heavenly tribunal

      В коридоре стояла гробовая тишина, которую в один миг разрушил короткий скрип одной из сотен дверей. Мелькнула тень, и вскоре всё вновь умолкло.       Я старалась быть максимально бесшумной и незаметной в стенах спящей школы. Было жутко, мне ещё никогда не приходилось быть в северном крыле. Эта неизвестность пугала, но деваться было некуда, отказать Люциферу во встрече я так и не смогла, к тому же он аргументировал свое спонтанное желание беседы тем, что это важно.       Кое-как добравшись до крыла, где находились комнаты парней, я осмотрелась в поиске двери под определенным номером. — 666, очень иронично, — прошептала едва слышно я и подошла поближе.       Я решила не стучать, чтоб не наводить лишний шум, и мягко открыла дверь, надавив на ручку, что с лёгкостью прогнулась. Я беспрепятственно вошла в комнату, аккуратно запирая её за собой. — Уокер, в твоём случае лучше стучаться. Вдруг я тут голый, ещё сознание потеряешь, — бархатный голос раздался, будто раскат грома на безоблачном небе. — Люцифер, черт бы тебя побрал! — прошипела я, вздрогнув от неожиданности.       В углу комнаты, на кресле, при свете свечи сидел Люцифер. В своих руках он держал раскрытую книгу, а рядом на прикроватной тумбе стояла хрустальная пиала, наполненная доверху отборной клубникой. — В моем случае это неактуально, — демон сказал это как-то безразлично, но на его лице заиграла улыбка. — Ну почему ты опять так невыносим? — я продолжала стоять у дверей, недовольно скрестив руки на груди. — Я и так чуть со страху не умерла, пока дошла сюда. И к тому же, ещё дня не прошло, как меня восстановили в школе, а ты опять втягиваешь меня в очередные авантюры. — Я не смог отказать себе в таком удовольствии и ты, по-моему, забываешь, что за тебя вступился сам Шепфа, так что у тебя с этих пор личная неприкосновенность, — Люцифер показательно захлопнул книгу и отложил её в сторону. — Будешь клубнику? — Так, Люци, ты хотел поговорить о чем-то важном. Именно поэтому я здесь, и я жду, — сказала я немного настойчивее, даже не думая сдвигаться с места. — И ты ещё говоришь, что я невыносим. Сядь и поешь со мной этой чертовой клубники, — глаза его озарила секундная вспышка. — Я же знаю, что ты хочешь.       Последняя фраза прозвучала с его уст так двусмысленно, что жар волной прошёлся по моему телу.       Я сдалась, проходя вглубь комнаты и усаживаясь на его кровать. Эта комната ничем не отличалась от сотни других, предназначенных для проживания учеников, только она была одноместной и от этого более просторной и комфортной. Я с настороженностью протянула руку, зажимая между пальцев сочную ягоду, ощутив, как кожу опаляет алый взгляд, тускло мерцающий в полумраке. — Ангелочек, когда ты уже поймешь, — в этой обстановке голос его звучал так возбуждающе, что я едва не поперхнулась. — Я не кусаюсь, расслабься. — А как же твое «Непризнанная»? — я критически выгнула бровь. — Я уже знаю, что ты склоняешься к стороне ангелов, — сказал Люцифер и поместил очередную ягоду целиком себе в рот, отрывая зелёный хвостик.       Я засматриваюсь и замечаю, как от влаги блестят его губы, и сама облизываюсь. — Да и ангелочек звучит сексуальные, не правда ли, Вики? — он словно гипнотизирует меня, заставляя тяжело сглотнуть.       Я ещё ярко помнила, какими на вкус были его губы. Низ живота стянул приятный спазм. — Хочешь меня? — Что?!       Мне кажется, что этот вопрос мне померещился, но Люцифер тут же встаёт со своего места, склоняясь надо мной. — Я чувствую твое возбуждение, а главное, помню свое обещание, — его шепот опаляет ухо, я рефлекторно сжимаю ноги. — Просто признайся, что хочешь меня. Самой себе, не мне. Я и так всё знаю.       В таком признаться было страшно даже самой себе, но я каждой клеточкой жаждала Люцифера. Демона, что подпускал к себе так близко, но в следующую секунду отталкивал на пару вёрст. — Давай поступим так: если ты сомневаешься в своих желаниях, то я не держу тебя. Ты можешь уйти прямо сейчас, — его шепот всё ещё такой жгучий, но он делает шаг назад, давая мне сделать жадный вдох, давая мне выбор.       