***
Когда профессор удалился, реакция первокурсников не заставила себя долго ждать. Ученики, до этого сохранявшие благоговейную тишину, были не в состоянии больше сдерживать свои эмоции. Никто не мог молчать в предвкушении чего-то грандиозного. Тихие перешёптывания постепенно перерастали в оживлённые разговоры, а под конец ребята совсем потеряли бдительность и стали обсуждать свои впечатления во весь голос. — Нет, ну вы слышали? Чёрта с два он получит меня в свою коллЕЕЕкцию! — громко заявил Сириус, передразнивая Слизнорта. — Да я теперь за тысячу галлеонов на Слизерин не пойду! — Глупости! Вы оба неправильно друг друга поняли, — неожиданно уверенно возразила Лили. — Скорее всего, эта «коллекция» не что иное, как группа для одарённых учеников. Профессор просто не так выразился, а ты должен гордиться тем, что на тебя обратили внимание! — она даже немного покраснела, так сильно ей хотелось переубедить Сириуса. — Вот ещё! По-твоему это повод для гордости? Видите ли, какой-то расфуфыренный, помешанный на зельях старикан обратил на меня внимание, потому что я родился не в той семье! — похоже, это была больная тема для Сириуса, и, видимо, он никогда не упускал возможности поднять обидчика на смех. Он так убедительно изображал надутый живот профессора, что не только его друзья, но и многие другие первокурсники уже с трудом сдерживали смешки. — Ну извините, что я не оправдал Ваших ожиданий! — на этом месте он сделал очень своеобразный реверанс, что вызвало безудержный приступ смеха у зрителей. — Лично мне профессор показался очень даже приятным человеком. Должно быть, он очень заботится о своих учениках, — Лили всё ещё пыталась образумить его, но было уже поздно: почти все вокруг были заражены всеобщим весельем. — Приятным? Да ты вообще его видела? — выдавил сквозь смех кто-то из товарищей Блэка. — Профессор Слизнорт не просто какой-то старик, — процедил сквозь зубы Северус. Вышло очень тихо, но всё-таки его услышали. Он слегка запнулся, будто не ожидал такого поворота событий, но всё же продолжил: — Профессор уже более двадцати лет преподаёт в Хогвартсе. Он лучший учитель зельеварения за всю историю школы, — смех ненадолго затих, а в комнате заметно повысился градус напряжения. Казалось, что никто просто не имел права возражать зачинщику веселья, поэтому слова Северуса прозвучали как откровенная провокация. К счастью, Сириус решил не нагнетать обстановку и всего лишь удостоил оппонента презрительным взглядом. Он вновь обрадовал всех очередным выступлением, так что толпа продолжила смеяться, словно забыв об инциденте. — Тоже мне достижение! Двадцать лет рассказывать, как правильно мешать зелья! — Сириус начал старательно изображать из себя профессора. Вскоре к нему присоединились товарищи, и вместе они стали разыгрывать не слишком правдоподобные, но уж очень уморительные сценки. Первокурсники покатывались с хохоту, а Лили и Северус поняли, что на этом спор окончен. — Дураки! — она обиженно отвернулась. Видно было, что поведение мальчиков её очень задело. Она не хотела так просто признавать своё поражение, но сделать ничего больше не могла. Всё, что ей оставалось — это молчать в тряпочку и не мешать другим веселиться. — Всё равно он попадёт на Слизерин. Все Блэки учились на Слизерине, — равнодушно произнёс Северус, как будто это должно было успокоить Лили. Баки стояла в сторонке и старалась не попасть под раздачу. Она уже в который раз чувствовала себя совершенно бесполезной. Конечно, она могла бы вмешаться в разговор и поставить Сириуса на место, но что бы она тогда сказала? Девочка ведь даже не знала ничего о его знаменитой фамилии, из-за которой, собственно, и произошёл весь сыр-бор. Видимо в «Истории Хогвартса» не были прописаны все тонкости мира магии. А жаль, ведь она так гордилась тем, что прочитала её от корки до корки. — Всё-таки я ничего не знаю о мире волшебников, — печально вздохнула она. — Как видишь, я знаю довольно много, но мне это не особо помогает, — Северус с опаской посмотрел в сторону кривляющихся мальчишек, а потом перевёл взгляд на девочек. — Знаете, это ведь последний день, когда мы можем вот так свободно общаться. Потом нас распределят