Секскапады Гермионы Грейнджер

      Замечательное пробуждение отчасти подпортила разве что пустота рядом в постели, видимо, Гарри уже успел встать. Но все равно Гермионе казалось, будто она еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько расслабленной и отдохнувшей.       Немного повалявшись в неге, она тихо мурлыкнула, потянулась на сбитых простынях и приоткрыла веки. В комнате царил полумрак, местами разгоняемый тонкими лучами солнца, пробивающимися из-за тяжелых занавесок на окнах. А в кресле поодаль обнаружился искомый герой-любовник. Облаченный в халат, он сидел почти недвижно, странно сгорбившись и уронив лицо на ладони.       — Гарри? — тихо позвала ведьма со смутным беспокойством.       Волшебник нервно вскинулся.       — Гермиона? — выдохнул тот и забормотал, вновь свесив голову: — Прости меня… я, я не должен был…       — Не должен был что? — искренне недоумевая, переспросила она.       — Вчерашнее. Да, я напился, но это не оправдание! Я не имел права так пользоваться тобою! Ты мой лучший друг, а я повел себя как озабоченная свинья, предал нашу дружбу, предал дружбу с Роном, предал Джинни…       — СТОП! — отрезала мисс Грейнджер, приняв сидячее положение, ничуть не стесняясь своей наготы. В ее локонах мелькнули искры.       — Гарри, ты считаешь, что мы совершили ошибку? — пугающе невыразительным тоном осведомилась она.       Поттер оторопел.       — Э… м-да? — неуверенно подтвердил он, с трудом отведя взгляд от гипнотизирующего вида ее грудей.       Гермиона сощурилась, а воздух вокруг нее словно сгустился.       — Ошибка, значит. А мои желания — тоже ошибка?! — одновременно с ее криком во все стороны разошлась волна магии, вмиг разметавшая обстановку спальни.       Кубарем слетел с перевернувшегося кресла и Гарри. И застыл, повторным импульсом прижатый спиною к стене под окном, неотрывно глядя на бушующую подругу, чьи волосы встали дыбом от множества проскакивающих в них разрядов. Сейчас она чудилась ему настоящей фурией, неукротимой силой природы и была в этой ипостаси столь же неотразима, как и вчера ночью, когда страстно выкрикивала его имя, содрогаясь от удовольствия под ним.       Все же он попытался дозваться до голоса разума:       — Гермиона! Послушай, но мы же как брат и сест…       — БРАТ И СЕСТРА?! — перебила она, еще пуще разъярившись. — Значит, как сестру ебать, — Гарри вздрогнул от непривычно крепкого выражения, сорвавшегося с языка Гермионы, — так он готов, а как с девушкой отношения выстраивать, так сразу в кусты? Или ты просто такой ценитель инцеста, а? Джинни вон, говорят, вылитая Лили Поттер… Да что ты об этом знать можешь?! Сестры-то у тебя никогда и не было! Ты сам убедил себя в этой чуши и теперь старательно подкладываешь меня под Рона из приступа гипертрофированного благородства! А МОИМ МНЕНИЕМ ТЫ ПОИНТЕРЕСОВАТЬСЯ НЕ ДУМАЛ?! — на этих словах ведьма вихрем похватала свою разбросанную одежду и, не откладывая, аппарировала прямо из комнаты.       Вокруг степенно опускались вниз различные признаки недавнего буйства вроде повыбитой пыли, обрывков мебельной обивки и перьев из порванных подушек. С полминуты отрешенно созерцая сей медитативный хоровод, оставшийся в одиночестве хозяин дома кое-как пришел в себя и поднялся с паркета, машинально подобрав рядом клочок ткани. Разжал кулак, пригляделся и безошибочно распознал кружевные трусики Гермионы. А в голове сама собою всплыла память того, как именно сей предмет снимался с тела владелицы и далее — прочие яркие образы прошедшей ночи. Действительно, как вообще можно осмелиться назвать все это неправильным?       — Гарри Поттер, поздравляю, ты конченый кретин, — констатировал он себе под нос, миновав распахнутую настежь дверь спальной. У той, оказывается, даже нижнюю петлю вырвало.       — Самокритично, внучок, очень самокритично, — хмыкнул Карлус с портрета на лестничной площадке. А Дорея из-за спины супруга просто молча демонстрировала крайнюю степень недовольства отпрыском.       Гарри понуро вздохнул. Делать-то теперь что?

***

      Насущная необходимость довести уборку дома до логического завершения позволила Гермионе немного отвлечься от недавней ссоры и успокоиться. В конце концов, она даже признала перед собой, что случившееся было неминуемо, учитывая склад характера Гарри. Слишком быстро она свела дело к постельной плоскости, вот у него и разгорелся внутренний конфликт, стоило только протрезветь. Несоответствие сложившемуся шаблону «правильных» отношений заставило его винить себя в несуществующих грехах, считать, что он чуть ли не изнасиловал ее. Да еще и за спиной у Рона с Джинни.       Но ничего страшного, она готова щедро предоставить Поттеру время на рефлексии. Благо прошедшую ночь он точно забыть не сможет и должен рано или поздно понять — Гермиона тоже хотела этого не меньше него самого. А единожды взглянув на подругу с сексуальной точки зрения, ему больше не удастся сдать назад.       И в итоге Гарри сам притащится к ней с повинной.       