Планета Хогвартс

В Гринготтсе все было по-старому. В огромном мраморном холле гоблины работали за высокой стойкой. Возле каждого клерка лежали большие банковские книги - гроссбухи. Одни гоблины что-то писали, другие взвешивали на высокоточных весах драгоценные камни, третьи проверяли подлинность поступивших в банк золотых монет. - Доброе утро, - сказал Сол незанятому гоблину. - Я Сол Маркинсон, я... - Маркинсон, Маркинсон... - начал припоминать гоблин. - А вам уже исполнилось семнадцать, верно? Пришли оформлять наследство? Так-так... Родовые Дары - Артефакторика, Менталистика и Трансфигурация... Сейфы номер 215 и 736... состояние... так... Перстень Главы Рода, титул Лорда, а также деньги на общую сумму 8 974 312 галлеонов, книги, артефакты, ювелирные украшения и редкие ингредиенты для зелий, еще ресторан "Бронзовый орел" на Диагон-аллее, городская усадьба Маркинсонов в Лондоне, Родовое Поместье Маркинсонов в графстве Суссекс, а также два летних домика на побережьях Франции и Италии. Желаете сейчас снять деньги со счета? - Да, пожалуй, я сниму пятьсот галлеонов. И... ещё сто фунтами стерлингов, на всякий случай. - Комиссия двадцать галлеонов, если поедете к сейфу на тележке, или пятьдесят галлеонов, если мы принесем вам их сюда. Комиссия за обмен - десять галлеонов дополнительно. - Хорошо. Что ж, принесите их сюда. - Итого ваш расход - 660 галлеонов. Итого остается 8 973 652 галлеона. - И ещё... деньги просто лежат на счету или есть какие-либо вклады? Сол получил все, что нужно. В том числе и бумагу о том, что теперь он Глава Рода. В процессе он капнул на нее кровью, и имя его в этом документе (а также, подозреваю, и во всех других магических тоже) стало значиться как Сол Аарон Маркинсон. Лорд Маркинсон. За рождественский стол в доме Снейпов-Боунсов я усе­лся в новой мантии — ее мне купил Сол (сказав, что пора и ему подарить мне что-то стоящее), а Гермиона щеголяла прекрасным золотым кулоном с камнем, сильно напоминавшим бриллиант, а Юлька - новехонькой волшебной шляпой и серебряной брошью с топазом. Луна разглядывала большой флакон зелья "Одна капля на порцию корма - и ваш питомец светится здоровьем!" Я, глядя на нее, подносив­шую Невиллу (который получил от Сола упаковку дорогущего удобрения на основе помета лунного тельца под стазисом - от него магические растения росли в разы лучше) на своей вилке кусочек индейки, думал, что битва тех, кто решит и ему подлить любовное зелье, проигра­на еще и не начавшись - как, впрочем и в случае со мной и с Солом. — Северус! — воскликнула вдруг Амелия. Она вскочила со стула, прижала к груди руки и устави­лась в окно столовой. — Северус, там Министр! — Что? Все мгновен­но повернулись к окну, Юля встала, чтобы по­лучше все разглядеть. Действительно, по заснежен­ному двору вышагивал Руфус Скримджер — грива седеющих волос, черный, припо­рошенный снегом плащ. Прежде чем кто бы то ни было успел произнести хоть слово, прежде чем мис­тер и миссис Блэк смогли обменяться ошеломлен­ными взглядами, задняя дверь отворилась и на по­роге столовой возник Министр. — Прошу простить мне это вторжение, — сказал он, — но у меня есть срочное дело к мистеру Поттеру. Атмосфера за столом ощутимо изменилась. Все переводили взгляды со Скримджера на меня и об­ратно. — Да, разумеется, — сказал я в наступившей тишине. Я все прекрасно понял. — Все в порядке, — сказал я, проходя мимо Лю­пина, уже наполовину привставшего со стула. — Все в порядке, — повторил я, когда Сириус при­открыл рот, собираясь что-то сказать. — Превосходно! — Скримджер отступил в сто­рону, чтобы пропустить меня. — Мы просто прой­демся по саду, а потом я отправлюсь дальше. Продолжайте вашу трапезу, прошу вас. Я шел по двору к покрытому сне­гом саду , Скримджер, легко при­храмывая, шагал вровень со