Разные

Только на пятый день, считая от дня рождения Сокджина, Юнги наконец-то удалось смыть до конца зеленку с ног. Собственно возникает вопрос: «А какого этого хрена то зеленка, ну типа зачем?». Просто пока они были пьяны и пока идея группового окрашивания жила в их головах, как блохастый чёрный кот возле подъезда Тэхена — долго, кроме Юны и Чонгука, которые оставались трезвым, парни решили не ждать до утра, чтобы сходить за краской и осветлителем (слава богу никто не вспомнил про круглосуточные супермаркеты, в которых если постараться, то и краску найти не проблема), поэтому Джин не придумал ничего лучше, как распотрошить всю аптечку и достать оттуда маленькую баночку зеленки. Этой баночки хватило только на Юнги и Тэхёна, что вызвались первыми. Они просто размазали по ноге жидкость и ждали, когда их волосы приобретут зелёный цвет. Размазывали они на минуточку руками, прям как крем втирали, и, к удивлению, руки отмылись быстрее. Волосы не стали зелёными, а вот кожа стала, прям тёмной, не цвет газона, конечно, но… ужасно. Так как покраситься они должны были все вместе, то Тэхёну в голову пришла невероятная (как и все другие)идея, которая заключалась в том, что он просто откопает в комоде свои запасы гуаши, которыми он иногда рисует. Этой самой гуашью покрасили ноги всем остальным. Вот, кстати, с помощью гуаши волосы на ногах приобрели зелёный оттенок. Спустя время, когда Тэ с каким-то грохотом достал красную гуашь и блёстки, что он иногда использует для макияжа глаз для фото в инсту, всем по очереди красили подмышки и посыпали блистючками. Выглядело это очень странно. Пьяный Тэхён большой кистью делает мазки на подмышки Чимина, который пьяно смеётся в маленькую ладошку, а рядом с Тэ стоит Джун, что с самым серьёзным видом сыпет блёстки, изогнув руки (так обычно Чонгук солит суп). Вначале Юна с Чонгуком пытались их образумить, мол, пожалеете ещё, но они были не преклонны, поэтому, как все цивилизованный люди, Чонгук достал телефон и начал снимать это на камеру, крича, что предупреждал хёнов, что яро отговаривал их и они полностью сами виноваты, что подмышки зудят, а Юна пошла доедать торт, запивая его шампанским, что она разбавила большим количеством сока. За то, что Юна постоянно разбавляет алкоголь соками, она получает упрёки со стороны Чимина и Юнги, которые, в принципе, не пьют, но много знают. Как только Юнги проснулся утром и въехал во всю ситуацию, то клятвенно пообещал себе больше так не напиваться, точно не с этими людьми. Это был первый и последний раз, когда он вливает в себя соджу в таком большом количестве. Хотя… может пить соджу и шампанское по очереди не очень, все-таки градус скачет, как он вчера под музыку PSY. Но Хосоку вроде как понравилось. Особенно когда он танцевал под «Daddy», как это называет Чимин, писькин танец. Вообще Юнги думал, что когда он проснётся, то в его голове будет перекати поле, но, на удивление, он помнит почти все. Размыто, оборванно, но помнит. Если по секрету, то он бы и половины не вспомнил если бы не Чонгук, который скинул видео и фото с того дня, то есть ночи. Сколько же шуток было на тему взглядов Хосока в сторону Юнги, когда тот танцевал. Мин со стыда чуть не сгорел. Ну, как сказал Джун:  — Юнги, это обязанность друзей — смеяться над тобой и по возможности над твоим парнем. И нормально это, только если это не переходит границы. Но танцевал ты и правда зачетно. О боже. Юнги не отмыться от этого позора. После того как мочалка вернулась на свое место, а когда-то бледные ноги стали розовыми, Юнги выдохнул. Он выключил кран и тихонько прошёлся полотенцем по ногам.  — Я надеюсь, что после такого моим ногам не страшны никакие микроорганизмы, в том числе и собака Хорса, — под нос себе бубнит Юнги, выходя из ванной. Оказывается, что отец Хосока решил взять из приюта щенка, который выглядит слишком одиноким и бедненьким. Чонгук был счастливее всех узнав, что у них появится домашний питомец, и прислал кучу фотографий собаки со всех возможных ракурсов. Юнги уверен, что всем надоело пролистывать огромный кусок диалога из одних фотографий, но никто не жаловался. Чонгук как-то через экран излучал и делился радостью. Да уж, знакомство с этой особой вышло не из лучших. Юнги не знал, что нельзя трогать её любимый мячик, который она обожает потаскать в зубах. Юнги не боится собак, но эта его пугает. Хосок смеётся, говорит что-то о том, что Микки ангел, а Чонгук (зараза эдакая) ему поддакивает, но Юнги то видит этот взгляд, в котором так и читается хитрый план по нанесению урона Юнги. Мин такое сразу подмечает. Микки тоже не промах, как замечает хозяев, то превращается в дружелюбного питомца, но Юнги не обмануть… Насчёт не обмануть. Джун уже час что-то увлечённо ищет в ноутбуке, звонит Тэ, что-то быстро говорит, сбрасывает, записывает и снова в ноутбук. Когда Юнги спрашивает что происходит, Намджун отмахивается. Давно он не был настолько полным энтузиазма. Он что-то задумал, и Юнги надеется, что это не что-то глобальное к чему его обязательно приплетут.  — Я слишком стар для этого дерьма, — пафосно шепчет Мин, падая в кресло недалеко от друга. Когда-нибудь это кресло сломается, столько раз на дню в него просто падают, не заботясь о чувствах мебели. Намджун резко прекращает печатать и поворачивается в сторону Юнги. Его глаза горят, а улыбка подозрительно сияет. Что-то Юнги это не нравится.  — Юнги…  — Нет.  — Ты даже не знаешь, что я хочу сказать, — возмущается сосед.  — Не думаю, что мне понравится это, — хмурится.  — Ой, да брось. Нам всем нужно развеяться.  — Вот когда будут каникулы…  — Через месяц.  — Вот тогда и развеемся. Я буду развеваться на кровати, ты — в кровати Тэхена.  — Юнги.  — Что? — как-то даже устало поднимает взгляд Мин и складывает руки на груди. — Что вы там придумали?  — Ну…  — Давай по фактам, ладно?  — У Тэ есть загородный дом, и мы решили, что на выходных было бы неплохо отдохнуть там. Туда недолго ехать, а все необходимые вещи есть уже там. Поедем мы на мини автобусе Тэхена.  — Откуда у Тэхена автобус.  — Это не его. Он взял в аренду, ну, то есть его родители.  — Я не поеду. Лучше дома посижу. Хосока позову, мы с ним кино посмотрим, пиццу сделаем, хотя лучше закажем и…  — Хосок тоже едет. Все едут. Юнги в упор смотрит на друга, что-то обдумывает и наконец говорит:  — Ладно, но давайте без алкашки. Серьёзно.  — Мы только пиво. Джин-хён разрешил. Юнги закатывает глаза и идёт набирать номер Хосока. Хосок сам узнал об этом час назад от Чонгука, но, в отличие от Юнги, он сразу принял приглашение, и ему понравилась идея, и вообще-то Чонгук ему сказал, что Юнги точно едет и что он чуть ли не сам топил за эту идею перед парнями. Интересно получается однако.  — Разве ты не хочешь провести два дня в компании своих друзей? — в конце разговора спрашивает Хосок.  — Не то чтобы… просто для меня это все ещё в новинку…  — Ощущение будто ты чего-то боишься.  — Пф. Не в бровь, а в глаз. Возможно, Юнги немного боится того, что Намджун окончательно уйдёт к Тэхёну и будет проводить все время только с ним, а про Юнги забудет. Возможно, он немного боится дружить только потому, что не знает как, не умеет. Возможно, он немного боится сделать что-то не то и испортить всё. Боится немного. Совсем чуть-чуть. Капельку. Но эта капля поднимает в нем огромную волну волнения, которую не сразу удаётся заглушить. Это немного странновато, да?

