the lonely ones

      Том проснулся, съёжившись и обнимая сам себя. Под задравшуюся на боку футболку пробирался струящийся от двери холодный воздух, по телу пробежали мурашки. Лежать было неудобно, плечи затекли, ещё и острый локоть Доминика упёрся ему между лопаток. Поморщившись, Том приподнял голову и огляделся вокруг. В комнату через наполовину задвинутые шторы просачивалось слабое осеннее солнце. Было непривычно тихо, только Доминик рядом бессовестно сопел под двумя одеялами. Том раздражённо зашипел и потянулся к столу за телефоном, чтобы хоть понимать, который час. — Знаешь что, — пробурчал он, откладывая телефон. Развернувшись к Доминику, он рывком сдёрнул с него оба одеяла. Доминик зашевелился и замычал. Резко подняв голову, он уставился на Тома, соображая, что происходит, а тот лишь фыркнул и отвернулся, поплотнее закутываясь в тёплый кокон. Дом жалобно захныкал и стал тереть глаза. — Вставай, вставай, уже половина первого, — глухо проговорил Том в подушку. — Ты совсем не романтичный, — хриплым с утра голосом заныл Дом. — Ой, зато ты очень романтичный! — Том почти вскрикнул. — Всю ночь меня пихал! А потом на себя перетянул моё одеяло! Ну просто сказка! — Ничего я не пихал… — Ещё как пихал! Ногами! — Ну отдай! — Доминик потянул за край пододеяльника. — Нет, я замёрз.       Дом цокнул языком и перелез через Тома, сползая с кровати. В комнате и правда было не жарко. Он пошёл к двери и, по пути выкрутив ручку стоящего у окна обогревателя почти на максимум, направился дальше в ванную. Умывшись, он заглянул в тесную кухню, где совсем уж было холодно. Наверное, почти так же, как и на улице. Ледяной ламинат прожигал ноги сквозь носки, а в дальнем углу зловеще гудел старый холодильник. — Кошмар какой, — Доминик поёжился и подошёл к столу, осматривая его содержимое. Отпив воды из бутылки и отставив ее в сторону, он заметил на столе пачку мармелада и невероятно обрадовался такой находке. Схватив пакетик, он начал было разглядывать яркую картинку на нём, но его с ног до головы пробила дрожь. Холодно, чёрт возьми!       Прижав к груди мармелад, он бегом побежал обратно в комнату, громко захлопнув за собой дверь, чтобы с кухни не дуло. Перепрыгнув через Тома и с размаху приземлившись на матрас, он стал снова пытаться перетянуть к себе одно из одеял. Том крепко ухватился за оба края, не отпуская ни на сантиметр. — Я, сука, сейчас сдохну, дай накрыться, — Доминик стучал зубами, кряхтел и продолжал тянуть. Том, похоже, даже и не думал делиться. — То-то же. Теперь твоя очередь жопу морозить, — он хихикнул и укрылся с головой. — Вот ты дрянь какая! — Дом решил зайти с другой стороны. То есть, сполз по матрасу вниз, к ногам Тома, и быстро сунул под одеяло голову. — Ты куда лезешь там! — Том взвизгнул куда-то в подушку. Пятка его упёрлась Доминику в лоб, кажется. — Ногу убери. — Ни за что! АЙ! Ты с ума сошёл?! — Том резко отдёрнул ногу, ощутив как кожу под щиколоткой сжали острые зубы. Дом воспользовался моментом и быстро залез под одеяло полностью, оказываясь над Томом. — Это уже совсем какое-то извращение! — Да. Меньше вредничать будешь. И ноги свои совать куда ни попадя. — Ладно.       Поёрзав под одеялом, Дом наконец устроился рядом и принялся шуршать пачкой мармелада. — Это чё? — спросил Том, когда уже, наверное, с минуту Доминик перед его носом пытался разорвать упаковку. — Не видишь? Рыбьи хвосты, — фыркнул Доминик и отбросил мармелад Тому на грудь. — Открой. Том взял упаковку и открыл с первой попытки, сразу выуживая себе червячка и закидывая его в рот. Дом потянулся, чтобы выхватить пачку, но Том отдёрнул руку в сторону. — Э! Том захихикал и показал Доминику язык, отправляя в рот уже вторую мармеладку. — Окей, тогда я тебя ещё раз пожую, ладно? — Ой, не, не надо, — Том сжалился и протянул червячков обратно.       