Разные

— Юнги! Юнги! Прекрати лить мимо кружки! — Намджун подлетает к соседу и забирает чайник из рук. Он ставит его обратно на плиту и хватает тряпку дабы вытереть стол.  — Ой. Юнги выплывает из своих мыслей и только сейчас понимает, что добрая половина стола в воде.  — Всё на пол льётся, иди тряпку из ванной принеси, — говорит Ким, пытаясь тряпкой для стола, остановить воду. Юнги быстро бежит в ванную комнату и, схватив тряпку, также быстро возвращается к другу. Он стелет её на пол, под стол и начинает убирать тарелку с печеньем и сахарницу со стола. Минут пять ушло на то, чтобы протереть стол и пол, и ещё две минуты, чтобы пройтись сухим полотенцем и вернуть посуду на место.  — В следующий раз, когда решишь помыть стол, то просто промочи тряпку, а не весь стол, хорошо? — присаживаясь на диван говорит Намджун. Он возвращается к своим записям в ноутбуке.  — Извини, задумался. Юнги падает рядом с другом и жалеет, что так и не попил чай.  — Ты весь день такой. Что-то случилось? — не отрываясь от ноутбука, спрашивает Джун.  — Нет, ничего, — вздыхает Юнги. Он сам не понимает, почему такой рассеянный. Хотя нет. Понимает. Со вчерашнего вечера он то и дело, что вспоминает Хосока, их короткие разговоры, их первую встречу, за которую ему до сих пор стыдно. Его лицо так и стоит перед глазами. И вот опять. Юнги снова прокручивает вчерашний вечер в голове. То как на лицо Хосока падает лунный свет, как его глаза сверкают, как он придерживает Мина за руку. Он дотрагивается до этого места и будто до сих пор тепло его руки чувствует. Юнги не может сдержать улыбки.  — Ну вот опять! — Намджун показывает пальцем на лицо Юнги.  — Что? — не понимает тот.  — Ты опять лыбишься! Прекрати!  — Мне что улыбаться нельзя?  — Можно, но не так. Это странно. Кто ты? Мой Мин Юнги так себя не ведёт! — Намджун бледнеет. — О боже! Тебя захватили пришельцы? В твоё тело вселился дух? Ты сошёл с ума? — он легко хватает его за плечи и начинает трести.  — Что за бред. Успокойся. У меня просто хорошее настроение, — отмахивается от череды вопросов Мин.  — Когда у тебя просто хорошее настроение, ты пересматриваешь «До встречи с тобой», ревёшь, идёшь в магазин за мороженым и смотришь «Ванпанчмен». — Намджун уже полностью забросил свой ноутбук, и всё его внимание было приковано к другу, что странно себя ведёт.  — Точно! Почему бы нам не посмотреть аниме? — сверкает Юнги. Его улыбкой можно ослеплять врагов, если бы они имелись.  — Нет! С меня хватило, когда ты сказал, что мы посмотрим весёлое аниме, а в итоге я два часа ревел над «Убийцей Акаме».  — Ну оно же весёлое… в некоторых моментах. Намджун изгибает брови, что говорят: «Ты серьёзно? По-твоему один смешной момент делает аниме весёлым?». Юнги понимает этот взгляд и сдаётся.  — Ладно. Что пишешь? Намджун переводит взгляд на яркий экран. — Я просто поправлял кое-что в презентации, завтра её сдавать.  — Понятно. Юнги тянется к пульту и, включив телевизор, начинает искать что-нибудь достойное его внимания. На одном канале показывают какое-то старое шоу, на другом дораму, на следующем зарубежный фильм, и это все кажется таким скучным и неинтересным. Через некоторое время бесплодных поисков Юнги выключает телевизор и откидывается назад.  — Слушай, Намджун, — Юнги ждёт, пока он посмотрит на него. — А как ты понял, что влюбился в Тэхёна?  — С чего вдруг такие вопросы? Мне казалось, что ты избегаешь такие темы.  — Просто интересно стало, — пожимает плечами Мин.  — Это было через недели две, может и три после нашего знакомства. У нас только одна общая пара, ну, ты знаешь и виделись мы либо на ней, либо на обеде. Как-то так получилось, что мы сдружились и вместе обедали. Он как раз таки меня и познакомил с парнями и Юной. Мы сидели на обеде, и он начал рассказывать про обрезание и евнухов — на этом моменте Юнги давится воздухом, а Намджун смеётся — у всех была такая же реакция. Он рассказывал так увлечённо и при этом старался есть, и как-то даже умудрился запивать, и когда он почти закончил говорить и решил выпить воды, то вздохнул и подавился. Он уронил стакан, испачкал весь стол, начал кашлять и при этом пытаться что-то вытереть. Чимин тогда осторожно бил его по спине, а Юна пыталась помочь ему протереть стол и дала ещё стакан воды. Я сидел как истукан и смотрел на него. По-моему именно в тот момент я осознал, насколько Тэхён прекрасен, — просто улыбается Джун.  — То есть ты хочешь сказать, что влюбился в Тэхёна, когда тот чуть не умер у тебя на глазах, а ты просто на это смотрел? — заключает Юнги.  — Ну фактически да. Так все и было.  — Я не удивлюсь, если он скажет, что влюбился тебя, потому что ты… Я даже не знаю, что можно придумать глупее.  — Кстати, нужно у него это спросить, мне стало интересно, — задумался Намджун и вернулся к своей презентации.  — Только ты не говори ему свои причины, герой-любовник. Юнги встаёт с дивана и идёт до своей кровати, на которую плюхается лицом вниз. Он обхватывает подушку двумя руками и крепко её обнимает.  — Юнги, не спи, — строго говорит сосед и хлопает крышкой ноутбука.  — Я не сплю.  — Тебе ко скольки?  — Как обычно.  — Тогда зайдёшь за мной. Юнги приподнимается на локтях, высвободив подушку из рук.  — Мне нужно кое-куда зайти, так что не выйдет.  — Куда? — Джун удивлённо смотрит на друга.  — Да так… к родителям…?  — Давно ты не ходил домой, — кивает друг и начинает переодеваться. Юнги кивает и провожает взглядом фигуру, выходящую из комнаты.  — Я ушёл! Раздается хлопок, и Мин остаётся в квартире один. В принципе Юнги собирался к родителям, но не сегодня. Возможно когда-нибудь позже. Сегодня было мало пар, что у Юнги, что у Намджуна, и поэтому было немного времени поваляться дома перед тем, как пойти на работу. Это было больше минусом, чем плюсом, так как если он ляжет после хоть и короткого учебного дня, то встать будет трудно, тем более если вставать на работу. Единственное, что сегодня придавало ему сил, так это то, что после смены он увидит Хосока. Они как обычно поговорят (и уже от этого в груди селилось предвкушение и немного нервозности). Разговоры с Хосоком имели какую-то магию. То есть. Ты общаешься с ним и понимаешь, что ему правда интересно тебя слушать, он так внимательно смотрит, будто ему не историю про надувную уточку рассказываешь, а о чем-то сверхсуперважном. Во-вторых, ты чувствуешь, как буквально можешь ему все рассказать, и потом не будет таких мыслей, как: «Чёрт, зачем я вообще это рассказал, а если…» — и это такая редкость. В-третьих с ним было легко. Он высказывал свое мнение, не навязывая его, уважал твоё и легко обходил все споры, что могли бы возникнуть. Вообще Хосок сам по себе был весёлым, интересным, красивым… В общем, он хороший человек… *** Хосок укутывается потеплее в свою кожаную куртку, которую давно пора бы сменить на что-то более утепленное, но Чон не хочет, он хочет как можно больше времени походить в ней. Тем более если надевать её поверх футболки, поверх которой надета толстовка, то не холодно, честное слово. Хосок петляет вдоль серых высотных зданий и входит в одно такое, где располагается танцевальная студия его друга. Она небольшая, но очень оживлённая.  — Какие люди, — улыбается во все 32 зуба Чонхо и раскидывает руки для объятий, — как давно тебя здесь не было? Хосок улыбается в ответ и падает в крепкие объятия друга.  — Меня не было всего полторы недели. Завал по учёбе, все как с цепи сорвались. Я до сих пор не понял, что это было.  — Помнишь хоть одну хорягу? Не забыл ещё?  — Не говори глупостей, — закатывает глаза Чон. — Ты говоришь так, будто меня год не было, хотя я даже тогда бы не забыл.  — Это хорошо. Сейчас проверим. Хосок любит танцевать, как ничто другое в этом мире. Он до сих пор помнит, как в детстве впервые увидел танец. Это было что-то из хип-хопа. Это было настолько потрясающе, что Хосок простоял с открытым ртом весь танец. После этого он бегал за мамой и просил научить его танцевать, он загорелся желанием, и, пока это желание не будет исполнено, Хосок не успокоится. Мать с отцом не были против увлечения сына, они думали, что это будет хорошим хобби, что возможно через некоторое количество времени ему это надоест, ведь дети переменчивы, любопытны и хотят попробовать всего как можно больше. Но не через неделю, не через месяц, не через год Хосок не передумал. С каждым днем в нем росла уверенность в том, что танцы — это единственное, чем он хочет заниматься, и родителям пришлось смириться с этим. Отец был настроен скептически, а вот мама была за него, она поддерживала его, как сейчас поддерживает и Чонгука, младшего брата Хосока, если детям нравится, то пускай. Хосок очень сильно благодарен своим родителям, ведь все могло получится как с Чимином. Чимин — лучший друг Хосока. Они познакомились как раз благодаря танцам. Это был первый день в танцевальной школе, и Хосок будучи дружелюбный и активным ребёнком успел со всеми познакомиться, кроме парнишки, что держался подальше и застенчиво отводил взгляд. Он был таким маленьким, пухленьким и невероятно миленьким. Хосок подошёл первым и протянул руку, парнишка напротив весь искрился от счастья, засмущался и протянул свою маленькую ладошку. Они подружились очень легко и по сей день являются лучшими друзьями. Чимин жил танцами, как и Хосок. Чимин был одержим танцами, а вот его родители были одержимы хорошим будущим их ребёнка, в котором не существует такой профессии, как танцор. Танцы давали свободу: свободу от переживаний, от мыслей, от всего. Когда танцуешь, все, что было до, становится не важным, как и то, что будет после. Есть только сейчас и сейчас это танец. Каждый танец помогает в чем-то важном. Энергичный — выплеснуть всю энергию, это словно громко петь, когда тебе грустно. Становится легче. Медленный — пропустить через себя все эмоции и показать людям чувства, которые можно выразить лишь под музыку. И конечно же великая середина. Мелодичный — это просто танец, когда хочется станцевать, но немного лень. Танец позволяет испытать множество эмоций и показать их другим, используя лишь свое тело, даже музыка иногда бывает не нужна. Танец — это свобода. Хосок любит эту свободу, любит больше всего на свете. Иногда он даже пугается своей любви, ведь другое теряет свою ценность перед этой свободой. Хосок молится, чтобы никогда не встать перед выбором, где один из вариантов будет танцы, ведь чтобы не было во втором варианте, есть огромнейшая вероятность, что он проиграет, даже если это будет его семья. Это ужасно, считает Хосок, но ничего не может с этим поделать. Хосок, или как его называют в своих кругах, Джей Хоуп, Хоби танцует уже третий по счету танец, в нем нет ни капли усталости, и он готов танцевать ещё и ещё.  — Сегодня ты более энергичен, — убавляет колонки Чонхо, и музыки совсем не слышно. Хосок останавливается и переводит вопросительный взгляд на друга.  — Я всегда такой.  — Это да, но сегодня ты какой-то странный. Обычно ты танцуешь расслаблено, а сегодня ты напряжен да и лицо такое мрачное, — хмурится Чонхо и садится рядом с другом, вытягивая свои длинные ноги параллельно ногам Хосока. — Что-то случилось? В зале тишина. Пахнет деревом с примесью пота, вдоль стены лежат сумки и два одиноких пуфика в углу.  — Да нет, все как обычно, — лжет. Всё давно ни как обычно. Все необычно с того дня, как он впервые увидел бледного парнишку с мятной копной волос, в пушистом свитере, готового драться за простые наклейки, которые Хосок, между прочим, давно хотел приобрести. Этот парень, как позже выяснилось, был Юнги, и он готов был драться, но его ноги тряслись, а лицо так и выражало волнение, хоть он и пытался скрыть это злостью. Выглядело это забавно. Хосока этот парень заинтересовал, и с каждым днём интерес рос. Он приходил в магазин каждый день в надежде увидеть Юнги, и однажды, когда шёл из того самого магазина, ему улыбнулась удача своей самой яркой улыбкой, и он