***

После пар в пятницу и лёгкой смены в кафе Юнги несётся домой, чтобы успеть переодеться и уже готовым ехать за город. Тканевой чёрный рюкзак, в котором уместилось пара футболок, спортивные штаны, зарядник, умывалка, зубная паста, щётка и пара лекций, ждал Юнги около кровати, где он его собственно и оставил вчера вечером, когда и собирал. Намджун уже стоит готовый, проверяет телефон и говорит, что через пять минут Тэ будет ждать их возле подъезда. Юнги перепроверяет наличие каждой вещи в рюкзаке и со спокойной душой выходит из квартиры, не забыв перепроверить закрыта ли дверь раз десять. Тэхён сказал, что ехать недолго, буквально минут пятьдесят, и они уже на месте. Он не соврал. Через пятьдесят семь минут они стояли перед верандой двухэтажного уютного деревянного дома. На секунду Юнги подумал, что это тот дом, в котором он хотел бы встретить свою старость с особенным человеком рядом. Комнат внутри оказалось немного, но все они были просторные и удобные. Тэхён заселял всех парочками, и из-за этого Юнги стало неловко. Кровать в комнате одна, и не то чтобы они уже не спали вместе, но… кровать большая и есть большая вероятность, что либо Юнги развалится на ней в позе звезды, любо будет пинаться, во сне разумеется. Как только все всё решили с комнатами, разобрали маленький запас вещей и хорошо поужинали, то сразу же разошлись спать. Клонило неимоверно. Как только голова Юнги коснулась подушки, а глаза закрылись, то его тут же накрыло чёрное полотно сна.

***

Когда Юнги приоткрыл глаза, перед ним предстала тумбочка с лампой и край белой подушки. Проморгавшись, Юнги с боку повалился на спину и раскинул руки, зевая. В комнате он находился один, Хосока рядом не было. Видимо он проснулся и вышел из комнаты, никого не разбудив. Их комната располагалась на втором этаже возле лестницы, по которой как раз он спускался прямо на кухню. Взгляд Юнги упал на широкую спину Джина, что стоял у плиты. Его руки быстро передвигались между сковородкой и столом, на котором стояли тарелки с некоторыми ингредиентами.  — Доброе утро, — сдерживает зевок Юнги.  — Доброе, — коротко улыбается Джин, едва взглянув на Мина. — Я думал, что ты проснёшься последним.  — Я всегда рано встаю, когда сплю не на своей кровати, а где-то за её пределами. Юнги садится за белый длинный стол посередине кухни, которая совсем не огорожена стеной с гостиной и поэтому кажется такой огромной. Он складывает перед собой руки и кладёт на них подбородок.  — Ты не видел Хосока?  — Он с Чонгуком в игровой комнате застрял. Это хорошо, что ты сам проснулся, — после маленькой паузы добавляет Джин и сразу же поясняет, наткнувшись на взгляд Юнги. — Я сказал Чонгуку, что когда завтрак будет готов, то именно он пойдёт всех будить и он немного испугался, когда понял, что под «всех» подразумеваешься даже ты.  — Почему? — Юнги давно перестал думать, что для кого-то он выглядит страшным, он думал, что это уже в прошлом.  — Нуууу, мы просто наслышаны от Намджуна про то, каким ты бываешь по утрам. Моя любимая история про то, как ты пнул его, когда он пытался стянуть с тебя одеяло, — смеётся Сокджин. Юнги вспоминает этот момент, и по его лицу расплывается ухмылка. Юнги не любит, когда с него пытаются стянуть одеяло, разве это может не бесить? В то утро Юнги просто хотел спать, в комнате было прохладно, а Намджун пытался его разбудить, и когда он начал тянуть на себя одеяло, то Юнги, не рассчитав силу и не посмотрев как именно стоит его друг пнул его прямо в то место, где располагается детородный орган. Было больно. Намджуну было больно это ощущать, а Юнги было больно на это смотреть, из-под толком не раскрывшихся глаз.  — Это случайность.  — Ага, — кивает Джин и оборачивается на лестницу, по которой кто-то бежит. Юнги следит за взглядом хена и видит Чонгука с Хосоком, что на перегонки стремительно спускаются с лестницы.  — Расшибетесь же. На это заявление старшего парни только посмеиваются и громко плюхаются на стулья.  — Доброе утро, — громко чмокает в щеку Юнги Хосок.  — Доброе утро, целовать не буду, — приветствует его Чонгук, который устроился напротив.  — Доброе, — мило морщит нос Юнги и поднимает голову со сложенных рук.  — Чонгук, иди буди других, все готово. А вы помогите накрыть на стол, — раздаёт указания Сокджин. Чонгук резко встаёт с места и бежит на второй этаж. Юнги раскладывает тарелки и стаканы по всему столу. Джин раскладывает со сковородки каждому по порции омлета, а Хосок наливает всем кофе, кроме Юны и Юнги, которые пьют чай. Хосок чуть не проливает чай, когда со второго этажа слышится протяжное:  — ЧИМИН-ЩЕЕЕЕ!!!  — Это что?  — Это Чонгук будит Чимина, сейчас они с друг другом поругаются и спустятся, — забирая у Хосока чайник, объясняет Джин.  — АЙЩ! ПРИДУРОК! — послышался грохот сверху.  — Доброе утро, — потягиваясь, в кухню входит Юна. — Я жалею, что открыла Чонгуку дверь и ушла, оставив Чимина с ним один на один.  — Они часто так?  — Всегда, — пожимает плечами Хосок на вопрос Юнги. В течении пяти минут к столу потянулись и остальные, даже Чимин с Чонгуком соизволили спуститься. Они на ходу шуточно дрались и выкрикивали какие-то только им известные слова.  — Никакого уважения к старшим! — наигранно возмущается Чимин, плюхаясь на стул.  — Никакого уважения к младшим! — передразнивают его в ответ.  — Тихо, ешьте, — пресекает очередную перепалку Джин. Вот так и начался день в этом доме.

***

Вечером около десяти, когда за окном поднялся ветер и наступила кромешная тьма, они решают собраться в гостиной. Намджун с Хосоком под чутким руководством Джина двигают небольшой, но не менее тяжёлый диван назад, ближе к стене. Чонгук катит по полу в бок столик на колёсиках, а остальные складывают одеяла на полу и разбрасывают подушки. На большом плазменном телевизоре мелькают яркие картинки. Юне хватает секунд 10, чтобы оценить фильм по постеру, и, в итоге, не одно кино не зацепило её внимание.  — Можем посмотреть мультфильм, — предлагает Тэхён.  — Мы что дети что ли? — фыркает Чонгук и садится на большое объёмное одеяло.  — Не только дети смотрят мультики, — журит его Джин, который примостился рядышком.  — Можем посмотреть что-нибудь из Диснея.  — Давайте Мулан, — сразу же откликается Хосок на предложение девушки. Никто не высказывает свое недовольство, и Юна, пожимая плечами, вбивает в полосу название. Через минуту комната погружается в относительную темноту. Все восемь человек сидят полукольцом, прижимаясь к друг другу, и, не отвлекаясь, смотрят на экран. Их внимание абсолютно приковано к мультфильму, будто они смотрят его впервые, даже постоянно перешептывающиеся Джун и Тэхён затихли. Вокруг витала тёплая атмосфера домашнего уюта, и на секунду каждый из них думает, что такая атмосфера даже дома редкость. Юнги больше смотрит не на телевизор, а на людей окружающих его. Все они такие разные, но в тоже время одинаковые. Тэхён — взбалмошный, постоянно говорит странные вещи и принимает всех людей со всеми их загонами. Чонгук — ребёнок, пытавшийся казаться взрослым, что ему совсем не нужно делать, ведь когда нужно, он ведёт себя совсем