Хотя неистребимый голосок казалось бы побежденных сомнений упорно шептал свои ядовитые слова, изредка прорывающиеся через крепостную стену уверенности. Что, если Гарри действительно любит Джинни? Что, если он расценит все как одноразовый перепих без обязательств? Что, если он уверится, будто совершил непростительную ошибку?       Эти случайные предательские мысли раз за разом заставляли Гермиону Грейнджер плотно стиснуть зубы и напоминать себе: она знает Гарри Поттера лучше кого-либо. Она в нем не ошибается! Вместе пройдя через огонь, воду и медные трубы, они выковали между собою нерушимые узы. И ни одна ведьма не способна подменить Гермиону рядом с ним, лишь по ее же собственной глупости заслуженное место может быть уступлено другой. Как, например, на шестом курсе…       Да уж, саму себя времен шестого курса ей частенько хотелось придушить.       На следующий день мисс Грейнджер вознамерилась поскорее разобраться с иным маячащим вопросом, хотя приятного от грядущего разговора ожидала мало. И поздним утром, накинув мантию, аппарировала во двор «Норы». Встретившая ее на пороге миссис Уизли, чье лицо все еще явственно отражало скорбь по погибшим в бою сыновьям, была очень рада видеть Гермиону и, как обычно, вызвалась плотно накормить. С трудом удалось свести выставленную на стол порцию к объемам, физически способным уместиться в желудке. А ведь дома она предусмотрительно не завтракала.       За едой мать семейства успела посетовать на постоянно занятого в министерстве Артура; на редко, всего-то раз в два-три дня, навещающего «Нору» Билла; на вновь отправившегося в Румынию к своим драконам Чарли; на ушедшего в себя Джорджа; на Гарри, закрывшегося в этом мрачном доме темных волшебников; на Джинни, которая едва отлипает от метлы, тренируясь, как сумасшедшая; и, наконец, на бестолково бездельничающего Рона.       Вот последнего гостья сейчас и разыскивала.       Нашелся младший из сыновей Уизли на берегу пруда, лениво пошвыривающим гальку в воду. Но, завидев Гермиону, вскочил, подбежал и сразу же попытался расцеловать. Только вовремя выставленная ею перед собой ладонь помешала в последний момент.       — Привет, Рон, — нейтрально произнесла она, пока тот огорошено пялился на непредвиденное препятствие. — Нам надо серьезно поговорить.       — Э-э, привет, Гермиона… Как Австрия?       — Не Австрия, а Австралия, это разные страны, Рон. И раз уж тебе интересно — мне там весьма понравилось. Тепло, солнечно, множество пляжей и огромные просторы.       — Ну, я же не виноват, что они выдумали себе такие похожие названия! — он экспрессивно взмахнул руками. — Могли бы сочинить что-то более уникальное, чтобы нормальных людей с толку не сбивать. Ладно, так о чем ты поговорить хотела?       Гермиона глубоко вздохнула, мысленно сводя набор аргументов.       — О нас. У меня было достаточно времени на размышления, и я пришла к выводу — мы с тобой абсолютно несовместимы. Хорошо еще фактически не успели начать встречаться, иначе наши отношения могли бы кончиться натуральной катастрофой.       — Не успели? — недоуменно моргнул Рон. — Как это, мы же поцеловались тогда…       — На эмоциях в пылу битвы, когда было неясно — останемся ли мы живы несколько часов спустя или нет, — взялась она терпеливо разъяснять. Фыркнула. — Признаться, мне не особо понравилось. И в любом случае это было ошибкой. Мы с тобой без того постоянно собачимся, а став парой или даже супругами — вообще гарантированно поубиваем друг друга.       — Но это же, как бы сексуальное напряжение, во! Разве ты не видишь?       — Будь в наших ссорах хоть толика сексуального напряжения, то мне бы во время них хотелось бы залезть к тебе в штаны, а не огреть тебя чем-нибудь тяжелым по голове как следует, лишь бы ты заткнулся, — Гермиона устало помассировала виски. — Прямо как сейчас. Так что нет, сексуального напряжения там отродясь не было, это банальная антипатия.       Лицо сжавшего кулаки Уизли начало наливаться краснотой.       — Ага, небось нашла себе в своей «Австри-а-лии» смазливого хахаля, а теперь оправдание натягиваешь, как сову на гадальный шар! — выплюнул он через губу.       В ответ она покачала головой.       — Нет, Рон, в Австралии даже не намеревалась искать. Вот честно, лучше попытай вновь счастья с той же Лавандой, вы неплохо смотрелись вместе. А у нас с тобою слишком разные стремления и ценности.       — Неплохо смотрелись? То-то же ты на ревность исходила, когда мы с Лавандой при тебе обжимались!       — Как выяснилось, я ревновала вовсе не тебя, а к самому факту, что у нее был парень, а у меня — нет. Жаль, что мне не удалось осознать этого раньше, чтобы избежать нынешнего недоразумения. До встречи, Рон, — и попрощавшись, Гермиона зашагала прочь.       — Вот так и останешься без мужика на всю жизнь со своей правильностью да привередливостью! Тьфу! — раздалось позади напоследок.       