Пуля слева под ребрами.

В отличие от Луи, у Гарри были отношения в прошлом. Не сказать, что он был этому рад, но это был факт. Стайлс не был чистым и невинным, как его мышонок. У него за плечами был тяжелый, порой неподъемный груз воспоминаний, страхов, слез и шрамов. Порой он не мог спокойно закрыть глаза, порой просыпался в холодном поту. Ему было всего шестнадцать, и он просто хотел любить и быть любимым. Он любил! И какое-то время действительно был любимым. Если спросить его сейчас о том человеке, то скорее всего Гарри скажет, что они просто не созданы друг для друга. Его друг Лиам сразу же разозлиться, а сам Гарри вспомнит лишь хорошие, чистые и милые моменты. Не бывает односторонних ситуаций. Не бывает чистого зла. Мальчики сидели на подоконнике и рассказывали о своих первых влюбленностях. Точнее рассказывал Гарри, а Ли просто сидел рядом и слушал его, иногда тяжело вздыхая и сжимая свои кулаки. Он ненавидел парня Стайлса, ненавидел их отношения, но упрямо молчал и злился. На себя, или на ненавистного и ужасного Люка, тут уже это не играло особой роли. — Лиам, ты меня совсем не слушаешь! — Гарри спрыгивает с окна и встает прямо перед другом, складывая свои руки на груди. — Или тебе совсем не интересно, что происходит в жизни твоего лучшего друга? — Заткнись. Гарри оробел. Слова потерялись в его сознании. Голос друга был слишком грубый и не такой как обычно. Он, кажется, даже был злым и грубым, что было совсем не свойственно для этого парня. — Извини, может я чего-то не понимаю, но почему ты все ещё с этим Люком? Называя имя этого молодого человека, лицо Лиама непроизвольно скривилось. Он остро посмотрел на друга и поднял бровь. — И ты и я прекрасно знаем, что он тобой пользуется. Ваши отношения ненормальные, а ты слишком труслив, чтобы это признать. Рядом с тобой есть более достойный человек, но ты искренне не хочешь этого замечать. Я зол на тебя, Гарри. А знаешь, почему я ещё зол? Потому что ты не любишь его. Когда любишь человека, он кажется тебе идеальным. Ты начинаешь любить его за недостатки. За то, что ненавидят другие. А ты? Ты терпеть не можешь его привычки. Все его привычки! Ты не любишь его голос, его фигуру и постоянно хочешь изменить его. И даже если дело не в красоте, то открой же ты глаза. И он не любит тебя. Он ненавидит тебя! Он все тебе запрещает и лишь играется как с маленькой девочкой, которая верит в белых лошадей и замки. Если то, что между вами двумя называется любовь, то я лучше по жизни буду одиноким. Лиам замолкает, Гарри стоит в шоке. Им больше нечего сказать друг другу, и потому по лицу кудрявого медленно стекают слёзы. — Да кто меня такого полюбит? — раздается тихий и сломленный голос. — Луи. — Вздор. Гарри сидел под деревом и читал книгу, ожидая солнечного мальчика, который должен был вот-вот прибежать. Из его головы все не выходил последний разговор с Лиамом. Да, они с Люком расстались, но легче от этого не становилось. Рядом приземлился голубоглазый малыш и сразу же положил свою голову на плечо кудрявого. — Сегодня был такой сложный день. Я так устал, ты просто не представляешь. Моя соседка по парте Дженни сказала, что все мальчики моего возраста уже должны уметь целоваться. Ты представляешь какая чепуха? Нет, конечно же я пытался ей объяснить, что я умею целоваться и просто не хочу, а она расплакалась и убежала. Глупые они, эти девчонки. А ты чего такой грустный? Тебя опять Люк обидел? — Луи казалось говорил более тысячи слов в минуту, а в те дни, когда он был очень энергичный, его монолог сопровождался ярыми размахиваниями руками. Гарри посмотрел на это чудо природы и едва заметно улыбнулся. — Мы с ним расстались, но я не хочу вдаваться в подробности, ты ещё слишком маленький для этого. Как и для поцелуев. — он щелкнул мальчика по носу и тот сразу же взвизгнул. Их разговор сошел на нет, поэтому Гарри открыл книгу на первой странице и начал читать историю вслух. Так их вечера проходили редко, не стоит забывать, что Луи было всего 12 и ему намного интереснее было бегать по полю и забрасывать мяч в чужие ворота, но иногда у Гарри были такие интересные истории, что про мячик забывали все. Особенно Томмо любил слушать про путешествия. Его так увлекали