как взрослый, знающий что делать человек. Юна — очень сильная девушка, что готова идти к своему через что угодно, но она не идёт по головам, а аккуратно обходит всех, кто встречается ей на пути. Чимин — слишком добрый и стеснительный парень, но иногда от него исходит просто убийственная харизма. Джин — хороший парень, он их оберегает и заботится. Порой он может казаться слишком взрослым, а порой он ведёт себя как сущий ребёнок, выставляет себя клоуном в хорошем смысле, чтобы поднять всем настроение. Намджун так и не изменился со школы, такой же неуклюжий. Он так же неожиданно вбрасывает какой-нибудь очередной факт и все также носит тот старенький брелок с крабом. Хосок — кажется, очень дружелюбным и весёлым парнем, но на самом деле он закрытый и его мысли далеко не радужные, но его улыбка излучает особенный свет и тепло. Юнги рассматривает всех с головы до пят и понимает, что эти ребята стали ему как семья за короткий промежуток времени. Семья, которая примет, которая поддержит, которая не бросит. У Юнги клубок нежности в груди собирается, он готов расплакаться от того, насколько эти люди для него прекрасны. Юнги даже мечтать не мог о таких друзьях. Именно в этот момент, прижимаясь одним боком к Хосоку, а вторым к Намджуну, когда на экране Мулан эпично режет себе волосы, Юнги резко осознает, что он больше не одинок, что у него есть друзья и это не только один Намджун. Когда-то Юнги думал, что быть одному лучше, удобнее. Он привык быть один. Но теперь, когда он ощутил какого это быть с кем-то, какого это собираться компаниями, шутить только им понятные шутки, устраивать праздники и обедать за одним столом с друзьями, и теперь Юнги не может представить свою жизнь в одиночестве. Юнги привык быть рядом с кем-то. Оказывается быть рядом с кем-то очень приятно.

***

После второй части «Мулан» Юнги заметил, что Чимин и Чонгук заснули, они скрючились в непонятных позах и сопели. Уже через два мультфильма, названия которых Юнги совсем не помнит, отключились и все остальные. Сама атмосфера располагала ко сну. Юнги огляделся и понял, что он единственный, кто ещё не спит, но это пока. Его глаза нещадно слипались, да и зевнул он за эти пять минут раз десять, не меньше. Он убрал руку Хосока, которая была перекинуть через живот и поднялся, стараясь никого не разбудить и не задеть ногой. Юнги сначала подумал о том, чтобы вернуться в комнату и лечь спать на большой мягкой кровати, а не на полу, но… было немного страшно. Все-таки это большой дом, в котором он впервые и спать на втором этаже в комнате одному, да не в жизнь. Лучше он здесь поспит. Пока свет от телевизора падает на маленькую часть комнаты Юнги глазами ищет какую-нибудь лампу и находит. Она стоит на тумбочке, что отодвинули вместе с диваном и Мин, не задумываясь, идёт к ней дабы включить. Оказалось, что это ночник, и Юнги крупно повезло, что он работает на батарейках, а то розетки по близости не наблюдалось. Юнги включает ночник, выключает телевизор и возвращается на свое место рядом с Хосоком. Он поближе к нему ложится и прижимается, в футболку, от которой пахнет древесным запахом. Хосок начинает немного вертеться и снова перебрасывает свою руку поверх талии Юнги, который на это улыбается только краешком губ и обнимает в ответ. Хосок снова ворочится и утыкается носов в мятную макушку парня.  — Мммм, вкусно пахнешь, — сонно, едва разборчиво прошептал Чон и прижал к себе маленькое тельце. Юнги издал смешок, потянул одеяло, укрываясь вместе с парнем, и наконец закрыл глаза, сразу же засыпая.