То, что в минувшем разговоре ей технически удалось избежать предполагаемого взрыва, мисс Грейнджер относила к позитивным признакам. Хотя вероятно, Рон и закатил истерику в своем типичном стиле уже после ее ухода, как знать. Тем не менее настроение все одно — оказалось порядком испорчено, и весь оставшийся день она провела, бездумно валяясь перед телевизором да иногда пытаясь разобраться — зацепила ли ее за живое последняя реплика Рона или нет.       А еще три бестолковых дня спустя Гермиона, вдруг задавшись вопросом: «почему бы и не сейчас?», решилась на то, что и так испытывала прихоть организовать в фантазиях о неопределенном будущем. Да и очень уж любопытна ей была возможная реакция Гарри, когда тот узнает…       Сутки на поиски информации с некоторой подготовкой, и вот она стоит, накинув капюшон бесформенной мантии, по ничем непримечательному адресу в переулке магловского Лондона. У двери, скрытой маглооталкивающими чарами, разве что.       Уняв приступ легкой, частью волнительной нервозности, Гермиона потянула за ручку. Миновала короткий пустой коридор и очутилась в просторном помещении без окон, где внимание на себя тут же обращали развешанные по стенам ряды глянцевых обложек со скудно одетыми ведьмами во всевозможных соблазнительных позах, для пущего эффекта подсвеченные ровной магической иллюминацией.       Потревоженная чужими шагами, из-за высокой приемной стойки подняла голову миловидная девушка лет двадцати пяти с коротким каре светло-рыжих волос.       — Добро пожаловать в редакцию «Влекущего Ведьмовства», меня зовут Джейн Курт, чем я могу вам помочь? — поприветствовала та с широкой улыбкой.       — М-м, меня интересует… возможность позировать для вашего журнала, — чуть неуверенно сказала Гермиона. И, подстегнув персональное упрямство, откинула капюшон.       Глаза ведьмы напротив комично расширились, рот на несколько секунд замер в приоткрытом состоянии, а пальцы выронили на столешницу небольшой томик, чтением коего она, видимо, как раз была занята.       — Г-Гермиона Г-Грейнджер?! — с неверием выдавив это имя, Джейн вдруг нервно подпрыгнула со своего места и затараторила: — П-подождите, п-пожалуйста, мисс, я… я думаю, в-вам лучше будет поговорить с моим начальством, да! Я сейчас! — едва не спотыкаясь ринулась к камину она, сопровождаемая удивленным взглядом.       Назвала адрес, явно заглушенный предусмотрительно установленными чарами, швырнула щепотку пороха и, встав на колени, сунула голову в изумрудное пламя.       Гермиона невольно закатила глаза, в энный раз спрашивая себя — почему этот метод связи обязан выглядеть настолько по-идиотски? И стоически пожав плечами, присела на диванчик для посетителей.       Минуло около пяти минут ожидания, убитых за безуспешным разгадыванием личности смутно знакомой брюнетки в островерхой шляпе и одном нижнем белье с обложки выпуска за ноябрь 1954-го, как из камина появилось, наконец, новое действующее лицо. Встреча с которым вызвала обоюдный почти зеркальный подъем бровей.       — Да ну, действительно, Грейнджер? — с отчетливыми нотками сомнения озвучила красивая русоволосая ведьма в стильной приталенной мантии из черного шелка.       — О, Гринграсс. А что, полагаешь, оборотка? — скрестила Гермиона руки на груди.       — В этом мы обязательно удостоверимся. Самозванкам на страницах нашего журнала делать нечего, — парировала ее сокурсница с расчетливой ухмылкой. — Пойдем.       И повела вглубь здания.       — Не знала, что Гринграссы владеют подобным делом, — прокомментировала Гермиона, следуя рядом.       — Дело ничем не хуже других. И прибыльное в спокойные времена. До войны у моей семьи уже была здесь крупная доля, однако трудности последнего года едва не довели издательство до банкротства. Тогда мы предусмотрительно выкупили остальные доли, считай за бесценок, — войдя в небольшой кабинет, она уместилась за стол. — А теперь моя мать, как главный редактор, временно спихнула ответственность за журнал на меня, — мисс Гринграсс вытащила из ящика стопку папок. — Вот варианты контрактов, ознакомься… И мне любопытно, Грейнджер, если это настоящая ты, откуда у «золотой девочки Гриффиндора», да к тому же у героини войны, готовность раздеться перед колдокамерой? Ведь для тебя в эти дни открыты все дороги.       — Хм-м, ты поверишь, если я скажу, что просто для души? — ответила та, внимательно вчитываясь в строки.       — Поверю… Да, не ради денег, уж точно. «Для души» же — понятие, допускающее широкую трактовку. Желание самоутвердится — тоже для души, не так ли? В конце концов, у тебя всегда наблюдались проблемы с самооценкой. А как на это посмотрят Уизли с Поттером?       Гермиона бросила Дафне взор исподлобья.       — Мнение Рона по данному вопросу мне совершенно безразлично. А Гарри не из того сорта людей, что осудят меня за причудливое… хобби, — и вернулась к чтению бумаг.       Несколькими минутами позже она отложила их от себя, ткнув ногтем в одну из папок.       — Вот этот единоразовый контракт мне подходит, с оговорками. Я хочу кое-что в нем подправить.       — Конкретнее? — обронила мисс Гринграсс.       — Вы печатаете строго оговоренный тираж. Любые допечатки — с моего предварительного согласия, по дополнительному контракту, цена может быть заранее прописана в основном, но мне важен сам факт. И мой образ с именем принадлежат исключительно мне. Журнал лишь арендует их для одного номера.       После краткого раздумья девушка напротив кивнула.       — Приемлемо, — она взяла перо с пергаментом и вывела каллиграфическим почерком несколько абзацев. — Такая формулировка этих пунктов тебя удовлетворит?       Не обнаружив новых юридических подводных камней, Гермиона согласилась. Но бюрократическая возня на том отнюдь не окончилась. Далее мисс Гринграсс составила финальный контракт по шаблону, потом оный был подвергнут очередной проверке, в частности — раскрывающими заклинаниями на предмет скрытой магии. У хозяйки кабинета эти пасы волшебной палочкой вызвали заметное одобрение. И наконец остаток часа был убит за чаепитием с обсуждением древних рун. Как-никак, в школе на данном предмете они часто вступали в благожелательную конкуренцию.       — Ну что ж, оборотное зелье отметается, — хмыкнула Дафна, сверившись с настенными часами, — новую дозу возможности принять у тебя не было. А чары иллюзии в этом помещении слетают за дюжину минут. Разговариваешь ты тоже, как настоящая Гермиона Грейнджер. Хотелось бы еще метаморфомагию исключить для порядка…       — Экспекто патронум, — с хитринкой в глазах произнесла Гермиона заклинание.       Призванная игривая выдра нарисовала несколько пируэтов вокруг пары ведьм и вновь исчезла.       — Ла-а-адно, исключили-исключили, — с ворчанием отмахнулась мисс Гринграсс. — Все, можешь подписывать. Как правило, мы сперва предпочитаем убедиться, что соискательницы обладают отвечающей стандартам журнала внешностью под мантией, но в твоем случае достаточно имени, будь ты хоть трижды страшная как карга.       — Это я-то страшная? — прошипела Гермиона, угрожающе насупившись. Но все же вывела пером аккуратную подпись на двух экземплярах пергамента.       — Откуда мне знать? — беспечно моргнула длинными ресницами Дафна. — Я с тобой в одном общежитии ванные комнаты не посещала. И, говорят, вы там с Поттером, пока по лесам бегали, питались сплошным подножным кормом. Вдруг ты еще отъесться не успела, и у тебя живот к позвоночнику прилипший?       Гермиона, хлопнула по столешнице и рывком поднялась, ненароком грохотнув стулом.       — Ну, Гринграсс, я тебе покажу живот прилипший!       — Да, и не только живот покажешь, напомню… — томно парировала Дафна, в свою очередь встав. — Грейнджер, ты же, как и большинство, предпочтешь, чтобы фотограф был женского пола, ведь так?       — Определенно! — отрезала та.       — Ну и отлично, значит, твоим фотографом буду я.       Услышанное вызвало неподдельное удивление.       — А что, рабочих рук у вас тут совсем трагическая нехватка? — и очередную язвительную шпильку в беседу.       — Нет, элементарно не имеет смысла держать в штате постоянно больше персонала, чем требуется. К тому же, колдография — мое давнее увлечение, и камерой я пользоваться умею, уж поверь.       — Что-то я тебя с камерой в Хогвартсе ни разу не замечала.       — А ты вообще часто на меня внимание обращала? Просто я отлично умею не выделяться на общем фоне, даже с учетом моей сногсшибательной внешности, — проведя пальцами вдоль своего тела, она горделиво улыбнулась. — Вашему надоедливому Криви тоже не мешало бы научиться подобному навыку. Хотя… он гриффиндорец, и этим все сказано.       — Ладно, что дальше? — осведомилась Гермиона в коридоре.       — Дальше, — открыв новую дверь, Дафна пропустила ее вперед, — я познакомлю тебя с нашей гримершей и по совместительству ответственной за гардероб. Добрый день, Фелиция. Это мисс Грейнджер, она будет сегодня позировать для журнала. Грейнджер, это миссис Браун. И точно, готовься раздеваться, на этой стадии я таки увижу, какова ты под мантией!       Неуверенно переступив через порог рабочего помещения светловолосой ведьмы приятной наружности, Гермиона спросила:       — Миссис Браун, а вы случайно не родственница моей сокурсницы, Лаванды?       — Конечно, Лаванда моя дочка! — приветливо подтвердила женщина. — Ох, милочка, и из ее рассказов я бы и не подумала вас здесь когда-либо встретить. Мисс Гринграсс, как вы сумели заманить к нам эдакую знаменитость?       — Представьте себе, Фелиция, моей заслуги в этом вовсе нет, — развала руками та.       — Гринграсс, а ты еще и моделей журналу лично подыскиваешь заодно, ко всему прочему? — хмыкнула ее ровесница многозначительно.       — Ну, изредка удается… по случаю, — смутилась чуть покрасневшая Дафна, встрепенулась. — Все, хватит мне зубы заговаривать, одежду — долой. Параллельно нам еще тематику будущей фотосессии определять.       Глубоко вздохнув, Гермиона принялась исполнять наказ. Сначала избавилась от своей громоздкой мантии, затем в пару движений скинула кофту и длинную юбку. А нижнего белья она сегодня не надевала вообще.       Дафна протянуто засвистела.       — Да-а-а, Грейнджер, не знала, что в тебе это есть, — с неверием проговорила она, изумленно таращась на ряд тонких золотых цепочек, подчеркивающих прелести обнаженного тела напротив.       Первая, берущая начало от колец в сосках, свисала к солнечному сплетению, а далее из этого единого узла несколько линий дугами расходилось к бедрам, опоясывали талию на разной высоте и вновь соединяясь в пирсинге на пупке. Откуда уже последняя вертикальная цепочка тянулась к колечку над клитором.       — Мерлин, у наших читателей глаза из орбит повылезают, когда они это увидят!       — А-а-а, то есть я уже не совсем карга, да? — ввернула Гермиона, самодовольно подперев грудь.       — И моя доченька смела называть вас ханжой?! Учиться Лаванде и учиться еще что-то в людях понимать! — воскликнула миссис Браун, отодвигая стул перед массивным туалетным столиком. — Вот, присаживайся, дорогая, присаживайся, сейчас мы наведем тебе марафет.       А стоило девушке занять предложенное место, добавила:       — Здесь нужны-то всего пара легких штрихов!       — Ну и какие предпочтешь возможные декорации, Грейнджер? — лениво поинтересовалась Дафна, облюбовав кресло в углу. Закинула ногу на ногу.       Гермиона, вокруг которой уже парили открытые косметички с кисточками, ненадолго задумалась. Затем предложила со смешком:       — Как насчет библиотеки вроде хогвартской? Я всегда фантазировала о том, чтобы там немного… пошалить.       Мисс Гринграсс мелодично расхохоталась.       — Да ты неисправима, Грейнджер! Хотя вариант для тебя и впрямь идеально вписывающийся, — она сосредоточенно нахмурила брови. — Правда, придется повозиться.       — А в чем проблема?       — Наша студия специально зачарована и набита достаточным количеством материалов, чтобы создать практически любые желаемые декорации, — принялась Дафна за объяснения. — Временная трансфигурированная бутафория, конечно, но на колдографии от реальности не отличить. Проблема состоит в книгах. Полки будут забиты томами с пустыми страницами и отсутствующими названиями на корешках. Нам придется вручную пройтись с палочками по рядам, чтобы это не бросалось в глаза… А еще не помешали бы настоящие книги, несколько штук.       Поднявшись, она двинулась к выходу.       — Сбегаю-ка я тогда домой, наберу реквизит повнушительней.       К моменту возвращения Дафны, примерно через полчаса, Гермиона уже стояла посреди комнаты, с любопытством изучая собственное отражение в ростовом зеркале. За это время миссис Браун успела не только сделать ей едва заметный, но идеально подчеркивающий красоту лица макияж и поправить прическу, но и подобрала да подогнала магией наряд, подходящий тематике грядущей фотосессии.       Вопреки первоначальным ожиданиям, оный нельзя было огульно назвать облачением типичной «развратной школьницы», хотя за рамки приличий традиционной униформы Хогвартса он, безусловно, выходил. Впрочем, как такового действительно жесткого регламента, задающего определенные размерности одежды вроде длины подола юбки или даже обязательности наличия нижнего белья, там почти не существовало, чем беззастенчиво пользовались школьные модницы. Вот конкретно для мантий имелся четкий стандарт, поэтому обычно вся возможная красота оставалась скрыта большей ее частью.       Но сейчас фантазию правила не ограничивали, и облегающая шелковистая мантия Гермионы оканчивалась двумя третями ниже середины бедра, там же, где находился верхний срез мягких бархатных гетр с рюшем на оторочке, так что при шаге для обзора открывалась тонкая полоска оголенной кожи. С гетрами же на ногах отлично смотрелась пара легких кожаных босоножек на каблуке средней высоты. А вот верх мантии оставался подчеркнуто строгим.       — Как всегда, изумительная работа, Фелиция, — цокнув языком, оценила композицию Дафна. В руке она удерживала связку из пяти томов самой почтительной наружности, а в коридоре за ее спиной маячила не скрывающая любопытства ведьма со стойки из вестибюля. — Джейн поможет нам организовать декорации. Кстати, Грейнджер, ей же тебе потом давать интервью. Завтра тебя устроит?       В подписанном контракте обязательство предоставить несколько слов о себе действительно присутствовало. К счастью, с наличием права цензурировать финальный варианта текста.       — Вполне, никаких планов у меня нет, — согласилась Гермиона, невольно вчитываясь в названия на корешках раскачивающихся в связке книг. Кое-как на ходу разобрав их все, она с расстановкой перечислила:       — «Диффузия остаточных эманаций при начертании сложных структур», «Эвристика нумерологических комбинаций для ритуальных норм», «Глоссолалия в наговорах», «Лабильность магии в зависимости от энергоемкости заклинаний»… Неплохой выбор эрудита, Гринграсс! А «Герменевтику шифров аккадской клинописи» я только в ссылках и находила. Не одолжишь на недельку?       Дафна пропустила шаг.       — Зачем тебе? Жаждешь вычитать сакральные смыслы из «Эпоса о Гильгамеше» и иже с ними? Так там все равно никаких откровений, разве что Иштар с Эрешкигаль предстают еще большими шлюхами, чем обычно.       — О, тогда я действительно хочу ознакомиться, — заключила с придыханием Гермиона.       — Обеспечь нам сегодня сет погорячее, и я, так уж и быть, с тобою поделюсь, — на этих словах мисс Гринграсс отворила двойные двери обширного зала с высокими потолками.       Подавляющую его часть занимала прямоугольная зона, выделенная по периметру рядами кирпичных колонн, со множеством медных рунических пластин, грубо прибитых костылями к кладке то тут, то там. А за очевидной границей пребывало хаотическое нагромождение из досок, бревен, металлолома, каменных блоков и просто всевозможного хлама.       — Вот и наша волшебная студия, — сделав пояснение, ведьма шагнула вперед, чтобы коснуться своей палочкой ближайшей пластины. Прикрыла глаза. — Внутрь не заходить, меня не отвлекать, это требует сосредоточенности.       И несколько секунд спустя пространство между колоннами буквально поплыло, предметы внутри принялись деформироваться, сплавляться в неопределимое безразмерное месиво. Долго наблюдать за происходящим оказалось чисто психологически трудно; и, ощутив, как начинает кружиться голова, Гермиона поспешила отвести взгляд.       Сбоку хихикнула Джейн, пристально изучающая собственную обувь. Сказала извиняющимся тоном:       — Простите, мисс Грейнджер, маленькая шутка для внутреннего употребления. Здесь каждый хоть раз да имел сомнительную радость поглядеть на процесс наколдовывания декораций со стороны.       — Никто, случаем, в обморок не падал? — отирая веки пальцами, буркнула Гермиона.       — Хм-м, на моей памяти нет.              Будущая фотомодель с некоторым сомнением покачала головой.       Вскоре прозвучал облегченный выдох Дафны.       — Так, в первом приближении готово! — заявила она, хлопнув ладонями.       Однако после придирчивой инспекции результата ей еще трижды приходилось возвращаться к пластине, чтобы исправить серьезные недочеты. Из попутных любезных комментариев следовало, что комплекс чар создает декорации, основываясь на удерживаемой в сознании подробной картинке. И там, где разум упускает существенные моменты, получаются почти буквальные «белые пятна». Хотя скорее пятна неопределенного цвета из грубой смеси перекрученных объемов материи.       Итог ментальных трудов весьма напоминал закоулок библиотеки Хогвартса, хотя и не копировал ни одну из ее оригинальных частей один в один. Эдакий собирательный образ с грубой каменной кладкой стен, высоченными пыльными шкафами, передвижной лестницей и удобными местами для чтения за парой столов. Пожалуй, даже чрезмерно удобными, вот уж чего, а мягких кожаных кушеток в школьном храме знаний отродясь не водилось.       Еще присутствовала громадная арка с витражным окном из цветного стекла, позади которого незамедлительно принялась колдовать Джейн, дабы создать эффект просвечивающих снаружи солнечных лучей. Она, как выяснилось, отлично умела создавать эффекты освещения и различные иллюзии. Ну а Дафна с Гермионой озаботились поддельными книгами на полках.       В какой-то момент, со стороны понаблюдав за производительностью последней, мисс Гринграсс шумно прочистила горло.       — Грейнджер, я не поняла, ты названия проставляешь, словно целыми тематическими секциями, да еще и по алфавиту…       — Так и есть, а что? — непонимающе подтвердила та.       У Дафны пораженно обвисли руки.       — Только не говори мне, что ты помнишь местонахождение всех книг в библиотеке Хогвартса, — а голос полнился неверием.       — Всех я упомнить не способна, только те, которые сама читала или хотя бы несколько раз видела на полке. В принципе да, это получится большая часть библиотеки, — кивнула Гермиона, задумчиво приложив палец к губам.       — Мерлин! — выпалила Дафна, возвращаясь к методичному постукиванию волшебной палочкой по корешкам. Забормотала себе под нос: — Ну конечно, она помнит. Это же Грейнджер, о чем разговор! Тут и мадам Пинс, бьюсь об заклад, спасует в знании родной епархии…       Когда с доведением до ума декораций, включая стратегическое размещение настоящих томов среди бутафорских, было покончено, она приволокла из внешней части студии парящий в воздухе штатив с громоздкой колдокамерой. Эта отличалась особенным качеством цветной съемки, а также делала снимки с продолжительностью движения аж до двадцати секунд.       Тем временем Джейн принесла им поднос с графином прохладного лимонада и стаканами, а заодно привела за собою миссис Браун, которая придирчиво убедилась в сохранности макияжа, прически и облачения Гермионы.       После чего старшие ведьмы оставили их наедине.       — Приступим, пожалуй, — щелкнула Дафна пальцами, вставая за объективом. — Готова?       Получила уверенный кивок в ответ.       — Хорошо, тогда несколько пробных снимков. Попробуй непринужденно пройтись вокруг, как будто ты выбираешь книги. И, Грейнджер, помни об индикаторе на камере! Горит зеленый — значит, идет съемка кадра, будь добра не слишком часто их запарывать. Внимание… И-и-и… Начали!       