***
Дону вылез из автобуса, на котором вообще не собирался ехать. Правда, когда он поравнялся с автобусной остановкой по пути домой, к которой как раз подкатил нужный номер, шальная мысль заставила его мгновенно переиграть планы. Хотя на самом деле планов особо не было. Только пёс, которого родители откровенно спихнули на него, отправляясь в свое путешествие. Пара закоулков, где в это время фонари еще не горели, и вот он уже у знакомого дома. Парень только занес руку, чтобы постучать в дверь, как она вдруг сама открылась, столкнув Дону нос к носу с обитателями. — О! Дону-я! — обрадовалась ему женщина, заключая в объятия, а мужчина кивнул и ответил на рукопожатие. — Мы не знали, что ты придешь! — Здравствуйте, мама Сон и папа Ли! А я не собирался… — смущенный Дону провел по волосам, а потом постарался пригладить взъерошенную шевелюру. — А Хоя дома? А то я наудачу приехал… — Ой, да у себя сидит, куда он денется, — женщина махнула рукой и взяла мужа под локоть. — Развлеки его хоть, а то совсем со своим компьютером скоро как призрак бледный станет. Дону махнул паре, когда они вышли за калитку и сели в такси, а потом зашел в дом, аккуратно притворив за собой дверь. Раз уж Хоя дома, то наверняка должен сидеть в своих огромных наушниках, так что будет ему сюрприз. — Уж я-то его развлеку, ох, как развлеку… — ухмыльнулся незадачливый бармен, чувствуя, как настроение начинает стремительно улучшаться.***
Осторожно приотворив дверь в комнату, Дону снова широко улыбнулся. Друг действительно сидел спиной ко входу, во что-то увлеченно играя. Когда парень подошел ближе, то увидел, что это была какая-то новая MMORPG. Наверняка они даже обсуждали её, но Дону компьютерные игрушки никогда не интересовали. Так и не решив, стоит ли отвлекать Ховона от игры, он просто стоял за спиной и смотрел, как на экране вовсю идёт какой-то бой. Внезапно Хоя начал что-то быстро говорить, и Дону даже вздрогнул от неожиданности — он и не заметил, что тот сидит не просто в наушниках, а с микрофоном. Быстрыми отрывистыми фразами друг отдавал приказы каким-то «деффам», так и не замечая, что в комнате он больше не один. Тем внезапнее было чужое прикосновение: Дону просто не смог себя больше сдерживать и опустил руки Ховону на плечи, несильно сжав их, когда тот дёрнулся от неожиданности. К чести парня, он быстро сообразил, что к чему, и снова вернулся к своим обязанностям командира виртуального отряда. Разве что ухмылка в голосе теперь слышалась немного явственнее. Дону мягко поглаживал Ховона по плечам, изредка из сжимая и снова разглаживая. Он знал, как тому нравился такой импровизированный недомассаж. А если еще и провести вот так нежно, едва касаясь, по ключицам… — Твою мать! — непонятно было, Хоя выругался из-за этого почти невинного на самом деле действия хёна или же потому, что как раз в этот самый момент один из «щитов» красиво разлетелся золотыми искорками, что быстро повернуло исход битвы в пользу противника. — Так. Понял. Отступаем! Дону еще раз провел пальцами по ключицам тонсэна, мазнув подушечкой большого пальца по впадинке и вызвав у того очередной судорожный вздох. Что ни говори, а когда Хоя не ожидает ничего такого, дразнить его куда интереснее. Заметив, что парень вышел на экран с профайлами персонажа, Дону увеличил нажим и ладонью провел по скуле парня, резко развернув того к себе, даже не дав снять наушники — с этим он прекрасно справится и сам. Да и не только с этим. — Хён! Ты меня отвлек! Какого… черта?.. — Хоя хмурился, пока Дону не поставил ногу на стул между его коленей, даже чуть глубже, заставив сдавленно охнуть. Впрочем, парень довольно быстро восстановил дыхание. У него что, начинает появляться иммунитет? — Ой, да брось. Вы бы все равно проиграли, — беспечно отмахнулся бармен, осторожно откладывая наушники куда-то на стол. Между прочим, это был именно тот девайс, который он подарил другу. — Йа-а! У меня в этот раз сильный отряд! — когда Хоя так старательно хмурил брови, то еще больше начинал походить на плюшевого медвежонка. — Мы бы выиграли, если бы я вовремя среагировал и перестроил