на факультеты, и мы станем соперниками. В свете грядущей катастрофы Лили мгновенно забыла о своей недавней неудаче. В её глазах моментально загорелся огонёк новой идеи: — Нет, так не пойдёт! Давайте поклянёмся, что останемся друзьями, независимо от результатов распределения, — она решительно протянула руку. — Согласна! Клянусь, что никогда не предам вас и не оставлю в беде! — Баки не нужно было много времени на раздумья, она не хотела терять таких хороших друзей. Девочки сцепили руки, а вот Северус не спешил давать согласие. — Вы не понимаете… Но Лили не дала ему закончить. Бесцеремонно перебив его, она сама взяла Северуса за руку: —Ну же, Сев, давай! Скажи, что ты клянёшься всегда быть нашим другом. Он тихо промямлил: — Я клянусь всегда быть твоим другом, Лили, — и, немного подумав, добавил. — И твоим, Баки. Когда ребята разъединили руки, Северус недовольно проворчал: — Какой от этого смысл? Эта ваша клятва ничего не даёт. Мне ничего не будет, если я её нарушу, — в этот момент двери в комнату снова открылись, и на пороге появился профессор Слизнорт, заставляя Северуса перейти на возмущённый шёпот. — Это же не Непреложный обет! — Если ты нарушишь клятву, то я больше никогда не буду тебе верить. Не знаю, как для тебя, но для меня это очень важно! — также шёпотом ответила Лили. Увидев профессора, все сразу же замолчали. Слизнорт построил первокурсников в шеренгу и повёл их в Большой зал. Баки вдруг поняла, что у неё дрожат колени и ноги совсем не слушаются. А вот гордо шагающая впереди Лили, казалось, ни капли не волновалась. Глядя на то, как твёрдо её подруга чеканит шаг, Баки стало даже немного стыдно за себя. Она подумала, что с таким настроем на Гриффиндор её уж точно не возьмут. Поколебавшись ещё немного, она наконец нашла в себе силы решительно зайти в Большой зал.***
Как только первокурсники вошли, сотни лиц со всех сторон сразу же обратились к ним. Но Баки не замечала никого вокруг. Всё её внимание занял потолок, усыпанный звёздами. Ночное небо манило и успокаивало. Баки подумала, что стоит научиться колдовать, только ради того, чтобы создавать такие прекрасные вещи. Она так засмотрелась на эту красоту, что пару раз чуть не споткнулась о каменные плиты пола. Растерянные и неуклюжие первокурсники подошли к скамейке в центре зала, на которой покоилась старая, потрёпанная шляпа. Она выглядела совершенно обычной, поэтому Баки сразу забыла о ней и стала рассматривать школьников за столами. Но вдруг громкий голос заставил её вздрогнуть. Баки потребовалось некоторое время, чтобы осознать, кому он принадлежит. Шляпа за её спиной не просто говорила — она пела. В школе волшебной приветствовать вас Очень сегодня я рада. Я не видение и не мираж, Я — говорящая шляпа. В Хогвартсе много я лет провела, Много голов повидала. Школьников по факультетам всегда Точно я распределяла. В душу я вам лишь на миг загляну, Сразу найду там ответы, Чтобы причислили вас к одному Из четырёх факультетов. Львов благородных зовёт Гриффиндор, Силой и храбростью славный. Ждёт Когтевран самых цепких умов, Жадных до знаний талантов. Кто не боится забот и труда, Тех Пуффендуй ожидает. Слизерин выберет тех, кто всегда Целей своих достигает. Ваш факультет, как вторая семья Станет надежной опорой, Новые знания, тайны, друзья Ждут вас в магической школе. Но не пугайтесь, коль ваши враги Будут сильны и опасны. Помните дети, что сила в любви, В дружбе и верности вашей. Если весь мир ополчился на вас, Руки вы не опускайте. Знайте, что скоро наступит ваш час, Если упорно стараться. Я вам раскрою страшный секрет: В Хогвартсе каждый просящий Помощь получит, только момент Нужно найти подходящий. Когда шляпа замолчала, зал взорвался аплодисментами. Под шум оваций профессор Слизнорт сделал шаг вперёд и, достав длинный список, начал по очереди называть имена первокурсников. Услышав своё имя, каждый садился на скамейку и надевал шляпу, которая громко, чтобы всему залу было слышно, выкрикивала название факультета. Такое необычное распределение даже немного рассмешило Баки. Она-то думала, что придётся проходить тест на магическую пригодность. — И это всё? В смысле больше ничего не надо делать? — шёпотом