Скандал в Хогвартсе

Они провели весь день — за исключением тех случаев, когда им нужно было идти на занятия — в поисках Молли. Она явно использовала заклинания, чтобы передвигаться, потому что Шерлок добрался до её третьего класса в тот момент, когда все выходили, и всё ещё не мог найти её. Он спросил кого-то, была ли она в классе, и они посмотрели на него, как на сумасшедшего, но сказали, что была. Шерлок появился на занятиях Джона так быстро, что Джон даже не успел подумать о побеге, чтобы успеть разминуться с ним. Молли, должно быть, изо всех сил старалась избегать его. Но они уже многое поняли. Главное — найти её как можно быстрее. К тому времени, как они допросили достаточное количество людей и обыскали все закоулки замка — места, которые Шерлок и Джон часто посещали до того, как обнаружили комнату, — они наконец-то нашли её. Она выглядела на удивление обычно, учитывая, что она вся сжалась между статуей и стеной, по-видимому, делая зелье. Она подняла голову, как обычно делают, когда слышат шаги — и ещё чаще делают, если прячутся от кого-то конкретного, и её глаза стали как у лани. Она быстро встала, высвободившись из своего укромного уголка и позволив вещам упасть на пол. Она неловко огляделась, словно решая, есть ли поблизости кто-то, кто мог бы ей помочь, или у неё есть способ сбежать. Какого чёрта она их так боится? Они с Джоном были лучшими друзьями... Ну, по крайней мере, когда-то. Так что же произошло? — Привет, — сказала она с фальшивой улыбкой на лице, — вам что-то нужно? — Молли, ты знаешь кое-что, чего не должна знать, — упрекнул её Шерлок. — Расскажи нам, что это такое. Её губы беззвучно шевелились, а выражение ужаса на лице становилось всё хуже. — Нет. Нет, не хочу, — сказала она почти умоляющим тоном. — Вы должны мне поверить. Я ничего не знаю. Ни о чём. Глаза Джона сузились. Что бы ни сказал Шерлок, это было именно то, чего она боялась. Джону нужно было отступить, иначе она может просто сбежать. Она была близка к тому, чтобы обоссаться. "Молли, послушай," — мягко сказал Джон, прежде чем Шерлок успел превратиться в придурка. Он шагнул вперёд, и она попятилась. Это движение было подобно уколу льда в его груди, но он продолжал говорить, умиротворяюще подняв руки. — Мы не знаем, что именно ты знаешь. Мы беспокоимся о тебе только потому, что... плохой человек думает, что ты что-то о нём знаешь. И мы хотим помочь, но мы должны знать, почему он думает, что ты представляешь угрозу, чтобы сделать это. Молли уставилась на них, переводя взгляд с одного на другого. Казалось, она вдруг очень напряжённо задумалась. Она перестала искать выход, но её взгляд был острым и ищущим, когда она осторожно сказала: "В октябре у меня был совершенно обычный день. Как и в любой другой день. Но в тот вечер, раздеваясь, я обнаружила это в своей рубашке". Она вытащила из кармана кусок пергамента, который, судя по тому, как он был изношен, она носила с собой уже несколько месяцев, и протянула его Джону. Шерлок прочёл его через плечо Джона, поняв ещё до того, как Джон успел как следует рассмотреть. — Очаровательно, — искренне пробормотал он. Потом Джон прочёл его: — ТЫ ПОД ЗАБВЕНИЕМ! Кто-то наложил чары на Молли? Кто бы это мог сделать? Он снова посмотрел на неё, и она посмотрела на них испытующим взглядом. Джон не мог придумать, что ей сказать. Он не мог себе представить, как можно притворяться нормальным, зная, что кто-то проклял тебя. Как ты мог заставить себя доверять кому-то? Когда она встретилась с ним взглядом, он увидел, что её плечи расслабились, и она испустила не очень-то лукавый вздох облегчения. Когда она заговорила в следующий раз, её голос был спокоен, как никогда раньше. — Это мой собственный почерк. Должно быть, я знала, что кто-то собирается стереть мою память, поэтому оставила записку себе, чтобы знать, что случилось. С тех пор я пытаюсь найти способ снять проклятие потери памяти, но понятия не имею, как это сделать! Я искала везде! — Почему ты никому не сказала? — спросил Джон. — Ну... — сказала она, глядя себе под ноги, — я думала, все подумают, что я сошла с ума. Я имею в виду, кто захочет меня заколдовать? Я ничего не делаю! Самое интересное, что я могу, это подслушивать, что происходит у других людей! Это вызвало минутную паузу. Эм... что она сейчас сказала? Шерлок снова заинтересовался: — Подслушивать? Что именно ты имеешь в виду? Она выглядела немного смущённой. — Ну... я подслушиваю людей, — призналась она. — Моя жизнь настолько скучна, что я смотрю и слушаю других людей. По сути, это мой единственный талант. — Подожди, — сказал Шерлок. — Значит, ты не можешь придумать ни одной причины, по которой ты могла бы стать объектом проклятия забвения, когда ты ради удовольствия подслушиваешь личные разговоры людей? Она прикусила губу: — Ну, когда ты говоришь это так... — Что бы ты ни подслушала, это должно быть что-то важное, — сказал Джон. И