фланги. — Ага, конечно, — Дону согласился, как обычно, не собираясь раздувать спор из-за какой-то глупой игрушки. Он осторожно перебрал в руках волосы на затылке Ховона, а потом сжал кулак и слегка оттянул их назад. Не больно, но заставив парня запрокинуть голову. Вторая рука снова была на плече, большим пальцем он водил по коже возле воротника футболки. Когда старший приблизился и мягко поцеловал скулу, Хоя снова охнул. — Что ты вообще здесь забыл? Я думал, ты работаешь… — когда хён вот так нежно целовал его, говорить особо вообще не хотелось. На самом деле, они бы, скорее всего, и правда проиграли, но строить из себя обиженного парню все равно нравилось больше, чем признавать поражение. По всем фронтам. — Я соскучился. Дону подвинул колено еще ближе к промежности друга, ощущая, как тот начинает неловко ерзать. Отлично. Значит, судя по заблестевшим глазкам, клиент почти готов. — Видел твоих родителей. Они куда собрались такие красивые? — на пару секунд Дону оторвался от шеи Ховона и посмотрел ему в глаза. Точнее, смог бы это сделать, если бы младший не прикрыл их, нежась в объятиях и разве что не мурлыкая от удовольствия. — К родне за город, — взгляд у Хои был уже немного затуманенный, что пробуждало в Дону какую-то совершенно животную, первобытную страсть. — Там очередной день рождения какого-то дальнего родственника, которого я даже не знаю толком… — Поня-а-атно… — Дону протяжно зевнул и снова приблизился к лицу тонсэна. Поцеловал в краешек губ, а потом начал двигаться ближе к вискам, не забывая щекотать шею и затылок младшего, периодически с силой, на грани сладкой боли, оттягивая волосы назад, пока с губ Ховона не сорвался тихий, едва слышный стон. — Мне велели тебя развлечь. Хитро улыбаясь, Дону отлепился от парня и встал, утягивая того за собой. Уже почти разомлевший, возбудившийся Хоя с готовностью потянулся за хёном, запрыгивая на него, целуя наконец-то быстро и жарко, обнимая его за плечи. Старший утробно рассмеялся и в два шага подошел к кровати, опрокидывая весело засмеявшегося друга не покрывало.***
Сначала все было тихо, мирно и максимально целомудренно: Дону повалился на Ховона сверху, придавив его своим телом, и они просто наслаждались поцелуями. Младший гладил хёна по спине, постепенно забираясь руками под куртку, которую Дону так и не снял, а потом и вовсе начал стягивать этот явно лишний предмет одежды. Как и брюки, но с застежкой на ремне еще предстояло повозиться. Рыкнув, Дону куснул нижнюю губу тонсэна и, привстав, быстро стянул с себя куртку и бросил ее куда-то назад. Судя по тусклому звуку приземлилась она где-то на ковре. Под рубашкой, все еще грязной из-за произошедшего инцидента, была майка, которая тоже пропиталась коричневой жидкостью. Хоя принюхался и удивленно округлил глаза: — Что это? От тебя пахнет… Это кофе? — он иронично выгнул бровь, но Дону скорее расслышал это, чем увидел, потому что свет они не включали, а на улице уже ощутимо потемнело. — Ты специально им облился что ли? — Ага, — Дону сел на бедрах Ховона, начиная расстегивать свою рубашку, но парень вдруг схватил его за запястья и отвел их назад, подобравшись сам и шумно вздохнув. — Нет уж, это моя прерогатива. — Не умничай, зануда. — Тогда поцелуй меня? — пальцы Хои уже проворно расстегнули почти все пуговицы, так что он запрокинул голову, надеясь на то, что хён его просьбу выполнит, но тот решил немного подразнить младшего. — А что мне за это будет? — Дону уже откровенно смеялся. Удивительным образом все раздражение улетучилось без следа. Сейчас он бы и не вспомнил причину своей злости всего несколько часов назад. — Йа-а! — Ховон, конечно, попытался возмутиться, но кого он хотел обмануть? Дону щелкнул его по носу, но потом все равно быстро чмокнул и отстранился, собираясь снять уже с себя эту дурацкую рубашку и майку. Запах кофе стал еще ярче. И пока он отвлекался на все эти несущественные детали, младший вдруг применил какой-то совершенно неожиданный запрещенный прием: обхватил его за талию и резко дернул в сторону, в одно мгновение повалив хёна на кровать и едва не приложив при