Планета Хогвартс

Тоннель продолжал изгибаться. Каждый нерв в теле был натянут. Я хотел, чтобы тоннель кончился, но в то же время испытывал ужас перед тем, что мы обнаружим в конце. И, наконец, когда мы прокрались за очередной поворот, впереди оказалась твёрдая стена, на которой были вырезаны две сплетающиеся змеи с глазами из больших сверкающих изумрудов. Я приблизился. В горле пересохло. Я догадывался, что должен делать. Я прочистил горло, и изумрудные глаза, казалось, замерцали. - Откройся, - сказал я слабым, низким шипением. Змеи разделились, стена треснула, её половины медленно раздвинулись, и мы вошли внутрь. Мы стояли в конце очень длинной слабо освещённой комнаты. Каменные колонны, увенчанные переплетёнными змеями, поддерживали высокий потолок, утопавший во тьме, и отбрасывали длинные чёрные тени в зеленоватом свечении, наполнявшем зал. Я вслушивался в холодную тишину, а сердце бешено колотилось. Может быть, василиск прятался в тёмном углу за колонной? И где же Гермиона и Колин? Мы вытащили палочки и стали медленно продвигаться вперед между колоннами со змеями. Каждый осторожный шаг гулко отдавался в тёмных мрачных стенах. Мы продолжали щуриться, приготовившись при малейшем движении закрыть глаза. Казалось, пустые глазницы каменных змей следили за нами. Уже поравнявшись с последней парой колонн, мы вдруг увидели огромную статую высотой до потолка, стоявшую у задней стены. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в огромное лицо наверху: оно было древним и обезьяноподобным, с длинной бородой, ниспадавшей почти до самого низа складчатой каменной мантии волшебника, из-под которой виднелись две огромные серые ступни, стоявшие на гладком полу комнаты. А между ступнями, лицом вниз, лежали две маленьких фигурки в чёрных мантиях. - Гермиона! - прошептал Сол, бросаясь к ней и падая на колени. – Гермиона! Не умирай! Пожалуйста, не умирай. - Он отбросил палочку в сторону, схватил ее за плечи и перевернул на спину. Лицо её было белым, как мрамор, и таким же холодным на ощупь, но её глаза были закрыты, а значит, её не обратили в камень. Но тогда она, скорее всего… - Гермиона, прошу тебя, проснись, - в отчаянии шептал Сол и тряс её. Голова Гермионы безвольно покачивалась из стороны в сторону. - Они не проснутся, - произнёс мягкий голос. Ну, это мы ещё посмотрим... - Арей, давай, - шепнул я ему и незаметно сунул Гермионе в карман мантии. У ближайшей колонны, наблюдая за нами, стоял высокий черноволосый юноша. Его силуэт был странным образом размыт по краям, как будто я смотрел на него сквозь затуманенное окно. Но не узнать его было нельзя. - Том… Том Риддл? Риддл кивнул, не спуская глаз с меня. - Я долго ждал этого, Гарри Поттер, - сказал Риддл. - Ждал возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой. - Как они оказались в таком состоянии? - медленно спросил я. - Что ж, это интересный вопрос, - с удовлетворением сказал Риддл. - И довольно долгая история. Думаю, девчонка слишком много знала. Что касается Колина, то он находится в таком состоянии, потому что он открыл своё сердце и поведал все свои тайны и секреты невидимому незнакомцу. - О чём ты говоришь? - сказал я. - Дневник, - ответил Риддл. - Мой дневник. Маленький Колин писал в нём месяц за месяцем, рассказывая мне о своих жалких переживаниях: как его дразнят однокурсники, как ему пришлось идти в школу в поношенной одежде и с подержанными учебниками, ведь его отец простой молочник, и что… - глаза Риддла блеснули, - …что вряд ли когда-нибудь знаменитый, хороший, великий Гарри Поттер станет его другом… Всё время, пока он говорил, взгляд Риддла не отрывался от моего лица. - Как же скучно слушать о глупых маленьких проблемах одиннадцатилетнего мальчишки, - продолжал он. - Но я был терпелив. Я писал ему в