Совы и Ключи

Поместье Олетус испытывает их холодом металла, алым отблеском крови и искрами ракет. Испытывает издевательскими усмешками охотников, безумным стуком сердца и душащим чувством безнадежности. Они не выберутся отсюда. Они не могут выиграть в бесконечной игре. Илай смотрит в будущее с тоской и печалью. Серые стены поместья все никак не сменяются теплыми тонами свободы. И едва ли помнит, было ли что-то иным, было ли время без боли и криков, без бессмысленного бега и поспешных нажатий на залипающие клавиши машинок, без... без всего. Он ведь был счастлив. Или врет самому себе, цепляясь за те тлеющие кусочки воспоминаний, которые с каждым днем кажется все призрачнее. Едва ли может вспомнить лицо своей невесты, а ведь обещание ей и привело Пророка в эту мрачную обитель. Перед глазами все чаще стоит рыжеволосая Жрица, которую сперва все считали блаженной, сумасшедшей последовательницей неизвестного Бога, но... Илай видит, видит, что она не безумна, пряча в глубине лиловых глаз свое знание о мире. Фиона улыбается новому дню и каждому отдельно, шепчет себе что-то под нос, крепко удерживая в тонких пальцах Ключ. Стоит рядом на матчах, чтобы провести через портал, сбегая от охотников, заматывает бинтами раны и помогает подняться. И Илай не понимает, как у нее на это хватает сил, чтобы каждый раз подниматься и бросаться вновь под удар, давая товарищам шанс на побег. — Как она? — вот и сейчас он сидит в медпункте, который спешно после первых игр организовывала Эмили, выбивая у Хозяина поместья лекарства. Доктор старается его успокоить, с привычной и лживой улыбкой уверяя, что Жрица скоро очнется. Илай пытается поверить ей, но куда уж, когда видит людей насквозь. Эмили этого не понимает, но уходит, ведь у нее еще много работы. А Илай смотрит на рыжеволосую девушку перед ним, кажущуюся столь хрупкой особенно теперь. Стягивает с глаз повязку, а с рук перчатки. Верная совушка устраивается на подушке, будто одобряя действия хозяина, когда тот осторожно берет руку Фионы в свои. И ловит себя на мысли о том, что она ярким рыжим огоньком красит серые дни, но нечаянно меняет и воспоминания, заменяя собой другую девичью фигурку. — Кха, — Фиона приходит в себя, закашлявшись и попытавшись сразу сесть на кровати. Пророк мягко удерживает ее, замечая изумление в ее глазах, а потом и теплую улыбку. — Рада видеть тебя в порядке, Илай. Он улыбается ей с горечью, хочет попросить прекратить ловить на себя чужие удары, но просто сжимает ее ладонь крепче, чувствуя в горле комок. Фиона все-таки приподнимается, явно не желая лежать спокойно и отдыхать, шутит о том, что станет овощем. Илай усмехается в ответ, а потом порывисто ее обнимает, стараясь не задеть рану на спине. И почти что облегченно вздыхает, когда тонкие руки Жрицы смыкаются за его спиной.