этом головой о подлокотники. Благо, на них все равно лежали подушки, но впредь следовало быть осторожнее. — Охо-хо! Неужели ты решил сегодня побыть сверху? — хохотнул Дону, сам, однако, устраиваясь поудобнее и протягивая руки к поясу спортивных брюк тонсэна, в которых тот вечно слонялся по дому. — Почему бы и нет? — Хоя, кажется, начинал терять терпение, судя по резким движениям, с которыми он сначала избавился от своей футболки, а потом — от рубашки хёна. Запустив руки под майку, он царапнул по животу, заставив Дону подавиться вдохом и мгновенно припадая к его губам. — Мечтай, — довольно фыркнул старший, в глубине души довольный такой активностью Ховона. Разумеется, уступать в этом вопросе он все равно не собирался. Не сейчас, по крайней мере. — Ну хё-о-он! — Хоя попробовал надуться, но Дону снова притянул его к себе, одновременно запустив руку в штаны и впившись в губы поцелуем, в который младший сдавленно охнул.***
Размеренные движения рукой начали ускоряться, заставляя Ховона дышать часто и тяжело: одной рукой Дону ласкал его налитый кровью член, а другой — перемещался по обнаженному телу, то мягко поглаживая в области пресса или ребер, то несильно царапая спину. Почувствовав, что вот-вот кончит, Хоя вдруг отстранился, со стоном снова перекатываясь на спину. Дону, никак этого не ожидавший, обеспокоенно приподнялся на локте, не понимая, что случилось. Он что-то сделал не так? — Эй… — он боялся даже прикоснуться к парню, сейчас тяжело, шумно выдыхающему. — Прости, в поясницу снова стрельнуло… Я в порядке, правда… Дону откинулся назад на подушку и устало прикрыл глаза. — Ты идиот, знаешь это? — парень потер пальцами переносицу и снова внимательно посмотрел на тонсэна, стараясь рассмотреть хотя бы силуэт. До него вдруг только что дошло, что почти совсем стемнело. И почти единственным источником света был мерцающий монитор, не особенно помогающий что-то видеть, на самом деле. — Я не виноват. — Значит, виноват я? — Дону вспомнил, как они слегка перестарались со своими играми в прошлый раз, и где-то внутри у него тоже стрельнуло. — И ты не виноват… Голос звучал немного печально, но Дону было не до аналитики тембра Ховона сейчас. Несмотря на крепкое тело, поддерживаемое тренировками и танцами, Хоя всегда был таким… хрупким? По крайней мере он всегда воспринимал младшего именно так. Наверное, именно поэтому он боялся быть слишком грубым или играть на грани боли. Да и вся эта нежность, которая в нем просыпалась, когда они были рядом… — Эй? — судя по голосу, Ховон уже неоднократно звал Дону, но тот ушёл куда-то далеко в свои мысли и там заблудился. — М-м-м? — Я спросил, не намажешь ли ты мне спину, а ты молчишь… — даже в темноте было слышно, как обиженно младший выпятил нижнюю губу. — А выбор у меня есть? — деланно вздохнул парень, беря в руки баночку, которую друг ему уже протягивал. — Нет, — фыркнул Хоя и повернулся на живот, похлопав себя по плечу. Издав недовольный возглас, Дону с выразительным покряхтыванием сел на бедра тонсэна. Когда тот вдруг игриво дернулся, заставив хёна вместе с попой подскочить вверх, словно на козлике, старший откровенно заржал и с криком «Йа-а» звонко шлепнул ладонью, где на пальцах уже было немного прозрачного геля, по пояснице — не больно, но звучно. И весело.***
Дону медленно водил руками, перебирая пальцами по пояснице, спине и в области копчика, сначала просто распределяя гель, а потом скорее делая расслабляющий массаж. Он так увлекся, что снова улетел куда-то мыслями: думал обо всем сразу и, одновременно, ни о чем конкретном. Просто растворился в моменте, пока вдруг не провел по правому боку Ховона, заставив того дернуться, как от электрического разряда. Хоя, до этого тихо сопевший, разомлевший от мягких и нежных прикосновений, едва не задремал. Но когда хён провел пальцами по этой чувствительной зоне, весь сон как рукой сняло. Наоборот, дикое желание охватило его, заставив кожу на руках покрыться мурашками. Он попытался сдержать стон, но не смог, так что просто, не отрывая голову от подушки, протянул руку куда-то назад, нащупал ладонь Дону и