мной. До недавнего вре­мени, как было мне известно, он возглавлял Аврорат; человек крутой, видавший виды, Скримджер нисколько не походил на дород­ного Фаджа с его котелком. — Очаровательно, — промолвил Скримджер, оста­навливаясь у садовой ограды и озирая заснеженное пространство сада с едва различимыми в нем рас­тениями. — Очаровательно. Я промолчал. Я ощущал на себе взгляд Скримджера. — Мне давно уже хотелось познакомиться с вами, — сказал Скримджер. — Вам это известно? — Нет, — чистосердечно ответил я. — Да-да, очень давно. Однако Дамблдор вас так оберегал, — продолжал Скримджер. — Что, разуме­ется, естественно — естественно после всего, что вам пришлось пережить... и особенно после собы­тий прошлого года... Он замолчал, ожидая ответа, но я не отве­тил, и Скримджер заговорил снова: — Я искал возможности побеседовать с вами с того дня, как занял мой нынешний пост, но Дамбл­дор... впрочем, его можно понять... мне таковой не предоставил. Я молчал, ожидая, что будет дальше. — Какие только слухи о вас не ходят! — продол­жал Скримджер. — Но, конечно, мы с вами понима­ем все эти россказни полны домыслов... разговоры о пророчестве... о вашей избранности... «Так, — подумал я, — вот мы и подобрались к настоящей причине появления Скримджера». — Я полагаю, Дамблдор обсуждал с вами все это? — Да, мы об этом говорили. — Говорили, говорили... — повторил Скримджер. Краем глаза я видел, что министр, сощурив­шись, вглядывается в меня, и потому притворился, будто меня страшно заинтересовал заледеневший куст ро­додендрона. — И что же сказал вам Дамблдор, Гарри? — Простите, но это наше дело, — ответил я. Я старался говорить как можно более друже­любно, тон Скримджера тоже был легким и дружес­ким, когда он сказал: — О, конечно, конечно, тут вопрос взаимного до­верия, я вовсе не хочу, чтобы вы разглашали... нет-нет... да и так ли уж важно, действительно вы Из­бранный или нет? На то, чтобы обдумать эти слова, у меня ушло не­сколько секунд, наконец я ответил: — Я не вполне понимаю, о чем идет речь, ми­нистр. — Нет, разумеется, для вас это чрезвычайно важно, — с ухмылочкой сказал Скримджер. — Но для волшебного сообщества в целом... Тут ведь все зависит от восприятия, не так ли? От того, верят ли люди то, что это важно. Мне показалось, что он догадываюсь о цели этого разговора, но помогать Скримджеру достичь ее мне нисколько не хотелось. — Понимаете, волшебники верят, что вы Избран­ный, — говорил Скримджер. — Они считают вас на­стоящим героем, каковым вы, разумеется, и являе­тесь, Гарри, независимо от «избранности»! Сколько раз вы уже встречались лицом к лицу с Тем-Кого-Не-льзя-Называть? Как бы там ни было, — не дожидаясь ответа, продолжил он, — суть в том, что для многих вы — символ надежды. Одна только мысль, что су­ществует волшебник, способный, а возможно даже и предназначенный судьбой для того, чтобы унич­тожить Того-Кого-Нельзя-Называть... Что ж, такая мысль воодушевляет людей. И я поневоле чувствую, что, осознав это, вы могли бы счесть... э-э... едва ли не своим долгом сотрудничество с Министерством, оказание ему всевозможной поддержки. Я молчал так долго, что Скримджер в конце концов произнес: - И все-таки, что вы мне ответите, Гарри? — Я не понимаю, чего вы от меня хотите, — мед­ленно ответил я. — «Сотрудничать с Минис­терством»... Что это значит? — О, ничего столь уж обременительного, уве­ряю вас, — сказал Скримджер. — Если бы вы смог­ли, к примеру, время от времени заглядывать в Ми­нистерство — так, чтобы вас видели входящим в него и выходящим, — это создало бы нужное нам впечат­ление. Ну и, разумеется, оказавшись там, вы получи­ли бы прекрасную возможность побеседовать с Катбертом Уиллсоном, главой МКИ. Долорес Амбридж говорила мне, что вы мечтаете там работать. Что ж, это очень легко