Цирк.

Цирк 11. Это утро изначально началось столь необычно, не было привычной боли в пораненных конечностях, было лишь столь непривычно холодно и мокро, она пришла в себя вся мокрая и неожиданно продрогшая до костей со странным чувством бесконечной тоски откуда-то изнутри. Клоун сидел сегодня ближе и неотрывно не моргая смотрел на нее, в полностью черно-золотом костюме с опущенными уголками губ, словно вглядывался в нее, стараясь что-то разглядеть. - Почему так мокро?- выжимая свою одежду девушка не мало удивилась не ощущая боли в ладонях, однако тут же ее почувствовав, боковым слухом услышав смешок сидящего напротив все так же неподвижной фигуры хозяина этого места. - Каждый видит и слышит то ,что хочет...а так же чувствует, моя Мальвина.- сегодня его голос был необычно сух, слишком бледный по сравнению с обычным грим делал его больным и грустным. - Что с тобой?- интересуется Миа и опускается рядом с клоуном, что однако остается без движения, лишь продолжает смотреть на место где она до этого лежала. - Ты наверное соскучилась по родным?- жизнь медленно возвращается в блондина, он поворачивает голову к ней и за их спинами сотни светлячком как из прошлого выстраивают гирляндами выход к двери. - Очень.- с комом в горле отвечает шатенка и видит как Король Ярмарок улыбается не театрально, возвращая ей чувство неожиданно болезненного дежавю. - Тогда, тебе нужно пойти к ним?- он поднимается и протягивает ей руку, возвращая медленно свой образ, словно одевая тысячу и одну маску этого места.- Я провожу тебя, моя леди. - Но там туман?1- неуверенно возмущается она, не совсем понимая что говорит, возвращается странный страх этого тумана, того ощущения которое он дал в прошлом. - Любой туман, имеет свойство рассеиваться, в свое время и свой срок.- на его лицо возвращается театральная улыбка неожиданно сломано-надтреснутой маски. Дверь перед ними раскрывается без его прикосновения, за порогом все те же разрушенные улицы брошенного цирка и это теперь кажется таким неправильным, совсем неправильным. Ей кажется, что здесь она прожила уже чуть ли не маленькую жизнь и теперь не ясно, где жизнь была действительно реальной, но он как и в детстве подталкивает к выходу. И как только она выходит из купола, она впервые чувствует, что кажется реальное, скрип каменной дорожки под каблуками, прохладный ветерок, гуляющий между разрушенными постройками пропитанный запахом старой древесины и пыли. - Не бойся идти по мосту, моя Мальвина, ты как обычно все делаешь правильно.- слышит она новую странность, новую загадку и так глупо и трусовато боится оглянуться, боится, что ее вновь запрет там в этой яме, вновь лишит реальности, которая если быть честной уже не кажется такой реальной. Он был добр к ней, они все были добры, но она просто не может повернуться, так боится и так не хочет видеть его таким, словно сломанным, как этот цирк в реальности. Только теперь, так и не оглянувшись и не попрощавшись она идет к выходу, замечая огромные часы, которые покосились от времени, давно треснувший странный циферблат, на котором стрелка доходит уже почти к тридцати пяти. Она бежала, бежала так как ни разу в жизни наверное не бежала, деревья сменялись друг за другом, ветви хлестали по лицо, а штаны давно изорвали колючие кустарники- она рвалась домой. Однако улица оказалась неожиданно безлюдной, рано утром-это кажется чем-то диким, где-то на затворках сознания крутилась мысль о том, что что-то не так, но она не позволяла себе думать о ней. Дом которой до этого казалось был освещен каким-то своим солнечным светом даже в пасмурную как сегодня погоду, казался серым и словно расплывался перед глазами, то ли виной всему были слезы. Отворив дверь, она забежала в дом, кричала и звала родителей, но в ответ слышала лишь давящую тяжелую тишину. - Мама, папа!- кричала Миа и резко остановилась услышав откуда-то сверху громкий надрывный плач матери. Встревоженная она вмиг поднялась наверх и остановилась у порога своей комнаты наткнувшись на свою фотографию у входа, она была накрыта тканью. Из ее комнаты доносился надрывный плач матери и жалкие попытки едва ли не плачущего отца успокоить ее, замерев она протянула руку к приоткрытой двери и надавила на ручку открывая ее. Комната оказалась пуста, голоса стихли в мгновение, когда она сделала первый шаг лишь едва переступая порог. Мебель, аппаратура, зеркала- все это здесь было накрыто тканью. Слезы раздались внизу, там где была кухня и она кинулась туда, замечая едва заметную тень на лестнице, которая согнулась угрюмо под тяжестью кажется сотен грузов просто брела наверх без цели, словно покачиваясь. - Моя маленькая девочка...