ответ, я сочувствовал ему, я был добр. Колин просто полюбил меня. "Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так счастлив, что у меня есть такой дневник, которому я могу довериться… Это как друг, которого я могу носить с собой в кармане…" Риддл разразился высоким, холодным смехом. От этого смеха волосы на затылке встали дыбом. - Честно говоря, Гарри, мне всегда удавалось очаровывать нужных людей. Поэтому и Колин излил мне свою душу, и его душа оказалась именно тем, чего я желал. Я становился сильнее и сильнее, питаясь его самыми глубоко запрятанными страхами, самыми тёмными тайнами. Я становился могущественней, намного могущественней, чем маленький мистер Криви. Достаточно могущественным, чтобы начать открывать ему некоторые из моих тайн, изливая ей маленькие частички моей души… - О чём ты? - спросил я, чувствуя, как внезапно пересохло во рту. - Ты всё ещё не догадался, Гарри Поттер? - мягко сказал Риддл. - Колин открыл Тайную Комнату. Он душил школьных петухов и делал угрожающие надписи на стенах. Он натравил змею Слизерина на двоих грязнокровок, на кошку сквиба и на тебя. - Нет, - прошептал я. - Да, - спокойно сказал Риддл. - Конечно, сначала он не осознавал, что с ним происходит. Это было так забавно. Вот бы ты увидел его новые записи в дневнике… Они стали куда интереснее.. "Дорогой Том", - цитировал он, - "мне кажется, я теряю память. Моя мантия вся в петушиных перьях, и я не знаю, как они туда попали. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что я делал в ночь Хэллоуина, но кто-то напал на кошку, а я вымазан в краске. Сегодня произошло ещё одно нападение, а я не знаю даже, где я был. Том, что мне делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, что это я на всех нападаю, Том!" А когда попытка убить тебя провалилась, я понял, что хочу встретиться с тобой. - И почему же ты хотел со мной встретиться? - спросил я. Меня переполнял гнев, и я еле сдерживал свой голос. - Ну, видишь ли, Колин мне всё о тебе рассказал, Гарри, - ответил Риддл. - Всю твою занимательную историю. - Его взгляд скользнул по шраму на лбу, и его выражение стало ещё более голодным. - Я знал, что должен побольше узнать о тебе, поговорить с тобой, встретить тебя, если удастся. Да, я открыл Тайную Комнату, а обвинили Хагрида. Риддл вновь рассмеялся высоким смехом. - Это было моё слово против слова Хагрида. Можешь себе представить, как это смотрелось в глазах старого Армандо Диппета. С одной стороны Том Риддл, нищий, но такой умный, сирота, но такой смелый, Префект, образцовый ученик. С другой стороны большой неуклюжий Хагрид, каждую неделю попадающий в истории, пытающийся вырастить под кроватью щенков оборотня, тайком пробирающийся в Запретный Лес, чтобы подраться с троллями. Но признаю, что даже я сам был удивлён, до чего хорошо сработал мой план. Я думал, хоть кто-нибудь догадается, что Хагрид просто не мог быть наследником Слизерина. Мне понадобилось пять долгих лет, чтобы разузнать всё о Тайной Комнате и обнаружить скрытый вход… как будто у Хагрида было достаточно ума или сил! Только преподаватель Трансфигурации, Дамблдор, похоже, считал, что Хагрид невиновен. Он заставил Диппета не выгонять его и выучить на егеря. Да, полагаю, Дамблдор мог догадаться. Похоже, я никогда ему не нравился так, как другим учителям… - Дамблдор видел тебя насквозь, - процедил я сквозь сжатые зубы. - Ну, он и правда донимал меня своим пристальным вниманием, после того, как Хагрида исключили, - беззаботно бросил Риддл. - Я знал, что, пока я в школе, будет небезопасно вновь открывать Тайную Комнату. Но я не собирался терять все эти годы, потраченные мной на её поиски. Я решил оставить после себя дневник, сохранив себя, шестнадцатилетнего, на его страницах, чтобы в один прекрасный день, если