Тяжёлый пациент

Крис устало прислонился к стене гаража, бездумно рассматривая уже полностью отремонтированный автомобиль. Он как раз собирался его тестировать, хотел взять Тома и покататься с ним. А теперь… А вот что теперь, Крис не знал и вообще как-то странно чувствовал себя после больницы, словно ему дали конскую дозу успокоительного, и он не ощущал своего присутствия в собственном теле, а будто наблюдал за собой со стороны. У него бывали такие состояния и раньше, сразу после ранения, когда он будто застывал в моменте, а мысли уносились куда-то настолько далеко, что он не мог ухватиться за них и сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас. Он поморгал, пытаясь собраться, вернуться в реальность, которая тут же обухом ударила по голове – в этой паршивой реальности единственный важный для Криса человек был болен, возможно, смертельно. А Крис ничего не мог с этим сделать, прямо как тогда, под обстрелом. Такой реальности не хотелось, она душила в буквальном смысле – Хэмсворт пытался вдохнуть и у него не получалось. Он согнулся, уперев руки в бедра, через силу вдохнул воздух и вдруг очень ясно осознал, что если немедленно не возьмет себя в руки, не выйдет из этого отупляющего состояния, то закончиться все может очень плачевно – например, в психушке, потому что Крис четко понимал, что прямо сейчас у него намечался нервный срыв, а о том, что может последовать дальше, и думать не хотелось. Он стал прямо и уперся лбом о холодную шероховатую бетонную стену гаража. А потом со всей дури ударил по ней кулаком. В руке что-то треснуло, пальцы тут же онемели, а из разодранных костяшек полилась кровь. Боль отрезвила и разозлила. Крис резко развернулся и схватил здоровой рукой тяжелый разводной ключ, который тут же полетел в лобовое стекло Шевроле. Стекло треснуло и слегка прогнулось, Хэмсворт взялся за ключ и принялся яростно дубасить по окну, пока оно все не покрылось паутиной трещин и не провалилось внутрь. А потом Крис без сил опустился на пол, упершись спиной о колесо автомобиля, и неожиданно для себя заплакал. Он не плакал даже на похоронах бывших товарищей, а тут просто не мог по-другому. Он был на войне, и там все было понятно – убивай или умри сам, и они убивали, а иногда − на самом деле чаще, чем хотелось бы − умирали сами. Это было больно, несправедливо, бессмысленно и бесполезно, но это была война, там стреляли и взрывали, отдавали свои жизни за чужие идеалы, а по большей части – за чужие деньги, но все было предельно ясно. Но почему должен был умирать Том, такой светлый и добрый, − этого Крису было не понять. Он бы убил за него, не моргнув глазом, вот только в этой войне были другие правила. Он никак не мог помочь Тому, и это сводило с ума и – к ужасу Криса – совсем не фигурально. Сегодня Хэмсворт вновь ощутил уже подзабытое чувство такого дикого и липкого страха, которое способно было лишить рассудка, такого сильного, какого он думал, что никогда больше не ощутит. А тут вдруг оказалось, что бывает кое-что похуже свистящих прямо над головой пуль и даже шрапнели в груди. Крис захотел вытереть слезы и охнул от боли – окровавленные пальцы мелко подрагивали и не хотели сгибаться. Крис выругался: вот гипса ему не хватало! Сейчас был важен только Том. Хэмсворт прикрыл глаза, кажется, его истерика, или что оно там было, прошла, и теперь надо было обдумать все спокойно. Хотя что там думать? Он просто будет с Томом каждую минуту и поддержит его во всем. И либо все будет хорошо, либо эта чертова болезнь убьет их обоих. От этой мысли Крис криво усмехнулся. Очень не хотелось драматизировать, но он понимал, что если с Томом что-то случится, то ему самому будет