***

На утро Сокджин долго ворчал насчёт затекшей шеи, а Чонгук бегал за ним, утверждая, что может сделать ему массаж, а на крики Сокджину о сломанной шеи отвечал кратко, мол, случайно он точно ему шею не сломает. Юнги смотрит на его руки и думает, что на месте Джина не стал бы доверять свою хрупкую шею ему. Как Чонгук вообще совмещает милое личико и такое мощное тело? Как только они проснулись, то Тэхён распорядился убрать весь бардак с пола и пододвинуть мебель на место, чем они и занимались все утро. Юнги с самого подъёма был окрылен чем-то. Ему хотелось петь, танцевать, смеяться и затискать кого-нибудь. Намджун странно на него косился, хотя если быть честным, то все на него странно косились.  — Случилось нечто хорошее, о чем я не знаю? — когда Юнги мыл посуду после завтрака, спросил его Джун.  — Всё как обычно, — пожимает плечами в ответ и убирает последний стакан на полку, — а что?  — Ничего, — качает головой Намджун, отступая в бок, дав другу пройти к остальным. В гостиной ведётся активная дискуссия на тему того, чем бы им заняться. Все между собой спорят и перебивают, даже Намджун, что вышел вслед за другом сразу же вступил в спор. Один только Хосок наблюдает за этим со скучающим лицом, и как только он замечает Юнги, то идёт к нему.  — Пойдём прогуляемся? — почти шепчет Чон. Юнги кивает. Тихо, словно мышки они прошмыгнули в прихожую, обулись, надели куртки и выскользнули на улицу, где им тут же в лицо ударил холодный ветер.  — Давай просто пройдёмся возле дома. Хосок берет за руку Юнги и ведёт вперёд.  — Как тебе целый день в компании шумных людей?  — На удивление, мне понравилось, хотя раньше я даже представить такого не мог.  — Я тоже, — понимающие хмыкает Чон.  — Да ладно? — Юнги выгибает бровь. В его представлении Хосок-самый общительный человек на его памяти, и представить его мнущимся в компании людей немного сложновато.  — А что тебя так удивляет?  — Не знай, просто ты выглядишь так, будто все люди вокруг тебя уже твои друзья. Хосок выдавливает из себя ухмылку и на секунду задумывается.  — Это не так. На самом деле, мне очень сложно контактировать с людьми.  — Да? — Юнги правда выглядит удивлённым. — Просто ты всегда улыбаешься и выглядишь расслабленным.  — Когда я нервничаю, то начинаю слишком много улыбаться и смеяться в неподходящий момент. У меня есть только три человека, которых я могу назвать своими друзьями, а остальные просто знакомые.  — Три?  — Джин-хён, Чимин и Чонхо.  — Я ни разу не слышал о Чонхо, — хмурит брови Юнги.  — Как-нибудь я вас познакомлю.  — Это так странно, — задумчиво тянет Мин. Они уже повернули обратно и подошли к дому.  — Давай посидим на террасе, — предложил Хосок и продолжил. — Что именно странно? Они уселись на маленький диванчик и продолжили диалог.  — Мне всегда казалось, что если человек улыбается, значит ему все нравится. Я ещё удивлялся, почему вокруг все счастливые, и не понимал, почему я не могу так же улыбаться.  — Это к лучшему, — кивает Хосок, — лучше улыбаться, когда тебе и правда этого хочется.  — Чем больше я общаюсь с людьми, тем больше понимаю, что я живу как-то неправильно. Все такие странные. Выглядят добрыми, улыбаются тебе, пытаются заговорить, но в итоге им вообще это не нужно. Никогда не понимал таких людей, поэтому в большей степени я и боялся знакомится с друзьями Джуна. Я думал, что они такие же, что они будут смеяться надо мной. Ещё я боялся, что Джун окончательно уйдёт к парням, а меня оставит. Сейчас я вспоминаю и понимаю, что это бред, но тогда мне казалось это очень важным. Юнги кладёт свою голову на плечо Хосока, чуть прикрывая глаза.  — Тот факт, что ты мало общался с людьми, позволяет тебе быть искренним, Юнги. Хоть он и не видит лица Чона, чувствует, что тот улыбается. Он может представить, как у него появляются морщинки возле глаз, как появляются ямочки, как брови чуть приподнимаются. Юнги может представить до мелочей его выражения лица в этот момент. Юнги будто в подтверждение своих мыслей поднимает голову и смотрит на лицо собеседника, в понимание того, что оказался прав. Хосок сидит, смотрит в ответ и нежно улыбается. Возможно, Юнги себе льстит или придумал, но он не может вспомнить, чтобы Хосок улыбался так кому-то кроме него. Ему хотелось бы верить, что эта искренняя и нежная улыбка только для него.  — Знаешь, а я тебя люблю. Может ты не чувствуешь ко мне именно любовь, а пока только симпатию, и не готов отвечать мне, я понимаю, но я просто захотел сказать, что люблю тебя и обязательно дождусь, когда ты скажешь мне тоже самое, — не сдерживаясь, тараторит Юнги, поражаясь своей смелости. Внутри все скручивается, и тугой узел связывается. Хочется шлепнуть себя по губам, отмотать время назад. Неловкость с размером горы вываливается на плечи Юнги, придавливая своим весом.  — Ох, — Хосок открывает рот в изумлении. Юнги поджимает губы и возвращает взгляд вперёд туда, куда он смотрел, пока его голова покоилась на плече Хосока. Через буквально несколько секунд пораженный Хосок говорит. Он говорит медленно, задумчиво.  — Мне кажется странным то, что меня любят. Любят не потому что я брат, сын, не потому что я отличный друг, а просто любят как человека. — Хосок затихает на некоторое время. — До тебя меня никто не любил, по крайней мере, не говорили этого. Все считали меня отличным другом и просто весёлым парнем. У меня были отношения, но… это была простая симпатия, и они не держались дольше двух недель. А тебя я… тебя я правда люблю. Это правда странно, когда я думаю о том что… вау… неужели я почувствовал какого это, неужели я тоже могу кого-то любить, и это будет взаимно. Я думал, что наступит какой-то определённый момент, когда я пойму вот это оно, это любовь, но… это как удар, понимаешь? Будто кто-то махнул рукой, и тебя задело, сильно, прямо по лиц, — смеётся — немного странно объясняю, да? Но… я так чувствую. Ты первый, с кем я чувствую себя нужным. Юнги кажется, что последнее предложение означает больше, чем простое люблю. — Ты всегда будешь нужен мне. Возможно это негласное обещание быть всегда вместе, но будут ли, сохранят ли они свои чувства? Они не знают. Но хотя бы на время им можно, можно упиваться мнимым обещанием вечной любви.  — Обещаешь? — играючи спрашивает Хосок.  — Обещаю, — выдыхая пар, произносит Юнги. Хосок берет руку Юнги, сцепляя их мизинцы.  — Клятвы на мизинцах сильнее, чем на крови, — будто предостерегая, шепчет Хоби и наклоняется ближе.  — Это даже лучше. Между ними остаются какие-то миллиметры, когда входная дверь резко открывается.  — О, вот вы где, и искать вас не надо, — слишком громко говорит Чонгук.  — Зачем нас искать? — поворачивает к брату лицом.  — Джин-хён попросил. Мы сейчас будем все вместе пиццу делать. Огромную, — поднимает руки вверх младший. — Идемте. Хосок откидывает голову назад, набирает воздух в лёгкие и начинает тихо смеяться.  — Пойдём. Юнги не может сдержать улыбки, смотря на свое солнышко, которое так заразительно смеётся.  — Пойдём, — кивает он и встаёт вслед за человеком, которому недавно дал обещание. Раньше казалось странным открыться кому-то за короткий промежуток времени, казалось странным иметь много близких людей, казалось странным верить кому-то, казалось странным влюбляться в кого-то незнакомца, казалось странным влюбиться с первого взгляда, казалось странным услышать в ответ: «Я тебя тоже люблю». Но теперь это кажется обыденным и правильным. Все правильно, все так и должно быть.