Лестница за стенкой заскрипела, сверху послышались шаги. Спустилась Эшли, уже тепло одетая и причёсанная. — О, так вы тут завтракаете? Готовить вам не надо, значит? Как хорошо! — она посмеялась и присела на край кровати. — Что-то холодно тут у вас. — Я уже включил обогреватель, — сказал Дом, нарочно чавкая погромче. — А меня он без одеяла оставил! — пискнул Том и тут же получил локтем в бок. — Да АЙ! — Так их же тут два было, вроде как… — Ты же знаешь, ему всё мало! — не унимался Паллант. — Ну-ну, — Эшли усмехнулась и поднялась с своего места, потягиваясь. — Давайте, одевайтесь. Гулять пойдём. — Прям сейчас? — в один голос удивились парни. — Я двумя мармеладками не наелся, — разочарованно пробормотал Том. — Снаружи и поедим. Не тяните, поднимайтесь. И приходите на кухню, бутерброды резать.       Быстро одевшись и собрав с собой еду, ребята вышли из дома и уже скоро стояли на дорожке между обнесёнными высокими заборами дачными домами. Эшли запирала калитку на замок, Доминик натягивал на плечи небольшой рюкзак, а Том возился со своим фотоаппаратом. — Куда мы хоть идём-то? — пробурчал Дом, морщась от того, что этот самый рюкзак, который он вызвался нести, был чертовски неудобным. — Ну… увидишь, — улыбнулась Эшли и, спрятав ключи в карман, вышла на дорожку вперёд и повела парней за собой.       И привела она их на тихий бережок неширокой спокойной речки. Никого вокруг почему-то не было. — Тут река есть?! — раскрыл рот Дом, совсем не ожидавший, что из густых кустов они выйдут к воде. — Неа, — фыркнула Эшли, усмехаясь. Она уселась на лежащее у края берега толстое крепкое бревно, устремляя взгляд вдаль на колышущиеся на ветру верхушки деревьев. Так тихо здесь и мирно. В таких местах всегда возникает какое-то особенное чувство, будто бы ты наладил связь с каким-то другим чистым миром… — Я жрать хочу, — послышалось от Тома, всё ещё чего-то нажимавшего и вертевшего на своей камере. — Том, мы прибыли в храм природы, ну что за лексикон? И о чём разговор! О низших человеческих потребностях! Ну просто стыдно с тобой по святым местам ходить, — чуть ли не запел Доминик, доставая из рюкзака первый бутерброд и вручая голодному товарищу. — Ой, прекрати, — он отложил камеру и выхватил бутерброд, принимаясь жадно жевать. — А я же говорю, что совсем ты не романтичный… А ещё этот самый, фотограф! Казалось бы, должен иметь зрение художника… — Это вы, поэты, помирая с голодухи, будете воспевать небо и гнилые ветки под ногами. А художники адекватные. — Мальчики, за вами прямо записывать надо, — рассмеялась Эшли, быстро доставая из рюкзака термос. Расчехлив его, она отвинтила крышку, налила туда что-то тёмное и горячее и протянула её Доминику. — Это чё? — он заглянул в стаканчик, принимая его в руки. — Чай? — Ну да. С приколом. Дом недоверчиво понюхал напиток. — Чай с приколом? А знаешь байку про чай с ядом? — Не знаю. Пей. — А про трусы с ядом? — Да попробуй ты уже!       Доминик отпил глоточек и задумчиво поднял бровь. — Ты винища туда что ли влила? — Ага. Немножко. — О, а давай Тому не скажем, — сказал Доминик особенно чётко и нарочно не глядя на прямо под боком сидящего Тома. — Охренели что ли? — Том выхватил чай у Доминика из рук и отвернулся в сторону. — Какой ты злой, когда голодный… О! — Дом вскочил с места и шагнул к склонившейся над рекой плакучей иве. Держа в одной руке половину бутерброда, второй он ухватился за ближайший сук и упёрся ногой в ствол. Том только отвернулся, чтобы ещё себе горяченького подлить, смотрит, а Дом уже устроился на кривой крепкой ветке и ноги над водой свесил. Сидит, как ни в чём не бывало, дожёвывает. — Имей в виду, что тут мелко, а на дне острые камни. Не падай. — Угу. Тут в кармане у отважного древолаза завибрировал телефон. Дом закряхтел, аккуратно вытягивая его из кармана, и взял трубку. — Да? Привет, всё хорошо. Мам… да, да. А вы как? — Ууу, это надолго, — протянула Эшли, пододвигая рюкзак с едой к себе поближе. Но на удивление, проговорил Дом всего минут пять, сам даже не поверил такому чуду. Убрав телефон и обернувшись к берегу, он вздрогнул, потому что прямо под деревом стоял Том и снова ковырялся со своим фотиком. — Подкрался! Незаметно! Еще и заснять успел, подлец! Том захихикал. — Попозируешь мне? — негромко спросил он, подняв глаза. — Ну, это пожалуйста.