это было связано с Мориарти, но он не сказал этого сразу. Один бит информации за раз. — Ну, я так и думала, иначе они не стали бы утруждать себя тем, чтобы заставить меня забыть об этом, кто бы это ни был... — Расскажи мне всё, что ты знаешь о районе, где произошел провал в памяти, — деловито попросил Шерлок. — Я не знаю, в какое время дня это было, я просто знаю, что это было тринадцатого октября, — сказала она. — Ты помнишь, как засыпала днём? Может быть, в каком-то странном месте? При этих словах глаза Молли расширились: — Да, вообще-то, знаю! — Хорошо, там, наверное, всё и случилось, — сказал Шерлок. — А что ты собиралась делать перед тем, как заснуть? Она нервно посмотрела на них обоих, её щеки покраснели: — Э... — Молли, ты должна нам всё рассказать, — сказал Шерлок. — Ну... вообще-то... я подслушала, как вы двое говорили о том, чтобы пойти в Выручай-Комнату. Так что я собиралась последовать за вами. Шерлок и Джон на мгновение уставились на неё, но затем Шерлок быстро взял себя в руки. — Ну, тогда я точно знаю, в каком районе ты была, — сказал он сардонически. Однако Шерлок упустил главное — что было странно, потому что обычно именно Джон упускал главное. Очевидно, Шерлок был настолько поглощён новой загадкой, что старая больше не имела для него значения: почему Молли избегала их. Но с этим признанием всё встало на свои места. — Ты думала, что это мы, — сказал Джон. — Вот почему ты пряталась от нас. Ты думала, что мы наложили заклятие на тебя. — Да, Джон, не отставай, — сказал Шерлок. Ладно, значит, он ничего не пропустил. Он просто не упомянул об этом, как только понял. — И она показала нам записку, чтобы посмотреть, будем ли мы реагировать с искренним удивлением. Когда мы это сделали, она поняла, что это не мы, и только тогда расслабилась. Она открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его снова. Она не могла смотреть Джону в глаза: — Мне очень жаль. Я должна была думать, что ты сделаешь что-то подобное. — Нет, не должна, — не согласился Джон, не в силах сдержать обиду. — Ты моя подруга. Я бы никогда так с тобой не поступил. И Шерлоку я бы тоже этого не позволил, — добавил он. Шерлок скорчил гримасу ты-не-можешь-мной-командовать, и Джон толкнул его локтем. Она улыбнулась: — Я знаю. — Даже если бы тебе удалось последовать за нами, — продолжал Джон, — мы бы не заколдовали тебя за это. Это не такая уж важная тайна. Она действительно выглядела очень облегчённой, как будто с её плеч свалился груз: — Значит, я могу её увидеть? — весело спросила она. — Нет, — одновременно ответили Джон и Шерлок. Она выглядела разочарованной. — Но в любом случае, — сказал Шерлок, возвращаясь к делу, — поскольку теперь ты знаешь, что это сделали не мы, что ещё в этом районе было необычным? — Новый значок? — вдруг спросила Молли у Джона. Он посмотрел на значок с «Пушками Педдл». — Ах да, Рождественский подарок. От Майкрофта, представляешь? — Чёрт. Я явно много пропустила, если вы двое дарили друг другу подарки. Вам придётся ввести меня в курс дела. Шерлок выглядел так, словно это причиняло ему физическую боль. — Не могли бы вы двое сосредоточиться? — спросил Шерлок. — Верно, к сожалению. О чём ты спросил? — спросила Молли. Шерлок тяжело вздохнул. Хотя Джону хотелось расхохотаться, он понимал, что это очень важно, и помогал ему: — Что ещё было странного в тот день, на этом месте? — Э-э... ничего. Я просто сидела под деревом. Дождя не было, и это, пожалуй, единственная странность. Джон хихикал вместе с ней, пока Шерлок не заставил их обоих заткнуться. — Тогда расскажи мне что-нибудь неважное, — сказал Шерлок. — Всё, что ты помнишь. Мелкие детали могут оказаться важными. Особенно то, какие люди были вокруг. — Ну... не знаю. Всего несколько студентов, профессор... — Какой профессор? — спросили Джон и Шерлок одновременно. — Вы так часто делаете? Говорите в одно и то же время? — спросила Молли. — Нет, — хором ответили они. Они оба посмотрели друг на друга, прежде чем Джон жестом попросил Шерлока заговорить. — Молли, это очень важно. Какого профессора ты видела? Она скривила лицо, как будто пыталась вспомнить: — Почти уверена, что это был профессор Мориарти. Шерлок и Джон обернулись и посмотрели друг на друга. Именно этого они и боялись. — Молли, — осторожно начал Джон, прежде чем Шерлок успел что-то сказать, — я думаю, то, что ты видела, было гораздо серьёзнее, чем ты могла себе представить. — А вы знаете? Думаете, вы знаете, что я видела? — Мы думаем, что это связано с профессором Мориарти. — Но... он хороший. Почему он проклял меня? — Именно это мы и пытаемся выяснить, — сказал Джон. — Боюсь, я ничем не могу помочь. Помните, всё, что я видела или слышала, было забыто. Судя по всем моим исследованиям, оно исчезло навсегда. — Ну что ж, — сказал Шерлок. — Не навсегда. — Ты знаешь способ, чтобы вспомнить? — с надеждой спросила она. — Есть способ, — сказал Шерлок. — Но