повезёт, провести моим путем кого-то другого и завершить благородное дело Салазара Слизерина. - Так ты его и не завершил, - с триумфом сказал я. – В этот раз никто не погиб, даже кошка. - А разве я тебе ещё не сказал, - спокойно произнёс Риддл, - что меня больше не интересует убийство грязнокровок? Моей новой целью стал ты. Я уставился на него. И я заставил Колина написать на стене прощальную записку, похитить Грэйнджер и спуститься сюда. Я ждал тебя с того самого момента, когда мы здесь оказались. Я знал, что ты придёшь. Мне нужно многое у тебя спросить, Гарри Поттер. - Что, например? - бросил я, всё ещё сжимая кулаки. - Ну, - довольно улыбнулся Риддл, - как получилось, что младенец без исключительных волшебных способностей ухитрился победить величайшего волшебника всех времён? Как это тебе удалось отделаться лишь шрамом, тогда как мощь Лорда Волдеморта была уничтожена? По-твоему, я всю жизнь собирался жить под фамилией своего мерзкого отца-маггла? Я, в чьих жилах по материнской линии течёт кровь самого Салазара Слизерина? Я должен был носить имя обыкновенного отвратительного маггла, который бросил меня ещё до моего рождения только потому, что узнал, что его жена - ведьма? Нет, Гарри. Я создал себе новое имя - имя, которое, я знал, в один прекрасный день будут бояться произнести все волшебники, когда я стану величайшим чародеем в мире! - Ты им не являешься, - произнёс я тихим голосом, полным ненависти. - Кем? - бросил Риддл. - Величайшим чародеем в мире, - сказал я, еле переводя дыхание. – Прости, что придётся тебя разочаровать, но много есть волшебников получше тебя. Тот же Альбус Дамблдор. Это знают все. Даже когда ты был полон сил, даже тогда ты не осмелился напасть на Хогвартс. Дамблдор видел тебя насквозь, ещё когда ты был в школе, и ты всё ещё его боишься, где бы ты ни прятался. Улыбка сползла с лица Риддла, уступив место ужасной гримасе. - Дамблдора из этого замка выдворило лишь воспоминание обо мне! - прошипел он. - Он не так уж и далеко, как ты думаешь! - выкрикнул я. Я говорил наугад, желая напугать Риддла. Риддл открыл рот, но замер. Откуда-то доносилась музыка. Риддл резко обернулся, всматриваясь в пустынную комнату. Музыка становилась всё громче. Она была зловещей, неземной, пробирала до самых костей, от неё у меня волосы встали дыбом, а сердце в груди словно стало в два раза больше. А затем, когда она достигла такого пика, что я чувствовал, как она вибрирует у меня в груди, наверху одной из колонн возникло пламя. И тут появилась тёмно-красная птица размером с лебедя, которая словно пела свою неземную песню сводчатому потолку. У неё был сверкающий золотой хвост, длинный, как у павлина, и сияющие золотые когти, в которых она сжимала какой-то ветхий свёрток. Через мгновение птица полетела прямо ко мне, выпустила из когтей свою ветхую ношу и тяжело опустилась мне на плечо. Когда она сложила свои огромные крылья, я взглянул на неё и увидел длинный острый золотой клюв и чёрные глаза-бусинки. Птица перестала петь. Она неподвижно сидела на плече, согревая теплом щёку, и неотрывно смотрела на Риддла. - Это феникс… - сказал Риддл, в свою очередь, внимательно изучая птицу. - Фоукс? - выдохнул я и почувствовал, как мягко сжались на плече золотые когти. - А это… - сказал Риддл, разглядывая ветошь, которую принёс Фоукс, - это старая школьная Шляпа Распределения. Это была она. В заплатках, потёртая и грязная, Шляпа неподвижно лежала у моих ног. Риддл вновь расхохотался. Он смеялся так сильно, что тёмная комната содрогалась от этих звуков, будто разом смеялись десять Риддлов. - Так вот, что Дамблдор посылает своему защитнику! Певчую птичку и старую шляпу! Ты чувствуешь в себе храбрость, Гарри Поттер? Теперь ты чувствуешь себя в безопасности? К делу, Гарри, - резко сказал