***
— Вы помирились с Хосоком? — интересуется Джин. Чимин только недавно пришёл и помогал тому нарезать овощи на салат. — Мы с ним и не ссорились. — Вы странно себя вели. — У нас были некоторые недопонимания, но теперь все хорошо, — Чимин думает, что после этого разговор закончен, но сам не понимает, как продолжает говорить. — Мы с ним дружим с детства, и у нас вроде как должна быть крепкая дружба, которую сложно… ммм… прекратить? Но такое ощущение, что это всё. Я больше не чувствую того родства что раньше. — Такое бывает, — мирно отвечает Джин и открывает холодильник. — Главное, чтобы он тоже понял это и не думал, что проблема в нем. — Мы с ним говорили, — утвердительно кивает Пак.***
— Ты уверен, что умеешь готовить? — с недоверием косится на Юнги Хосок. После своего первого свидания, когда они проснулись на матах парочка не хотела расставаться. На улице уже как час было светло, а утренние прогулки это то, что нужно. После этого появляется хорошее настроение, а если ты гуляешь с любимым человеком, то настроение взлетает до отметки отлично. После небольшой прогулки Юнги пригласил Хосока к себе. Намджун же через день таскается к Тэхену, так что Юнги будет таскать Хосока к себе. Вот они стоят на кухне в поисках чего-нибудь съедобного. Юнги загорелся желанием приготовить завтрак, а Хосок не может поверить в то, что тот ещё и хорошо готовит. Идеальных людей не существует, но Юнги же здесь, совсем реальный стоит. — Конечно, я умею готовить. Если бы готовил Джун, то мы бы с тобой точно не встретились, я умер бы раньше, — как само собой разумеющиеся говорит Юнги. — Может просто хлопья? — Хосок все ещё косится на эту жёлтую упаковку, что стоит себе на деревянной полке. — Ладно. Садись пока, — сдаётся парень. Хосок послушно садится за стол и наблюдает за тем, как Юнги достаёт две глубокие тарелки и яркую упаковку, насыпает из неё овальные бежевые хлопья и заливает молоком, достаёт ложки и разливает едва горячий чай. Телефон несколько раз вибрирует, и Юнги отвлекается от своего завтрака дабы посмотреть что там. Он внимательно читает и пару раз проходит пальцем по сенсорному экрану. — Сегодня собираемся у Джин-хёна, — отложив телефон в сторону, говорит Юнги — И ты идёшь со мной. — Во сколько? — в первый же день знакомства Хосок успел подружиться со всеми, поэтому было не особо удивительно, что его позвали на общую «тусовку». — В шесть. — У нас ещё много времени. Юнги давно интересует один вопрос, который он не может решиться задать. В нем нет ничего такого, но всё равно как-то неловко. Сейчас, пока никого вокруг нет и у них хорошее настроение, может спросить? — Эм, Хосок, — обращает на себя внимание Мин. — Ты же говорил с Чимином? На общей встрече они вели себя немного странно для лучших друзей. Они хорошо общались, но почти не уделяли друг другу внимание, они словно простые хорошие знакомые. Юнги знает, как Хосок переживает о их дружбе с Чимином, но тогда казалось будто это норма. Разговаривали ли они или нет? — Да, мы с ним говорили. Юнги не заметил, чтобы Хосок стал грустнее или нечто подобное. — И как? Вы всё решили? Хосок закусывает губу и минуту выжидает паузу. — Помнишь, я говорил, что все дело в танцах и тд? — Юнги кивает. — Я в это верил только отчасти, ведь я знаю, что он до сих пор танцует с Чонгуком. Он готовится поступать, а Чимин тренируется с ним за компанию. Я почему-то думал, что все дело во мне, что это я не могу решиться, что я создаю эту пропасть между нами, но оказалось, что нет. Видимо наша дружба осталась в детстве. У нас разные интересы, вкусы, мысли и мировоззрение, все что нас связывало — это любовь к танцам и общая мечта. Любовь к танцам осталась, а вот мечта нет. Мы больше не проводим время вместе, и все это так накладывается, — небольшая пауза. — Он нашёл друга лучше, который хорошо его понимает. Парень Намджуна, Тэхён, они с ним больше подходят друг другу в плане дружбы. Я тоже ощущал, что у нас с Чимином как-то все изменилось и я искал причины во всем что только можно, но оказалось, что причина в нас обоих. Я не хотел об этом думать, наверное, потому что не хотел остаться один. Хоть у меня и много знакомых, но нет таких людей, которым я мог бы легко открыться и по-настоящему назвать своим другом. — Хосок водит ложкой по хлопьям и не поднимает взгляд с тарелки. — Я не хотел принимать этот очевидный факт, но потом появился ты, и стало легче. Пока у меня есть ты, мне никто не нужен, ты для меня и друг, и парень. Юнги слабо улыбается, встаёт изо стола и подходит к Хосоку. Он легко проводит по его чёрным волосам и присаживается рядом, беря его ладонь в свою. — Пока тебе нужен друг или парень, я буду с тобой.***
За столом очень шумно. Восемь человек на одну гостиную не очень больших размеров — это слишком, но они вполне умещаются и даже успевают потанцевать. Джин вытащил с помощью парней кухонный стол, чтобы накрыть его непосредственно там, где они и соберутся. — Ты всегда проигрываешь ей в игры. — Не всегда! Тэхён с Чимином уже пять минут спорят об этом, создавая больше шума. — Стоит ей только глазками стрельнуть, так ты уже весь расплываешься. — Да нет, — не особо уверено тянет Пак. — Да-да, а помните как она к нему подкатывала? Это было что-то, — вклинивается в спор Джун. — Как? — интересуется Джин одновременно с Чонгуком. Тэхён хитро улыбается. — Юна так круто к нему подкатывала. Это было так смешно и нелепо, а Чимин весь краснел, — смеётся Тэхён. — Я помню один случай, когда она подошла к нему на большой перемене вся такая красивая, в платье, на каблуках, накрашенная и смотрит на него томным взглядом, говорит очередной подкат, что-то из ряда: «Ты случайно не симфония? Так почему же мне постоянно хочется тебя слушать?» и закусывает губу. Всё так хорошо и отлично, но она закусила верхнюю губу и испачкала зубы в помаде. Это было так смешно в тот момент. Я еле сдерживался, а этот стал похож на помидор. За столом никто не остаётся равнодушным, и подхватывают громкий смех Тэхёна. — Я только училась пикапить парней. Я раньше никогда таким не занималась, — пытается оправдаться Юна. Этого почти не слышно за дружным хохотом. У Чимина почему-то краснеют щеки. — Так Юна у нас пикап мастер? Научишь пару приемчикам? — ухмыляться Сокджин. — А тебе зачем? — тут же вклинивается Чон младший. — Парня себе склею, а то тут есть один, все никак решиться не может. Вот думаю все в свои руки брать, — выразительный взгляд в сторону Чонгука, который на удивление всё понимает и, неловко улыбаясь, потупляет взгляд. Мальчишеская любовь — это в первую очередь робость. Каждый за столом понимает, про кого говорит их хён и почему их младшенький становится все краснее с каждой минутой. Никто не акцентирует на это внимание, и продолжают беседу. Они сидят у Сокджина до десяти часов, играя в игры и поедая еду, что готовил хозяин квартиры с Чимином. Такие вечера всегда самые лучшие. В такие вечера не нужно думать о проблемах, о недомолвках или ссорах с родителями, не надо о чем-то беспокоиться, чего-то бояться. Всё уходит, сменяя грусть на радость, слезы на улыбку, горечь на сладость и тяжесть на лёгкость. Друзья, как никто другие, умеют перемещать тебя из состояния грусти в состояние веселья и ребячества. Когда они