тебе это не понравится. Джон посмотрел на него, его глаза сузились. Если Шерлок предупреждал её, что это плохо, это означало, что даже он сам думал, что это плохо. И если Шерлок понял, что это плохо... наверное, это действительно так. — Мне всё равно, что это такое, — сказала Молли. — Мне нужно знать. Шерлок колебался, и это заставило Джона нервничать ещё больше: — Проклятие памяти несколько раз снималось с помощью проклятия Круциатуса. Джон схватил Шерлока за руку. — Ты что, блять, серьёзно? — сказал он сквозь стиснутые зубы. — Ты собираешься пытать её? — Она сказала, что ей всё равно, что это такое, — сказал он раздражающе рассудительным тоном. Как будто Джон вёл себя неразумно или что-то в этом роде. — Я думаю, ей, чёрт возьми, не всё равно, что это пытка, ради бога! Что, чёрт возьми, не... — Джон, — тихо сказала Молли. Он посмотрел на неё, слишком хорошо зная этот тон. — Нет, — решительно ответил он. — Я ему не позволю, — она хотела было возразить, но он перебил её. — Я никому не позволю причинить тебе боль! К тому же, если Шерлока поймают, он отправится в Азкабан до конца своей чёртовой жизни! — Я возьму на себя этот риск, — тихо сказал Шерлок. — Дело не только в тебе, козёл, — огрызнулся Джон. — Есть ещё тот факт, что мы не знаем, сколько мучений требуется, чтобы вернуть память. Если тебя достаточно замучают, ты можешь сойти с ума, Молли. — Я знаю, как далеко можно зайти, Джон, — сказал Шерлок. — Я остановлюсь, что бы она не сошла с ума. — Шерлок, ты не можешь... — Мне всё равно, — спокойно сказала она. Джон посмотрел на неё, его рот безмолвно отвис. — Я медленно сходила с ума в течение нескольких месяцев, потому что знала, что кто-то проклял меня, но не знала почему. У меня просто ужасное чувство... что люди могут умереть, если я не буду помнить, — потом она посмотрела на Шерлока. — Сделай это, — сказала она. Они оба были безумны. Это даже не должно было обсуждаться, и они оба вели себя так, словно речь шла о прогулке в неприятно жаркий день. — Шерлок... пожалуйста, — Джон не хотел хныкать, но у него было плохое предчувствие, что он ничего не сможет сделать, чтобы остановить это, и беспомощность душила его. Шерлок посмотрел на него, и холодный, безразличный взгляд его глаз растаял при виде тревоги Джона. — Это её выбор, Джон, — наконец сказал он. Он сердито стиснул зубы, глядя на Шерлока, который теперь выглядел печальным. Он так спокойно говорил Молли, что собирается её помучить, а потом с жалостью посмотрел на Джона. Это было чертовски смешно. — Тогда делай, что хочешь. Это не значит, что я должен быть здесь, когда ты это сделаешь, — Джон повернулся, чтобы уйти. — Ты что, думаешь, я сделаю это прямо здесь и сейчас? — Мы не можем? — спросила Молли. Джон снова обернулся, против воли пытаясь понять, что Шерлок имеет в виду. — Мы не можем сделать это днём и уж точно не в замке. Твои крики будут услышаны. Джон с трудом сглотнул при слове "крик", и ему показалось, что Молли тоже. — Тогда куда? — спросила она слегка охрипшим голосом. — Единственное место достаточно далеко — это Запретный лес. Нам придётся проникнуть глубоко внутрь. —Э... э... — пробормотала она, её глаза были размером с галлеон. — На самом деле всё не так уж плохо, — заверил Джон. — Я бы предпочёл провести неделю в Запретном лесу, чем подвергаться пыткам со стороны Шерлока. Они оба сверкнули глазами: — Ты не помогаешь, — добавила Молли. — Просто надеюсь, что смогу отговорить тебя от этого. — Ну, ты не можешь, — сказала она, и ярость в её голосе удивила его. — Джон, ты просто не понимаешь. Ты — храбрый гриффиндорец. Шерлок — самый умный человек, который когда-либо ступал в этот замок. А я? Я просто Молли Хупер. Я никогда не делаю ничего важного. Мне так надоела моя жизнь, что я прислушиваюсь к жизни других людей. Делать что-то, что может спасти жизни, — это своего рода мечта, ставшая явью для меня, пытка это или нет. Джон не знал, что на это ответить. Он понимал, что хочет быть важным, быть героем. Вот почему его вообще тянуло к Шерлоку, в некотором смысле. Потому что он был другим и заставлял Джона чувствовать себя особенным. — Мне это не нравится, — наконец сказал Джон. — Но... ты права. Это твоя жизнь. Она кивнула и посмотрела на Шерлока: — Так когда мы выходим? — Сегодня. Мы встретимся с тобой возле хаффлпаффской гостиной в полночь. — Ладно, это... — начала она. — Я знаю, где это, — сказал Шерлок и зашагал по коридору. — Он не очень хорошо воспитан, не так ли? — спросила она, глядя ему вслед. — Не-а, — ответил Джон. Он ещё долго смотрел на Молли, а потом повернулся, чтобы уйти. — Подожди, — крикнула она. — Да? — спросил Джон. — Просто... можешь тоже пойти? Пожалуйста. Джон уставился на неё, на её хрупкую фигурку. На это глупое решительное выражение её лица. Она думала о том, что ей предстоит пережить. —Да. Я приду. Она коротко кивнула, он тоже. Потом он побежал за Шерлоком.