сложно пережить это и не поехать крышей окончательно. Так что Том просто обязан поправиться. Крис встал и побрел в дом, надо было чем-то обработать руку и надеяться, что кости все же целы. А потом надо было накормить всю живность, ведь Том наверняка первым делом спросит о них. Вспомнив Тома в окружении собак, Крис улыбнулся и посмотрел на свое отражение в зеркале ванной. Почему-то тут, в ярко освещенной комнате, верить в то, что все будет хорошо, было легче. − Это потому, что ты совсем ебанутый, − сказал сам себе Крис и щедро плеснул антисептик на раненую руку, − ах, ты ж, блядь! – взвыл он и потрусил рукой, отчего стало еще больнее, − сука! – он сжал зубы и снова глянул на себя, − покалечил себя, теперь радуйся! И какого хрена было истерить? Еще даже не ясно, что там с ним! Крис достал марлевую повязку и бинт и ловко перевязал свою руку, размышляя, стоит ли показать ее врачу, если он все равно будет в больнице. Боже, а ведь еще придется объяснять психотерапевту, что приключилось с рукой, а что значительно хуже – с Томом такой беседы тоже не избежать. А вот рассказывать ему о своей минуте слабости совсем не хотелось, да и не нужны сейчас Тому чужие огорчения и тревоги, своих более чем достаточно. Кроме того, Крис сам не мог понять причину столь бурной своей реакции. То есть он, конечно, и так знал, что Том важен для него, он был его единственным другом и единственным человеком, общество которого действительно было ему приятно, но ведь на какое-то мгновение он буквально не мог дышать из-за мысли, что Том может умереть. А такого с ним даже на войне не случалось. С другой стороны тогда у него и с психикой все было в порядке, ну насколько оно могло быть в порядке в подобных обстоятельствах. *** − Что с рукой? – первым делом спросил Том, даже не поздоровавшись. − Эмм… да все нормально. Привет, кстати, − Крис улыбнулся. – Ты вроде как выглядишь сегодня получше. − Потому что выспался, − Том пожал плечами, − мне вкололи снотворное, чтобы отдохнул перед процедурой. − Какой процедурой? − Перед удалением этой штуки из моей головы. − Что, сегодня?! – Крис, который только примостился на стуле, вскочил, как ужаленный. − Нет, сегодня сделают МРТ и КТ и возьмут еще некоторые анализы. Я говорил с доктором, по его мнению, опухоль скорее всего доброкачественная и расположена довольно удачно, если можно, конечно, такое считать удачей, − криво улыбнулся Том, − так что он сможет полностью ее удалить. А потом… потом будет видно… − Что видно? – еле выдавил из себя Крис. − Крис, я ведь тоже врач, хоть и не человеческий. И я осознаю все риски. Это операция на головном мозге, всякое может случиться… − Нет, не может! – Крис сказал это громче, чем сам ожидал. – Все будет хорошо, ясно тебе? Эту хрень удалят, и ты будешь здоров! − Я надеюсь. Просто даже если операция пройдет хорошо, мне все равно понадобится время на восстановление, и я не знаю, что будет с моей клиникой и с моими собаками… − Ты не о том беспокоишься. Ты сам говорил, что в клинике у тебя отличная команда, ну вот пусть и работают. И с живностью твоей тоже все будет хорошо, они сейчас немного поскучают за тобой, а потом будут просто счастливы, когда ты вернешься домой. И мы даже можем завести еще какую-нибудь дурацкую собаку, из тех, что тебе так нравятся. Вот точно, будет еще одна псина тебе на радость! А я буду с ними гулять и присматривать за тобой! – Крис еще что-то лихорадочно тараторил, а Том только улыбался, любуясь Крисом и думая, что ему все же есть ради чего жить. − Так что с рукой? *** − Привет. − Ты же сказал, что позвонишь, − Том сонно моргал, глядя на бывшего мужа. − Извини, если тебе это неприятно, но я не мог не прийти, − Нейт, сидящий на стуле возле больничной койки, осторожно поправил одеяло Тома. – Я все время думаю о тебе. Сегодня в суде не мог сосредоточиться и проиграл плевое дело. − Оу… ну, прости… наверное. − Том, прекрати. Какое «прости»? Я с ума схожу от беспокойства за тебя, понимаешь? Мне плевать на дело, на суды и прочую хрень. Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке. − О, − Том не знал, что отвечать на такое. Конечно, было приятно знать, что он важен Нейту, и скажи тот еще каких-нибудь полгода назад, что Том важнее работы, и, возможно, их брак не развалился бы, но сейчас уже было слишком поздно. Или нет? – Я рад, что ты пришел, Нейт, − наконец, сказал Том, − твоя поддержка много для меня значит. − Ну, как твои дела? – Нейт взял Тома за руку, привычно перебирая тонкие пальцы. − Операция послезавтра. Часть волос придется сбрить, − Том сморщил нос. − Ничего, твои кудряхи быстро растут, − Нейт невесомо провел рукой по волосам Тома. − Может, мне полностью побриться? − Ну, не знаю. А твои собаки тебя узнают? − Узнают, − Том засмеялся. – Они меня любым узнают и любить тоже будут любым, в этом превосходство собак над людьми – они не перестают любить просто потому, что ты им надоел или стал немного другим. − Я тебя тоже не переставал любить, − очень серьезно сказал Нейт, глядя Тому прямо в глаза. − Нейт, давай не будем сейчас, − Том опустил взгляд. − Почему? Я хочу, чтобы ты знал. Мои чувства к тебе… они не угасли. − Нейт, не надо… − Из-за твоего вояки? − О, боже, Нейт, ты опять? И знаешь что? Это тебя больше не касается! Ты опоздал со своим беспокойством и своей любовью! И вообще мне сейчас надо думать не об этом! – Том сердито выдернул свою руку. − Да, прости, ты прав, конечно же. Не то место и не то время. Просто я ужасно боюсь, что потеряю тебя насовсем, ну, ты понимаешь… − Нейт опустил голову. − Понимаю. Боишься, что помру во время операции? Так открою тебе тайну: я тоже боюсь! И мне не до твоих соплей и несвоевременных признаний! Мне сейчас нужно сосредоточиться на себе и своем выздоровлении! − Да-да, прости еще раз. Ты во всем прав. Том чуть удивленно хмыкнул. Он не привык к такому покорному и понимающему Нейту. Обычно он был более громким и словоохотливым во время их ссор. С другой стороны вся ситуация была новой – раньше они не были в разводе, а в голове Тома не было опухоли, способной его убить. − Нейт, я не хочу обижать тебя, правда, но сейчас эти разговоры совершенно неуместны. У меня просто нет сил думать еще и об этом. − Я понимаю. Я только прошу, чтобы ты не отталкивал меня. Я хочу поддержать тебя, быть рядом, пока ты болеешь. И еще хочу, чтобы ты пообещал, что если тебе будет нужна помощь, ты позовешь меня. − Я не… Хорошо. Спасибо. Я ценю это. Нейт кивнул, помедлил немного и встал. − Отдыхай и помни, что всегда можешь рассчитывать на меня. Нейт ушел, а Том тяжело вздохнул: и почему Нейт именно сейчас решил вести себя нормально? Где он был раньше, когда и правда был нужен? Где были его любовь и поддержка? Неужели Тому нужно было оказаться чуть ли не при смерти, чтобы Нейт опомнился? Эти мысли раздражали, и Том понимал, что не должен сейчас на них зацикливаться, сейчас были вещи гораздо важнее, но при этом знал, что не сможет так просто взять и выкинуть слова бывшего мужа из своей многострадальной головы. Что ж, может, трепанация черепа ему в этом поможет, − со злой ухмылкой подумал Том и улегся поудобнее, намереваясь снова уснуть. *** − Ты почему на ногах?! – Крис строго смотрел на Тома, который прогуливался во внутреннем дворике больницы. Хэмсворт не нашел Тома в палате и пережил несколько очень неприятных моментов, когда воображение