Едва не пропустив момент за внезапным приступом внутреннего мандража, Гермиона чуть наклонила голову вбок и размеренным шагом двинулась вдоль шкафов, проведя указательным пальцем линию поперек корешков книг.       — Та-ак, стоп, снято. Терпимо. А теперь то же самое, но не с каменным лицом, а с легкой таинственной улыбкой. На исходную… Начали!       С третьего раза Дафну удовлетворили полученные снимки. Но она все равно заставила Гермиону сделать несколько дополнительных вариаций с разными ракурсами и частично отличными позами.       — Хорошо, дальше я хочу увидеть, как ты аккуратно достаешь нужные книги и кладешь их в стопку. После первой еще расстегнешь две верхние пуговицы мантии, будто тебе немного душно, — были озвучены очередные инструкции.       Опять Гермиона постаралась исполнить всё в точности, и ей даже удалось не испортить ни одного кадра, хотя каждый из четырех томов пришлось дергать туда-сюда минимум дважды. Но оставался пятый.       — Теперь сцена с лестницей, — Дафна придвинулась ближе. — Ты взбираешься, берешь книгу, а я снимаю ракурс снизу. Но слишком много из-под подола заметно быть не должно, так, воображение подхлестнуть. Пробуем!       Взошедшую на ступеньки Гермиону посетил новый приступ нервозности. Ну конечно, сейчас она впервые продемонстрирует перед камерой свои голые ягодицы, есть от чего трястись! Еще сравнительно недавно и представить себе не могла, что осмелится на подобное…       Она вытащила фолиант.       — Паршиво! — припечатала мисс Гринграсс. — Грейнджер, ты как деревянная кукла была. Расслабься.       Гермиона спустилась вниз, сделала несколько вдохов-выдохов.       — Хорошо, я готова, — сообщила она.       Действительно, вторичный подъем стартовал без заминок. Захотев самую малость покрасоваться, она вытянулась за книгой на одной ноге, а потом, чуть обернулась боком, как бы изучая обложку оценивающим взглядом.       — Отлично! Тут и дополнительных кадров не надо, — огласила довольная Дафна.       На дюжину секунд погрузилась в мысли.       — Нам надо заснять, как ты переносишь стопку книг на стол. Попытайся подпереть ими грудь так, чтобы очертить ее формы под мантией.       Изобразить это Гермионе удалось не с первой попытки, все же данным образом выделять бюст ей раньше на ум не приходило. Но постижение сей науки даже приподняло настроение.       Следующая сцена — она за столом занята чтением и приспускает верх мантии.       Новый кадр — сидя, откинулась назад, выгибая «затекшую» спину.       Еще один — повесив мантию на соседний стул, она медленно прохаживается поглощенная раскрытой книгой, покусывает нижнюю губу и расстегивает верх блузки.       Очередной — чуть наклонилась над столешницей, пребывающей в беспорядке: раскрытые тома, кипы пергамента, перья — она проводит руками по юбке, задирая ту почти до промежности.       Наконец — Гермиона сдвигает завал и с одной ногой усаживается на стол, ее лицо демонстрирует предвкушающую улыбку, а пальцы освобождают пуговицы одну за другой…       — И-и-и, пора начинать серьезно избавляться от одежды, — отсняв этот кадр, предупредила Дафна. — Распахни и приспусти блузку… Галстук оставь на месте, думаю, его вообще не надо снимать.       Секунду поколебавшись, Гермиона решительно кивнула. А после сигнала грациозно забралась на стол целиком и, приподнявшись на согнутых коленях, показательно стянула с себя ткань, с вызовом глядя в объектив. Попутно слегка повела телом, во всей красе продемонстрировав холмики своей груди с затвердевшими сосками и украшающими торс цепочками.       — Снято, замечательно! — мисс Гринграсс, поглощенная процессом, обогнула позирующую модель полукругом, очутившись у нее за спиной. — Теперь я хочу увидеть, как ты отбросишь блузку на стул, а затем неспешно стащишь юбку до колен. И попу держи повыше.       Сердце Гермионы забилось, как бешеное. В этом снимке она неизбежно покажет практически все, ибо нижнего белья ее костюм совсем не предполагал …       Но теперь волнение не помешало, скорее, наоборот.       А минутой позже, в кадре, последовавшем за этим, Гермиона уже лежа на спине без колебаний задрала ноги к потолку, чтобы остаться практически обнаженной. Не считать же, право слово, гетры, босоножки да чертов галстук?       — Грейнджер… — заворожено обмолвилась Дафна. — Да у тебя там прямо водопад, ты знаешь об этом?       — Ой-ой, а твой голос, Гринграсс, говорит мне, что ты получаешь удовольствие от увиденного за пределами чисто профессионального. Не удивлюсь, если у тебя у самой водопад похлеще моего, — оскалилась Гермиона, глядя как по мере сказанного наливаются краской щеки ее визави.       — Д-да о-отку… с какого пикси драного ты это сочинила? — через заикание возмутилась девушка, старающаяся спрятать румянец за колдокамерой.       — Не беспокойся, я не буду возмущаться, если, завершив фотосессию, ты решишь хорошенько сбросить напряжение, оставшись в одиночестве… наедине с моими недавними снимками, — упорно гнущую свое Гермиону этот разговор уже откровенно веселил.       — Замолчи! Просто замолчи! Не тебе меня осуждать, Грейнджер.       — Так я и не осуждаю, — примирительно ответила та. — Хотя теперь мне понятны дополнительные мотивы твоего трудоустройства в эротическом журнале. Неплохой подход к подкорму сексуальных заскоков, если, конечно, вуайеризм достаточен для твоих магических нужд.       — Не жалуюсь, — огрызнулась Дафна беззлобно. Отошла к подносу с лимонадом, наполнила стаканы и подала один Гермионе. — Ладно, короткий перерыв, и продолжаем. Еще несколько кадров в разных позах, а дальше… Кстати, Грейнджер, ты хоть осмелишься на это «дальше»? Учти, в контракте разные расценки в зависимости от степени наполнения сета.       — Осмелюсь. И я, кажется, при тебе контракт читала не единожды, нет?       Быстро покончив с напитками, они вернулись к съемке. Очередные сцены удалось отснять стремительно и практически без осечек.       Раз — с робкой улыбкой Гермиона сидит на столе, пытаясь прикрыться раскрытой книгой.       Два — стоит рядом, полуобернувшись, разведя ноги на ширину плеч, да чуть сжав пальцами ягодицы.       Три — раскинув руки в стороны, опирается спиной на книжные полки.       Четыре — вольготно лежит на кушетке, с открытостью демонстрируя собственное тело.       — Ну как, готова хорошенько пощекотать свои складочки? — похабно ухмыльнулась мисс Гринграсс. — Если ты еще и кончишь, да к тому же вовремя, то я выставлю твоему выступлению оценку «превосходно».       — Это ты нужный момент… не профукай! А уж я справлюсь как-нибудь, — прикрыв веки, Гермиона зашептала: — Ох, да мне сейчас чтобы кончить много не надо…       Она и так уже с четверть часа едва сдерживает позывы к ласкам раньше положенного.       — Тогда готовься, снимать буду без пауз… Начали! — дала Дафна отмашку.       И обнаженная ведьма перед ней безотлагательно пустила в ход руки. Правую нетерпеливо заведя между широко расставленных ног, где кончики пальцев стали выводить окружные узоры по блестящей от влаги щелке, а пальцы левой, сперва обильно смоченные слюной, отправились массировать то одну, то другую выпуклость груди.       Ясное понимание того факта, что фотографии с ней вскоре увидит едва ли не весь волшебный мир, накладывалось на чувство пристального, заинтересованного и постороннего взгляда, составляя вместе с естественным возбуждением гремучую смесь. Сознание Гермионы перешло в едва контролируемое состояние, сейчас ее направляли почти исключительно похоть, что по капле собиралась в неудержимую силу, и желание испытать освободительную вспышку оргазма, дабы хоть немного ослабить давление.       И это ощущение запредельной грани было неимоверно восхитительным.       Единственное, что сделало бы его ярче да на целые порядки, — это присутствие, а еще лучше — участие Гарри. О, как же ей хотелось бы, чтобы он был здесь, касался ее, целовал, овладевал…       Как и всегда в моменты сексуального напряжения, ее фантазии занимал чертов Поттер.       Гермиона тихо простонала, ее дыхание сбилось, а движения стали рваными, беспорядочными, сконцентрировавшись целиком на клиторе и горошинах сосков. Еще чуть-чуть…       Наконец чиркнула искра разряда, каскадом расходящегося из туго сжатого узла всех нервов где-то глубоко внутри.       — А-анья-А-АХ! Мм-а-я-Ан-АХ! — Гермиона в голос взвыла от приступа экстаза, сотрясающего тело.       Но постепенно тот утихал, позволяя ей перейти к блаженной расслабленности. С легкими отрешенными поглаживаниями разгоряченной кожи ведьма приоткрыла слезящиеся глаза и довольно улыбнулась стеклянному объективу.       — И-и-и… Снято! — несколько секунд спустя объявила Дафна, в восторге выступив из-за камеры. — Подвязки Морганы… Ровно шесть до крайности горячих кадров!       На нее явно подействовало увиденное, о чем свидетельствовали расширенные зрачки, часто вздымающаяся грудь и то и дело облизываемые губы.       — Шесть? — лениво переспросила Гермиона. — То есть я сподобилась кончить меньше чем за две минуты? Реактивно…       Но Гринграсс, кажется, ее не особо слушала.       — Кстати, мы пока еще не сверстали июльский номер и можем успеть напечатать твой сет уже в нем! Или тебе больше в август угодить по нраву? — она сморщила лоб. — А то и в сентябрь, чтобы учебный год начаться успел. Но никак не позже!       — Что? — мисс Грейнджер моргнула, осмысливая сказанное, приподнялась на локтях. — Нет-нет, сентябрь — самое неподходящее время! Лучше дать время ажиотажу улечься, так что действительно, печатайте в июле. Я-то думала — на август попаду, но чем быстрее, тем лучше.       Дафна скептически усмехнулась.       — Ох, сомневаюсь я, что шумиха вокруг твоей выходки хоть на кнат стихнет к первому сентября. Советую готовиться принимать удар.       Заняв сидячее положение, Гермиона гордо вздернула подбородок.       — Приму во всеоружии, не сомневайся, — проинформировала она с непоколебимой твердостью.       К тому же отступать поздно, а гармония с собственной магией стоит борьбы.