Secrets of Hermione Granger

Приближалось Рождество, шел уже декабрь месяц, а Гермиона все практиковалась, читала книжки, занималась окклюменцией. Она нашла способ увеличивать ее резерв магии — медитировать, это работает со всеми видами энергии. Также Гермиона провела эксперимент, по ее соображениям существуют несколько видов ветра, но глобально они делятся на природный и искусственный. Природным ветром гораздо легче управлять, так как он уже создан и тебе нужно лишь направлять его, однако, он не всегда подчиняется и не всегда превращается в то, что ты хочешь. Искусственный ветер Гермиона никак не может создать, она не знает как, еще у Грейнджер появились соображения насчет боевых искусств, как в разных комиксах, возможно ли такое? И пока шатенка направлялась в Большой Зал на обед в гордом одиночестве, позади нее плелись трое надоедливых гриффиндорцев, а точнее Поттер, Уизли и Лонгоботтом. Они все время шептались, больше всего восклицал рыжий, они топали ногами и запинались об края мантий, Гермиона уже успела посетовать на их неуклюжесть, а также на их наивность. — Гарри, я тебе говорю, это все как-то связано с Философским Камнем, — что? А при чем тут Философский Камень? Если девочка правильно помнит, то его украли из Гринготтса еще в начале учебного года, тогда она не придала этому значению. Но что именно связано с ним? — Рон, говори тише, тут же, — и видимо посмотрел на слизеринку, которая грела уши на всем пути. «Эхх, теперь ничего не скажут больше» — подумала девочка и улыбнулась, ей и этого достаточно. За столом уже все разговаривали, шатенка весело запрыгнула на место, разделяющее двух друзей: Хиггса и Флинта. — Хочешь, чего расскажем? — заговорщицки начал Теренс, наклонившись ближе к лицу Грейнджер. — Что-то интересное? — хитро ухмыльнулась Гермиона в ответ, блондин кивнул и бросил взгляд куда-то назад в центр их стола. — Вчера ночью Поттера и их троицу чуть не поймали в запретном коридоре на третьем этаже, — «Возможно ли, что они говорили об этом?» — сразу же сообразила слизеринка. — А тебе откуда это известно? Или они настолько тупые, что уже всем об этом рассказали? — Малфой с утра хвастался в гостиной, вот дурень, а в результате их и не поймали вовсе, теперь смотри, сидит и дуется, — хихикнул парень и отвернулся к своему обеду. Это вполне может быть связано, но это лишь домыслы, да и зачем ей лезть в это все? Неужели ей настолько скучно, что теперь она решила поразвлекаться с гриффиндорцами? Но если там и вправду что-то интересное, почему бы не понаблюдать издалека, так ведь она не засветится и не нарушит договор с мистером Кидделлом и мистером Тэтчером «Не светиться». Да, так они и поступит, а теперь можно и в библиотеку искать информацию об этом камушке. — Эй, ты куда? -сразу всполошился, как курица-наседка, Хиггс. — Я не голодна, -кинула Кидделл и ушла с милой улыбкой. В библиотеке Грейнджер не нашла ничего путного, зато, когда подобрала дощечку с изображением какого-то старичка из-под шоколадной лягушки на каменном полу, то даже выпустила истерический смешок, три часа с книжками не дали ничего путного, а в конфете было все написано. «Николас, Фламель — французский алхимик, создатель Философского Камня и Эликсира Жизни», а также сотрудничал с Дамблдором, ну теперь можно точно сказать, что это как-то связано с их школой. Стоит ли ей наведаться в коридор на третьем этаже? В одиннадцать часов вечера Гермиона как обычно пошла в библиотеку листать книжки, но у поворота, ведущего к верхним этажам, девочка вдруг остановилась и пристально стала вглядываться в темноту. «А может все-таки сходить?» — колебания продлились не так долго, и вот шатенка уже поднимается по лестницам наверх. Сердце сжималось от страха за собственную шкуру, а что, если ее поймают? Ее ведь могут исключить. Дверь на вид была вполне обычной, насколько в этом месте все может обычным, большая и деревянная, ручка отбрасывала потоки сильных чар, прикасаться к ней даже не хотелось, есть ли способ попасть туда через другой ход? — Зал Наград, — вырвалось из уст первокурсницы, и та тихо повернула направо к заветному залу. Чуть колеблющиеся огни в висящих на стенах факелах