Риддл, всё ещё широко улыбаясь. - Дважды - в твоём прошлом, в моём будущем - мы встречались. И дважды мне не удалось тебя убить. Как же тебе удалось выжить? Рассказывай мне всё. Чем дольше будет твой рассказ, - мягко добавил он, - тем дольше ты проживёшь. - "Арей, ты сможешь что-то с ним сделать?" - "Попробую" - "Как Гермиона и Колин?" - "Уже гораздо лучше. Теперь просто спят. Много сил потеряли. Но с василиском я ничего сделать не смогу." Я подобрался к Гермионе и незаметно вынул шилк из ее кармана и переложил в свой. - "Валентин Юрьевич, берите наших и идите обратно" Я решил потянуть время. - Никто не знает, почему ты потерял свою силу, когда напал на меня, - проронил я. - Я и сам не знаю. Но я знаю, почему ты не смог меня убить. Потому что моя мать умерла ради моего спасения. Моя обыкновенная магглорожденная мать, - добавил я, дрожа от ярости. - Она не позволила тебе убить меня. И я видел, каков ты на самом деле, видел тебя в прошлом году. Ты ничтожество. Ты скорее мёртв, чем жив. Вот куда тебя привела вся твоя сила. Ты вынужден прятаться. Ты безобразен, ты отвратителен! Лицо Риддла передёрнулось. Потом ему удалось выдавить ужасную улыбку. - Итак. Твоя мать умерла, чтобы спасти тебя. Да, это мощное контр-заклинание. Теперь я понимаю… в конце концов, ничего особенного в тебе нет. Мне было просто интересно. Потому что между нами есть странное сходство, Гарри Поттер. Даже ты должен был это заметить. Оба полукровки, сироты, воспитанные магглами. Даже внешне мы похожи… но, в конце концов, от меня тебя спасла лишь счастливая случайность. Это всё, что я хотел знать. А теперь, Гарри, я собираюсь преподать тебе небольшой урок. Давай померяемся силами: Лорд Волдеморт, наследник Салазара Слизерина, против знаменитого Гарри Поттера с лучшими из тех оружий, которые мог дать ему Дамблдор. Он саркастически взглянул на Фоукса и Шляпу, а затем пошёл прочь. Я наблюдал, как Риддл остановился между высокими колоннами и взглянул в каменное лицо Слизерина, видневшееся высоко в полутьме. Риддл широко открыл рот и зашипел… Я резко обернулся, чтобы посмотреть на статую, Фоукс покачнулся на плече. Гигантское каменное лицо Слизерина двигалось. Я увидел, как его рот раскрывается шире и шире, превращаясь в огромную чёрную дыру. Не в смысле как те, которые в космосе, а просто дыру, конечно. И что-то шевелилось во рту у статуи. Что-то скользило из его глубин. Я попятился назад, пока спина не упёрлась в тёмную стену комнаты, и, зажмурившись, почувствовал, как Фоукс взмахнул крыльями, задев мою щёку, и взлетел. Что-то тяжёлое упало на каменный пол комнаты, и я знал, что происходит, чувствовал это, мог почти видеть, как огромная змея выползает изо рта Слизерина. А потом услышал, как Риддл прошипел что-то. Василиск двигался в мою сторону; я слышал, как скользит по пыльному полу тяжёлое змеиное туловище. С зажмуренными глазами я вслепую ринулся в сторону, вытянутыми руками нащупывая дорогу. Риддл смеялся… Змея была в нескольких футах от меня, я слышал, как она приближается. Огромная змея, яркая, ядовито-зелёная, толщиной со ствол дуба, поднялась высоко-высоко, и её огромная тупорылая морда раскачивалась из стороны в сторону между колоннами. Над её головой парил Фоукс, а василиск яростно пытался достать его своими длинными и острыми, как сабли, клыками. Фоукс бросился вниз. Его длинный золотой клюв исчез из виду, и пол внезапно оросился брызгами тёмной крови. Хвост змеи яростно заметался по полу, едва не задев меня, и, прежде чем я успел закрыть глаза, змея повернулась. Я взглянул прямо ей в морду и увидел, что оба её глаза, огромные, светящиеся жёлтые глаза, были выколоты фениксом; кровь ручьем стекала на пол, а змея билась в агонии. - Нет! - услышал я крик Риддла. – Оставь птицу! Оставь птицу! Мальчишка