***

— Долго вы там ещё? — Эшли недовольно хмурилась, плотно укутавшись в свою толстовку. На дереве и у воды парни невесть сколько фоткались, её саму уже поснимали, а теперь решили, что еще в засыхающую траву залезть надо. И всё бы ничего, но холодный ветер пробирался за воротник, а солнце со своей согревающей функцией уже не справлялось. — Ладно, давай, последний, — Том нацелил фотоаппарат и сделал финальный кадр. Мальчики выбрались из травы и быстро собрались, покидая живописное местечко и направляясь обратно к дому.       Вот вышли они на главную дорогу посёлка, как всегда болтая и хихикая о своём. И как-то так дёрнулся Доминик в порыве эмоций, что не заметил ямку под ногами и споткнулся, чуть было не упав. После резкого нецензурного выкрика Дом снова засмеялся и обернулся, посмотреть хоть, обо что споткнулся, и пошёл себе дальше. Или погодите… Как будто бы боковым зрением он уловил сзади знакомый силуэт.       Улыбка отчего-то медленно сползла с его лица. А вдруг ему не показалось? Выждав, пока Том с Эшли отвлекутся, Дом быстро оглянулся ещё раз и сразу же встретился взглядами с сзади идущими. Нет, всё-таки не показалось. — Кто последний до рябины у дома, тот осёл на двух копытах, — внезапно провозгласил Доминик и сорвался с места, как только они повернули за угол и скрылись от чужих глаз. Ребята снова захохотали и пустились вслед за ним. — Я с фотиком, это нечестно! — хныкал Том, прибегая последним. — А я с рюкзаком. Так бы ты продула, — Доминик легонько пихнул локтем выигравшую гонку Эшли и, положив руки на плечи обоих друзей, увёл их с дорожки на тропинку к дому. — У меня для вас, кстати, приятные известия, — загадочно произнёс он, теперь будучи уверенным, что их уже никто не увидит. — За нами по центральной дороге шёл Боб, с ним ещё двое каких-то поменьше. И они нас видели. — Чё? Где? — не поняла Эшли. Доминик закатил глаза. — Говорю же, перед тем как мы свернули и побежали. Я поэтому и решил вам предложить такой спорт. — А тогда сказать почему не мог? — Потому что они на нас, блин, смотрели! Лучше пусть думают, что мы ничего не поняли. — Да ну, блин… А ты уверен, что это Боб был? — озадаченно пробормотал Том. — Уверен. Я прямо в глаза ему заглянул.       Эшли задумчиво отвела глаза. — Ну да, такое вполне может быть. Когда мы ещё мелкие были, меня привозили сюда летом. Тогда он по посёлку гонялся с мальчишками. Я с ними никак не общалась, но когда его встречала, знала, что это из нашей школы пацан. Но я не то что даже не подумала бы, что он может здесь появиться, я бы в жизни не вспомнила об этом всём. — Ой, ладно вам, не конец света. Они как минимум не знают, в каком мы доме. Даже примерно, — попытался успокоить помрачневших друзей Дом. Да и по-моему мы закончили разборки. — Это ты закончил. А у него, может, ещё чего где жмёт. И волосы ещё не отросли. Кто его знает? — Эшли отперла калитку, пропуская парней вперёд. — Да ну, забейте. Что он нам сделает? — Вот этом-то и вопрос. Впрочем, сейчас нет смысла из-за этого переживать. Только переступив порог дома, Доминик стал искать глазами хоть что-нибудь, на что можно переключить внимание друзей, и быстро понял, что он не то что бы в доме не ориентируется, а ещё толком не осмотрелся даже в комнате, где спал. — Эээ… а у тебя тоже все старые или странные шмотки отдают бабушке, чтобы она на дачу увезла? — озвучил он внезапно влетевшую ему в голову мысль. — А как же иначе? — усмехнулась Эшли, вешая ключи на гвоздик у входа. — А покажи. — Покажу. Только руки помой сначала. И поднимайся наверх.