потянул к себе, заставив парня склониться над ним. Теплое дыхание пощекотало позвонки, а потом легкий поцелуй чуть выше лопатки подтвердил, что друг понял его намёк правильно. — У тебя же спина болит, — Дону легко куснул плечо, сразу же поцеловав укушенное место. В голосе слышался… вопрос? — Не настолько сильно, чтобы я сейчас мог отказаться от тебя, — Хоя начал поворачиваться, так что старший привстал, а потом снова сел на его бедра, теперь имея возможность обрисовывать пальцами рельефный торс лежащего под ним парня. — К тому же ты все равно не пустишь меня сегодня побыть сверху. Вот ведь ехидная зараза! Но Дону на это заявление только ухмыльнулся. Наклоняясь и целуя Ховона он почувствовал, как тот водит пальцами по его груди. Причудливая траектория в основном затрагивала грудную впадину, ключицы и пресс, но когда сам Дону вдруг опустил ладонь и снова обхватил уже слегка опавший член младшего, Хоя, не ожидавший такой подставы, сдавленно охнул и обеими руками ощутимо прихватил его соски. Не разрывая поцелуй Дону поёрзал, спускаясь все ниже, своими бедрами и второй рукой стягивая штаны Ховона ниже. Прикусил нижнюю губу, а потом нежно провел языком по деснам, заставляя младшего снова застонать. — Ты такой податливый, — он произнес это почти шёпотом, а потом снова рассмеялся. Нравилось ему это зрелище, как ни крути: запрокинувший голову и открывший шею поцелуям парень, извивавшийся и стонавший под ним, бывший полностью в его власти. Это заводило еще больше. — Господи, да трахни меня уже! — взмолился Ховон и потянулся рукой к тумбочке. Мягкий свет ночника слегка разогнал темноту. Среди книг возле баночки с гелем для ноющей поясницы там стоял еще флакон с лубрикантом, с отклеенной этикеткой вполне успешно выдаваемый за дезинфектор для рук. Для чистюли Хои это было более чем характерно, так что ни у кого не возникло бы лишних вопросов. Хотя кроме Дону и самого Ховона в этой комнате бывала только разве что мама, обычно все же уважавшая его личное пространство и не заходившая без предупреждения даже для уборки. — Ну раз ты так просишь…***
Резким движением, привстав на колени, Дону рванул мягкие флисовые штаны, которые активный Ховон уже и сам пытался с себя стянуть то пятками, то пальцами. Следом отправились и боксёры. А с себя старший все эти лишние предметы стащил еще быстрее, отбросив куда-то неважно куда. Немного вязкой жидкости на пальцы — мазнуть рукой по собственному члену, уже стоявшему колом, а следом — потянуться рукой уже к нему: Хоя приподнял ноги, согнув колени, и Дону очень быстро нащупал напряженное колечко мышц. Когда он осторожно начал растягивать сфинктер сначала одним, а потом двумя пальцами, Хоя задышал быстрее, с шумом выдыхая, а потом снова судорожно втягивая в себя воздух. Несколько раз Дону специально касался самой чувствительной точки — простаты. В такие моменты парень под ним начинал дрожать и выгибаться, больше даже не сдерживая стоны. Но это ведь было только началом, как аперитив перед большим ужином. Дону снова потянулся и поцеловал парня в шею, опасаясь оставлять какие-то более заметные следы кроме поцелуев. Зато, покрывая ими тело парня в области груди и шеи, он начал слегка посасывать кожу, что почти превратило Хою в одну сплошную эрогенную зону. Он уже не просто стонал, а скорее хныкал, потому что вся эта, растянувшаяся едва ли не на годы, прелюдия сводила с ума: Дону слишком хорошо его знал, умело давил на все болевые точки и чувствительные зоны, заставляя задыхаться от пожара где-то внутри. Сам Хоя почти уже не мог ничего контролировать, и только дрожал и хватался за хёна, как за спасательный круг, пока тот его растягивал. Когда три пальца уже с легкостью скользили внутрь, Дону добавил еще немного смазки, быстрым движением пройдясь и по себе. После очередного сдавленного стона Ховона, старший решил, что они оба уже достаточно готовы и, вынув пальцы и ощутимо проведя по более чем чувствительной внутренней стороне его бедер, стал осторожно входить внутрь. Сделав пару медленных толчков и замерев, Дону потянулся вперед, за поцелуем. Ховон, уже готовый, дышал