Я медленно встаю с кровати, равняясь с Люцифером, но не собираюсь уходить. Моя ладонь медленно касается ворота тяжёлой, обшитой золотыми узорами мантии, скрывающей мое тело в одной шелковой ночной сорочке, но демон перехватывает мою руку, не позволяя мне продолжить, приглушённо говоря: — Этого достаточно.       Он делает шаг навстречу ко мне, и между нами больше нет и сантиметра расстояния. Его руки сильные горячие обхватывают талию, прижимая к своему рельефному телу. — Дыши, милая, — произносит он тихо и заправляет прядку моих волос мне за ушко.       Рядом с ним я правда забыла, как это — дышать. Он такой горячий, обжигающий адским пламенем, недоступный, но сейчас весь мой. Эта мысль опьяняет.       Люци наклоняется к моему лицу. Его губы сначала касаются моей щеки, заставляя кожу гореть под его прикосновениями, после уголка губ. Он дразнит, упивается моей беспомощностью, но в этом был весь Люцифер.       Парень дышит мне в приоткрытые губы, смотря прямо в глаза, следя за моими чувствами. Он придвигается ещё ближе к моим губам, и его язык, словно случайно, проникает в мой рот и тут же покидает его, оставляя меня не с чем.       Я прикрываю глаза, в надежде поддаваясь вперёд, но тут же поднимаю на него непонимающий, затуманенный взгляд. Я чувствую, как намокаю всё сильнее, как по животу вновь идут приятные спазмы. — Тише, ангелочек, я ещё ничего не сделал, чтоб ты кончила, — он улыбается, а мне хочется прописать ему знатную пощечину, но я пытаюсь сохранять благородное спокойствие, насколько это возможно.       Секунда. Я резко оказываюсь прижата к его груди, и его губы касаются моих сначала невесомо, словно я вознеслась в рай, а потом так греховно, словно я упала на самое дно ада. Я задыхаюсь, едва не хныкая от невыносимого возбуждения, что взлетело во мне до запредельных показателей, как ртуть в градуснике при лихорадке. Люцифер так мастерски владел своим ртом, то посасывая, то прикусывая, то облизывая мои уже слегка опухшие губы. Он отстраняется на шаг от меня, и я чувствую, как подрагивает мое тело, словно температура в комнате упала до нуля. — Уокер, твоя дрожь в теле слишком возбуждающая, — в глазах его бурлит настоящее жерло, хотя снаружи он выглядит гораздо спокойнее меня. — Ответь мне лишь на один вопрос: сколько у тебя было мужчин?       Я притупляю свой взгляд в пол, ощущая смятение внутри себя. — Двое.       Ещё секунда, и вот он опять близко. Я вновь ощущаю испепеляющий жар его тела. — Вот оно что. Наш ангелочек и вправду ангелочек, — он мягко наклонил голову, приближаясь к моей шее. — Я мечтал о тебе, Вики.       Демон оставляет мягкий, короткий поцелуй на моей шее, от чего я легко вздрагиваю в его руках, словно получила слабый удар током. Он улыбается с каким-то неясным восхищением, и его ладони ложатся на мои плечи, медленно стягивая с меня плотную ткань, что прикрывала мое тело, начиная от шеи до самых ног.       Его жадному взгляду открываются мои оголённые плечи и ключицы, и я вижу, как он облизывает свои губы. Я горю под его дьявольским красным, едва ли не плавясь. Обведя пальцами контур моих плеч, он спускается вниз по рукам и расстёгивает пуговицы на мантии, что с глухим звуком опадает на пол. Теперь я постаю перед Люцифером в одной лёгкой шелковой ночнушке, даже не имея под ней бра. — Красиво. Лучшее, что я видел на тебе, — его рука жадно скользит по моему телу от шеи до бедра, касаясь моей возбужденной груди.       Я шумно выдыхаю, кладя свои долго бездействующие ладони на его статные широкие плечи. Люцифер делает шаг вперёд, подталкивая к кровати, и аккуратно укладывает меня, стараясь не разрывать контакт наших тел.       Быть под его пытливым взглядом уже стало для меня привычным и даже очень недурным процессом. Я ощущаю приятную тяжесть его тела и дурманящую силу, с какой он сжимал мои бедра в своих ладонях, устанавливая между нами прочный зрительный контакт.       Я чувствовала, как тону в своих чувствах к демону, как тону в грехах. Люци на секунду отстраняется от меня, потянувшись за клубникой, и подносит ягоду к моему рту. — Откуси, — произносит он едва слышно, заставляя разомкнуть рот чуть шире.       