поинтересовалась она у Лили. — Вроде нет. Это легче, чем я предполагала, — Лили радостно схватила Баки за руку. — Но я всё равно так волнуюсь! Баки лишь понимающе взглянула на подругу. Сомнения не покидали и её. Неужели судьба каждого первокурсника теперь зависит от решения шляпы? Впервые в жизни Баки ощутила свою беспомощность. Она подумала, что если бы ей пришлось сдавать сложный вступительный экзамен или участвовать в соревнованиях, она волновалась бы гораздо меньше. Ведь тогда она смогла бы контролировать процесс и добиться места на нужном факультете. А сейчас никто даже не спрашивал её мнения. Эти мысли не давали Баки покоя, когда профессор Слизнорт назвал уже знакомое ей имя: — Блэк, Сириус! Сириус вышел к скамейке уверенным шагом, но всё равно было заметно, что он сильно волнуется. Он надел шляпу и закрыл глаза, но ничего не произошло. На несколько секунд в зале воцарилась тишина. Пауза была настолько напряжённой, что даже профессор Слизнорт оторвал нос от своего свитка и с удивлением посмотрел на мальчика. Шляпа будто размышляла. Она невнятно бормотала что-то, Сириус тоже едва заметно шевелил губами. В зале поднялся тихий ропот. Всё это продолжалось всего несколько минут, но по ощущениям, прошла уже целая вечность. Наконец, шляпа нарушила затянувшееся молчание: — ГРИФФИНДОР! И снова тишина… Профессор Слизнорт во второй раз оторвал взгляд от списка и ошарашено посмотрел на мальчика, будто не понимая, что происходит. Сириус похоже сам не мог поверить в произошедшее, но в его глазах уже блеснули радостные искры. Из зала со стороны стола Гриффиндора начали доноситься слабые хлопки, постепенно перерастающие в шквал аплодисментов. Слизерин сохранял гробовое молчание. Сириус, взволнованно оглядываясь на своих друзей, вприпрыжку направился к нужному столу. Слизнорт проводил мальчика непонимающим взглядом, он словно забыл об остальных учениках. Когда профессор снова поднёс список к глазам, казалось, что он видит его впервые. — Эээ… Кечлав, Маргарета! Когда пухленькая блондинка, с которой Баки, Лили и Северус ехали в лодке, неуклюже засеменила в сторону Пуффендуя, Слизнорт вызвал Лили. Девочка крепко сжала руку Баки, прежде чем выйти вперёд. Едва коснувшись рыжей головы, шляпа объявила: — ГРИФФИНДОР! Лили лучезарно улыбнулась, хотя и хотела попасть на Когтевран. Уходя, она подмигнула Баки и Северусу, который неожиданно оказался рядом. Распределение шло своим чередом. Дольше всех в шляпе просидел Питер Петтигрю, один из друзей Сириуса. Мальчик испуганно съёжился, пока шляпа ворчала что-то себе под нос. В зале шептались, учителя разговаривали между собой, и даже профессор Слизнорт отошёл поговорить с директором. Когда шляпа наконец вынесла приговор и отправила Питера на Гриффиндор, прошло уже не меньше пяти минут. Когда Джеймс Поттер радостно направился к столу красно-жёлтых сразу за Питером Петтигрю, Баки заметила, что все трое мальчиков из купе Сириуса попали на один факультет. Они уселись рядом и с громким улюлюканьем встречали новоиспечённых гриффиндорцев. Как ни странно, Лили удивительно органично вписалась в эту компанию. Она сидела рядом с Сириусом и уже вовсю смеялась вместе с мальчиками. Иногда девочка задорно улыбалась и махала Баки и Северусу, но было видно, что с новыми товарищами она не скучает. — Все друзья Сириуса попали на Гриффиндор. Как думаешь, у нас есть шанс? — Баки шёпотом спросила у Северуса. Он покачал головой, задумчиво глядя вдаль: — Я точно не попаду на Гриффиндор. — Про Блэка ты тоже так говорил! Нам просто нужно очень захотеть. Вот увидишь, у нас всё получится, — но, похоже, слова Баки никак не действовали на Северуса. Как только Лили ушла, он сразу посерьёзнел и закрылся ото всех. Северус явно не хотел продолжать разговор, поэтому Баки не стала навязываться. Она с головой ушла в свои мысли и вернулась в реальность, только услышав своё имя. — Роджерс, Натали! Она вздрогнула от неожиданности. Как бы Баки ни готовила себя к этому моменту, он всё равно застал её врасплох. Ноги сделались ватными, голова закружилась, а все звуки вокруг как будто стали тише. Баки нервно сглотнула и подумала, что было бы очень стыдно здесь, прямо