А что если... (Гарри Поттер и философский камень)

Как и говорила Тетя Петунья ,на следующий день дядя Вернон уже не злился. В этот же день они с Дадли опробовали новый самолет с дистанционным управлением и случайно (или специально) он залетел в стоящее рядом с домом дерево. Зато кадр который Гарри успел заснять на новую видеокамеру вышел отличный. Наступили летние каникулы и Дадли решил опробовать новый гоночный велосипед. Каким-то образом ,покружив на нем по району ,он умудрился врезаться в миссис Фигг, переходившую Тисовую улицу на костылях, и сбил ее с ног, так что она потеряла сознание. Гарри был рад ,что занятия в школе закончились. Теперь они с Дадли могли не спать до поздней ночи и смотреть фильмы вместе с дядей и тетей. В один из таких вечеров тетя Петунья предложила Гарри на выходных скататься в город и посетить книжный магазин ,чтобы купить новой литературы ,чтобы было что почитать в спокойные вечера , пока Вернон и Дадли уедут на ежегодную летнюю рыбалку. Гарри с удовольствием согласился. Проводив кузена и Дядю Вернона, тетя Петунья и Гарри собрали все необходимое и двинулись на автобусе в город. Посетив «Соуз Бук Маркет» и закупив там не менее двух дюжин книг , Гарри с тетей нашли придорожное кафе и заказав по чашечке чая с лимонным пирогом вмиг приступили к сладкому. - Гарри – Начала тетя Петунья , смотря на племянника – есть одна новость и я хочу знать твое мнение по этому поводу. -Я тебя внимательно слушаю ,тетя – не замедлил с ответом Гарри ,отложив ложечку на край тарелки с недоеденным пирогом. -Дядя Вернон хочет пристроить вас с Дадли в «Вонингс». Это частная школа ,в которой когда-то он и сам учился. У Дадли ,конечно же , нет выбора , потому что он наш родной сын. Но у тебя есть только я и мне важно твое мнение на этот счёт. По лицу тети Петуньи было видно, что она волновалась. И в доказательство этого она взяла салфетку и начала теребить ее в руках. -А что это за школа такая? – Спросил Гарри. -Это частная школа. Обучение в ней платное. Вы будете жить на территории школы и приезжать к нам на каникулы – в уголке ее глаза появилась маленькая слеза. – Я собираюсь на следующей неделе поехать вместе с Дадли покупать ему новую школьную форму и если ты согласишься, то мы поедем все вместе. -Но тетя. Она , наверное, очень дорогая - эта школа. Вы и так много сделали для меня. Я думаю мне и стандартного образования будет достаточно. Я не хочу вас нисколько стеснять. -Глупенький! – Тетя Петунья уже открыто расплакалась и встав со своего места , схватила Гарри в обнимку и прижала к себе. – Ты нам только в радость. Ты так похож глазами на свою мать. И я хочу , чтобы ее сын был счастлив. Раз уж она… На этом ее поток слов иссяк. Она плакала и Гарри пришлось успокаивать тетю. Когда Петунья перестала плакать, Гарри сказал: -Я не думаю, что эта школа будет для меня подходящей. Давай я останусь в средней школе и буду рядом. Я же всегда смогу помочь тебе по хозяйству. Поедем домой. Нам нужно многое сделать, пока Дядя и Дадли не вернулись. Вернувшись домой, они сделали себе две порции горячего какао и, укутавшись в пледы , сели около электрического камина и приступили к чтению. Гарри взял себе книги Терри Пратчетта и начал читать «Безумную звезду». Тетя Петунья всегда любила детективы и сидела с книжкой любимой Агаты Кристи ,о приключениях мисс Марпл под названием «Забытое убийство» , опубликованная незадолго после смерти писательницы. Дадли и дядя Вернон вернулись в понедельник. За это время ,что их не было , Гарри прочитал уже несколько купленных книг, а тетя , по случаю возвращения мальчиков, приготовила шикарный обед. На следующий день тетя и Дадли отправились в магазин. Вернону позвонили с работы и ему пришлось срочно уехать . Гарри пришлось идти в гости к миссис Фигг. Как ни странно, теперь у миссис Фигг стало куда приятнее, чем раньше. Выяснилось, что она сломала ногу, наступив на одну из своих кошек, и с тех пор уже не пылает к ним такой страстной любовью, как прежде. Так что она не показывала Гарри фотографии кошек, и