Львёнок, который хотел выжить

      Бежать… Снова бежать…       Сдавленный крик грозился быть услышанным не только живыми, но и теми, кто после своей смерти продолжает ходить среди нас. Неизвестно, что из этого было страшнее.       Когда я переметнулась через ограду, мою ногу словно опалило огнём. Стальное кольцо металлической проволоки сжалось вокруг лодыжки, нещадно выворачивая её под тяжестью повисшего тела. Глухой удар спиной о каменную стену по другую сторону убежища выбил остатки воздуха из лёгких. Плотно прилегающий к спине рюкзак немного сгладил силу удара, спас от расшибленного затылка.       В затуманенном разуме от нежданной боли мелькнули отзвуки голосов и тут же всплыла мысль — мою пропажу обнаружили…       Скорее…       Осознание приближающейся погони придавало сил, немного, но всё же достаточно, чтобы сквозь безуспешно подавляемые стоны из последних сил подтянуться к зажатой в ловушке лодыжке, вытащить охотничий нож с зазубринами у рукоятки, спрятанный под тканью плотных чёрных штанов, и что есть сил пилить и кромсать стяжку металлического захвата, практически неразличимую в кромешной темноте.       Всё тело напряглось, пришлось ухватиться за нижнюю часть ноги, чтобы хоть как-то облегчить себе эту необходимую работу, и с силой зажмуриться, пытаясь терпеть эту боль. Переплетённые тоненькие прутья стали наконец-то поддаваться напору, и к моему облегчению, они одна за другой со звонким скрежетом рвались, словно струны, предвещая мой скорый побег.       Со звучным звоном оборвались остатки пут, и я оказалась в свободном полете, на краткий миг почувствовав облегчение, но тут же упав спиной на твердую землю. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после трехметрового падения. Звук знакомых голосов по ту сторону убежища сконцентрировал все моё существо только на одном — бежать.       Вставай! — нещадно молил внутренний голос. Перекатившись на живот и оперевшись руками о высушенную землю, мне удалось подняться. Нога пульсирующей болью отдавала, казалось, во всё тело. Нет времени на самодиагностику.       Бежать.       Как можно дальше. Через лес. Прихрамывая, я ломанулась, как дикий раненый звереныш, в чащу не менее опасного леса. Они повсюду. Враги. Все враги. В этом новом мире теперь только так.       Никогда не умела ориентироваться в лесу. Тем более ночью. Но страх погони заставлял превозмогать боль и двигаться вперёд. Нужно двигаться быстрее, как можно дальше, в поисках нового укрытия. Снова…       Неразличимые ветки деревьев хлестали по лицу, казалось, я слышу шаги и шорохи со всех сторон… Мое тяжелое дыхание мешало здраво оценивать ситуацию в ночи. Нужно бежать быстрее. Бежать как можно дальше и больше никогда никому не доверять.       К рассвету мне удалось выйти на трассу. Я продолжала идти по кромке лесного массива, стараясь держаться незаметно. Из-за стальной стяжки нога практически не чувствовалась, кровь не приливала к конечностям, но боль от этого меньше не становилась. Мне не удалось развязать металлический узел, придется найти кусачки, но сейчас главное идти.       Это моя вторая бессонная ночь. С моего побега прошло не меньше четырех часов, сил становилось меньше, сознание плыло, вода закончилась, в обе стороны лишь только одна пустая четырёхполосная трасса. Лес начал редеть, совсем скоро я окажусь как на ладони у этого враждебного мира. Надо как можно скорее найти убежище и источник воды. Нога как часть тела практически не чувствовалась. Боль при этом была неотъемлемой спутницей. Движения, и без того неровные, с припаданием на правую сторону, стали ещё более неуклюжими, ломкими и медленными.       Вперёд. Нельзя останавливаться. В случае необходимой ночёвки в лесу я даже не смогу забраться на дерево. Нужно укрытие.       Чем дальше я продвигалась, тем дальше лесополоса отходила к горизонту, обнажая меня как единственное живое существо на всеобщее обозрение. Солнце поднималось выше, с каждой новой минутой отступала бодрящая прохлада ночи, и яркие лучи понемногу, но наращивали свой жар. Забавно, какое красивое утро… Ни облачка на ясном голубом небе. Ветер мягко шелестел в кронах деревьев, запели ранние птицы. Вся эта красота совсем не соответствовала той ситуации, в которой оказалась я. Да и, пожалуй, весь мир.       