говорили об ужасных сквозняках, откуда же они идут. Всегда, когда Гермиона видит какие-то намеки на ветер, то идет к его истоку, будто это так важно, узнать откуда и почему родился тот или иной ветер. Но сейчас у нее нет на это времени. По бокам стояли застекленные стеллажи с различными медалями и кубками, смысла их рассматривать нет, все равно она никого из них не знает. Но почему-то один из кубков привлек ее внимание, ведь он стоял в сторонке, не блистал и не светился тем счастьем, что излучали другие, он будто был в отчаянии. «Ты же не эмпат, тебе не знать, чего ощущали те люди, не отвлекайся» — решила Грейнджер, но все же прочитала фамилию. А вот и дверь в тот коридор, и тоже такие чары, черт, но, похоже, здесь они все же либо слабее, либо где-то нарушена какая-то цепочка. — Алохомора (обыкновенное отпирающее заклинание), — правильное движение палочкой и… ничего, — Диссендиум (Открывает тайные ходы), — опять ничего, а что, если — Портоберто! (Ломает замок изнутри) — чуть громче, чем нужно было, выкрикнула Грейнджер, замок треснул, в прямом смысле. Гермиона улыбнулась и открыла дверь, коридор как коридор, ничего такого, но в конце есть дверь, а еще попахивает собаками, бе. Дверь оказалась открытой, а вот то, что находилось внутри, поразило Грейнджер. Карие глаза расширились от страха уже за собственную жизнь, ноги затряслись, перед маленькой девочкой раскинулось ЧУДОВИЩЕ! Огромный трехголовый цербер всеми головами смотрел прямо на нее, показывая злющие глаза и длинные острые клыки, когти на лапах предупреждающе чиркнули по холодным камням. Гермиона сглотнула и перевела взгляд на люк, на котором сидела ужасающая собака, девочка закусила губу и медленно подняла палочку, а после на одном дыхании выкрикнула: «Иммобулюс!» (Парализующие чары, проходят на втором курсе). Кидделл сначала хотела было рвануть, увидев, что это задержало лишь на пару секунд, а после повернулась к двери обратно и вынула что-то из кармана, прикрепив то что-то к задней стороне рядом висящего факела, и спокойно пошла в спальню, на сегодня приключений хватит. Проснулась слизеринка от чьих-то рыданий, сначала она резко села и нахмурилась, а после уже закатила глаза, опять Пэнси сходит с ума, а все из-за чего? Малфой ее в какой раз отшивает, боже, ну что за фигня, им же по одиннадцать. — Паркинсон, ты заколебала, иди хныкать в другое место! — громким шепотом возмутилась Грейнджер. — Да пошла ты, Кидделл, — послышалось шуршание ткани, видимо брюнетка открыла полог своей кровати и стала одеваться. А шипит-то как, и вправду змея. Гермиона вынула часы из-под подушки, 6:34, зашибись, что ж ей не спится. Сонная и злая, Гермиона вылезла из постели и подошла к застекленной стене, недалеко плыла русалка, красивая она, диковинная. Пэнси до сих пор находилась в комнате, уткнувшись в коленки, сидела на кровати. — Каждое утро и вечер на протяжении пяти дней ты хнычешь под моим ухом, скажи, что такого могло случиться, чтобы так мне надоедать? — повернулась к первокурснице Грейнджер. — Не твоего ума дело, — шмыгнула Пэнси. — Ах, не моего? Ну, как знаешь, рыдай дальше без советов, — сощурила карие глаза шатенка и пошла к шкафу. Те синяки, что она получила в конце октября еще не до конца зажили, так что Гермиона очень осторожно их перебинтовывает каждый день, но сегодня из-за Паркинсон она это сделать незаметно не может. Пнув ногой дерево, Грейнджер взяла бинты и вышла вихрем из комнаты, в душе по идее еще никого не должно быть. Вернувшись в комнату, Пэнси уже не было, а Дафна еще дрыхла, и что ей делать? Нужно настроить те жучки, который прислал мистер Тэтчер, они могут узнать магию, но маггловские приспособления они вряд ли обнаружат. Гермиона улыбнулась и взяла парочку с собой, ей нужно попасть в несколько мест и поставить прослушки, к сожалению, такая техника, как ноутбуки и планшеты, ей еще недоступна, а вот плеер и наушники ей выслали (Давайте будем считать, что там они уже есть)), только это получается, что ей надо будет забирать их оттуда и вставлять карту памяти в плеер, чтобы узнать о чем говорили. И первое место, куда стоит поставить прослушку — кабинет Зельеварения, и, конечно