даже разрешила ему посмотреть телевизор, но зато угостила шоколадным кексом, который, судя по вкусу, пролежал у нее в шкафу по крайней мере десяток лет. Тетя с Дадли вернулись только ближе к восемнадцати часам. В тот вечер Дадли гордо маршировал по гостиной в новой школьной форме. Ученики «Вонингса» носили темно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские, соломенные шляпы, которые называются канотье. Еще они носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. Считалось, что это хорошая подготовка к той взрослой жизни, которая начнется после школы. Глядя на Дадли, гордо вышагивающего в своей новой форме, дядя Вернон ужасно растрогался и ворчливым голосом — ворчал он притворно, пряча свои эмоции, — заметил, что это самый прекрасный момент в его жизни. Что же касается тети Петуньи, то она не стала скрывать своих чувств и разрыдалась, а потом воскликнула, что никак не может поверить в то, что этот взрослый красавец — ее крошка сыночек, ее миленькая лапочка. А Гарри сдерживал себя , чтобы не расхохотаться на всю гостиную от вида канотье, который был на голове Дадли. Он изо всех сил сдерживал смех, но тот так распирал его, что мальчику казалось, что у него вот-вот треснут ребра и хохот вырвется наружу. Когда на следующее утро Гарри зашел на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Гарри подошел поближе. Бак был наполнен синей водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки. — Что это? — спросил он тетю Петунью. — Это я крашу ваши с Дадли джинсы. От долгой носки они совсем потеряли цвет. Гарри снова заглянул в бак. — Ну да, конечно, — произнес он. — Я просто не догадался, что их обязательно нужно варить. — Не строй из себя дурака, — усмехнулась тетя Петунья. — Для того , чтобы краска лучше впиталась, вода должна быть очень горячей. Когда я закончу, джинсы будут выглядеть как новенькие. Гарри не нашел что ответить. Он взял из соседней кастрюли свою порцию каши на завтрак и сел за стол. В кухню вошли Дадли и дядя Вернон, и оба сразу сморщили носы — запах красящейся одежды им явно не понравился. Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой. - Дадли. Хватит повсюду бить этой палкой -то , я возьму и засуну ее тебе в… - Начал было Гарри ,но из коридора донеслись знакомые звуки. Это почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик. — Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Вернон из-за газеты. — Пошли за ней Гарри. — Гарри, принеси почту. — Может, все-таки , Дадли ? Я еще не доел, — ответил Гарри. Дадли , повинуясь, пошел в коридор. Гарри уже закончил с овсянкой и приступил к чаю с печеньем. Но Дадли так и не вернулся в кухню. — Давай поживее! — крикнул дядя Вернон. — Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки? Дядя Вернон расхохотался собственной шутке. Дадли вернулся в кухню, все еще разглядывая то, что принес почтальон. -Пап. Здесь счета. Открытка от Тети Мардж. - Он протянул дяде Вернону счет и открытку. – Письмо для Гарри. Пропустив последние слова мимо ушей дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку. — Мардж заболела, — проинформировал он тетю Петунью. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и… Гарри в этот момент принял от Дадли присланное ему письмо и начал внимательно рассматривать, чувствуя, как у него внутри все напряглось и задрожало, как натянутая тетива лука. Никто никогда , ни разу в жизни, не писал ему писем. Да и кто мог ему написать? У него не было друзей, у него не было других родственников, он даже не был записан в библиотеку, из которой ему могло бы прийти по почте грубое послание с требованием немедленно вернуть книги. Однако сейчас он держал в руках письмо, и на нем стояло не только его имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ему, не было. «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, средняя комната , на втором этаже» — вот что было написано на конверте. Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Дрожащей рукой Гарри перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орел, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». Гарри принялся вскрывать конверт. В этот момент дядя Вернон закончил говорить тете про Мардж и увидел , что Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, В один момент дядя Вернон подлетел к племяннику и вырвал бумагу из его рук. — Это мое! — возмутился Гарри, пытаясь завладеть бумагой. — И кто, интересно, будет тебе писать? — попытался отшутиться дядя Вернон, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша. — П-П-Петунья! — заикаясь, выдохнул он. Дадли и Гарри попытались вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы никто не смог дотянуться. Подошедшая Петунья взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась. — Вернон! О боже, Вернон! Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят Гарри и Дадли. Первым очнулся Дадли , он слегка задел отца палкой по ноге. — Я хочу прочитать письмо! Что вы от нас скрываете! — громко заявил Дадли. — Это я хочу прочитать письмо, — возмущенно возразил Гарри. — Это мое письмо. И я хочу знать кто мне это прислал. — Пошли прочь, вы , оба, — прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт. Таким злым Гарри видел его последний раз , когда он разбил стекло в своей спальне. Но любопытство и обида взяли верх так , что он не сдвинулся с места. — ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! — прокричал он. — Дайте мне его посмотреть! — заорал Дадли. — ВОН! — взревел дядя Вернон и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом Гарри, выволок их в коридор и захлопнул за ними дверь кухни. Гарри и Дадли тут же устроили яростную, но молчаливую драку за место у замочной скважины — выиграл Дадли, и Гарри, не замечая, что очки повисли на одной дужке, улегся на пол, прикладывая ухо к узенькой полоске свободного пространства между полом и дверью. — Вернон, — произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. — Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом? — Следят… даже шпионят… а может быть, даже ходят за нами по пятам, — пробормотал дядя Вернон, который, кажется, был на грани помешательства. — Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим… Гарри видел, как блестящие туфли дяди Вернона ходят по кухне взад и вперед. — Нет, — наконец ответил дядя Вернон. — Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ… Да, это лучший выход из положения… Мы просто ничего не будем предпринимать… — Но… — Петунья! Когда мы взяли его и узнали о том , что стало с твоей сестрой и его мужем мы поклялись, что мальчику нельзя жить в таком опасном мире , в каком обитают все эти типы! Да и что подумают соседи , если к нам сюда заявится один из них?! Дядя Вернон уехал на работу и забрал письмо с собой. Вернувшись с работы, дядя Вернон совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, — он пришел к Гарри в комнату. — Где мое письмо? — спросил Гарри, как только дядя Вернон протиснулся в дверь. — Кто мне его написал? — Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке, — коротко пояснил дядя Вернон. — Я его сжег. — Не было никаких ошибок, — горячо возразил Гарри. — Там даже было написано, что я живу в средней комнате. — ТИХО ТЫ! — проревел дядя Вернон, сделал несколько глубоких вдохов, а затем попытался улыбнуться, однако это далось ему с трудом, и улыбка получилась достаточно болезненной. — Э-э-э… кстати, Гарри, насчет этого. Твоя тетя и я тут подумали… Мы подумали будет лучше, если ты и Дадли на некоторое время поживете в одной комнате , пока мы в твоей будем делать ремонт. — Зачем? — спросил Гарри. – Мы в прошлом году меняли краску мне на стенах и вы купили мне новую двуспальную кровать. Не думаю что там нужно делать ремонт. — Не спорь со мной! — рявкнул дядя Вернон. — Дадли поможет тебе с вещами и сегодня вы уже будете спать в его комнате! Быстро перетащив все вещи, а их было немало. Ведь большую часть комнаты занимали книги , коих у Гарри было два полных стеллажа. Одежды же было со всем немного. Не любил Гарри горы бессмысленной одежды, если носил он всего три-четыре