подкидывало ему картинки того, что могло приключиться с Томом, пока медсестра не сказала, что тот просто вышел подышать свежим воздухом. − Потому что мне надоело лежать, и вообще гулять полезно. − А тебе точно можно? − Крис, конечно, можно. Если бы мне не назначили операцию так быстро, я бы вообще дожидался ее дома. Я не собираюсь умирать прямо сейчас, честно. Все хорошо, я могу жить, как раньше, прогулка меня не убьет. Скорее это сделает вскрытие моей черепной коробки. − Том, не шути так, − Крис уселся на лавку и кивнул Тому, чтобы тот сел рядом. − А ты перестань делать такое скорбное лицо. Ты собак накормил? − Накормил, − Крис кивнул, − и выгулял. Булочка по тебе скучает. − Я по ней тоже, − Том вздохнул. – Надеюсь, увижу ее еще раз. − Увидишь. − Угу. − Том, − Крис осторожно взял его за руку, отчего Хиддлстон замер, − я знаю, что тебе страшно. Мне тоже страшно. А еще я знаю, что все будет хорошо. − Ты не можешь знать. Но я тоже надеюсь… − Нет, я знаю, − перебил Крис. – Просто знаю. Это чуйка или интуиция, можешь называть, как хочешь. И я научился доверять ей на войне. Она меня никогда не подводила. И сейчас, конечно, я очень волнуюсь, но при этом знаю, что все будет хорошо, и уже через неделю я заберу тебя домой. − Ладно, договорились, − Том улыбнулся. Крис отразил улыбку, стараясь не думать, что однажды эта самая чуйка очень его подвела. − Нейт вчера опять приходил, − тихо сказал Том. − Что хотел? − Сказал, что хочет поддержать меня, и что я могу обращаться к нему за помощью, если понадобится. А еще сказал, что любит меня. − Вот мудак. Том прыснул со смеху. − Почему сразу мудак? − А где он был раньше? Совесть что ли замучила, что довел тебя до такого? − Он не виноват. Мы оба хороши и основательно подпортили кровь друг другу. − Да, только этот козел цветет и пахнет, а ты лежишь в больнице. − Крис, ну причем тут он? − Почему ты его защищаешь? − А почему ты нападаешь? Он же просто пришел поддержать меня. − Ладно, извини, я молчу. Это ваши с ним дела, − Крис раздраженно пнул носком ботинка небольшой камешек, не понимая, почему вдруг так разозлился, притом не только на Нейта, но и на Тома. − Ты злишься? − Даже и не думал. − А то я не вижу! − Ну так увидь заодно, что твой бывший муж – мудак и совершенно не тот человек, что тебе нужен! − А кто мне нужен? – так же хмуро ответил Том. Крис запнулся и странно посмотрел на Тома. − Сейчас тебе нужен только хороший врач, − наконец, как можно спокойнее, сказал он. – Ты должен думать о своем выздоровлении, а уже когда совсем поправишься, будешь решать, что делать с Нейтом. − Мы вроде и так уже все решили, − зло проговорил Том. Его ужасно раздражало, что Крис нападал на Нейта, будто даже ревновал к нему, но на этом и останавливался, предлагая только свою дружбу. Конечно, Том понимал, что не вправе ожидать от Криса чего-то большего, но зачем тогда Хэмсворт поливал Нейта, как будто специально дразнил, давал какую-то призрачную надежду и тут же отбирал ее. Может, стоило сблизиться с Нейтом Крису назло? Дурацкие, дурацкие мысли, такие неправильные и сладкие одновременно – ведь если это заставит Криса ревновать, тогда… А что тогда? – сам себя одернул Том. Неужели тогда можно использовать Нейта, только чтобы побесить Криса и заставить его ревновать? Можно, − говорил тихий голосок где-то из самой глубины Томовой сути. – Боже, мне точно нужна трепанация черепа, − пробормотал Том. − Что? − Что? – Том словно забыл, что Крис рядом и немного удивленно посмотрел на него. – Ничего. Просто задумался. − Об операции? – осторожно спросил Крис. − О ней, − Том вздохнул. – Знаешь, − он посмотрел Крису в глаза, − я тоже думаю, что все будет хорошо.