посреди зала, грохнуться в обморок. Ещё она подумала о том, что ещё глупее было бы оцепенеть от страха и вообще не выйти, поэтому она быстро, даже слишком быстро, шагнула вперёд. Сотни самых ужасных мыслей успели посетить её голову, пока она шла к скамейке. Шляпа мягко опустилась на голову, закрывая глаза. Почти сразу же девочка услышала у себя в голове тихий голос: «Таакс, ну здесь всё понятно». И мгновением позже этот же голос громко возвестил: — ГРИФФИНДОР! К столу Баки шла, словно в тумане. Шум толпы долетал до неё как будто издалека. Лили встретила девочку дружескими объятьями и поспешила представить новых друзей: —Это Джеймс, Питер и Римус, а с Сириусом вы уже знакомы. Ребята, это Баки, моя подруга, — Лили указала ей на место напротив. — Садись, скоро начнётся пир. — Баки? Слизнорт сказал, тебя зовут Натали? — спросил мальчик, на лице которого красовались два длинных шрама. Кажется, его звали Римус. — Так и есть. Моё полное имя — Натали Бьюкенен. Мама всегда зовёт меня Нат, а папа — Баки. Наверное, они просто не смогли выбрать одно имя. Ой! — Лили ощутимо пнула её под столом. Девочка глазами указала в центр зала. Подумать только, они настолько увлеклись общением с новыми знакомыми, что совсем забыли про Северуса! А между тем, он уже садился на скамейку. Шляпа плавно опустилась на тёмные волосы и, не задумываясь, выкрикнула: — СЛИЗЕРИН! Зал громко зааплодировал. Все радовались и веселились, никто не понимал истинную трагичность ситуации. Северус обречённо поплёлся в сторону стола и бросил печальный, совершенно безнадёжный, взгляд на Лили. Она лишь разочарованно вздохнула: — Очень жаль, — на пару секунд она грустно уткнулась носом в ладошки, а потом снова с улыбкой посмотрела на Баки. — Ну ничего! Мы ведь поклялись, правда? Мы обязательно останемся друзьями, — но голос её звучал как-то неуверенно, а слова не очень-то обнадёживали. Видимо Лили была закоренелой оптимисткой и старалась сохранять позитивный настрой, чего бы это ни стоило. Она быстро переключилась на беседу с новыми однокурсниками и, казалось, уже совсем забыла о Северусе. А вот он точно о ней не забыл. Баки, наверное, на всю жизнь запомнила его взгляд, когда он уходил в сторону Слизерина. Как будто он шёл не к праздничному столу, а к месту казни. Как будто настоящий Северус, беззаботно обсуждающий создание новых вселенных, умер, услышав вердикт Шляпы, а на смену ему пришёл тот странный, грубый, замкнутый мальчишка, которого она впервые увидела в Хогвартс-экспрессе. Баки вспомнила, как Северус боялся, что его и Лили разделят. Она подумала, что это очень странно: так волноваться из-за таких пустяков. Никто из её друзей так не переживал её отъезд в Лондон. А другой факультет — не другая страна, даже не другой город. Она просто не могла понять, как много Лили значила для Северуса, и что иногда другой факультет даже хуже страны на другой стороне земного шара. Размышляя над этим, Баки даже не заметила, как распределение закончилось. Директор прочитал свою вступительную речь, на столах появились всевозможные закуски. Праздничный пир действительно удался. Все были сыты, счастливы и довольны. Ну или почти все. Баки заметила, что Северус не спускал глаз с Лили и почти не притронулся к еде. Когда желудки окончательно наполнились, а глаза начали слипаться, директор объявил отбой. К ученикам подошла рыжеволосая девушка и громко представилась: — Всем первокурсникам салют! Меня зовут Патриция, и я новая староста Гриффиндора, — она гордо поправила начищенный до блеска значок. — Я провожу вас в нашу гостиную. — Вот именно, мисс Рейкпик, — оборвал её строгий женский голос. — Вы просто проводите учеников в их комнаты, и никаких фокусов! Вы меня поняли? — к ней подошла высокая, стройная, но уже не молодая женщина в круглых очках. — Конечно, профессор, — девушка смиренно кивнула голову, и на несколько секунд воцарилось неловкое молчание. — Ах, да! Представляю вашему вниманию наипрекраснейшую и наидобрейшую профессора МакГонагалл, декана нашего факультета. — Спасибо, за столь… красочное представление, мисс Рейкпик. Но я бы лучше предпочла, чтобы в свой первый день первокурсники не потерялись в замке