Я выполняю его просьбу. Нет, такие, как он, не просят — они приказывают. Во рту появляется тягучая сладость, и я вновь ловлю на его лице такую искушенную улыбку. Люцифер проводит спелой клубникой по моим губам, измазывая их сладким соком, и тут же впивается в мои губы, пока ягода дальше скользит по моему телу.       Он проводит вниз по скуле и следом тут же сцеловывает эту дорожку, спускаясь к шее и ключицам. Я закрываю глаза, сжимая в кулачок ткань рубашки на его спине, едва сдерживая стон. — Рано, милая, — шепчет Люцифер в ложбинку между груди. — Я люблю твою борьбу.       Он смотрит мне в глаза и съедает остаток ягоды. Сок стекает с уголка его губ, и я приподнимаюсь, смахивая её своим едва ощутимым поцелуем. — М-м-м. Неплохо, Уокер, — протягивает он, продолжая так греховно улыбаться.       Он — самый большой смертный грех. Он — мой личный смертный грех.       Его пальцы ловко цепляют тонкие бретельки ночной сорочки, стягивая их вниз, открывая более выгодный обзор на мою небольшую, но объёмную грудь. Он мягко целует разгоряченную кожу, тут же отдергивая шелк, высвобождая из-под него затвердевшие соски, для того, чтоб в это же мгновение припасть к возбуждённой плоти своим ртом. С моих губ срывается стон, едва ли не умоляющий.       Низ моего тела горел от такой пытки временем. Мне нужно было хотя бы несколько прикосновений, хоть что-нибудь, и Люцифер это знал. Ладонь демона мягко, но властно мяла одну грудь, пока он покрывал поцелуями другую, а я сгорала под ним, запуская пальцы в его темные, как смола, волосы, и выгибаясь навстречу его умелым ласкам. Я рефлекторно приподнимаю бедра, пытаясь добиться этого чертового трения тел. Вся мокрая и взвинченная до невозможного предела. — Потерпи, ещё немного, — шепчет демон, возвращаясь к моему лицу, и медленно поправляет опущенный верх моей скромной одежды, скрывая наготу моего тела. — Я хочу насладиться тобой.       Парень вновь тянется к клубнике, беря в ладонь целую горсть, и она замирает над моим телом, сжимая ягоды. Сладкий сок течет на мое тело, покрытое шелком, сквозь пальцы, охлаждая его. Люцифер так доволен, наслаждаясь этим, будто каким-то божеством. Он аккуратно берет мою правую ногу, кладя на свое плечо, и проводит мякотью оставшейся в своей руке по ее внутренней стороне.       Меня вновь бьёт мелкая дрожь, он был так близко, медленно распределяя ягодное месиво по бедру. Я сжимаю пальцами простынь, когда его горячие губы начинают сцеловывать сладость с кожи, мягко проводя языком. Я сдавленно мычу, закусывая губу, ощущая, как во рту появляется слабый вкус собственной крови. Он жадно обцеловывает мою внутреннюю сторону бедра, и я стараюсь выгнуться, как можно сильнее, только бы получить долгожданное прикосновение. И вот он хватает мои приподнятые бедра и целует меня сквозь ткань промокшего насквозь кружевного белья. — Люцифер, — стону я, до боли сжимая кулаки. — Черт, детка, что с тобой будет, когда я по-настоящему прикоснусь к тебе? — его голос стал низким и глубоким, пока в глазах тлели искры. — Пожалуйста, Люци, — шепчу я в мольбе, проводя стопой от его плеча до возбужденного паха. — Даже не знаю, что мне нравится больше: твоя строптивость или твоя покорность, Вики, — он наваливается на меня всем телом, вдавливая меня в поверхность своей постели.       Он делает ритмичный толчок бедрами, вжимаясь между разведённых ног своим пахом. Я прогибаюсь, откидывая голову на воздушные подушки, шумно выдыхая. Его ладони сжимаются на моей талии ещё сильнее, и демон, не теряя времени, хаотично распределяет по чувствительной коже моей шеи влажные поцелуи. Он овладевает мной, моим телом и мыслями, пока я так обезоруженно хватаю ртом раскалённый воздух. — Сын Сатаны теряет рассудок перед какой-то там Непризнанной, да ещё и с белыми крыльями, — шепчет Люцифер, мягко целуя около уха, и добавляет, уже склонившись к выемке между ключиц: — Ты сломала все мои принципы, чертова Вики Уокер.       