увидел его. Во вторую встречу Хосок был просто сражен наповал тем, как Юнги, смущаясь, протягивал ему телефон с наклейкой хмурого кота, и Чон просто не мог сдержать смеха. Скорей всего, с этого дня Хосок осознал, что влюбился. Вот так вот просто. Влюбился в парня, потому что тот наклеил ему кота на телефон. Каждые встречи Хосока и Юнги хранятся в его памяти как святая святых. Встреч было мало, но Хосок их все в голове каждый день, каждый час прокручивает, каждую деталь заново просматривает. Каждую эмоцию, каждый жест, каждый разговор в голове записан, словно на камеру. На часах поздний вечер, пора бы ему идти. Ждать Юнги бывает невыносимо, хочется поскорее увидеть, послушать, невесомо рукой по его руке провести, но когда Юнги приходит, то будто тёмная площадка сразу озаряется, и все минуты, проведённые в ожидании, меркнут по сравнению с секундами наедине с Юнги. Хосок никогда не верил в любовь с первого взгляда, никогда не верил в то, что он кого-то полюбит, тем более, если этот кто-то незнакомец. Он никогда не верил, что полюбит так быстро и так ярко. Он никогда не верил, и это было его главной ошибкой. Во всех книжках, что ему читала мама была великая любовь с первых секунд знакомства, были благородные люди, были прекрасные принцы и не менее прекрасные принцессы. Хосок вырос и начал считать это полной глупостью. Если влюбляешься в человека с первого взгляда не значит ли это то, что ты влюбляешься во внешность? Хосок не хотел влюбляться во внешность, он хотел влюбиться во внутренний мир человека, в его привычки, в его голос, в его прикосновения и в его тепло, а потом только полюбить его лицо. Хосок хотел влюбиться со временем и хотел, чтобы его также любили. Но он влюбился сразу. Сразу как только увидел глаза бусинки, маленький носик, чуть пухлые щечки, злобный взгляд, за которым прятался страх. Он влюбился и не знал, полюбят ли его в ответ. Это было хуже всего. Не знать, что испытывает к тебе человек, что так горячо любим твоим сердцем. Это похоже на болезнь, и Хосоку уже не найти лекарство. *** Работа обещала быть лёгкой. Когда Юнги вошёл в кафе, то заметил, что посетителей было не так уж и много, и даже обрадовался. Посуды в раковине было немного, и после того, как она была вся вымыта, началась атака. Это была реально атака. То есть Юнги час спокойно намывал себе редкие тарелки от таких же редких посетителей в этот вечер, как буквально через минуту его кафе просто атаковала голодная толпа людей, и посуда в раковине была больше и больше, несмотря на то, что Юнги мыл её так быстро, как только мог. Спина ныла, хотелось поднять голову и размять шею; пальцы стали похожи на вытянутый изюм, а он весь будто провонял моющим средством. Это был тяжёлый день, и Юнги имел право побаловать себя чем-нибудь вкусным, например, шоколадным батончиком, который купил он в каком-то ларьке, только чтобы Джун не видел его, не хотелось снова врать другу. Пальцы испачкались в шоколаде, и Юнги старательно вытирал пальцы об спиртовую салфетку, что завалялась в его кармане, откуда она там завалялась, Юнги уже не помнит, но сейчас она была кстати. Смена Джуна закончится где-то через полчаса, поэтому Юнги, не торопясь и не скрываясь, идёт на площадку, где его уже ждёт Хосок. Юнги вздыхает и улыбается. Он увидит его, и неосознанно шаг ускоряется, как и пульс, и все вдруг становится таким ярким, будто солнце все ещё на небе, а не где-то за горизонтом. Хосок сидит на скамейке, увидев Юнги, он тут же начинает улыбаться и махать рукой.  — Привет, — улыбается Хосок.  — Привет, — Юнги просто не может не ответить на эту улыбку, которая так ослепительно прекрасна.  — Сегодня ты почти не опоздал, но я все равно первее. Юнги присаживается рядом с Чоном и откидывается спиной на спинку, вытягивая ноги.  — Я так устал.  — Много работы?  — Ага. Как будто это кафе единственное, где есть еда в это время, так много людей было, я думал умру в горе этой посуды. Хосок тихо хихикает.  — Не хочешь куда-нибудь сходить? Сейчас? — предлагает Юнги.  — Ты хочешь погулять после того, как весь вечер стоял над посудой?  — Не гулять. Просто уйдем и все. Сядем в другом месте. Всё-таки если Намджун будет возвращаться домой, а он будет, то увидит Юнги в компании с Хосоком, и тогда придётся долго объяснять. Вообще Юнги не очень хочет делиться Хосоком и даже кому-то про него рассказывать. Хосок — это личное, как секрет. Самый лучший секрет в жизни Юнги.  — Есть идея, — встаёт Хосок. — Пошли. Юнги поднимается за парнем. Они идут куда-то в сторону остановок. Хосок останавливается, и спустя минуту подъезжает автобус, в который они садятся. Юнги начинает нервничать спустя десять минут.  — Куда мы едем?  — Секрет, — подмигивает ему Чон.  — Это слишком далеко.  — Это за городом. Там красиво, тебе понравится.  — Мой сосед будет волноваться и…  — Не паникуй. Юнги нервно теребит край своей куртки и смотрит в окно, в котором мелькают уже редкие дома. Они выходят на конечной остановке.  — Идём, здесь не далеко.  — Куда ты меня ведёшь? Становилось страшно. Хоть Юнги и испытывал чувства к Хосоку, но ему не хотелось умирать в ближайшее время.  — Не бойся ты так, — смеётся Чон. Спустя пять минут ходьбы через лес, в котором ну очень мало деревьев, Хосок просит Юнги закрыть глаза.  — Зачем?!  — Так будет эффектней. «Эффектней убить меня?» — остаётся не озвученным.  — Я не собираюсь тебя убивать или что-то типа того, — убеждает его Хосок, Юнги на свой страх и риск доверяется ему и позволяет накрыть свои глаза тёплыми шершавыми ладонями. Хосок со спины подталкивает Юнги и осторожно направляет. Спина Юнги касается груди Хосока, и от этого он нервничает ещё больше, спина горит, а сердце так скачет в груди и точно не из-за страха. Вообще в руках Хосока, в такой непосредственной близости с ним страх испаряется. Когда рядом он, бояться просто не получается. Юнги чувствует запах Хосока. Он пахнет как будто деревом, дезодорантом и чуть уловимо потом. Этот запах окутывает Юнги, давая ощущение уюта. Даже запах Хосока был особенным.  — Тааак. Стой, — шепчет ему Хосок, и уши загораются, словно их облили кипятком. Он медленно разводит руки и отходит влево.  — Открывай. Мин выжидает секунды три перед тем, как медленно поднять веки. Первое, что видит Юнги — это огни. Множество огней. Где-то фонарей, где-то свет из окон, где-то вывески магазинов. Юнги видит высотные здания, чёрное небо с множеством белых звёзд. Он видит, как высоко они забрались, и как это город стал словно на ладони. Юнги впервые видит такое. Кажется, что мир на миг замер, что даже сердце больше не бьётся, что он забыл как дышать. Юнги стоит на вершине и чувствует, как может свернуть горы. Это выглядело все так захватывающе красиво. Но когда Юнги обернулся на Хосока, то все, что было за его спиной просто меркло по сравнению с этим человеком. Он стоял и улыбался. Его губы все также похожи на сердечко, словно даже своей улыбкой он излучает любовь. Юнги улыбался в ответ, обнажая дёсны. Шаг вперёд со стороны Мина, и ещё шаг со стороны Хосока. Они стоят близко, почти нос к носу. Юнги осознает, что ещё шаг, и он коснется лица Хосока. Возможно, он его поцелует, возможно, проведёт рукой по лицу и зароется ею в чёрные, как уголь, волосы, возможно, Хосок будет его обнимать за талию, и их сердца будут биться взволнованно. Юнги представляет, и на секунду в его голове просачивается мысль, что Хосок этого не хочет, но она тут же испаряется, когда видит его взгляд.  — Тебе нравится? — шёпотом, почти в губы говорит Хосок и не сводит глаза с глаз собеседника.  — Очень, — также шёпотом выдыхает Юнги. Они встали на полшага ближе. Они настолько близко, что Юнги чувствует дыхание Хосока на своей коже. На секунду взгляд Чона скользит на губы Юнги. Они не знают, кто нагнулся первым, кто сделал этот шаг. Их губы встречаются. Юнги чувствует тепло на губах, чувствует как Хосок аккуратно целует его, чуть прикусывая губу, чувствует как Хосок проталкивает свой язык ему в рот, чувствует, что Хосок на вкус как кофе, чувствует руки Чона на своих щеках, что спускаются к шее, позже к талии, чувствует, как собственные руки давно хозяйничают в волосах Хосока. Их тела прижимаются друг к другу, словно вжимаясь в тела друг друга. Юнги чувствует слишком много. Раньше он считал поцелуи грязными, слюнявыми и не понимал, как это может нравиться, но сейчас, когда он целует Хосока, в его животе будто взрываются сотни фейверков, щеки и уши пылают огнём, а колени подкашиваются, и если бы не сильные руки Хосока, Юнги уже упал бы. Это первый поцелуй Юнги, и он не знает, что сделать, что от него требуется, но ему это и не нужно, Хосок словно направляет его, а Юнги просто делает, как чувствует. Хоть это и не идеальный поцелуй, но это их первый и самый насыщенный, потому как другого такого, с такими же ощущениями, с таким же трепетом, с таким же запасом опыта уже не будет. Это случилось впервые. Юнги часто гадал, с кем и как будет его первый поцелуй, представлял себе различные ситуации, истории и много чего ещё, и в его фантазиях все было так красиво, романтично и по-особенному. Но в реальной жизни все оказалось куда лучше, намного ярче, чем можно было представить. Они отрываются друг от друга и, соприкасаясь лбами, громко дышат. Под этим ночным небом, на окраине города, где открывается вид на сотни огней, они смотрят друг другу в глаза и понимают, что никто об этом не жалеет, никто не будет отнекиваться, стыдиться или убегать. Они чувствуют, видят, что все взаимно.  — Хорошо, что сегодня такая теплая ночь и без ветра, — говорит Хосок, крепче прижимая к себе Юнги. После этого поцелуя, не говоря ни о чем, они спокойно сели перед ночным городом, смотря в даль.  — Да, — выдыхает Мин, — иначе мы бы сейчас скрючились от холода, как червячки. Не хотелось бы быть червячком.  — Ты был бы самым симпатичным червячком.  — Ты был бы ещё симпатичнее.  — Ахахаха, вряд ли, но спасибо. Юнги разворачивается в объятиях Хосока, чмокает его в нос и говорит:  — Ты очень-очень красивый.  — Но если ты так говоришь, — сдаётся Чон.  — Ой, смотри! — пальцем в небо указывает Юнги. — Я знаю это созвездие. Это Кассиопея!  — Точно, а вон то похоже на созвездие Цефея.  — Где? — Юнги рассматривает все небо, бросая взгляд от одной звезды к другой. — Как оно выглядит?  — Ты не знаешь?  — Я знаю только одно созвездие, и то только потому, что мой друг в одно время увлекался этим. Мне нравится наблюдать, а не изучать.  — Понятно. Тогда ты вряд ли увидишь, если я покажу.  — А ты в этом разбираешься? — Юнги резко поворачивается в сторону Хосока. Звезды его уже не так интересуют.  — Немного, — нехотя отвечает Хосок и немного отодвигается от Юнги влево, чтобы ему было удобно смотреть тому в глаза. — Мой папа любит астрологию и все, что с этим связанно. В детстве он нас с братом часто возил куда-то на природу, чтобы понаблюдать за звёздами. Мне это не очень нравилось, если честно.  — У тебя есть любимое? Хосок не знает, есть ли оно. Отец изрядно потрепал ему нервы этими картами звездного неба. Он думал, что если Чонгук в восторге от всего этого, то и Хосок тоже. Но нет. Вообще нет.  — Возможно.  — Какое?  — Скульптор, но мне больше нравится называть его Звёздный ваятель, звучит круто.  — Почему оно твоё любимое? — Юнги вопросительно наклоняет голову вбок.  — Не то чтобы любимое, но… не знаю, может просто название красивое, — произносит Хосок и видит, как огни ночного города красиво отражаются в глазах человека, которого он любит, напоминая то самое созвездие. Отражаются созвездием, которое он раньше считал некрасивым, простым и несуразным, но в глазах Юнги все выглядит прекрасным.  — Давно я просто не смотрел на звезды. Юнги ложится на траву и чуть прикрывает глаза. Хосок ложится рядом. Юнги положил голову на грудь Хосока, перекидывая руку вдоль живота. Раньше они засыпали с лицом друг друга перед глазами, а сегодня засыпают вместе.