часто-часто. Привычная уже боль, приносящая наслаждение, проходила, оставляя лишь вспышки удовольствия, ярко мерцающего под веками при любом движении старшего, целиком его заполнившего. От этого было ещё более приятно: будучи вместе с любимым, слившимся с ним воедино, Хоя чувствовал себя целым и цельным. Дону, отвлекшись на ключицы младшего, снова потянулся к его губам. Хоя, закусивший от боли и удовольствия нижнюю губу, простонал прямо в губы любовнику, с жаром отвечая на эти ласки. И это снесло любые предохранители: Дону начал ускоряться, Ховон начал стонать громче. С каждым толчком напряжение все возрастало. И вот уже один рычал, пока второй кусал его куда-то в плечи и ключицы. В этот раз слишком долгая прелюдия, раззадорившая и охотника, и жертву, привела их к тому, что секс был быстрым и интенсивным, стремительно подводя обоих к разрядке. Старший чувствовал, что уже приближается к пику наслаждения. Слегка отстранившись, изменив позу, он начал двигаться в ином ритме, снова задевая простату, от чего Ховон уже даже не стонал, а практически скулил. Протянув руку, Дону схватил его напряженный член и начал помогать рукой. Потребовалось всего лишь несколько движений, чтобы Хоя кончил, с громким криком, начав биться в конвульсиях и кончая себе на живот. Дону же это зрелище завело еще больше: он наклонился и впился в губы парня в неистовом поцелуе, хотя любовник сейчас уже был слишком расслаблен и с трудом мог внятно ответить на его ласки. Спустя еще пару толчков Дону и сам задрожал, но успел вытащить больно пульсирующий член из задницы Ховона, после чего с гортанным рыком излился на младшего, чувствуя, как силы покидают его.***
Они лежали обнявшись: Хоя на спине, Дону — на животе, закинув на плечо младшего свою голову, а ладонь положив на его пресс. Мирное сопение, будто они заснули, размеренно наполняло темноту. На самом деле каждый думал о своем. Сладкая истома начала проходить, и вот уже в голову возвращались обычные мысли. Дону вспомнил, что завтра снова идти на работу, а значит нужно ехать домой. Как минимум, нужно не забыть выстирать дурацкую БЕЛУЮ рубашку, да и псину эту чертову выгулять. Такие простые вещи скрадывали ощущение безграничного удовольствия, овладевшего им полностью еще каких-то двадцать минут назад. Но говорить ничего не хотелось, как и угадывать, о чем же думал Хоя. А тот, разморенный жарким сексом, точно о чем-то снова задумался. И это что-то заставило его погрустнеть. Будь Дону в тот вечер чуть менее раздражен и чуть более внимателен — он бы заметил, что младшего что-то гложет. Но внимательность и чуткость явно были для старшего в тот вечер не самыми сильными сторонами. Решив, что еще немного, и он уже точно не встанет с этой чертовой постели, Дону начал подниматься, слегка покряхтывая из-за затекшей шеи, потянулся рукой, чтобы размять ноющие мышцы. В этот же момент Ховон переплел его пальцы со своими и потянул на себя. Долгий поцелуй, нежный и почти невинный поначалу, начал перерастать в более жаркий. И лишь когда Дону почувствовал, что снова начинает возбуждаться, у него хватило сил с трудом оторваться от мягких и податливых губ тонсэна. — Тебе правда пора? — Угу… — Ладно. Тогда душ твой, а я пойду после, — Ховон повернул руку и поцеловал тыльную сторону ладони старшего, заставив Дону вспыхнуть жаром. Хотя в неверном свете ночника было все равно не различить, насколько он покраснел. Согласно хмыкнув, Дону слез с постели и направился в сторону ванной, примыкавшей к комнате Ховона, по пути прихватывая трусы, брюки и рубашку. Куртка, как и носки, осталась художественно валяться на полу. Кстати, а когда он успел снять носки? Горячие струи обожгли кожу, и он сразу включил холодную воду, надеясь, что контрастный душ поможет смыть с себя не только их сперму, но и немного промыть голову от лишних мыслей. Которые, как оказалось, слишком захватили его, потому что в тот момент, когда чуткие пальцы пробежали по его спине, Дону чуть не упал на кафельную плитку от неожиданности. Хитро улыбающийся Хоя, довольный, что смог пробраться в душевую кабинку так тихо