- донеслось до нее и плачь внизу стих, не ведая что делать, девушка последовала за тенью, которая открыла дверь в комнату родителей и скрылась в темноте неожиданной, для столь освященной комнаты. - Ванна...ванна...-зашептал кто-то из темноты, заставляя девушку покрыться сотнями мурашек и подскользнуться отступая на чем-то разлитом на полу. Алая жидкость моментально запачкала одежду, руки и грудь, такими теплыми каплями. -МАМА! ПАПА!- истерично закричала Миа и кинулась в ванну возле своей комнаты, но там никого не оказалось, дом наполнило отчаяние, заставляя кровь стынуть в жилах. В ванной родителей тоже никого не оказалось, девушка стала судорожно думать, в доме повисла тяжелая тишина, пугающая непредсказуемостью. Дрожащими запачканными руками, Миа прикрыла лицо, стараясь спрятаться от этого кошмара, как в детстве, но стальной вкус крови смешанный с солью собственных слез, заставил резко отставить руки от лица и посмотреть на окровавленные пальцы. - НЕТ! ПАПА, МАМА!- она кинулась вниз, в место под лестницей, которое раньше было в этом доме ванной, но после отец сделал его кладовкой. Перепрыгивая через ступеньку, поскальзываясь, спотыкаясь и падая на не держащих ногах. Дверь не с первого раза поддалась, дрожащим не слушающимся пальцам и открыв ее наконец она замерла, ожидая увидеть там что угодно, но не ванну своего общежития. За дверью ведущей в комнату раздавались какие-то голоса, кто-то оживленно спорил и девушка вошла внутри услышав лишь пугающий щелчок закрываемой за спиной дверь и замерла. - Адам ты дебил. - Серьезно тебе говорю, маньяк не он, а этот двинутый докторишка, я спойлерщик и я все прочитал раньше тебя- видала какой я умный. - Пошел вон, мне еще многое нужно сделать, завтра домой.- звуки смешливой борьбы вызывают слезы, она слышит себя, слышит свой собственный голос. - Ой, ну ладно ладно...- они говорят, что-то еще, а девушку отвлекает неожиданно не ярко мигающий свет лампы на стекле и зрачки расширяются, когда на секунду, перед глазами возникает окровавленный бортик ванной. - Нет...- вместе с осознанием приходит недоверие, она смотрит на себя входящую в ванну, развешивающую полотенца, и сердце сдавливает железными тисками. - Нет.- она входит в ванну и встает под душ, намыливая себя любимым гелем, промывая волосы шампунем. - Адам не смей подглядывать, прохвост!- какой-то шум снаружи привлекает внимание, заставляя зашторить шторку душа, а потом с противным звуком, лампочка мигает несколько раз и тухнет. Раздается вскрик и шебуршание шторки, а потом удар, такой глухой и пугающий, обрывающий сердце Мии, которая просто смотрит. Несколько мгновений и лампа с лязгающим звуком включается, заставляя шатенку упасть спиной о стену и съехать по ней прикрывая крик руками. На полу лежит она, она старается жить, дышит через раз, бьется в непонятных конвульсиях, словно старается за что-то уцепиться, но уже через несколько секунд глаза закатываются и последнее дыхание кажется слишком громким в этой возникшей после тишине. Кап...Кап...Кап... Падение капель кажется слишком громким в образовавшейся тишине. Кап...Кап...Кап. Падение капель, которое преследовало ее все это время, везде и всюду. Кап...Кап...Кап. Так ведь с ума и сходят, когда в тишине нет ничего кроме ровно ритма капающей воды. Миа сидит на полу и смотрит на свое тело, потухшими глазами, не совсем понимая как она существовала дальше. Как оказалась дома. Как проживала жизнь в цирке? Она смотри на лужу крови на полу и переводит глаза на свои руки, сейчас они снова чистые, словно совсем недавно она не пачкалась в крови. Собственной крови. Она не знает сколько времени проходит, сколько она снова и снова борется с собой выкрикивая опровержения своей смерти, не желая признавать, что умерла здесь. Что умерла так давно! "Каждый видит то, что хочет видеть".- возникает словно воспоминание сказанное чужим голосом и она рыдает, рыдает навзрыд прикрывая руками лицо, истерично, с криками:- ТЫ ВСЕ ЗНАЛ! Через безграничное время, за дверью слышаться голоса, кто-то открывает ее и входит:- Тут вещи еще чьи-то...