***

Джон весь день решал, злится ли он на Шерлока за то, что тот вбил эту идею в голову Молли. Он был прав — это был разум Молли, её тело, её жизнь, — но это не означало, что Джон был рад, что Шерлок предложил такой вариант. В конце концов он решил, что они никогда не поймут, что Мориарти задумал, не сделав этого, и что злость на Шерлока не помешает этому случиться. Поэтому в полночь он встретился с Шерлоком в Выручай-Комнате и сказал себе, что не стоит бить Шерлока по лицу. — Я думал, ты не придёшь, — сказал Шерлок, не оборачиваясь к двери. Он явно не слышал, как Молли попросила его прийти, но Джон не стал его поправлять. — Я передумал, — ответил он. Шерлок ещё мгновение смотрел в свою книгу, прежде чем поднять глаза, и его взгляд был мягче, чем ожидал Джон. — Ты сердишься на меня? — спросил он. — Да, есть немного. — Ты должен понять, что это единственный выход. Джон вздохнул: — Да, я это понимаю. Я просто хочу, чтобы ты попытался найти другой способ. — Но я знал, что его нет. Это было бы пустой тратой времени. — Дело не в том, нашёл бы ты его или нет, — сказал Джон. — Это просто... о, неважно. — Джон сжал кулаки, глядя на огонь. — Просто ты хочешь, чтобы я был способен сострадать другим людям, кроме тебя? Короткая пауза. — Да, наверное. — Джон, я не в восторге от этого, — сказал Шерлок. — Но это очень важно. И, по логике вещей, плюсы намного перевешивают минусы. С Молли всё должно быть в порядке, а после того, как мы закончим, мы сможем остановить всё, что задумал Мориарти, прежде чем это начнётся. — Должно быть в порядке, Шерлок. Это значит, что есть шанс, что так не будет. — Ничтожный шанс. И она это знает. Она не настолько глупа. — Ладно, ладно, — смилостивился Джон. — Давай просто пойдём. Шерлок подошёл к Джону, положил руки по обе стороны от его лица. — Джон. Пожалуйста, не сердись на меня за это. — Как насчёт того, чтобы я согласился не сердиться, если Молли не сойдёт с ума? — Джон, я... Но его ложная уверенность была больше, чем Джон мог вынести прямо сейчас: — Она моя подруга. Я знаю её с самого детства. И что ещё хуже, ты ей нравишься, то есть она охотнее сделает всё, что ты скажешь, так что я не уверен, что она согласилась бы, если бы кто-то другой предложил ей это. Если ты сделаешь то, что заставит её страдать... — Не буду, — настаивал Шерлок. — Я знаю, что она важна для тебя, и я не причиню вреда тому, кто тебе дорог. — Джон отвёл взгляд, расстроенный тем, что всё это опять касается его. — И... — добавил Шерлок, — я тоже не хочу, чтобы она страдала, — Джон снова встретился взглядом с Шерлоком, убеждаясь, что тот говорит искренне и не для того, чтобы помочь Джону. — Я буду осторожен, — Джон кивнул, удовлетворённый тем, что Шерлок проявил намёк на сочувствие. — Так что, пожалуйста, ты можешь мне доверять? Каждый раз, когда Джону задавали этот вопрос, он почему-то удивлялся своему автоматическому ответу. Но на этот раз он ничуть не удивился: — Я доверяю тебе. — Хорошо. Тогда пошли. Джон снова кивнул и сжал руку Шерлока. На обратном пути они взяли с собой зелья невидимости, и Джон сказал: "Может взять для Молли?" — Нам не нужно этого делать. Прежде чем Джон успел спросить, что это значит, он выволок их из комнаты. Спуститься на первый этаж оказалось гораздо легче, чем в прошлый раз. Джон не очень беспокоился о том, чтобы спуститься вниз — быть пойманным Филчем было ничто по сравнению с тем, что они собирались сделать, — поэтому он не потел от своего зелья, и оказалось, что они ни с кем не столкнулись, даже с миссис Норрис. Они добрались до штабеля бочек, обозначавших вход в общежитие хаффлпаффцев. — Как ты думаешь, когда она будет здесь? — прошептал Джон. — А, это вы? Вы что, невидимки? — спросил голос Молли. — Да, а ты? — Тоже невидима, — а... Шерлок, должно быть, догадался, что она возьмет его сама. — Филч только что заходил. — Как раз вовремя, — сказал Шерлок. — Он вернётся только через пару минут. Это лучшее время, чтобы сделать перерыв для него. Следуй за нами. — Как мне это сделать, если я не могу... — удивлённо пробормотала она. — Э-э... кто из вас это? —Я, — сказал Шерлок. — Я отвечал на твой вопрос. Ты пойдёшь за нами, держась за мою руку. Не отпускай меня, иначе ты не сможешь нас найти. На мгновение воцарилась тишина. — О, да, хорошо. Извини, я кивнула, но потом поняла, что ты меня не видишь, и знаешь... Ладно, я затыкаюсь. — Хорошо, — Джон не знал, имел ли Шерлок в виду, что хорошо, что Молли всё поняла, или хорошо, что она собирается заткнуться. Наверное, оба. — Постарайся успокоиться, а то зелье слишком быстро выветрится, — добавил Джон. — Я знаю, как использовать зелье невидимости. — Я знаю, — ответил Шерлок. — Прости Джона, он иногда бывает невероятно медлителен. А потом, прежде чем Джон успел выразить свою обиду, они ушли. Шерлок потащил их, держа каждого за руку, в прихожую. Он подождал немного, чтобы убедиться, что коридор совершенно пуст, прежде чем открыть дверь, и они все выскользнули наружу. Джон улыбался, потому что это было так легко сделать! Вот тебе и