слизерина может вызвать тебя на дуэль? - сказал я, но также прочёл объявление. - Это может быть полезно, - сказала Гермиона, когда мы отправились на ужин. - И к тому же мы сможем отомстить Малфою за последнее нападение. Пойдём? Все с радостью согласились, так что в восемь часов вечера мы поспешили в Большой Зал. Длинные обеденные столы исчезли, зато вдоль одной из стен появился огромный золотой помост, залитый светом множества свечей, висевших наверху. Потолок снова был бархатно-чёрным, и, казалось, большая часть учеников собралась под ним, все с палочками и в состоянии радостного возбуждения. - Интересно, кто будет нас учить? - спросила Гермиона, когда мы подошли к гомонящей толпе. - Кто-то рассказывал мне, что Флитвик в молодости был чемпионом по дуэлям, может, это будет он. - Только бы не… - начал я, но фразу закончил стоном: на помост всходил Гилдерой Локхарт, а сопровождал его не кто иной, как Валентин Юрьевич, как обычно, в чёрном. Локхарт взмахнул рукой, добиваясь тишины, и прокричал: - Подходите, подходите! Всем ли меня видно? Всем ли меня слышно? Превосходно! Профессор Дамблдор дал мне разрешение основать небольшой Дуэльный Клуб для того, чтобы как следует натренировать вас на тот случай, если вам понадобится защитить себя так, как бесчисленное множество раз делал это я… подробности в моих книгах. Позвольте мне представить моего помощника, профессора Снейпа, - сказал Локхарт, сверкнув широкой улыбой. - Он сказал мне, что сам знает о дуэлях совсем немного (ну да, немного... по сравнению с тем, как нас гоняли с четыреста пятьдесят третьего курса в Академии (всего их - курсов - было две тысячи. А что, время есть). Я и здесь его потренировал), и ради интереса согласился помочь мне с маленькой демонстрацией, прежде чем мы начнём. Но я не хочу, чтобы вы, мои юные друзья, переживали – не бойтесь, у вас останется ваш преподаватель Зельеварения, когда я закончу! - Было бы чудесно, если он Локхарта при всех опозорит, правда? – тихо сказал Гермионе Сол. Верхняя губа Лебедева искривилась. Мне было интересно, почему Локхарт до сих пор улыбается. Если бы кто-то так смотрел на меня, мне было бы не до улыбки. Локхарт и Лебедев повернулись друг к другу и поклонились. По крайней мере, Локхарт поклонился, затейливо изгибая руки, тогда как Валентин Юрьевич просто дёрнул головой. Затем они наподобие мечей подняли перед собой свои волшебные палочки. - Как видите, мы держим наши палочки в общепринятой боевой позиции, - сообщил Локхарт притихшей толпе. - На счет три мы произнесём первое заклинание. Ни один из нас, конечно, не собирается убивать другого. - Я бы этого не сказал, - прошептал я, видя, как оскалился Лебедев. - Раз… два… три… Оба взмахнули палочками. Валентин Юрьевич крикнул: «Экспеллиармус!». Сверкнула ослепительная вспышка ярко-красного цвета, и Локхарту выбило из рук палочку и снесло с ног. Он спиной вперёд улетел с помоста, врезался в стену и сполз по ней, растянувшись на полу. Ага, молодец Валентин Юрьевич! Это он, значит, вслух применил Экспеллиармус, а невербально - ещё и Рамино Никата. Обычный Экспеллиармус бы просто палочку из рук выбил. Локхарт неуверенно поднимался на ноги. Шляпа свалилась с него, а волнистые волосы встали дыбом. - Ну вот, пожалуйста! - сказал Локхарт, возвращаясь на помост. - Это было Разоружающее Заклинание… как видите, я потерял свою волшебную палочку… спасибо, мисс Браун. Да, это была отличная идея - показать им это заклинание, профессор Снейп, но согласитесь, это было слишком очевидно, что вы сейчас это сделаете. Если бы я захотел остановить вас, это было бы слишком просто. Однако я подумал, что это будет поучительно, если они увидят… Казалось, Лебедев сейчас его убьёт. Возможно, и Локхарт заметил это, потому что быстро сказал: - Достаточно показательных выступлений! Сейчас я подойду к вам и разобью всех по парам. Профессор Снейп, если вы хотите мне помочь… Они пробирались сквозь толпу, ставя всех парами. Лебедев добрался до нас первым. - Думаю, начнем с мистера Поттера, - подмигнул