же, именно там у них проходит второй урок. — Сегодня я разделю вас на пары Слизерин — Гриффиндор, — все в классе застыли от ужаса, он что, хочет, чтобы от его кабинета ничего не осталось? Кидделл вопросительно выгнула бровь и посмотрела на Снейпа с мыслями: «Ты что, дурак?», надеясь, что он это услышал, ну да, вон таращиться на нее своими злющими глазенками, — Кидделл и Поттер, — прошипел преподаватель, Грейнджер прыснула от смеха, а что, если поставить жучок еще и на Поттера, к которому липнут все неприятности? А как она снимет его? Обнимает? Гермиона улыбнулась еще шире, хотелось заржать, рядом сидящая Трейси была опять в шоке, ее «подруги» слишком много чудят, Гринграсс сидела нахмурившаяся, а Грейнджер тем временем уже успела подойти к месту, где сидел Уизли и улыбнуться рыжему недоумку. — Уизли, ты бы не мог сместить свою тощую задницу? — в комплекте с милой улыбкой это выглядело немного странно, но Малфой ухмыльнулся, а Рональд побагровел от злости и резко встал. Когда всех распределили на пары и дали задание варить Усыпляющее зелье (Мега упрощённый напиток Живой Смерти), Гермиона стала размышлять, куда бы лучше поставить жучок, Поттеру можно поставить на воротник, ближе к шее, но блин как, обниматься с гриффиндорцем как-то совсем ударит по ее репутации, а что если… Кидделл «случайно» роняет Валериану (ингредиент в зелье), а добрый Гарри наклоняется помочь поднять, все заняты своими делами. Никто и не заметит, как маленький черный и липучий шарик попадает под воротник мантии. — Спасибо, — мило улыбнулась Грейнджер и продолжила нарезать растение. — Да не за что, — покраснел мальчик, что еще больше позабавило шатенку. Теперь стоило установить такой же шарик в кабинете, куда же его пихнуть? Подходил конец урока, оставалось только налить в колбу зелье и сдать злобному преподавателю. — Я сама сдам, хорошо? — по-доброму обратилась к Гарри Гермиона. Сзади них за партой все еще стоял Малфой, который в отличии от Поттера услышал что-то заискивающее в тоне Кидделл, это показалось ему немного подозрительным, но он не станет лезть в чужие дела, у него есть куча своих проблем. Гермиона сдала колбу зельем, а под подставку подсунула прослушку, и вышла из кабинета. По дороге она встретила Пьюси и Стреттон, направляющихся на свидание, пожелала им хорошо провести время, а Эдриан сообщил ей, что ее искал Флинт, и выглядел тот немного встревоженным. Кидделл слегка напряглась, но пошла в гостиную на встречу своему «другу». На черном кожаном диване сидел брюнет с растрепанными волосами, он смотрел на зеленый огонь в камине, отбрасывающий танцующие тени на каменные стены, он не грел ни капельки, а диван был еще холоднее. — И зачем же я тебе понадобилась? — начала шатенка. — Если ты выполнишь задание, то я прощу долг и никому ничего не скажу, — тихим шепотом ответил Маркус с отсутствующим взглядом. — И в чем оно заключается? — У вас на курсе есть близняшки Патил, у них есть вещь моего прапрадеда, тебе всего лишь надо украсть у них ее и отдать мне, — Интересно, и Парвати, и Падма учатся на Гриффиндоре, что же индийская семья могла позаимствовать у Флинтов? И главное, каким образом? — Как выглядит? — Это шаманские бубны, я точно не знаю, как они выглядят, но они были у моего прапрадеда, это наши бубны, а чертова чета Патил еще тогда украла их у нас, — значит, шаманы, как интересно, тогда понятно, почему у тебя, Маркус, загорелая кожа (У меня другой Маркус)), индийские корни, эти бубны явно очень важны и могущественны, и Гермиона не отдала бы их просто так, но… Сейчас она не может ничего с этим поделать, придётся выполнять. — Отлично, какой срок? — Три дня, — пфф, много, Гермиона уже к утру добудет ему эти бубны, она ведь не обычная первокурсница, а Флинт-то думает, что ее поймают еще на входе в Гриффиндорскую Башню. Кстати, с чего он вдруг решил, что они у них сейчас в Хогвартсе? Раз так решил, то значит видел, а раз видел, то они носят их с собой. Грейнджер встала с места и с хитрой улыбкой покинула гостиную, провожаемая взглядом горьких кофейных зерен. Несмотря на высокий хвост, в который были собраны шелковистые и волнистые каштановые волосы, они все равно