Мое тело словно впитывает его слегка вибрирующий, низкий шепот, каждый его поцелуй и каждое его прикосновение. Одна его рука неторопливо спускается по влажной и липкой от сладости ткани, всё больше приближаясь к моим сгорающим от возбуждения бедрам. Я в предвкушении смотрю на него, такого сосредоточенного и внешне совершенно беспристрастного, словно ему нет никакого дела то того, что я лежу перед ним готовая на всё, что он только пожелает.       Губы Люцифера трогает легкая, но такая соблазнительная улыбка, когда горячая ладонь касается меня между уже давно разведённых в стороны ног. Мне становится так до одури хорошо от его неторопливых поглаживаний, но я чувствую, как вся моя мятежная сущность требует воспротивиться его попыткам так быстро завладеть мной. Он ждет моих тихих полу-стонов, на что я лишь прикусываю губу, смотря на него туманным взглядом, не сломленного даже от его сексуальных игр духа.       Между нами странные гляделки, не на жизнь, а на смерть, пока движения его ладони усиливаются, а мои бедра бессознательно подаются навстречу. Между нами искры — результат нашей необъяснимой недосимпатии, недовлюбленности. Между нами рушились и возрождались миры. Нашей энергии, казалось, было так много, что вот-вот, и сейчас сюда сбежится вся администрация школы, но всё это было так неважно в сравнении с нашей страстью, нашими чувствами.       Я ощущаю, как во мне с каждой новой его манипуляцией разрастается комок трепетного тепла. Я приоткрываю рот, рвано выдыхая, и опускаю взгляд к руке Люци, что так умело ласкала мое тело. Демон наклоняется ко мне ближе, к разомкнутым губам, произнося прямо в них: — Смотри в глаза и стони мне в рот, ангелочек. Ты сама начала эту игру.       Жар вновь дрейфует по всему моему телу и теперь, когда я на секунду потеряла контроль, вновь фокусируясь на его обжигающих алым пламенем глазах, демон пользуется этим, отодвигая кружево промокшего белья, и погружает в меня указательный палец. Я стону прямо в его губы, что едва касались моих, прикрывая ставшие за это короткое мгновение такими тяжелыми, веки. — Куда же делась твоя строптивость, Вики? — я чувствую, как он улыбается и входит в меня уже двумя пальцами.       Мой желающий возразить голос вновь срывается на тягучий стон, и я, в попытках спастись от этого сносящего крышу чувства, сильнее сжимаю ладонями его широкие плечи, покрытые дорогой тканью черной рубашки. Губы Люцифера влажно и жарко опаляют мои уста своим поцелуем, и я ощущаю, как мало мне нужно было, чтоб взорваться самым чувственным в моей жизни оргазмом. — Я близко. Я так близко, — бессознательно бормочу я, сквозь медленный контакт наших губ. — Пожалуйста, не останавливайся.       Я концентрируюсь на чувстве, скопившемся внизу моего живота, сжимая его пальцы изнутри. — Что, милая? — полушепотом произносит Люцифер, сделав ещё пару фрикций, прежде чем вытащить из меня измазанные смазкой пальцы. — Черт, Люци, нет, — я едва не бьюсь в агонии и тянусь к его губам. — Пожалуйста. — Ладно, папочка сегодня добрый, — он подминает мои губы, заставляя вновь почувствовать наполненность.       Люцифер двигал рукой быстро и глубоко, что я ощущаю костяшки его кисти. Он заставлял меня задыхаться от этой близости, утопать в нем так самозабвенно, подмахивая ему своими напряженными бедрами. — Ты же так желала кончить, так чего ты ждешь? — этот шепот, проникающий в самую глубину сознания, добивает меня окончательно.       Мое тело так предательски дрожит в его сильных татуированных руках, пока парень делает последнюю глубокую фрикцию пальцами, разводя их внутри меня. Я взрываюсь тысячами маленьких искры, что всё это время пламенели в его дьявольском взгляде, и протяжно стону, утыкаясь в изгиб его вкусно пахнущей шеи.       Я сама не замечаю того, как сильно прижимаюсь к парню всем телом, обнимая Люцифера за шею, но его ответ на подобную маленькую слабость с моей стороны несказанно удивляет меня. Демон, самый непредсказуемый в моей земной и бессмертной жизни мужчина, обнимает меня в ответ, так мягко и бережно гладя мои порядком растрепавшиеся волосы и заставляя чувствовать себя так особенно. — Будь хорошей девочкой, Вики, и я, может, ещё много чего покажу тебе.