позади тебя! Ты всё ещё можешь почуять его! Убей его! Ослеплённая змея покачнулась, растерянная, но всё ещё смертоносная. Фоукс кружил вокруг её головы и пел свою неземную песню, тут и там клевал василиска в тупорылый нос, а кровь ручьями хлестала из пустых глазниц. Хвост змеи опять метнулся в сторону. Я пригнулся. Что-то мягкое коснулось моего лица. Змея швырнула мне в руки Шляпу. Я схватил её, натянул её на голову и бросился на пол, когда надо мной вновь пронёсся хвост василиска. - Помоги мне… помоги мне… - думал я, сильно зажмурившись под Шляпой. - Пожалуйста, помоги мне! Ответа не последовало. Вместо этого Шляпа сжалась, будто её крепко схватила невидимая рука. Что-то очень твёрдое и тяжёлое свалилось на голову, и я схватился за верх Шляпы, чтобы стянуть её с себя, и нащупал под ней что-то длинное и твёрдое. Внутри Шляпы возник сверкающий серебром меч, его рукоять блистала рубинами величиной с яйцо. - Убей мальчишку! Оставь птицу! Мальчишка позади тебя! Нюхай… учуй его! Я вскочил на ноги, готовый к нападению. Василиск опускал голову и извивался, круша колонны в попытке обнаружить его. Я увидел огромные залитые кровью глазницы, увидел пасть, которая раскрылась так широко, что смогла бы поглотить меня целиком, усыпанную длинными рядами клыков, каждый длиной с меч из Шляпы, острых, сверкающих, ядовитых… Василиск вслепую метнулся ко мне. Я пригнулся, и он врезался в стену комнаты. Он совершил ещё один бросок, и его раздвоенный язык хлестнул меня. Я поднял меч обеими руками. Василиск вновь совершил бросок и в этот раз не промахнулся. Я приложил все усилия и вонзил меч в нёбо змея по самую рукоять. Но когда тёплая кровь потекла по рукам, прямо над локтем я почувствовал острую боль. Длинный ядовитый клык всё глубже и глубже впивался мне в руку и отломился, когда василиск, содрогаясь, упал на пол. Я сполз на пол. Схватился за клык, который источал яд, и выдернул его из руки. Жгучая боль медленно, но верно, растекалась от раны по всему телу. Когда я выронил клык и увидел, как моя собственная кровь пропитывает мою мантию, в глазах всё помутилось. Комната расплывалась в серых красках. "Молодец. Теперь я. Я тобой займусь сейчас, потерпи..." Затем, взмахнув крыльями, снова прилетел Фоукс и что-то упало мне на колени… дневник. Я схватил с пола клык Василиска, который лежал рядом, и воткнул его прямо в середину дневника. В этот же самый момент у меня из кармана вырвался ярко-голубой луч и направился прямо на Риддла. Чернила ручьями полились из дневника, заливая мне руки, затопляя пол. Риддл корчился и извивался, визжа и воя, а затем… Он пропал. А я потерял сознание. - Ну, вот... - Арей, как всегда, был здесь, - Хэкон, мы победили, - он взял меня за руку, - я сейчас всё сделаю. Эзар! - позвал он, и в комнату вбежал... если б не голубые волосы, это был бы обычный мальчик лет четырех-пяти. - Как? Так быстро?! - Здесь время идет по-другому. Можно ускорить, можно замедлить... ему не терпелось всему научиться... так, яд василиска я вывел... теперь осталась только сама ранка. Что дальше? - повернулся он к сыну. Эзар вздохнул и опустил голову, как обычный школьник, не знающий урока. - Я забыл... - Что мы должны теперь сделать? Ну-ка вспоминай. Юный шилк нахмурил бровки и ответил: - Ускорить деление клеточек и тем самым сделать эту... рене... регере... - Ре-ге-не-рацию, - улыбнулась Тана, входя в комнату. - Точно, ренеграцию. - Давай-ка... эта ранка совсем небольшая, но ты отточишь техники, которые пригодятся и в более... серьезных случаях. Слой за слоем, как я тебя учил... Рана от клыка стала медленно, но верно затягиваться. - Здорово ты его учишь, Арей. Что если ему потом поехать... скажем, к Юле. Эзар, хочешь к тете Юле? Мальчонка радостно закивал. Я открыл глаза и направился к выходу.