приключение. Но затем их истинная цель пребывания здесь обрушилась на него. Это не было приключением. Если бы их поймали, Молли была бы спасена от этого. Если уж на то пошло, Вселенная была жестокой, сделав это так чертовски легко. Шерлок на своих длинных ногах утащил их под прикрытие леса в рекордное время. Джон едва замечал, как проходит время, занятый своими мыслями о том, что должно произойти. — Твоё зелье выветрилось, — сказал Шерлок. Оказалось, что Джон всё-таки вспотел. — Неважно. Теперь деревья скроют нас. — Лес, полный чудовищ, скроет нас. Точно, — пискнула Молли. — Совершенно верно, — согласился Шерлок, то ли не заметив, то ли проигнорировав её сарказм. — Да ладно, нам нужно идти дальше. Они шли молча достаточно долго, чтобы Джон мог видеть двух других в свете их палочек, и Шерлоку больше не нужно было держать их за руки. Однако через несколько секунд маленькая рука нашла его и крепко сжала. Он схватил её за руку, потому что тоже испугался. Он действительно доверял Шерлоку. Он знал, что Шерлок сделает всё возможное, чтобы Молли благополучно выбралась из этой передряги. Только он не был абсолютно уверен, что это возможно, и это приводило Джона в ужас. Он держал её руку в своей, пока Шерлок не остановился. — Это должно подойти, — сказал он. — Достаточно далеко, чтобы это прозвучало как крик животного из замка. — О... тогда хорошо, — слабо сказала Молли. — Ты удивительно бесчувственный, Шерлок, — вставил Джон. — А что я должен был сказать? Как ты по другому скажешь "крики пыток"? И, что ещё важнее, как это поможет Молли? — Не знаю, не напугав её до смерти ещё до того, как ты начнёшь? — Джон, — вставила Молли. Она снова крепче сжала его руку, чтобы он посмотрел на неё, — Я не хрупкий цветок, ясно? Я знаю, во что ввязываюсь. Шерлок не позволит, чтобы со мной что-нибудь случилось. Джон оглянулся и увидел на лице Шерлока явное потрясение — он не мог поверить, что Молли так ему доверяет. —Нет... конечно нет, — осторожно ответил Шерлок. — Видишь? Тебе не о чем беспокоиться, не так ли? — несмотря на уверенность в своих словах, её голос всё ещё дрожал и был слабым. — А как насчёт монстров? — спросила она. — Эти... — она сделала паузу, чтобы сглотнуть и облизать губы, — крики привлекут их, не так ли? — Нет. Монстры не похожи на диких животных. Они будут знать, как звучит боль, и, если что, будут избегать нас. Она кивнула, глубоко вздохнула и неуверенно отпустила его. Может быть, это должно было быть утешительно, но опять же это было похоже на злой умысел самой судьбы, что ничто не встанет у них на пути. Ни Филч, ни кентавры — даже единорог не смог бы остановить это сейчас. — Джон? — голос Молли звучал ещё более робко, чем обычно. — Да? — Я... я чувствую себя ужасно из-за того, что спрашиваю об этом... — Молли, — перебил её Джон, — сейчас ты не можешь просить слишком многого. Что-то нужно? Она сделала ещё один громкий вдох: — Ты не мог бы остаться рядом со мной? Просто чтобы было за что держаться? Он имел в виду именно это, когда сказал, что она не может просить слишком многого, но это всё равно казалось слишком большим. Обнимать её, пока она терпит самую страшную боль в своей жизни? — Конечно, — сказал он. Сейчас он не имел значения. Только Молли знала. Она попросила его прийти сегодня пораньше, и, возможно, именно поэтому. Если бы она нуждалась в нём, он был бы там. — Тебе надо лечь на землю, — предложил Шерлок. На этот раз он сделал ей одолжение, не объясняя почему. Они вдвоём подошли к ближайшему дереву — Джон проверил, нет ли следов Боутрак — и сели у него. Теперь Молли крепко сжимала его руку, крепче, чем он предполагал. Эта сила должна была бы утешить его, но она лишь напомнила ему о том, как много можно потерять, если всё пойдёт не так. Прошло несколько молчаливых секунд. Затем Шерлок поднял палочку и направил её на Молли. Джон наблюдал за Шерлоком, желая впиться в него взглядом, но потом всё-таки пригляделся. Лоб Шерлока блестел в свете волшебной палочки — он вспотел. Джон наблюдал, как он сделал глубокий, прерывистый вдох, и, если он не ошибался, Шерлока била дрожь. Шерлоку тоже страшно. Больше, чем Джон когда-либо видел. Всё это время он думал о том, как плохо это подействует на Молли, и ему никогда не приходило в голову, что это может повредить и Шерлоку. Быть замученным было достаточно плохо, но каково это — быть тем, кто мучает? Джон предпочёл бы мучиться целый год, чем быть тем, кто будет мучить Молли. Джон готовился что-то сказать, но теперь его беспокоило, что они не до конца продумали последствия этого. Но было уже слишком поздно. Через секунду Джон услышал это слово, холодное и ясное. — Круцио. И, возможно, Джон надеялся, что это не сработает. В оправдание он узнал, что проклятие Круциатуса действительно срабатывало только в том случае, если заклинатель имел садистскую жилку, которая давала им мало угрызений совести при причинении боли. Шерлок не был садистом. Но прежде чем разум Джона успел хотя бы попытаться обернуться вокруг этой хрупкой надежды, раздался первый крик Молли.