и не пострадали от рук Пивза. Не заставляйте меня жалеть о том, что я сделала вас старостой. — Я прекрасно Вас поняла, профессор. Никаких фокусов! Первокурсники, следуйте за мной,— она быстро развернулась и размашистым шагом направилась в сторону парадной лестницы, буквально убегая от сурового взгляда профессора МакГонагалл. — Если кому интересно, я первая девушка-староста факультета. Это, несомненно, очень, очень почётная должность… — Простите, — Лили дёрнула Патрицию за руку, — мне срочно нужно подойти к столу Слизерина! — И что ты там забыла? — девушка изумлённо выгнула бровь, но не замедлила шаг. — Ты не подумай, я не вредина, мне не сложно тебя отпустить. Но знаешь, у них такой староста, что вряд ли он тебя близко к своим подпустит. Не то что я! — она важно выпрямила спину и заметно ускорилась, так, что дети едва поспевали за ней. — Но там мой друг! Я просто обязана пожелать ему спокойной ночи! — Лили приходилось передвигаться короткими перебежками, чтобы не отстать от старосты. — Мне не хочется тебя расстраивать, но твой друг теперь слизеринец, а все слизеринцы по умолчанию враги. Да и вообще, — она с опаской оглянулась назад, туда, где остался декан, и понизила голос. — Я обещала МакГонагалл, что всё пройдёт гладко. Так что прости, не могу тебя отпустить, — и так, чтобы всем было слышно, она добавила. — Даже не думайте от меня сбежать — я лучше всех знаю коридоры этого замка! Лили обиженно насупилась. На выходе из Большого зала она грустно проводила глазами студентов в зелёных галстуках, которые спускались в подземелья, тогда как все остальные поднимались наверх, к башням. Первокурсники взошли по парадной лестнице и оказались у подножия множества лестниц, хаотически перемещающихся в пространстве. Глядя на них, Баки решила, что староста сейчас как никогда кстати, и что сами они никогда не нашли бы дорогу к гостиной. Однако Патриция особо не спешила вести куда-то первогодок. Все другие школьники уже разделились по факультетам и разошлись в разные стороны, но первый курс Гриффиндора всё ещё в растерянности толпился в холле второго этажа. Их староста с сомнением поглядывала на лестницу, по которой направилась большая часть учеников в красных галстуках. Она с опаской огляделась по сторонам в поисках профессора МакГонагалл, и, удостоверившись, что опасности нет, пробормотала себе под нос: — К чёрту всё! Срежем здесь, — и она пошла в совершенно противоположную сторону. Патриция повела первокурсников в узкий тёмный коридор, подошла к большому портрету и, наклонившись, шепнула ему что-то. Полотно с тихим скрипом отъехало в сторону, приоткрывая вход в небольшую каморку. Присмотревшись получше, ребята увидели узкую спиральную лестницу, ведущую наверх. Старые деревянные ступени не отличались ни красотой, ни надёжностью. Но Патриция без лишних колебаний взошла на лестницу. Поднявшись на первую ступеньку, она резко развернулась, будто что-то вспомнила: — Вы же никому об этом не расскажете, верно? — она оглядела первокурсников, которые активно закивали. — Отлично, тогда пойдёмте. Только осторожнее: тринадцатая ступенька фальшивая! Лестница была настолько узкой, что детям пришлось идти по одному. Деревянные ступени натужно скрипели под ногами, и у ребят было ощущение, что они вот-вот развалятся. С каждым витком поднимаясь всё выше и выше, первокурсники тщательно считали ступеньки. Когда староста наконец открыла неприметную дверцу и выпустила учеников в плохо освещённый коридор, издалека уже были слышны голоса толпы. — Как думаете, на каком мы сейчас этаже? — На четвёртом, не выше, — один из друзей Сириуса важно поправил очки. — Мы поднялись на тридцать ступеней, я считал. — А вот и не угадал! — Патриция загадочно улыбнулась. — Эта лестница необычная. Всего тридцать ступеней и ты на седьмом этаже! Прямо рядом с входом в нашу гостиную. Здорово, правда? Конечно, иногда она выкидывает тебя в противоположное крыло замка, но это пустяки, — она вдруг резко посерьёзнела. — Только ни слова МакГонагалл. Поняли? Первокурсники снова яростно закивали и поспешили за старостой. Ускорив шаг, Сириус догнал девушку: — И много ещё таких проходов? — он бросил заговорщицкий взгляд на друзей. — Лично я нашла уже больше двадцати и уверена, что есть ещё. Готова поспорить, что буквально за каждой картиной или статуей в Хогвартсе прячется тайник, надо только знать к нему ключ. Кстати, вход в нашу гостиную тоже охраняет портрет, — Патриция остановилась напротив очередного полотна — Вот она, Полная Дама — первая и последняя линия обороны на подходе к гостиной Гриффиндора.***