футболки и пара штанов , то во всем остальном смысла он не видел. Сидя в комнате Дадли он удивлялся, как много здесь поломанных вещей. Подаренная Дадли всего месяц назад, но уже неработающая видеокамера, лежала на маленьком заводном танке, пострадавшем от столкновения с соседской собакой, на которую его направил Дадли. В углу стоял первый телевизор Дадли, который тот разбил ударом ноги, когда отменили показ его любимой передачи. В другом углу стояла огромная клетка, в которой когда-то жил попугай и которого Дадли обменял на духовое ружье — а ружье лежало рядом, и дуло его было безнадежно погнуто, потому что Дадли как-то раз на него сел. Единственное, что в этой комнате выглядело новым, так это стоявшие на полках книги, — создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались . Рядом с ним сидел Дадли. -Слушай. Давай завра наведем здесь порядок – предложил Гарри. – Здесь слишком много старых и сломанных вещей. -Да. Конечно – ответил Дадли устало и лег на свою половину кровати , быстро заснув. Гарри вздохнул и лег на свою половину кровати. Он предпочел бы оказаться в набитом пауками чулане со своим письмом, чем здесь, но без письма. На другое утро за завтраком все сидели какие-то очень притихшие. Дадли вяло ковырялся ложкой в своей порции завтрака, а Гарри не спускал глаз с коридора. Он вспоминал вчерашнее утро и жалел о том, что не распечатал свое письмо быстрее. Что потратил лишнее время рассматривая конверт. Дядя Вернон и тетя Петунья обменивались мрачными взглядами. Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Вернон, все утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению к Гарри, снова попросил, чтобы за почтой сходил Дадли. Из кухни было слышно, как тот идет к двери, стуча своей палкой по стенам и вообще по всему, что попадалось ему на пути. А затем донесся его крик: — Тут еще одно! «Мистеру Г. Поттеру, дом четыре по улице Тисовая, комната Дадли Дурсля». Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. Гарри рванул за ним. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто, потому что Гарри сзади обхватил дядю Вернона за шею. После непродолжительной, но жаркой схватки, в которой каждый получил по нескольку ударов узловатой палкой, дядя Вернон распрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо, адресованное Гарри. — Иди в свою комнату… я хотел сказать, в комнату Дадли, — прохрипел он, обращаясь к Гарри. — И ты, Дадли… марш за ним следом. Гарри долго мерил шагами спальню. Дадли смотрел на него как загипнотизированный. Кто-то знал, что Гарри переехал сюда из своей комнаты. И еще этот кто-то знал, что он не получил первое письмо. И все это означало, что этот кто-то попробует передать ему еще одно письмо. И на этот раз Гарри собирался его получить. Потому что у него родился план. В этот день они вытащили из комнаты Дадли очень много ненужного хлама и дядя с тетей согласились устроить гаражную распродажу в эти выходные. А временно все это добро перекочевало в гараж. * * * Дышащий на ладан будильник Дадли, благодаря хозяину , неоднократно побывавший в мастерской, зазвонил ровно в шесть часов. Гарри поспешно выключил его и быстро оделся, стараясь не шуметь, чтобы ни в коем случае не разбудить Дадли и дядю с тетей. Он бесшумно вышел из своей комнаты и, крадучись, пошел вниз в полной темноте — включать свет не рискнул. План его заключался в том, чтобы выйти из дома, встать на углу Тисовой улицы и дождаться появления почтальона, чтобы первым забрать письма. А сейчас он крался по темному коридору, его сердце отчаянно прыгало в груди, и… — А-А-А-А! Гарри буквально взлетел в воздух, потому что наступил на что-то большое и мягкое, лежавшее на коврике у входной двери. На что-то… живое! Наверху зажегся свет, и Гарри с ужасом увидел, что этим большим и мягким было лицо дяди Вернона. Мистер Дурсль лежал у входной двери в спальном мешке. Не оставалось сомнений, что он сделал так именно для того, чтобы не дать Гарри осуществить задуманное. И, что тоже было несомненно, он вовсе не рассчитывал, что на него