и незаметно, легко куснул его в плечо, сразу поцеловав в это же место и обвивая его руками со спины, начиная поглаживать по рельефному животу, не просто лаская под струями душа, но и омывая. — Хочешь заняться этим в душе? — Дону откинул голову назад, прикрывая глаза и наслаждаясь ощущениями. Сил на еще один заход у него не было, но все равно происходящее оказалось слишком приятным. — Нет, не сегодня уж, — Ховон усмехнулся и поцеловал его сзади в шею, вынуждая повернуться и, мягко прихватив губами мочку уха, заставил старшего провибрировать где-то изнутри. — Но от тебя все еще слишком сильно пахнет кофе, и я не могу отказать себе в этом удовольствии. — Ох, Господи, я и забыл, какой ты повернутый на этом, — засмеялся Дону и повернулся, увлекая парня в новый поцелуй. — Может, мне в следующий раз снова облить себя этой бурдой, раз на тебя запах действует не хуже афродизиака? — Мррр… — Хоя взял в руки мочалку и начал действительно намыливать хёна. — Если вопрос ставится так, то я лучше лично тебе кофейную ванну приготовлю! Дону снова рассмеялся, а потом начал и сам намыливать любовника, оставляя все ласки до следующего раза.***
Псина, которую на самом деле звали Хатико — спасибо маме и её любви к Ричарду Гиру — радостно носилась вокруг детской площадки. Просидев весь день в маленьком дворике, не имея возможности бегать и прыгать, теперь это животное явно ловило кайф. На минутку Дону стало стыдно, что он был к родительскому любимцу столь пренебрежителен: сейчас Хати, скачущий вокруг с радостно высунутым языком, напоминал ему Ховона, когда тот наконец мог дорваться до какой-то долгожданной игры или получив в подарок очередной мудрёный девайс. Сам Дону как-то в последнее время отвык так сильно и ярко радоваться жизни. Но, если задуматься, кто виноват в этом, как не он сам? Выходит, спонтанное желание нагрянуть к Ховону было не только привычным уже вожделением, но и простой человеческой необходимостью избавиться от черных эмоций, медленно пожирающих его изнутри. Хоя, сам того не подозревая, стал для него почти единственной отдушиной. И хоть они никогда не говорили о серьезности своих чувств, Дону чувствовал, что это уже не просто физическое или химическое влечение, а нечто гораздо, гораздо большее на самом деле. В кармане громко запел телефон, прерывая его философские мысли, грозившие вылиться в грандиозную саморефлексию и необходимость устроить очередное самокопание. Дону выудил аппарат и улыбнулся. — Привет, мам! Как папа? — он слушал веселый щебет родительницы, чувствуя, как на лице снова расползается глупая улыбка, совсем как в детстве. — А мы гуляем, да. Хатико, словно почувствовав, что звонит любимая хозяйка, бегом примчался с другого конца площадки, резко затормозив и приземлившись на пятую точку возле ноги Дону, глухо тявкнув и начав бешено вилять хвостом. Дону присел на корточки и почесал псину, почти разулыбавшуюся от столь неожиданной ласки, между ушами. — Да ничего, я просто с работы вернулся немного позже, — Дону зажал трубку ухом и двумя руками поправил ошейник, коротко потрепав заворчавшего пса по загривку. — Да хорошо я его кормлю, ну чего ты опять придираешься! — в этот момент Хати снова тявкнул, и парень рассмеялся в трубку. — Видишь, даже эта животина согласна… Они проговорили еще минут пять, прежде чем попрощались: мама рассказала, что сегодня они приехали в Италию, и завтра идут на экскурсию в Ватикан, а через несколько дней планируют отправиться в Тоскану. Под конец разговора, после заверений о том, что он тоже хорошо кушает, Дону перекинулся еще парой слов с отцом и повесил трубку. Хати, уже вдоволь нарезвившийся, с готовностью побежал в сторону дома. Парень глянул на часы: была почти полночь. Завтра будет новый день, так что следовало все-таки выспаться. В конце концов, он поставил себе целью разобраться с этой кошмарной машиной и устроить младшему еще один сюрприз — приготовить самый вкусный кофе, который тот только пробовал в своей жизни! Представив себе, как Хоя удивленно, но радостно улыбается, Дону довольно зажмурился и прибавил шагу.***
~Это[не]Конец~