иногда лезли в глаза и закрывали обзор. Черный легкий шелк прикрывал нижнюю половину лица и покачивался в такт движениям, легкая черная мантия закрывала лишь заднюю часть тела, и то лишь по щиколотку, спереди в темноте можно было разглядеть очертания то ли лосин, то ли велосипедок, а также топа. Палочка, словно продолжение руки, в миг разрезала толстые прутья на окне. Кто бы сейчас ее увидел, то уже смеялся бы во всю, глубокой ночью, в жуткую метель, лезть в Башню Гриффиндора с окна первого этажа в комнату каких-то глупых первокурсниц. Но, к сожалению, ее никто не увидит, даже если подойдет в притык к Башне, снег валил так, что и руки своей не увидишь, но именно такая погода скроет ее от глаз чужих. Было холодно, ужасно холодно, но если бы она оделась теплее, то не могла бы передвигаться также быстро, руки уже обмерзли, даже в термо-перчатках из драконий кожи, пальцы на ногах не хотели двигаться, но Гермиона не может рисковать этим заданием, на кону ее жизнь, ведь эта информация очень цена. Когда Грейнджер добралась до окна, то рассекла решетку, перед глазами почему-то всплыло лицо Дамблдора, который заклинал ее на прочность, замок на окне открылся обычной Алохоморой, и теперь в комнату залетал бушующий ветер и снег, ну что ж, а теперь время ее особых способностей. Шатенка легко спрыгнула на красный ковер, не до конца закрыла окно и очистила пол от снега, маленькие девочки спокойно спали, в комнате были обе сестрички, а также противная Лаванда Браун. Грейнджер сосредоточилась на слабых потоках из-под щели в окне, а после направила их тумбочкам девочек, открыла глаза, и стала перебирать вылетающие вещи. Наконец, в самом конце шкафа под шарфом нашелся тот самый бубен, но с ним вылетело два золотых больших браслета, и почему-то ветер их в прямом смысле поглотил. Гермиона испугалась и отступила на шаг, что за фигня? Все было под контролем, а тут бац, и ветер закружился около этих колец, а после рассеялся, оставив после себя пустоту. Времени не было больше, Грейнджер быстро отлевитировала все обратно, открыла окно и выскочила на улицу. С утра народ все также суетился, сегодня Гермиона проснулась гораздо позднее, даже чуть не проспала завтрак, если бы Стреттон не забежала к ней с криками: «Вставай, соня, завтрак проспишь!», но та обнаружила абсолютно не выспавшуюся первокурсницу с мешками под глазами, потрепанным видом, помятым лицом, и постоянно чихающую. — Ты что, простыла? — выгнула бровь такая же шатенка, как и сама Гермиона. — Не знаю, но хреново мне знатно, — шмыгнула носом Грейнджер и повалилась на кровать обратно без сил. — Может тебе не ходить никуда? Я предупрежу декана и позову мадам Помфри, — Имоджен выглядела и вправду волнующейся, но Гермиона не поверила ей ни на каплю, это ведь ложь. И почему всегда, когда она заболевает, то включается режим депрессии? — Дай мне пять минут, я пойду на уроки. Даже не заплетая волосы, Кидделл оделась в чистую форму из просторной белой блузки с широким рукавом ¾, обычной школьной черной юбки со складками до середины бедра и гольфы по колено. Когда их компания добралась в Большой Зал, то Гермиона уже немного шаталась, после завтрака, на котором она ничего не съела, девочка подозвала Маркуса и передала бубны, на что брюнет удивленно уставился. — Как? — Секрет компании, — хитро, но вымученно улыбнулась Грейнджер и пошла на уроки. Трансфигурацию с грифами она еще отсидела, но пока шла в кабинет Истории Магии, то голова стала кружиться, а перед глазами поплыло, Гермиона прислонилась к неожиданно прохладной стене, тело горело и требовало прохлады. Где-то издалека, из-под мутной пелены послышался серый голос. Да, почему-то этот голос был похож на ртуть или жидкий металл, даже успокаивал. Что он спрашивал? Может быть, что с ней такое или все ли у нее хорошо, но шатенка уже не помнила этого, она начала сползать по стене и проваливаться в темноту. Вот и гуляй теперь в метель. Проснувшись, Грейнджер чувствовала небольшую тошноту и огромную слабость, знаете такое состояние тухлого червяка? Нет? Жаль. А вот девочке было не очень хорошо. — О, милая, ты пришла в себя, и как же ты довела себя до такого состояния? Еще