наступят. После получасовых воплей дядя Вернон успокоился и попросил Гарри сделать ему чашку чая. Гарри грустно поплелся на кухню, а когда вернулся с чаем, почту уже принесли, и теперь она лежала за пазухой у дяди Вернона. Гарри отчетливо видел три конверта с надписями, сделанными изумрудно-зелеными чернилами. — Я хочу… — начал было он, но дядя Вернон достал письма и разорвал их на мелкие кусочки прямо у него на глазах. В тот день дядя Вернон не пошел на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для писем. — Видишь ли, — объяснял он тете Петунье сквозь зажатые в зубах гвозди, — если они не смогут доставлять свои письма, они просто сдадутся. — Я не уверена, что это поможет, Вернон. – На ее лице читалось беспокойство за мужа. — О, у этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой, — ответил дядя Вернон, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей. * * * В пятницу для Гарри принесли не меньше дюжины писем. Так как они не пролезали в заколоченную щель для писем, их просунули под входную дверь, а несколько штук протолкнули сквозь маленькое окошко в туалете на первом этаже. Дядя Вернон снова остался дома. Он сжег все письма, а потом достал молоток и гвозди и заколотил парадную и заднюю двери, чтобы никто не смог выйти из дома. Работая, он что-то напевал себе под нос и испуганно вздрагивал от любых посторонних звуков. * * * В субботу ситуация начала выходить из-под контроля. Несмотря на усилия дяди Вернона, в дом попали целых двадцать четыре письма для Гарри — кто-то свернул их и засунул в две дюжины яиц, которые молочник передал тете Петунье через окно гостиной. Молочник не подозревал о содержимом яиц, но был крайне удивлен, что в доме заколочены двери. Пока дядя Вернон судорожно звонил на почту и в молочный магазин и искал того, кому можно пожаловаться на случившееся, тетя Петунья засунула письма в кухонный комбайн и перемолола их на мелкие кусочки. — Интересно, кому это так сильно понадобилось пообщаться с тобой? — изумленно спросил Дадли, обращаясь к Гарри. * * * В воскресенье утром дядя Вернон выглядел утомленным и немного больным, но зато счастливым. — По воскресеньям — никакой почты, — громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету. — Сегодня — никаких писем. -Сегодня мы собирались устроить распродажу у нас… - начал было Дадли, но он не успел договорить. Что-то засвистело в дымоходе и ударило дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно пригнулись, и письма просвистели у них над головами, а Гарри подпрыгнул, пытаясь ухватить хотя бы одно из них. -Все! Живо! Прочь из комнаты! – Дядя Вернон поймал Гарри и потащил к двери и вытащил его в коридор. Следом он вытащил Дадли. Последней из комнаты выбежала тетя Петунья. Дядя Вернон захлопнул дверь .Слышно было, как в комнату продолжают падать письма, они стучали по полу и стенам, отлетая от них рикошетом. -Мое терпение подходит к концу – чуть не срываясь на крик сказал Дядя Вернон. – Через пять минут я жду вас здесь. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещи — и никаких возражений! Он выглядел таким разъяренным и опасным, что возражать никто не осмелился. Десять минут спустя дядя Вернон, взломав забитую досками дверь, вывел всех к машине и автомобиль рванул в сторону скоростного шоссе. На заднем сиденье обиженно сопел Дадли — отец отвесил ему затрещину за то, что он слишком долго возился. А Дадли всего лишь пытался втиснуть в свою спортивную сумку телевизор, видеомагнитофон и компьютер. Гарри же собрался быстрее. Взял футболки, штаны, несколько трусов и несколько книг , которые еще не успел прочитать. Они ехали. Ехали все дальше и дальше. Даже тетя Петунья не решалась спросить, куда они направляются. Несколько раз дядя Вернон делал крутой вираж, и какое-то время машина двигалась в обратном направлении. А потом снова следовал резкий разворот. — Сбить их со следа… сбить их со следа, — всякий раз бормотал дядя Вернон. Они ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что-нибудь перекусить. Когда стемнело, Дадли начал скулить. Он был голоден и Гарри его понимал. Еще ни разу их не морили голодом весь день. А почитать в машине было совсем не удобно, когда тебя трясет из стороны в сторону. -Тетя. Долго еще? – спросил он у Петуньи. -Не знаю, Гарри, не знаю… - Только и смогла ответить она. Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и Гарри выделили одну комнату на двоих — в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли тут же захрапел, а Гарри сидел на подоконнике, глядя вниз на огни проезжающих мимо машин и думая, гадая, мечтая… * * * На завтрак им подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами. -Гарри посмотрел на тетю в отчаянии. Это совсем не было похоже на то , что обычно готовила она. -К сожалению, это все что у нас сейчас есть – ответила Петунья , прочитав немой вопрос на лице племянника. Но не успели они съесть этот нехитрый завтрак, как к столу подошла хозяйка гостиницы. — Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье. Она протянула им конверт, на котором зелеными чернилами было написано: «Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница „У железной дороги“, комната 17». Гарри попытался схватить письмо, но дядя Вернон ударил его по руке. Гарри в удивлении убрал руку. Дядя еще никогда не поднимал на него руку. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая. — Я их заберу, — сказал дядя Вернон, быстро вставая из-за стола и удаляясь вслед за хозяйкой. * * * -Тетя. С дядей что-то не так. – Сказал Гарри, когда дядя снова сказал собирать вещи и скрылся в их с тетей Петунией номере. – Может ты скажешь что в этих письмах такого, что он ведет себя так. - Ой Гарри. Не забивай себе голову этими пустяками – она попробовала отвлечь его от темы. Но по лицу Петунии было видно, что она не меньше Гарри обеспокоена состоянием мужа. * * * — Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться? — робко поинтересовалась тетя Петунья спустя несколько часов, но дядя Вернон, похоже, ее не слышал. Никто не знал, куда именно они едут. Дядя Вернон завез их в чащу леса, вылез из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно, и они снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки. — Папа сошел с ума, да, мам? — грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез. Начался дождь. Огромные капли стучали по крыше машины .— Сегодня понедельник, — запричитал он. — Сегодня вечером показывают шоу великого Умберто. Я хочу, чтобы мы остановились где-нибудь, где есть телевизор. «Значит, сегодня понедельник», — подумал про себя Гарри, вспоминая кое о чем. Если сегодня был понедельник — а в этом Дадли можно было доверять, он всегда знал, какой сегодня день, благодаря телевизионной программе, — значит, завтра, во вторник, Гарри исполнится одиннадцать лет. -Значит у меня завтра день рождения! – сказал Гарри. – И я хочу вернутся домой. Неужели мы так и будем гонять из гостиницы в гостиницу , пока у нас не закончатся деньги. -Ой! Гарри! Прости! Я совсем забыла , что у тебя завтра день рождения. Из-за дяди совсем потеряла счет дням. Я сейчас. – Сказала тетя Петунья, вылезая из машины и скрываясь в направлении, где совсем недавно пропал дядя Вернон. -А я тебе приготовил подарок. И он лежит дома. – Сказал Дадли. –Надеюсь у мамы получится переубедить папу и мы все вернемся домой. - Приятно слышать, Дадли. – Гарри улыбнулся кузену, которого считал братом и по-братски пихнул его локтем в бок. Дядя Вернон и тетя Петунья вернулись к машине. В руках у дяди были два больших тяжелых пакета. Он поставил их около машины и накрыл зонтиком. Тетя Петунья держала купленный в магазине торт на день рождения Гарри. То, что она купила торт означало, что она не смогла переубедить дядю вернуться домой, а значит не могла испечь фирменный торт для Гарри. По ее лицу было видно, что она очень переживает поэтому поводу. — Я нашел превосходное место! — объявил дядя Вернон. — Пошли! Вылезайте из машины! На улице было очень холодно. Дядя Вернон указал пальцем на огромную скалу посреди моря. На вершине скалы приютился маленький и плохо различимый вдали домик. — Сегодня вечером обещают шторм! — радостно сообщил дядя Вернон, хлопнув в ладоши. — А этот джентльмен любезно согласился одолжить нам свою лодку. Дядя Вернон кивнул на семенящего к ним беззубого старика, который злорадно ухмылялся, показывая на старую лодку, прыгающую на серых, отливающих сталью волнах. «— Я уже запасся кое-какой провизией», — произнес дядя Вернон. — Так что теперь — все на борт! В лодке было еще холоднее, чем на берегу. Ледяные брызги и капли дождя забирались за шиворот, а арктический ветер хлестал в лицо. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем они доплыли до скалы, а там дядя Вернон, поскальзываясь на камнях и с трудом удерживая равновесие, повел их к домику. Домик оказался старым и холодным. В нем уже давно никто не жил. Ни о каком телевизоре, как и о электричестве не могло быть и речи. В домике было всего две комнаты. Дядя Вернон внес пакеты в дом и поставил их около камина. Рядом с камином была поленница, в которой оставалось чуть больше половины дров. Тетя петуния взяла один из пакетов и начала его разбирать. Без электричества она мало что могла приготовить, но достала из пакета картошку, пару банок консервированной рыбы и кочан капусты. Найдя котелок , она попросила дядю Вернона развести костер. Сложив дрова в камине шалашиком, он попытался разжечь огонь чеком, который остался у них с магазина, но тот не желал разгораться и просто почернел так и не подпалив дрова. — Надо было забрать из гостиницы все эти письма — вот они бы сейчас пригодились, — весело заметил дядя Вернон. -Давай я – сказал Гарри. Он решил пожертвовать одну из своих книг. На счастье, он как раз ее прочитал и теперь мог ею пожертвовать. Он вырывал листы из книги и сминая кидал их в камин. От такого варварского обращения с книгой тетя пришла в шок. Но Гарри сказал ей. - Лучше быть сытым физически, чем духовно. Она не нашла что ответить. * * * Когда костер разгорелся, тетя Приготовила уху и все наконец-то поужинали и расслабились на диване. Плюс ко всему от камина теперь веяло теплом и в доме стало намного теплее. Дядя пребывал в очень хорошем настроении. Очевидно, он решил, что из-за шторма до них никто не доберется, так что писем больше не будет. Гарри в глубине души был с ним согласен, хотя его эта мысль совершенно не радовала. Как только стемнело, начался обещанный шторм. Окна домика еле-еле справлялись с ветром, а брызги высоких волн стучали в стены домика. Тетя Петунья разложила диван у камина и нашла в одеяла. Здесь предстояло спать Гарри и Дадли. Они с дядей Верноном ушли во вторую комнату, где стояла огромная кровать, но комната была холоднее зала потому там было большое пуховое одеяло. Ураган крепчал и становился все яростнее, а Гарри не мог заснуть. Он ворочался и переворачивался с боку на бок, стараясь устроиться поудобнее. Дадли захрапел, но его храп заглушали низкие раскаты грома: началась гроза. У Дадли были часы со светящимся циферблатом, и когда его рука показалась над одеялом, Гарри увидел, что через десять минут ему исполнится одиннадцать лет. Он лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая его день рождения. А еще его интересовало, где сейчас был тот, кто посылал ему письма. До начала следующего дня оставалось пять минут. Гарри отчетливо услышал, как снаружи что-то заскрипело. Ему хотелось верить, что крыша домика выдержит атаку дождя и ветра и не провалится внутрь. Часы Дадли показывали без четырех двенадцать. Гарри подумал, что, когда они вернутся на Тисовую улицу, вполне возможно, в доме будет столько писем, что ему удастся стащить хотя бы одно. Без трех двенадцать. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до Гарри донесся громкий треск — наверное, это упал в море большой камень. Еще одна минута, и наступит день его рождения. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того чтобы он его поздравил? Три секунды… две… одна… БУМ! Хижина задрожала, Гарри резко сел на диване, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили. Но кто?