***

Шерлок много раз читал о проклятии Круциатуса — Защита от тёмных искусств была невыносимо расплывчатой в отношении непростительных проклятий, поэтому он проводил исследования на стороне, особенно о проклятии Круциатуса. Он знал, как это работает, знал, как люди описывают свои ощущения. Он видел его вживую бесчисленное количество раз, но был так молод, что не был уверен, что это достоверная информация. Он даже прочитал статью, в которой Гарри Поттер давал интервью о своём прошлом использовании проклятия — будучи Гарри Поттером, очевидно, становишься невосприимчивым к закону. Или, может быть, это был тот факт, что он сделал это с некоторыми довольно ужасными людьми, и даже закон чувствует, что они заслужили это. И, возможно, именно поэтому Гарри Поттер никогда не описывал это чувство таким образом. Он бросал его трижды, но два раза из трёх это даже не сработало, потому что он был слишком добр, чтобы иметь это в виду, а в другой раз это было на злого человека в ответ на — его собственные слова — "непростительный поступок". Молли Хупер, однако, не была злой. На самом деле она была одним из самых чистых людей, которых Шерлок мог себе представить. Что, возможно, Шерлок и раньше принимал как должное, потому что теперь, когда он наложил на неё это проклятие... это было мучительно. Это было неописуемо. Физической боли не было. Он кричал не так, как Молли. Но это было больно где-то глубоко в груди... как будто он ранил своё собственное сердце. Сердце, которого, как он клялся, у него не было. Посмотрите, как это было полезно сейчас — потому что, если бы это сердце не было там, у него не было бы проблем с этим. Он был в ничейной стране, в которой большинство людей не могли рассчитывать на себя: достаточно бессердечен, чтобы распять невинного человека без осложнений, но достаточно человечен, чтобы это причинило ему боль. Как будто все остальные его чувства притупились до небытия, отказываясь замечать существование чего-либо, кроме них двоих. И не просто видеть их — чувствовать их страх. Слыша их безнадежность. Вдыхая запах их горя. Вкушая их ужас. Нет, не только её показывали на большом экране его личного ада. Она кричала, и ей было так больно, как будто она никогда не знала, и не было никакого мужества, которое могло бы подготовить её к этому, всё это было правдой. Но потом её обнял Джон. Который выглядел испуганным. Его глаза были крепко зажмурены, а обе руки обнимали её, раскачивая взад и вперед, пока её тело сотрясали судороги. Когда в её криках наступила пауза, Шерлок испугался, что Джон всхлипнул, и уже одно это заставило его вонзить в грудь ещё один коготь. В его черепе эхом отдавались крики, умоляющие его положить этому конец. Ничто не стоило этого. Он собирался погубить их всех. Его палочка опустилась. Молли глубоко всасывала воздух, вздохи звучали, как стоны боли. Она дрожала в объятиях Джона, но Шерлок подумал, что Джон тоже дрожит. Ради бога, Шерлока трясло. Он чувствовал, что не может дышать. — Ч-что ты делаешь? — спросила Молли дрожащим и слабым голосом. — Пока не помню. Ты должен продолжать. Шерлок просто смотрел на неё сверху вниз, стараясь не обращать внимания на жжение внутри. Потом Джон открыл глаза. Шерлок разглядел в них слёзы, блестевшие в свете волшебной палочки. — Шерлок, не делай этого снова, — взмолился Джон. Шерлок был готов согласиться. Готов сказать им, что они должны думать о чём-то другом. — Нет, не слушай его, — приказала Молли. — Ты должен это сделать. Я достаточно сильная. О силе Молли здесь не могло быть и речи. Шерлок старался дышать как можно глубже, когда его лёгкие словно провалились в чёрную дыру, образовавшуюся в его сердце. Они оба были слишком расстроены, чтобы заметить, что у Шерлока дела идут не лучше, чем у них. И он никогда раньше не хотел, чтобы кто-то видел его в момент слабости, но впервые в жизни он хотел, чтобы они открыли глаза и поняли, что он не может этого сделать. Он хотел, чтобы они увидели выражение его лица и сказали ему, что ради него он должен остановиться. Он хотел, чтобы они поняли, что всё, чего он хочет — это обнять их обоих и забыть обо всём случившемся. — Шерлок! — сказала Молли, её голос звенел отчаянием и властностью одновременно. — Причина, по которой ты можешь это сделать, заключается в том, что я на твоей стороне. Кто-нибудь ещё, кто делал это, они сражались с тем, кто проклинал их, верно? Но я хочу, чтобы ты сделал это. Это может показаться безумием, но мне нужно, чтобы ты сделал это. Шерлок сглотнул, его глаза горели. "Не заставляй меня делать это снова" — проскулил детский голосок у него в затылке. Но он стиснул зубы. Дело было уже не в нём. Если она нуждается в этом... он должен помочь ей. — Нет, не надо, — резко оборвал его Джон. Шерлок уже не был уверен, с кем он разговаривает. Но теперь глаза Джона смотрели на него, пронизывая насквозь. — Шерлок, ты не можешь... не заставляй её делать это снова. Как будто Шерлок заставлял её что-то делать. Если бы он приказывал, они уже были бы на полпути к замку. Он больше ничего не контролировал. О чём свидетельствует следующий приказ Молли: — Шерлок, сделай это. Он встретился с ней взглядом и понял, что она не лжёт. Она