и на уроки ходила! — стала возмущаться полненькая и низенькая волшебница в медицинском халате и чепчике, — Сейчас проверим твое здоровье, — ее ладони засветились мягким зеленым цветом, она проводила ими по каждому участку ее тела, в какие-то моменты салатовый менялся на кровавый или темно-зеленый, но так как Гермиона не знала, что это значит, то спокойно лежала, потому что, во-первых, она не в состоянии подняться, во-вторых, ей плевать сейчас. — Когда меня выпишут? И сколько я пролежала? — немного грубо спросила шатенка, она не держала маску «Милой девочки», не улыбалась и не говорила слова вежливости, не выражала уважения. Ну, а что, она заболела, ей можно. — Так, у тебя сильная простуда, так что через недельку может и пойдешь обратно, а пролежала ты тут всего день, сейчас я принесу микстуру, ты ее выпьешь и ляжешь спать, — но Грейнджер не хотела спать, и мало ли что они подмешают в зелье, не доверяет она им, и вообще, она болела очень редко, как могла так легко простудиться? Тц, Гермиона становится все слабее и слабее, теперь надо подключать не только тренировки три раза в неделю, а ежедневно, что-то она совсем расслабилась. За две недели до Рождества ее отпустили к ним в общую гостиную, пока шатенка шла по коридорам, с ней многие здоровались, это было немного странно, типа она знала этих людей, но раньше с ней из них никто не здоровался просто так, а тут даже грифы стали приветливыми, что-то тут не так, а ведь к ней за всю неделю заходили только Стреттон и Пьюси, и то один раз в самом начале. Даже Флинт и Хиггс забили на нее на время, и несмотря на то, что она знала, они не друзья, все равно было обидно, как бы не старалась девочка заглушить глупое чувство обиды, ведь они уже четыре месяца общаются, но не получалось, и с чего вдруг она решила, что те будут относиться к ней серьезно? Так все, хватит меланхолии, ты сюда не развлекаться пришла! Шатенка похлопала себя по щекам и потерла уже начавший щипаться нос, вдохнула побольше воздуха и произнесла пароль, который ей сообщили Эдриан и Имоджен в прошлый раз. А в следующее мгновение раздался звук хлопушек и радостный визг «С возвращением!», разноцветные конфетти посыпались с высоты лестницы в спальни, преобладали, конечно же, зеленые, серебряные и черные цвета, но встречались и желтые, и синие, только не красные. На лестнице стояли радостные Имоджен и Трейси, а также Дафна, которая тоже немного улыбалась, хоть и смущенно. Девчонки были наряжены в предновогодние вещи, по типу глупых свитеров, колпаков и ботиночек с бубенчиками, как у эльфов. Под лестницей находились мальчишки из команды, причем все, и тоже в этих «нарядных» костюмах, но половина с цветочками в руках, а другая с подарочками. — Это еще что за цирк? — впала в ступор девочка. Стреттон поставила руки в бока и вздернула носик. — Это не цирк, просто тебя, во-первых, не было целую неделю, а во-вторых, какого черта ты нам не сказала, что у тебя день рождение было 19 сентября?! — закричала каштанововолосая, а Гермиона даже смутилась: «Чего? Им-то какая разница, я же их дни рождения не знаю». — Так стоп, погодите, но я же ваши не знаю, и скорее-всего многие уже были, — но Гермиону перебили. — А-а-а, у нас у всех они либо весной, либо летом, и тебя бы предупредили, во-первых, а во-вторых, ты же теперь в нашей компании, и если я правильно помню, тебе даже подарков не приходило, — нахмурился Теренс, а Грейнджер немного замялась. Но что за фигня, у них начинается волонтерство доброты и нежности к Рождеству? Бред какой-то, почему всегда такие мрачные слизеринцы приветствуют свою «подругу-первокурсницу» хлопушками с цветочками и подарками? Она явно запуталась, не умеет она читать людей, слишком сложные вы создания. — Пошли, пошли, сейчас ты обязана открыть наши подарочки, — усадила Гермиону на диван возле камина Дэвис. К слову, другие ученики, находившиеся в тот момент в гостиной, а это были почти все первокурсники, немного второкурсников и парочка старшеклассников, они весело наблюдали за собравшимся цирком, но выражение их лиц «Мы разгадали великую тайну» говорили сами за себя, они все гадали, к чему готовятся на этот раз эта компашка.