он мне, - и мистера Малфоя. Малфой, ухмыляясь, подошёл ко мне. - Итак, Гарри, - сказал Локхарт, - когда Драко направит на тебя свою волшебную палочку, делай вот так. Он поднял свою собственную палочку, попытался покрутить ею как-нибудь позапутаннее и уронил. Валентин Юрьевич ухмыльнулся, когда Локхарт быстро поднял её и сказал: - Ой… моя палочка немножко разыгралась. Я посмотрел на Локхарта и сказал: - Профессор, не могли бы вы показать эту защиту ещё раз? - Испугался? - пробормотал Малфой так, чтобы Локхарт не смог его услышать. - Размечтался, - еле заметно ответил я. Локхарт подбадривающе похлопал меня по плечу. - Просто сделай то же, что сделал я, Гарри! - Что, уронить палочку? Но Локхарт меня не слушал. - Встаньте лицом к своему партнёру, - крикнул Локхарт, возвращаясь на помост, - и поклонитесь! Я и Малфой едва склонили головы, не сводя друг с друга глаз. Комнату открывал не Малфой... Жаль. Но за наших я ему отомщу! Стоп... так вот зачем Малфой подложил дневник Солу! (Он что думал, что Сол - круглый дурак? Первым он когда-то был, угу, но вторым - никогда!) Комнату, короче говоря, открыл тот, у кого сейчас дневник. - Палочки в исходное положение! - прокричал Локхарт. - Когда я сосчитаю до трёх, произнесите заклинание, чтобы обезоружить партнера… только обезоружить… нам не нужны несчастные случаи. Раз… два… три… Я замахнулся палочкой, но Малфой начал уже на счёте «два». Его заклинание ударило в моё мигом выставленное защитное Протего так сильно, что щит покачнулся. Я направил палочку на Малфоя и сделал вид, что думаю над следующим заклинанием. Затем я произнес: - Риктусемпра! Серебристая вспышка угодила Малфою в живот, и тот согнулся пополам от смеха и завизжал. Ну-ну, скоро тебе не до смеха будет. - Я сказал только обезоружить! - обеспокоено прокричал Локхарт поверх толпы, занятой дуэлью, когда Малфой упал на колени. Я сразил его Заклинанием Щекотки, (и не только) и тот едва мог пошевелиться от смеха. Второе заклинание было невербальное, тоже из "наших". Теперь Малфою ночью приснится много "весёлого" и "увлекательного", типа падающего ему на голову Ра (ибо Сола ему мало), при этом громовым голосом Волдеморта возвещающего о всех его прегрешениях перед всей школой и его (Малфоя, а не Ра, конечно) родителями. Мы шли по коридору на перемене и вдруг наткнулись на Хагрида. - Привет, Хагрид, - сказал я, взглянув вверх. Лицо Хагрида скрывал запорошённый снегом шерстяной вязаный шлем, но это не мог быть никто иной, потому что он занимал почти весь коридор. С одной из его больших рук в перчатках свисал дохлый петух. - Как дела? - спросил Хагрид, оттянув шлем, чтобы можно было говорить. - Ничего, - ответила Юля. - А ты что здесь делаешь? Хагрид показал безжизненного петуха. - Уже второго убили за семестр, - объяснил он. - Это либо лисы, либо Бука-Кровопийца, и мне нужно разрешение директора, чтобы оградить курятник заклинанием. - Что ж, удачи, - сказал я. - Мы лучше пойдем, Хагрид, нам ещё нужно взять учебники. Мы поднялись по лестнице и свернули в очередной коридор, который был особенно тёмным; факелы погасли от сильного ледяного ветра, который дул сквозь выпавший ромбик на окне. Как раз после него нам надо было расходиться в разные стороны: Гриффиндор - в одну, Рейвенкло - в другую. Я шел первым и уже преодолел половину пути, как вдруг споткнулся обо что-то на полу. Я обернулся и прищурился, чтобы увидеть, на что же я налетел, и почувствовал, как желудок сжался. На полу лежал неподвижный и холодный Джастин Финч-Флетчли, второкурсник с Хаффлпаффа, удивлённое выражение застыло на его лице, а глаза уставились в потолок. И это было ещё не всё. Рядом с ним была ещё одна фигура, и это была самая странная вещь, которую я видел в своей жизни. Это был Почти Безголовый Ник, который больше не был жемчужно-белым и прозрачным, а стал чёрным и дымчатым. Он застыл в воздухе, примерно в шести дюймах от пола, в горизонтальном положении. Его голова наполовину отвалилась, а на лице было то же удивлённое выражение, что и у Джастина.