С каждым новым шагом становилось всё труднее и невыносимее преодолевать расстояние.       Краем уха я услышала неестественный звук, который явно выбивался из общего потока звучаний безмятежного утра.       Нарушила одно из правил — всегда оглядывайся по сторонам. Всегда!       Издали ко мне, увеличивая темп, приближалась изломанная фигура. До сих пор к ним не привыкну. Они двигаются так, как будто чертовы куклы под воздействием невидимого извращённо жёсткого кукловода. Чёрт! Где один, там и другие. Они всегда передвигаются стаями.       Игра на выживание все эти годы порядком надоела. Она изматывала. Она заставляла забывать привычную жизнь. Она ломала. Постепенно, по кусочку, что-то ломала внутри тебя, внутри каждого из нас. Она изменяла нас. Она нас убивала.       Помоги мне, прошу.       Уже не уверена, к кому я обращаюсь с этой просьбой всё это время, и порой кажется, что нет ничего такого, что могло бы услышать мольбы. Ни сочувствия, ни сожаления, ни надежды — ничего не осталось. Только маниакально навязчивое стремление жить. Ещё один день. Ещё хотя бы один день.       Ломаное существо приближалось, издавая скрежещущие гортанные звуки.       Чёрт! Я вышла на асфальтовую дорогу. Надо подпустить поближе, встать устойчивее и встретить эту тварь достойно. Ножны придержала левой рукой, правая тем временем мягко легла на ручку, под небольшим упором оголился полированный металл оружия, готовый в нужный момент легко выскочить с приятным тонким свистящим звуком. Отработанное движение. Все произойдет четко и быстро.       Ну же, вот так, ещё немного ближе, терпение и расчет, помни, чему он тебя учил.       Существо с остекленевшими мутными глазами и чёрной пастью неровно, но целеустремлённо подходило опасно близко. Свист — и половина черепа улетела в сторону, оставляя за собой след из брызг испорченной черной густой крови. Оставшееся тело, сместив траекторию движения, упало поперёк моих ног.       Это ещё не победа. Лишь крошечный шанс на выживание. Нужно идти, помни, эти твари не ходят поодиночке.       Адреналин от встречи с ходячим трупом взбудоражил кровь. Отступая на шаг назад, переваливая вес на здоровую ногу, я старалась ускорить темп бегства. Бежать не получалось, израненная нога волочилась по асфальту, лишая меня возможности передвигаться бесшумно.       Нельзя сдаваться. Если есть хоть один маленький шанс выжить, то это уже что-то.       Чёрт! Со стороны показались ещё фигуры, вышедшие из леса, ещё две… Ещё три, чуть дальше ещё… Помоги мне…       Идти, пока есть силы, отбиваться, пока есть силы, жить, пока есть силы.       Главное не собрать их в кучу, иначе мне не справиться. Даже со здоровой ногой это было бы крайне сложно, три, максимум четыре одновременно — да, убивая их по очереди и при этом маневрируя и отступая назад, но сейчас… Это практически невозможно. По левую руку приблизилось одно существо, короткий хлесткий выпад клинка — и пробито глазное яблоко. Тело под воздействием гравитации упало вперед, задев о мое плечо и заставив покачнуться, потеряв равновесие.       Не падать. Ещё одно правило. Очень важное правило.       Размашистый удар — и срезало часть пасти с лица чудовища справа.       Чёрт! Удар не убил, существо покачнулось, замедлилось, но продолжило движения. Помни, расчет, всегда рассчитывай удары! Его голос как раз кстати возник в голове. Он, только он один вселял собой надёжность и уверенность.       Обхват меча двумя руками и разрубающий сверху удар по очередному существу. Маленькая победа…       Размашистые удары у меня получались лучше всего. Конечно, не так мастерски, как делал это он. До его умений мне было ещё нескончаемо далеко.       Свист вновь и вновь разрезал воздух, окропляя меня чёрной гнилой кровью.       Сбилась со счёту. Сбилось дыхание.       Сколько их ещё осталось?       Как они нас находят? По запаху или по слуху? Но как? Они ведь гниющие ходячие трупы?       Они всё прибывали и прибывали. Совсем скоро не останется сил, дыхание перешло из натужного в свистящее, кружилась голова, боль в теле усилилась, паника нарастала, удары стали бесконтрольными, нечеткими, приходилось махать, как обезумевшая мельница, стараясь если уж и не убить, то хотя бы ранить. Это задерживало их, но лишь ненадолго.       