не притворялась ради него. Она говорила серьёзно. На секунду он подумал, не отказаться ли ему самому... Но глядя на неё, видя, как она уверена, что сможет это сделать, что он сможет это сделать... Если она достаточно сильна, то и он тоже. Его палочка снова поднялась. — Шерлок, не вздумай... — пригрозил Джон, но Шерлок уже сказал это. — Круцио. Крики вернулись, и его грудь горела огнём. Должно быть, внутри него ревел дьявольский огонь, превращая его органы в неузнаваемые груды пепла. Всё его тело налилось свинцом, и вскоре он уже не мог держаться на ногах. Он рухнул на колени. Джон заметил это. — Шерлок? — в отчаянии спросил он. — Шерлок, ты в порядке? Паника в голосе Джона не помогла. Шерлок закрыл глаза, но её лицо всё ещё было искажено агонией. Однако этот короткий перерыв вернул ему немного логики, достаточно для того, чтобы понять одну вещь: барахтаться в своей боли и жалеть себя не было полезным приложением его времени или усилий и уж точно не Молли. Ему просто хотелось закричать, но он не позволил. Память. Принеси мне это воспоминание. Джон уже всхлипывал достаточно громко, чтобы его можно было расслышать сквозь завывания Молли. Просто воспоминание. Тогда эта агония может закончиться для всех нас. — Молли, — сказал Шерлок. Он даже не собирался произносить это вслух, но слова вырвались у него изо рта, и в голосе слышалось напряжение. — Что ты видишь? Что ты слышишь? Она даже не слышала его. А если и могла, то никак не могла ответить. Но пока его тело продолжало давить на себя, к нему пришло видение, запечатлённое на его закрытых веках. Это была струна. Она светилась и с каждой секундой натягивалась всё туже. Наконец его разум подсказал что-то полезное. Он соединился с ней — эта струна была её рассудком. С помощью визуального помощника он мог продолжать движение до самого предела, а затем остановиться, дать струне время ослабнуть, а затем начать снова. Он просто должен был удержаться, чтобы не распутаться в процессе. Это будет долгая ночь.

***

Он уже семь раз давал ей передышку. С каждым перерывом она выглядела всё более усталой, плакала всё сильнее, но продолжала подбадривать Шерлока — голос её слабел, но убеждённость оставалась прежней. Каждый раз, когда Шерлок хотел остановиться, Молли ему не позволяла. Должно быть, он позаимствовал у неё каждую унцию своей силы, потому что не чувствовал, что у него что-то осталось. Он не был уверен, что у него что-то осталось. Джон перестал сопротивляться после второго перерыва. После третьего вообще перестал говорить. Его глаза были мертвы, лицо ничего не выражало. Шерлоку показалось, что он не сильно изменился. Он уже несколько часов не мог оторваться от земли. Никто из них не спросил. Возможно, это и хорошо — если кто-то из них поймёт, через что ему пришлось пройти, и хотя бы раз предложит ему покончить с этим, он наверняка сдастся, вцепившись в это предложение жадными руками. Так что так было лучше. Определённо лучше. Или, по крайней мере, он пытался убедить себя в этом. Это был его восьмой приступ пыток. Её крики не стихли — они стали тише только потому, что она потеряла голос. Боль внутри него тоже не утихла — она не столько усилилась, сколько стала невыносимее. Она начала захватывать его, и она знало его, знала каждый его атом. Она протискивалась сквозь каждый капилляр, обволакивала каждую клетку. Она сжимала его изнутри и снаружи, нашёптывало ему на ухо мрачные пустяки о любви к нему, о том, что она никогда больше не покинет его, и он задавался вопросом, стоит ли ему беспокоиться о здравомыслии Молли. Но её струна всё ещё была у него в голове. Натянута. Сильно натянута. Когда он говорил сейчас, то делал это не нарочно. Время от времени он вырывался наружу, но внутри чувствовал себя так же. — Молли, вспомни. Вспомни, что ты забыла. Затем из её горла вырвалось что-то связное: "Подожди!" Он замолчал. Неужели всё кончено? Они закончили? — Нет, нет! Оно почти на месте! Шерлок, почти на месте! — она взвизгнула. —Твоя струна... — начал он, впервые за много часов слыша собственный голос и гадая, действительно ли это говорит он. — Мне наплевать. Ещё несколько секунд. Сейчас же, или я его потеряю! — Круцио! Её пронзительный всхлип на этот раз был громче всех остальных, и он ударил его в грудь — сыпал соль на рану, давил на синяк, крутил нож, ковырялся в струпьях, сгущал темноту, душил его, опутывал, уводил прочь и говорил, что он никогда не вернётся к ним, никогда не выберется, ему конец. Он только смутно заметил, что она больше не кричит одна, потому что всё, что имело значение, это то, что её струна была слишком туго натянута. Он собирался потерять его. — Да! Это было от Молли. Она кричала: "Да". Даже сквозь агонию он понимал, что это значит. Он выронил палочку и упал на четвереньки. — Я всё поняла! — сказала она потерянным, но всё ещё слышимым голосом. — Ты сделал это! Он больше не делал этого, но и не останавливался. Он не останавливался. Боль всё ещё была там. Она перестала кричать, но всё ещё рыдала. Но плач был совсем на неё не похож. Это звучало слишком глубоко. Слишком близко. Он схватился за голову, но тогда почему он это чувствует? Почему он почувствовал, как она прижалась к