вместе в их компании нет серьёзных или «взрослых», они все становятся детьми, у которых беззаботное детство. Чимин и Юна убирают со стола, Сокджин с Хосоком моют посуду, а Юнги, Чонгук, Намджун и Тэхён убирают беспорядок в комнате, что успели навести, пока дурачились. Чонгук с Хосоком уходят первые. Второй долго обнимает Юнги и, улыбаясь, оставляет поцелуй на лбу, говоря тихое «пока». Мин тает. Намджун с Тэхеном уходят вторые. Юнги, на всеобщее удивление, остаётся у Сокджина, потому что тот обещал показать ему свою коллекцию дисков андеграундных рэперов. Чимин надевает куртку и ждёт, пока оденется Юна. Они прощаются с Сокджином и Юнги, уходя домой последними. — Ветер сильный, — говорит очевидное девушка. Они идут по дороге, которая хорошо освещена фонарями, их лица обдает потоками холодного воздуха, от чего каждый из них начинает ежиться. — Завтра обещали тепло. — Тогда может погуляем? — Завтра я тренируюсь с Чонгуком. — Снова? Почему бы тебе просто не бросить менеджмент и поступить вместе с Чонгуком? Из-за того что ты вечно пропадаешь с ним в зале, у тебя упали оценки, — Юна смотрит вперёд, ни разу не глянув в сторону своего парня. — Ты же знаешь, что не могу, — все, что отвечает на это парень. Юна молчит, она знает все ответы на свои вопросы, уже выучила наизусть. После продолжительной паузы, когда до её подъезда остаётся пять минут ходьбы она говорит: — Ты никогда не задумывался о том, что сердце — это самый честный орган в человеческом организме? — Чимин вопросительно глянул на Юну, что опустила голову, упираясь взглядом в темноту перед ними. Её чёрные волосы закрывают лицо, и Чимин не может разглядеть её эмоции. — Ты можешь вечно убеждать себя, что тебе нравятся цифры и куча бумаг, что ты без ума от оливок и любишь горелые тосты, и возможно это сработает. Но когда ты что-то любишь переубедить себя невозможно, сердце тебя сразу выдаст. Когда ты нервничаешь или волнуешься, боишься или спокоен. Сердце всегда говорит правду. — К чему ты это? — Когда я с тобой моё сердце бьётся в десять раз быстрее. А у тебя? — она берет в руку его запястье и нащупывает пульс. — Быстро.А когда ты танцуешь, как бьётся сердце? — риторический вопрос, — Знаю, что намного быстрее. Стоит ли убивать всю свою жизнь на то, что тебе противно? Когда ты с лёгкостью можешь заниматься любимым делом? — Юна, ты же знаешь… — Не твоя вина, что ты родился в большой семье, родители обязаны тебя обеспечивать, ты в курсе? В законе прям так и прописаны родительские обязанности.Ты им ничего не должен, и разве они не свыкнуться с этим? Отец же не очень то и противится этому? Маму легко убедить. Почему ты не можешь? У Чимина перехватывает дыхание. Почему он не может? Он решил, что мама права, что танцы не принесут ему ничего в будущем, но откуда она это знает? Юна переводит взгляд на Чимина и смотрит ему прямо в глаза. — Мне пора, пока! — она легко целует его в губы и убегает в подъезд, оставляя Чимина за собой.***
Дом встречает Чимина звуками работающего телевизора. — Мы смотрим фильм, айда с нами! — зовёт его братишка. — Не-а, я спать. Мальчик пожимает плечами и возвращается к просмотру. — Давай я тебе ужин разогрею, поешь хотя бы, — уже поднимается мама, как Чимин останавливает её, убеждая, что он хорошо поел и хочет спать. Чимин заваливается на свою узкую кровать и всматривается в потолок, словно сейчас там что-нибудь появится, надо просто подождать, но не через минуту, не через две ничего не происходит. А чего он в принципе ожидал? Чимин закрывает глаза и кладёт руку на грудь. Сердце забилось быстрее. Может все, кто его убеждал, были правы?