устроить... У меня закололо под ложечкой от гнева: выхо­дит, Долорес Амбридж по-прежнему работает в Ми­нистерстве, вот оно как? — Попросту говоря, — сказал я, как бы стре­мясь уточнить несколько неясных моментов, — вам нужно создать впечатление, что я работаю на Ми­нистерство? — Все были бы только рады узнать, что вы под­ключились к нашей работе. — Скримджер явно испы­тывал облегчение от того, что ему удалось так быс­тро поладить со мной. — Вы же понимаете, мистер Поттер, важно внушить людям надежду, ощущение, что происходит нечто значительное, волнующее. — Но если я начну мелькать в Министерстве, — сказал я, все еще ухитряясь сохранять друже­ский тон, — не подумают ли люди, что я одобряю его деятельность? — Ну, — Скримджер слегка нахмурился, — в об­щем, да, отчасти к этому мы и... — Нет, думаю, так не пойдет, — приятно улыба­ясь, сказал я. — Видите ли, кое-что из того, что делает Министерство, мне совсем не нравится. На­пример, то, что Волдеморт с Пожирателями сбежали и скрываются неизвестно где, а Министерство это снова замалчивает. Несколько секунд Скримджер молчал, но выра­жение его лица изменилось мгновенно. — Я и не ожидал, что вы нас поймете, — сказал он, с куда меньшим успехом, чем я, скрывая свой гнев. — Времена настали опасные, и они вынужда­ют нас принимать определенные меры. Вам только шестнадцать лет... — Вот именно, а вашим чиновникам куда больше шестнадцати, но я почему-то понимаю, что раз дементоры вышли из-под контроля, то преступников бесполезно сажать в Азкабан, а они - почему-то нет. - Мистер Поттер... — Вы из меня пытаетесь сделать талисман на счастье. Долгое время мы смотрели друг другу в глаза, сурово и холодно. В конце концов Скримджер уже без напускной теплоты сказал: — Понятно. Вы предпочитаете, как и ваш кумир, Дамблдор, держаться от Министерства подальше? — Он не мой кумир, он просто директор школы, где я учусь. Я не хочу, чтобы меня использовали, — отве­тил я. — Найдется немало людей, которые скажут, что приносить Министерству пользу — это ваш долг! — Конечно, а другие скажут, что ваш долг — про­верять, хорошо ли охраняются те, кого вы сажаете в тюрь­му, особенно если это Пожиратели смерти, — выйдя наконец из себя, сказал я. — Вы и ваши люди так и не научились тол­ково делать свое дело. А мы получаем достойных преемников Фаджа, которые притворяются, будто все прекрасно, пока у них под носом сбегают уголовники, и делают вид, что на них работает Избранный! — Так вы все же не Избранный? — осведомился Скримджер. — По-моему, вы сказали, что это не важно, — с горьким смешком ответил я. — Во всяком слу­чае для вас. — Мне не следовало так говорить, — торопливо проговорил Скримджер. — Это было бестактно... — Отчего же? Всего лишь честно, — отозвался я. — Одна из немногих искренних фраз, ко­торые вы сказали. Вам все равно, жив я или мертв, вам нужно, чтобы я помог уверить всех, будто вы побеждаете в войне с Волдемортом. Я не за­был Амбридж, министр... Я как-то не припоминаю, чтобы вы поспешили защитить меня, когда я твердил всем, что Волдеморт вернулся. В прошлом году Министерство вов­се не стремилось подружиться со мной. Мы постояли в молчании, таком же ледяном, как земля под ногами. — Впро­чем, вы, похоже, умнее Фаджа, и думаю, его ошибки могли вас кое-чему научить. Он попытался вмешаться в дела Хогвартса. Возможно, вы заметили, что он боль­ше уже не министр, а Дамблдор так и остался дирек­тором школы. Я бы на вашем месте его не трогал. Наступило долгое молчание. — Ну-с, для меня совершенно ясно, что вы отказываетесь сотрудничать, так? — сказал наконец Скримджер, холодно взирая на меня сквозь очки в проволочной оправе. — Да, так, — ответил я. — Рад, что мы это выяснили. И, повернувшись к министру спиной, я напра­вился к дому. Скримджер потерпел поражение.