Спальня была уютной и тёплой. Аккуратно застеленные кровати и разложенные по местам вещи уже ждали своих хозяев. В комнате, вместе с Лили и Баки, жили пять девочек. Так как неожиданное путешествие по старинной волшебной лестнице окончательно развеяло всю сонливость, а атмосфера определённо благоволила к разговору, они решили познакомиться поближе. Устроившись поудобнее на своих кроватях, девочки обсудили и новых однокурсников, и длинную бороду директора, и высокую шляпу профессора МакГонагалл. Соседки Баки и Лили оказались на редкость дружелюбными. Все они были из волшебных семей и с самого детства знали, что поступят в Хогвартс. Рыжеволосая Марлин рассказала, что её родители чуть не подрались, выбирая для дочери подходящую палочку. Смуглая кареглазая Аврора уверяла, что мама заставила её вызубрить все учебники перед началом учебного года. А Алиса, очень красивая девочка с длинными чёрными волосами, обещала помочь со всеми возможными трудностями, касающимися нового для девочек мира. Но усталость всё-таки давала о себе знать. Когда сонливость взяла верх, девочки наконец погасили свет, и Баки обессиленно упала на подушку. Но лишь только она успела провалиться в сон, как её разбудил настойчивый шёпот Лили: — Баки, вставай. Нам надо идти. — Что? Куда идти? — она едва могла разлепить глаза. — В гостиную Слизерина. Мы ведь не пожелали Северусу спокойной ночи, помнишь? — Лили, который час вообще? Он ведь не знает, что мы придём, и наверняка уже спит. — Ну и ладно. Зато мы будем знать, что выполнили свой дружеский долг. И вообще, разве тебе не интересно погулять по замку, найти гостиную Слизерина? — Конечно интересно, — Баки неохотно села на кровати. — А ты знаешь где искать? — Я запомнила дорогу до лестницы, по которой вела нас Патриция. Она выведет нас прямо к Большому залу. А когда мы уходили, я видела, как слизеринцы спускаются в подземелье, — она наморщила лоб, вспоминая подробности. — Так что я почти уверена, что знаю, куда идти. — Патриция сказала, что нам нельзя выходить из гостиной ночью, — Баки уж очень не хотелось вылезать из-под тёплого одеяла. — Нас могут исключить, если поймают. — Глупости. Нас не поймают. А если и так, то скажем, что не услышали про запрет,— Лили накинула кофту поверх пижамы. — Первый раз всё прощается. Пойдём.***
Свет в общей комнате ослепил их, когда Лили и Баки спустились из спальни. К счастью, в гостиной не было ни души — все гриффиндорцы уже давно нежились в своих постелях. Тихое потрескивание дров в камине и завывания ветра за окном почти полностью заглушали осторожные шаги девочек. Полная дама что-то пробормотала сквозь сон, когда Лили бесшумно отодвинула полотно в сторону. В коридоре царила кромешная темнота, настолько плотная, что света из гостиной не хватало даже на пару метров. Девочки несмело замерли на выходе. Решительность Лили заметно поубавилась при виде тёмного коридора, но ей удалось взять себя в руки и сделать первый шаг. Портрет плавно вернулся на положенное место, отрезая девочек от единственного источника света. Они схватились за руки и некоторое время просто стояли посреди коридора, пытаясь побороть нарастающий в груди ужас. Когда глаза более-менее привыкли к темноте, Баки первая пришла в себя. Она отпустила Лили и шагнула вперёд, пытаясь нащупать стены. Баки делала шаг за шагом, но ничего не подворачивалось ей под руку. Лили осторожно ступала следом, вцепившись в ремень её сумки. Баки сделала ещё один шаг, когда её нога наткнулась на что-то тёплое и мягкое. — Ой! — она безуспешно попыталась удержать равновесие. Лили вскрикнула и испуганно отскочила назад.***
Громкий шум, переполошивший все картины в округе, затих также быстро, как и начался. В темноте снова воцарилась тишина, нарушаемая только ворчанием картин.