фу ну и вонь! - Эй! Девочка, ты тут еще?- голос явно принадлежит вахтеру, которая стучит сначала в дверь, а потом открывает ее и замирает на месте несколько секунд потрясенно глядя на ее уже порядком загнивающее тело. - Мик, звони в 911, тут труп. - и она просто убегает оставляя ее одну, вот так лежащую на полу, оставляет их одних в этой тишине сопровождающейся лишь капелью капель. -Я умерла!- больше нет сопротивление, больше нет возможности отвергнуть эту мысль, больше нет ни шанса на спасение- это не кошмар. Она видит как приезжает полиция, как два полицейских напротив нее в дверном проеме разговаривают друг с другом о том, кто из них будет сообщать родителям. В голове разносится плач матери, далеким эхом идущий из ее воспоминания и серая угрюмая тень, безумно повторяющая одно и тоже. - Жаль девочку, совсем молодая.- говорит полицейский. -Моя маленькая девочка...- говорила тень из ее дома. Она пытается встать и не с первого раза, но ей это удается, следует к двери, чтобы покинуть ванну, но не может, незримая дверь не желает ее пропускать и не отворяется вызывая поистине ненормальный смех исходящий откуда-то из груди. - Серьезно....я не могу отсюда выйти? Серьезно?- она смеется, так громко и плачет так сильно, боль и отчаяние сменяют друг друга приходя к ужасающему безразличием смирению и именно в этот миг дверь через которую она сюда пришла отворяется. Она слышит плеск воды, прямо от порога, видит обычный деревянный мост, он тянется столь далеко, что не видно ни конца ни края. Чувствует свежее дуновение теплого ветерка и вновь переводит взгляд на ванну, смотрит на пустую комнату, на опечатанные вещи. Миа одновременно хочет увидеть родителей и одновременно с этим не готова к этому. " Не бойся идти по мосту, моя Мальвина."- снова раздает чужой голос в ее голове и выбирать тут особо нечего, ведь если она закроет дверь, то по видимому останется здесь навсегда. Робко ступая на мост, девушка придерживает дверь, так боясь, что она закроется, ведь неизвестность так пугает, даже не смотря на то, что терять по сути уже не чего. Однако земля и небо не меняются местами, здесь по своему красиво, звездное небо, приятный плеск воды о сваи моста, поют даже птицы и она отпускает дверь. Та с щелчком закрывается и исчезает, а девушка просто идет вперед, по мосту неожиданно вздрагивая от голоса матери сбоку. - Я видела ее во сне, она приехала домой...слышишь, я видела...она вернулась.- сквозь дикие рыдания рассказывает она отцу и тот едва ли не плача утешает ее. Роняя слезы, она опирается на перила и тянется к появившемуся миражу, но тут рассеивается и снова мир заполняет лишь звук природы. Остается лишь идти дальше, но она замирает, когда с другой стороны, появляется мираж плачущего Адами и Наны, которые сажают на ее могилу плюшевого медведя, которого парень в тайне от нее купил ей на день рождение. - Она звонила мне, я клянусь....я видел. - Адам, ты прекрасно знаешь,что она не звонила. И снова слезы наворачиваются на глаза и мираж рассеивается оставляя после себя пустоту, ведь все это остается за спиной в ее жизни. Слева снова появляется мираж, мираж того как она обнимает маму при встрече, как женщина изо всех сил сжимает фото дочери в ответ, а отец лишь целует в лоб, он старается быть сильным. Их так много, того что произошло позже, того что она не видела. То как ее смерть изменила любимых ей людей. Она видит это, плачет и это помогает - это словно освобождает ее, позволяет почувствовать спокойствие от смирения. Мост впереди неожиданно разветвляется на три ветви, но один из путей для нее закрыт, оттуда сильно пахнет серой и пыщит жаром. В конце другого пути, ночь вокруг разъедается теплым и манящим светом, распространяя вокруг себя, едва заметное сияние. А впереди темный путь, под звездами и там где-то вдалеке загорается множество огней и играет такая тихая, едва заметная в отголосках, но знакомая мелодия цирка. Один светлячок отделяется от общих огрей и медленно следует, она наблюдает за ним, но он неожиданно замирает, неожиданно напоминая ей короля Ярмарок с фонарем, которого она видела, когда впервые пришла в цирк. Неожиданно-это несет радость, что хоть что-то из чего она перенесла за последнее время, было реальностью, было настоящим, а не фантазией, которую она так хотела увидеть. В которой так хотела спрятаться.