Я продолжала отступать то по диагонали вправо, то по диагонали влево. Оставляя после себя разрубленные тела. Но меньше их не становилось, они продолжали выходить. Видимо, мне посчастливилось набрести на стаю.       Развернувшись к ним спиной, я пыталась уйти, рывками подталкивая раненую ногу, плевать на боль, надо бежать; — но получалось не очень, расстояние между нами практически не уменьшалось. Впереди дорога уходила вверх, моя надежда была только на укрытие. Прошу тебя, пусть там окажется хоть что-нибудь, кроме пустой дороги.       Продвигаясь вверх, я видела, откуда они бредут: возле леса на иссушенном под палящим солнцем поле небольшая стая этих существ, не знаю, увидели ли они меня уже или еще нет, но это неважно, это дело времени. Они всегда нас находят.       Когда я поднялась на возвышение, свершилось то, чего я и боялась. На горизонте пустота. Ни одного здания. Пустая дорога. Это заставило остановиться, плечи обреченно опустились. Некуда больше бежать. Взгляд пытался высмотреть хоть одно укрытие, но тщетно. В этом новом гребанном мире мечты не сбываются.       И тут произошло самое страшное и недопустимое — меня окружили в полукольцо. Нет сил идти. Нет вариантов к отступлению. Я развернулась лицом к тому, что меня ожидало уже давно, не утруждая себя тем, чтобы сосчитать надвигающуюся на меня массу.       Львёнок. Её нежный голос всплыл в голове. Мягкий. Родной. Любимый. Никогда не сдавайся.       Сорвав ножны с пояса, чтобы отбиваться от тех, кто наступает слева, я продолжала отступать назад. Искаженные лица некогда в прошлом живых людей были устремлены ко мне. Их глухое, исковерканное хриплое рычание заполняло собой всё то жалкое пространство, что еще осталось между нами.       Я уже не сдерживала крики, сопровождающие мои удары. Мышцы рук деревенели, переставали слушаться, не было сил наносить удары на поражение, все, что получалось — это кромсать, но этого было недостаточно.       Нельзя сдаваться.       Так не может всё закончиться. Так не должно быть.       Только не так.       Очередной удар не достиг своей цели. Им нужно наносить удары в голову, повреждать мозг, только это может их остановить.       Мне удалось рассечь коленную чашечку твари справа. Чтобы избежать столкновения с ней, я сделала резкий выпад назад, нестерпимая боль в ноге тут же отдалась во всем теле. Уже не было смысла глушить свои крики.       Тело твари повалилось, и об него завалились еще двое существ, жаждущих меня разорвать. Это дало мне время переключиться на существ слева, понемногу отвоёвывая себе дистанцию между мной и смертью.       Я продолжала рубить их из последних сил. Ещё немного, и я больше не смогу поднять трясущиеся от чрезмерного напряжения руки.       Их слишком много. Они тянут ко мне свои скрученные с потемневшими пальцами бледные руки. Нельзя позволить им себя схватить. В этих тонких иссушенных руках с выступающими черными венами — смерть. Они хватают с такой невообразимой силой, что практически невозможно отцепить их от себя.       Но я не удержала меч в руках, он соскользнул и отлетел назад. Звон упавшего позади меня оружия указывал направление, куда мое обессиленное тело бессознательно сделало рывок, к тому единственному, что могло меня спасти. Меч был снова в руках, но эта ошибка опасно сократила расстояние между нами. Мною овладела паника. Крича и рыдая, я продолжала отмахиваться. Уже не следила за тем, куда попадают удары, в глазах все расплывалось, кажется, это были слезы, но я их не чувствовала. Но я чувствовала боль в каждой клеточке своего измотанного тела. Легкие горели огнем, не хватало воздуха, каждую мышцу словно пронзали сотни иголок. Не помогает, ничего не помогает.       Нога подогнулась, я упала на колени, не в силах встать, пальцы рук больше не могли удерживать рукоять меча, надо мной сгустились тени, я подняла взгляд на искаженные тупой яростью бледные полусгнившие лица. Я задыхалась в своем бессилии, в своем страхе, в своем горе.       Я Львёнок, который хотел выжить.       Я Львёнок, который проиграл.