приключения по джунглям, вглубь Земли или полет на Луну, что по возвращению в дом, он сразу же бежал в библиотеку и искал нужную книгу, а потом конечно же рассказывал обо всем Гарри, и они вместе начинали разыгрывать любимые сценки, представляя себя злыми пиратами, или отважными путешественниками. Сегодня была необычная история. Она была про девочку, у которой похитили маму. Она попала к охотникам, и те рассказали ей, что существуют вампиры, оборотни и даже маги, а они сами являются детьми ангелов. Гарри читал очень интересно и захватывающе, да так, что сам Лу будто оказался в этом волшебном мире. Этот голос с хрипцой всегда творил очень странные вещи с мальчиком, он мог успокоить его в любой момент, он пел самые красивые колыбельные и всегда поддерживал его. Луи был маленьким, но уже понимал, что он очень любит голос Гарри. — А может быть такое, что меня никогда не поцелуют? — Луи прервал чтение, но его жутко мучал этот вопрос. — Я отказал Дженни, а если кроме неё больше никто не захочет? — Томмо, когда тебя полюбят, тогда и поцелуют. — Найл, он меня поцеловал! Четырнадцатилетний подросток вбежал в комнату и упал на свою кровать. — Гарри меня поцеловал. Он ещё в детстве говорил, что когда меня полюбят, тогда и поцелуют, но меня поцеловал именно он! Это было так прекрасно, ты стояли около его института, и он меня поцеловал! Я в раю! Лучше не будите меня! Найл сразу же рассмеялся, как только увидел улыбку чеширского кота на лице дорогого человека. Он прекрасно знал, как сильно этот неуравновешенный любит Гарри, поэтому спокойно отреагировал на их поцелуй. Более того, он выдохнул с облегчением, ведь теперь по ночам им с Тедом больше не придется слушать о том, какой будет первый поцелуй Луи и Гарри. — Ты мой маленький, мой глупенький мальчик. — Гарри крепко обнимал парня, гладя его забинтованные ручки. — Прости меня, я не хотел на тебя кричать, и я совсем не это имел ввиду. Парни лежали на небольшой кровати в объятиях друг друга. На щеках Томмо недавно высохли слезы, а сердце Гарри билось с бешенной скоростью. Он шептал своему мальчику о том, как сильно он его любит. О том, что у них все будет хорошо, они со всем справятся, и будут жить куда лучше других. В этот момент в их головах было слишком много мыслей. У одного вертелись слова о том, что он дурак, что нужно учиться сдерживать свой гнев и быть спокойнее. У второго, что он снова стал обузой и причиной для волнения. И от этих мыслей Луи не сдержал слёз. — Успокаивайся, мышонок мой. Закрывай глазки и ничего не бойся. — Гарри нежно целует его в висок и прижимает к себе ещё ближе. — Я не уйду утром, все будет хорошо. Стайлс не мог подобрать слов. Слёзы — это то, чего он боялся больше всего, но это именно то, с чем он сталкивался чаще всего. Только теперь все это переходило границы. Как подобрать нужные слова? Как успокоить? Что вообще сейчас можно сказать? Столько вопросов и нет даже намека на ответ. В его руках лежал его маленький мир. Его самый свежий воздух, и сейчас этот воздух застрял в легких. Гарри хотел лишь спасти своего любимого, как принцы спасают своих принцесс от драконов. Только его дракон настолько тесно связан с Луи, что они стали единым целым. Томмо уснул, тихо посапывая и все так же крепко прижимаясь к Гарри. Вскоре они спали вдвоем. Измученные, уставшие и безумно разбитые. Они были не одни такие, кто ночью видел лишь спокойную жизнь, а днем боролся сам с собой. Все подростки борются с собой. Все пытаются спасти друг друга, забывая про себя. Ломаясь изнутри ради любимой улыбки и таких родных ямочек. Все ломаются ради того, чтобы дальше жить в полном счастье. Полный абсурд, который начал править в этом мире. Саморазрушение путь к жизни. Поломанные личности, сломанные мечты и все ради чего? Саморазрушение Гарри означало счастливая жизнь с Луи в этом жестоком и прогнившем мире. — Гарри, а ты будешь моим парнем? Луи жутко нервничал. Шел первый час ночи, он сидел на крыше детского дома и смотрел на звезды, а на трубке у него висел любимый мальчик с кудрявыми волосами. Два дня назад он его впервые поцеловал, а сейчас он благодарил его самым главным для них вопросом. — Да. Тихо, скорее даже шепотом ответил Гарри и улыбнулся сам себе.