нему, упала на бок, свернулась калачиком в позе эмбриона и задрожала от рыданий? — Шерлок? — Шерлок! Он не знал, кто из них это кричит. Наверное, оба. Он ничего не мог разобрать из-за криков в голове. Её криков. Не плачь, Молли. Пожалуйста. Над ним трепетали чьи-то руки. Холодная рука. Она так сильно дрожала. Это было так больно. Её кости дребезжали. Но тогда почему она стоит над ним, произнося его имя? — Пусть это прекратится. Этот всхлип не был похож ни на голос Молли, ни на голос Джона. Они замолчали, как только это было произнесено. — Это... мучает его в ответ? — в ужасе спросила Молли. Шерлоку потребовалось много времени, чтобы понять, что магическая эмпатическая связь не заставляла его чувствовать это. Это был только он. Он плакал. Его трясло. Шерлоку не нужно было смотреть, чтобы понять это — он знал руки Джона лучше, чем свои собственные, хотя на самом деле не чувствовал их — просто они были холодными. — Он весь горит, — сказал Джон. — Шерлок, пожалуйста, поговори со мной. — Шерлок, я в порядке, — прошептала Молли. — Я не сержусь, честное слово. Не великий, но и не сумасшедший. — Это, наверное, не поможет. — Прости, — пробормотала она. — Шерлок, перестань, всё в порядке. Один из них поднял его с земли так, чтобы он сел, а затем они сели по обе стороны от него. Он был удивлён, когда обе его руки наполнились ледяными пальцами. С одной стороны был Джон, с другой — Молли. Они утешали его. После того, что он сделал, они утешали его. Извините. Извините. Извините. — Всё в порядке, Шерлок, — он не знал, когда начал говорить это вслух, но она отвечала так, будто слышала его. — Мне нечего прощать. Ты сделал то, о чём я просила. Спасибо. Она благодарила его. — Пожалуйста, Шерлок. Пожалуйста, будь в порядке, — это был Джон. Джон не испытывал к нему ненависти — он хотел, чтобы с Шерлоком всё было в порядке. Умолял об этом. Что ж. Он не мог сидеть здесь, будучи бесполезной глыбой, в то время как люди нуждались в нем. И он принялся за работу. Он порылся в развалинах своего живота и нашёл лёгкие, повесив их на место. Он делал глубокие вдохи. Вот его желудок — тяжелый от чувства вины, но функциональный. Вот так, прямо здесь. Он восстановил и остальную часть своего пищеварительного тракта, хотя и предполагал, что не будет есть ещё очень долго. А эта обугленная чёрная штука — о, неужели это его сердце? Ну, это лучше, чем ничего. Он положил его обратно, и оно беспорядочно забилась у него в груди. Он пролез через горло в мозг и попытался перезагрузить его. И, чёрт возьми, была ли кнопка отключения звука для всех этих визгов? Он не мог сосредоточиться. Теперь кто-то пришёл ему на помощь — сплёл серое вещество воедино, уложил все складки на место, заклеил скотчем вопящие рты. Успокойся, Шерлок. У тебя есть больше контроля, чем это. Это был Майкрофт. Она в порядке. У тебя есть память. Если ты не возьмешь себя в руки, ты не остановишь Мориарти. Кто-то другой мог бы умереть от того, что ты сделал, но с тобой этого не произошло. УСПОКОЙСЯ. Шерлок бросил быстрый взгляд на его внутренности. Ну, похоже, всё работало. На самом деле, при дальнейшем осмотре, всё это выглядело довольно ухоженным, учитывая то, что он только что пережил. Была ещё проблема с гигантской дырой в центре — но это, вероятно, не было чем-то важным. Он открыл глаза, не имея ни малейшего понятия, как долго он там просидел. Первым делом он обратил внимание на Молли и Джона, которые смотрели на него с окаменевшими лицами. — Я не знала, — тихо сказала Молли (отчасти потому, что охрипла, но в основном от стыда), — что это повлияло на тебя. Я бы сказала тебе остановиться. "Уже поздновато", — пробормотал этот жалкий, эгоистичный голос в его голове. Однако Шерлоку не понравился этот патетический тон, и он позволил Майкрофту заклеить его скотчем. — Я в порядке, — сказал Шерлок, его голос, к счастью, был таким же мягким, как обычно. — Да, за исключением того эпизода, который ты только что пережил, — сказал Джон, сарказм не скрывал того, как его голос дрогнул от беспокойства. — Это была просто физическая реакция на пытки невинного человека, — объяснил Шерлок. — Я в порядке. Он встал, и его ноги были достаточно устойчивы. Он был в порядке. Он был в порядке. — Шерлок, ты не в порядке. — Да, — отрезал Шерлок. — Ну что, Джон, ты готов к новому приключению? — Приключение? Сейчас? Ты что, шутишь? — Нам нужно увидеть это воспоминание. И вместо того, чтобы услышать это от Молли, мы могли бы просто поместить его в Омут памяти. И я случайно знаю, где он находится. Джон вздохнул, очевидно, отказываясь спорить: — В кабинете директора? — Именно, — Шерлок подумал, не вытереть ли ему сейчас лицо, чтобы стереть с его щёк проклятые следы сырости. — Молли, ты идёшь? — Что значит нарушить несколько правил после этого? — сухо спросила она, и голос её звучал устало. — Мы могли бы подождать до завтра, — предложил Джон. — Нет. Мы уходим прямо сейчас, — она явно всё ещё была в командном настроении. Шерлок даже не думал отказывать ей — вероятно, он никогда больше ни в чём ей не откажет. Джон явно не хотел этого делать: — Ладно. Пойдём. И они направились к выходу из леса, Шерлок демонстративно игнорировал пустоту в груди.